На дальних рубежах (СИ)

Глава 34

Джейс

Неизвестно откуда прилетевшие люди в неизвестном ему камуфляже волновали Джейса меньше всего. Они бежали к нему, чтобы помочь, он видел медика и носилки, остальное не имело значения. Кору уложили на них и вогнали ей в вену иглу.

— В криокамеру ее, быстро! — скомандовал медик.

Кто-то тряхнул его за плечо, и Джейс только сейчас понял, что к нему обращаются.

— Я ее раб, — ответил он совершенно севшим голосом.

С трудом воспринимая реальность, будто все происходило с кем-то еще, он позволил затащить себя следом за носилками с Корой в транспортник. Там уже находились и его знакомые, и рабы с шахты. Его чуть было не толкнули до кучи к последним, но друзья быстро перехватили его и усадили с собой. Джейса засыпали вопросами о том, что случилось с Корой, но он мог только ответить, что она тяжело ранена и ее забрали в криокамеру.

В голове постоянно, на замкнутом цикле прокручивались одни и те же моменты: вот абсолютно черная фигура на одеревеневших ногах идет к расстрелявшему ее противнику и добивает его; вот Кора, у которой вместо половины лица — черный провал, всаживает нож в Карнза, и тот дергается от выстрелов Джейса; вот его мертвый враг и умирающая любимая лежат рядом; она у него на руках, и Джейс чувствует горячую кровь, текущую по его коже.

Транспортник пошел на взлет, и, когда он уже набрал высоту, все услышали громкие раскаты взрывов. Все ополченцы бросились к иллюминаторам и увидели маленькие юркие бомбардировщики, стирающие с лица земли нелегальную шахтерскую базу. Склад громыхнул особенно громко, поднявшийся над ним столб огня окрасился в насыщенный малиновый цвет — горел литий. Кора бы порадовалась такому зрелищу. Джейс потер руки, пытаясь стереть с себя ее кровь. Это он виноват, что она не видит салюта в честь своей победы. Ее кровь — на его руках во всех возможных смыслах.

Когда они приземлились у Фэрвью и вооруженные чужаки быстро вывели всех из транспортников, их уже ждали машины скорой помощи и полиция. Джейс не знал, кто и когда поставил на уши власти, но еще больше удивился скорости и легкости, с которой незнакомцы опередили все разговоры с полицией и снялись с места, едва с трапа сошел последний пассажир, а криокамера была передана врачам скорой.

А потом была суматоха в госпитале, долгое ожидание осмотра. Джейс все ждал, что его будут допрашивать полицейские, но его не трогали. На самом деле, после того, как стал известен его статус, его поставили в конец очереди, и Джейс замер в уголке, глядя впереди себя стеклянными, расфокусированными глазами. Раны саднило и дергало, и Джейс радовался этой боли — он ее заслужил. Он заслуживал даже большего, намного большего. Встрепенулся он только когда услышал голос Мартина. Тот вышел в приемный зал отдать какие-то папки главной медсестре и заметил Джейса.

— Джейс? — доктор подошел к нему и профессиональным взглядом оценил состояние пациента. — Ты ранен? Как долго ты здесь ждешь?

— Это не моя кровь, — язык еле ворочался. — Я в порядке, господин. Я могу подождать еще, если надо.

Доктор скептически что-то промычал и велел следовать за собой. Джейс попытался возразить, но врач в госпитале был все равно что генерал на поле боя. Джейс поплелся следом за Мартином — еще одним человеком, которого Джейс подвел, ведь доктор был другом Коры, любил ее. Врач действовал быстро и уверенно, задавая короткие вопросы исключительно по существу. Джейс и опомниться не успел, как его осмотрели, обработали травмы, перебинтовали раны и дали ему лекарства.

— Джейс, ты мне можешь рассказать, что произошло? — севшим голосом поинтересовался Мартин, прожигая Джейса взглядом.

— Вы же знаете, что нет, — устало ссутулился Джейс. — Не мне разглашать дела хозяйки.

