Начало пути

Глава 1

О, эти глаза. Глаза бога, не иначе. Только вот откуда они появились у смертного? Как так вышло, что на наш мир этими глазами смотрит обычный мальчонка? И как он выжил в том аду, в который превратилась наша некогда прекрасная планета Земля? Неужто из-за этих самых глаз?..

Я сидел на спине крылатого монстра и, распахнув в стороны руки, радовался дующим в лицо потокам ветра. Вскочив в восходящий поток, Лаэндел весело зарычал и на безумных скоростях взмыл к облакам. А там, застыв в бреющем полете, восторженно крикнул и повернул в мою сторону усыпанную шипами голову. Встретившись взглядом со всеми пятью его озорными глазами, я поднял в стороны до этого крепко сжимающие его шерсть руки и расслабленно выпрямился. Такие пируэты мы с моим другом детства проделывали уже не раз, а потому наученное горьким опытом тело уже давно действовало на автомате. Вот и в этот раз, стоило и в спину, и в лицо ударить мощным потокам ветра, как тело вжалось в покрытую пушистой чешуей спину Лаэндела, а руки крепко обхватили его толстую шею.

Привычно оглядывая простирающуюся под нами землю, я умиротворенно сидел на спине друга и отсчитывал секунды до рассвета. Но на этот раз Лаэндел решил устроить мне сюрприз. И когда из-за горизонта показались первые лучи солнца, он предвкушающе заклекотал и сложил крылья. Мы стрелой устремились к земле. Вместе с громким криком из легких вырвался весь воздух, но его место тут же занял другой, насыщенный утренней росой и запахами трав. Буквально в последний момент, в метре от земли, Лаэндел резко распахнул большие кожистые крылья, и нас подорвало вверх. Крылатый монстр опять перешел на бреющий полет, давая мне возможность насладиться открывшимся видом. А был он просто умопомрачительным.

Медленно поднимающееся по небосклону солнце, чей край пока только-только показался из-за горизонта, окрашивало все вокруг в мягкие оранжевые цвета. Его лучи золотились на диких колосьях пшеницы, коими были устланы все ближайшие поля. Ветер ласково колыхал их, гоняя по неровной территории поля волны и придавая тем самым открывшейся картине некой торжественности. Мы любовались этим видом до тех пор, пока солнце полностью не проявилось над горизонтом и не пришло время нашего расставания. О моей дружбе с этим существом не знал, и не должен был узнать, никто. Ведь такие существа как он, считались нашим видом врагами. Да и не только нашим.

Приземлившись на землю возле кромки леса, Лаэндел приглашающе лег на землю и раскрыл одно крыло. Опираясь на него, я слез со спины могучего монстра и снял с его бока свою сумку. Подойдя к многоглазой морде, я погладил его по носу и без лишних слов скользнул в лес. За моей спиной раздался шелест ветра и хлопки крыльев. Лаэндел направлялся домой, к горам, располагающимся в десяти километрах от этого места к востоку. Обернувшись, я насладился видом его силуэта на фоне солнца, но уже вскоре спохватился и поторопился уже к себе домой, в раскинувшуюся неподалеку деревеньку. Там в это время все еще спали и даже не собирались просыпаться. Подъем у нас был с первыми лучами солнца, осветившими стоящую в центре деревеньки статую, а до этого момента еще два часа как минимум. Да и то в такую рань поднимались лишь взрослые, а нам, детям, разрешалось поспать подольше.

Незаметной мышкой проскользнув в свою комнату через окно, я по-быстрому разделся и устроился в холодной кровати. Стоило моей голове коснуться тонкой подушки, как сознание тут же отправилось в царство Морфея. Меня ждало еще четыре часа сна без сновидений.

— Дорогой, просыпайся! Завтрак стынет! — Вырвал меня из сна приятный голосок матери, и я, резко открыв глаза, сел на кровати. Выспался, — констатировало сознание, после того как я сладко потянулся и зевнул. Поднявшись с кровати, я оделся в свою обычную одежду и, заправив кровать, вышел на улицу умываться. Там же я столкнулся с бодрым отцом, который, потрепав меня по волосам, предложил мне присоединиться к его тренировке, но вместо меня ему ответил очередной требовательный крик матери следовать к столу. Понятливо переглянувшись, мы со счастливой улыбкой отправились в дом. А уже после плотного завтрака, принялись за тренировки.

Отец в последнее время все реже был дома, и вот так вот просто проводить с ним время было для меня настоящим счастьем. И для мамы, похоже, тоже, так как она с ласковой улыбкой наблюдала за нами из распахнутого настежь окна. Засмотревшись на ее улыбку, я пропустил чувствительный удар тренировочным мечом по руке, и чуть не выпустил из нее свою деревяшку. Отец понятливо усмехнулся и тоже кинул быстрый, наполненный любовью, взгляд на маму. Тренировка продолжилась.

Закончили ее мы только когда солнце застыло в зените. Отец одобряюще взъерошил мне волосы и, крикнув что-то маме, отправился по своим делам. Я же, переодевшись в чистую одежду, немного помог маме по хозяйству и в свою очередь отправился на занятия. Школу, не смотря на текущее время, никто не отменял.

— Итак, дети, кто знает, какой сейчас год, день и месяц? — Стандартной фразой начал проходящий раз в три дня урок мастер Фандер, самый старый житель нашей деревеньки, заставший наступившую двадцать лет назад катастрофу уже довольно в престарелом возрасте. Если слухи не врут, то на момент Пришествия, как позже прозвали то значимое для землян событие они же, ему уже было больше шестидесяти. Но на восемьдесят лет наш учитель не выглядел. Он был человеком крепкого, немного жилистого телосложения, с густыми каштановыми, с небольшой проседью, короткими волосами и почти лишенным морщин лицом. Морщин, но не шрамов. Шрамов на нем было много. Даже слишком. Но они не портили его вид, а наоборот, придавали мужественности. В целом мало кто дал бы ему больше сорока лет. Только наша целительница, да может ее подмастерье, смогли бы точно определить его возраст. Но, даже если они его и знали, то никогда никому не говорили. Может, их сдерживало уважение к этому человеку, а может и обещание или клятва. Этого знать, мне было не дано.

— Отвечай, — приглашающе кивнул мастер Фандер головой, на протянутую руку сидящей рядом со мной темноволосой девочки.

— Сегодня двенадцатое декабря две тысячи сто двадцать второго года. — Ответила она ровным, лишенным каких-либо чувств, но одновременно с этим мелодичным, голосом.

— Правильно. А теперь, дети, расскажите мне, когда именно произошло Пришествие. — С доброй улыбкой произнес учитель, но она тут же покинула его лицо, когда вверх не поднялось ни одной руки. Лично я, конечно, знал эту дату. Но смысла отвечать не видел.

— Дети, неужели никто не знает эту дату? — С перекошенным от ярости лицом спросил мастер и все как один покаянно опустили головы. Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов и сжав и разжав большущие кулаки, он вымораживающим голосом повторил то, что повторял чуть ли не каждый урок. — Пришествие произошло в две тысячи сто втором году в ночь с тридцатого июня на первое июля и унесло с собой, как почти все достижения человечества в техническом плане, так и жизни более пяти миллиардов человек. Стыдно не знать об этом.

Все усиленно закивали и наперебой начали чуть ли не клятвенно заверять учителя в том, что теперь то они запомнят. Только вот от урока к уроку ничего не менялось и они