— Хорошо, а какие препараты она хоть принимала до… ранения?

— Не могу знать, сэр. Меня не было рядом, — Джейс виновато опустил голову и потер руки, все еще пытаясь стереть остатки засохшей крови. — Вы можете мне сказать хоть что-то о ее состоянии?

— Не могу, прости, — сочувственно произнес доктор. — Это было бы нарушением врачебной тайны. Но я могу сказать, что у нас нет технологий для проведения операции пациенту в ее состоянии. Я не знаю, как ее вообще успели заморозить. Может, адреналин, может, то, чем она себя напичкала. Мне пришлось связаться с ее отцом. Он пришлет МедЭвак, ее увезут на Сиволу. Там и ее семья, и оснащенные по последнему слову техники медцентры. Там у нее есть шанс.

— Когда за ней прилетят?

— Примерно через неделю. Расстояние огромное, но МедЭвак идет очень быстро, везде по ускоренным схемам пропустят.

Джейс поблагодарил доктора. Видимо, от усталости все мысли были написаны у него на лице, потому что док сочувственно похлопал его по плечу и предложил:

— Я могу договориться, тебя возьмут с ней. Ты ей служишь, в конце концов…

— Нет, не стоит, — он опустил глаза и глухо процедил сквозь зубы: — Это моя вина, что ее…. Думаю, моей службе конец.

— Слушай, я не могу тебя оставить больше, чем на одну ночь, но могу позвонить, перед тем как они приземлятся. Сможешь по… помочь….

Джейс прекрасно понял, на каком слове споткнулся Мартин. Попрощаться.

— Буду очень признателен, сэр.

— Я пропишу тебе еще успокоительное. Отдыхай, а утром выписывайся и возвращайся на ферму. Здесь ты ничем не поможешь. Только забери ее вещи. Там такое, что нашему персоналу лучше не видеть.

— Да, сэр.

Док ушел. Пришла медсестра, выдала ему еще таблеток, передала объемный тяжелый сверток с вещами хозяйки и проводила из смотровой в палату. Снотворное или транквилизатор уже начали действовать, но Джейс поборол его сладостно отупляющий эффект, чтобы умыться. Долго тер и просто держал под водой руки, но дурман, окутавший мозг, блокировал все чувства. Этому душевному онемению он был очень рад. Джейс прокрался в общую палату, не разбудив других пациентов, а утром его выписали вместе с остальными ополченцами.

По домам их развозили работники других ферм. Ключ от защитного контура был в вещах Коры. Предстояло еще забрать машины, которые они бросили во время эвакуации. Свободных участников налета ожидали долгие разговоры с шерифом, но Джейса эта чаша миновала. Его ждало кое-что покруче — разъяснения с братом.

В дни ожидания Джейс замкнулся. В хозяйский дом он заходил только во время общих приемов пищи, за столом занял свое давнишнее место — с самого края. С друзьями он почти не разговаривал, а показываться на глаза убитой горем Конни был выше его сил. Да и не мог он находиться в доме, где все напоминало ему о Коре и о его вине перед ней. Делать вид, что его статус не изменился и останется тем же и впредь, было глупо.

Когда через пару дней ребята притащили останки ее пикапа, Джейс воспользовался этим предлогом, чтобы окончательно спрятаться в гараже. Из своей комнатушки он шел прямиком в мастерскую и хоронил себя под обломками хозяйской машины. Он не мог спать, не мог убежать от терзавших его мыслей, не мог ничем помочь Коре, все, что оставалось — восстанавливать машину. По крайней мере, когда он выправлял вмятины в металле, ему не так хотелось лезть в петлю. На последнее права он точно не имел. За свой проступок он должен ответить перед пострадавшей по его вине хозяйкой и пытаться сбежать от заслуженного возмездия любым способом было бы малодушием и предательством.

— Джей, ты там живой? — послышался от входа голос брата, и Джейс промычал что-то невнятное в ответ, не вылезая из-под машины.

— Вылезай, пожалуйста, нам надо поговорить, — попросил Том.

Том любил разговоры, в отличие от старшего брата. Разговоры были такой же частью его повседневной жизни, как йога, пробежки по утрам вдоль побережья, дизайнерские кофейные напитки и витаминные коктейли. Ничего из перечисленного во вселенную Джейса не вписывалось, разговоры — тоже.

— Том, мне работать надо, у меня мало времени, — отмахнулся Джейс.

— У меня тоже, Джей. Мне звонил мой куратор, я должен возвращаться и продолжать учебу и стажировку. Мне надо знать, поедешь ли ты со мной.

— Спроси у моей хозяйки. А, да, она в коме, — буркнул Джейс.

И тут Том схватил своего упрямого невыносимого старшего брата за ноги и выволок из-под машины. Колеса подкатной тележки под Джейсом возмущенно загремели вывозя на свет божий злого и чумазого мастера.

— Джей, пожалуйста, не уходи от разговора! — взмолился младший. — Мы же можем связаться с ее родителями! Они считаются хозяевами второго порядка и могут продать или освободить тебя!

— Зашибись идея, Томми! — рыкнул Джейс. — Как ты себе это представляешь? Уважаемый Дон Алехандро, я тут вашу дочь угробил, но не могли бы вы меня продать моему брату?!

Том опешил от такого яростного отпора, но быстро отмер, уцепившись за главное.

— Погоди, что значит, ты ее угробил?

Джейс посмотрел на него с неприязнью, но на самом деле злился он на себя.

— Это я виноват, что ее чуть не убили, — глухо ответил он, стирая с рук масло. — Я шел за Карнзом, положил двух его телохранителей. Второму попал в грудь, думал, что он мертв. Я видел, как убегает эта сволочь Карнз, бросился за ним и не сделал контрольный в голову, посчитал, две пули в груди хватило. Кора шла следом…. Это моя жажда мести всему виной…

Том только тихо выругался в ответ. Но не в его природе было отступать, особенно если он хотел добиться чего-то от старшего брата.

— И ты теперь себя за это наказываешь?

— Нет, оставлю это право за Корой. Или ее родителями. Им решать, как мне расплачиваться.

— Я не понимаю тебя! — зарычал вдруг взбесившийся Том. — Да что у тебя за манера такая так швыряться собственной жизнью! Она так мало стоит, Джей?! То ты ее отцу отдавал, то этому Карнзу, то теперь этим людям! Как ты можешь так легко собой швыряться?! Неужели ты так себя не ценишь?

— Легко, Том? Ты считаешь, это легко было — таскаться за отцом, выполнять все его приказы, следить за тобой, ухаживать за ним? — взревел Джейс. — Или ты считаешь, мне легко было у Карнза? Ты даже представить не можешь, через что мне пришлось пройти за последние несколько лет! Врагу такого не пожелаешь!

— Я не понимаю, как, как ты так позволяешь всем помыкать собой! Джей, ты же сильный, ты же столько умеешь! Ну ладно отец, он тебе мозги с детства промыл, но этого Карнза неужели ты не мог убрать? Как ты мог позволить, Джей?

— Позволить? — повторил Джейс в неверии. — Ты считаешь, у меня был выбор, Томми? Я бы рад был не позволять….

— Тогда что? Что стоит того, чтобы давать этим людям держать тебя на цепи? — допытывался въедливый младший брат.

— Ты, — наконец-то выдал Джейс. Видит Бог, не хотел он говорить это Томми, чтоб не отравлять ему жизнь виной, но тот сам нарывался. У Джейса не было больше сил скрывать. А может, где-то в глубине была даже потребность переложить часть этого груза на Тома. Бремя, которое он нес в душе с каждым днем становилось все тяжелее.

— Я сделал это, чтобы ты мог вылечиться, Томми, — уже мягче и тише пояснил Джейс. — Это по приказу Карнза тебя подсадили на "слезы" и он не собирался оставлять тебя в покое. Мы с ним заключили договор. Я в обмен на тебя, пожизненно. Правда, мы оба не ожидали, что я так заживусь.

Том стоял, как громом пораженный.

— Джей, ты с ума сошел? — наконец-то выдавил он. — Мне не нужны такие жертвы. Как мне теперь жить с этим, ты хоть подумал?

— Долго и счастливо, Томми, — пожал плечами Джейс. — Из нас двоих у тебя всегда были все шансы на то, чтобы начать все с чистого листа, стать достойным членом общества и жить нормальной скучной жизнью. Вот и живи.

— Зная, что мой брат продал себя в рабство ради меня?! Это… это… Я никогда бы не просил тебя о таком, Джей. Ты бы хоть подумал, как мне теперь жить с таким грузом на совести!

— Я знаю, что тебе нелегко принять мое решение, Томми, — Джейс сделал вид, что очень внимательно что-то ищет среди инструментов. — Но дело не только в тебе. Я не смог бы просто развернуться и уйти. Ты — все, что у меня осталось от семьи. То, что я сделал, было единственным выходом из той ситуации, и я не жалею о том, что ты вылечился, пусть и такой ценой. Вон ты какой хлыщ теперь стал. Адвокат!

— Ты не должен был принимать такое решение единолично, — не уступал Том. — Это эгоизм, решать за меня…

— Тогда ты сильно был в состоянии решать что-то самостоятельно? — взгляд брата был тяжелым и очень проницательным. — Что сделано, то сделано, Томми. Просто прими все свершившееся как факт.

— И оставить тебя тут?

— Почему нет? — делано легким тоном произнес измученный Джейс. Все эти откровения утомили его, ему отчаянно хотелось обратно под машину. — Со мной у Коры правда обращаются хорошо. Я устал, Том. Я правда устал. От всего. За что я не возьмусь, все взрывается мне в лицо. Я уже не знаю, что и как сделать, чтобы хотя бы не превращать в дерьмо все, к чему прикасаюсь. После того, что было у Карнза, я бы не смог продолжать охотиться за всякой сволочью. Работа на ранчо — не самое худшее, чем я мог бы заниматься.

— Ты же сам говоришь, что эта твоя Кора или ее родители накажут тебя, — поймал его будущий адвокат.

— За ошибки надо платить, — просто пожал плечами Джейс.

— Джей, пожалуйста, позволь помочь тебе! Тебе нужна помощь! — Том говорил уже о совершенно иной, психологической помощи. Он был уверен, что у его брата психическое расстройство. — Не притворяйся, что у тебя все в порядке, я же вижу! Я же с детства с тобой бок о бок жил, кого ты обманываешь? Ты все время обо мне заботился, так позволь мне позаботиться о тебе!

— Не нужна мне помощь, Томми. Мне уже не помочь, как ты не понимаешь? Мне нужно искупление, — Джейс помолчал и добавил:

— Со мной все будет хорошо, Том. Лучше езжай обратно на Минерву, становись адвокатом, женись, заводи дом, собаку, двух с половиной детишек. Я многое отдал за это. Можешь относиться к этому как хочешь, но, пожалуйста, не делай мои усилия напрасными. Уезжай, Томми.

Том постоял, молча глядя на брата. Его обуревали чувства — злость на отца и на Джейса, на тех, кто владел его братом и сломал его психику. На ту, что отняла у Тома любовь человека, бывшего всю жизнь его незыблемой опорой и защитой. На себя Том не злился, свою роль в этих событиях он пока осознавал не в полной мере и к ответственности за нее был не готов… Все застилало горе от потери, как будто безвозвратно что-то уходило от него. Джейс отказывался от него ради… ради кого?! А еще он чувствовал свое полное бессилие. Он ничего не мог исправить и не мог никого спасти.

— Ты ее любишь? — ответом был лишь тяжелый взгляд зеленых глаз. — А она тебя?

Молчание. Том развернулся на каблуках и пошел собирать вещи.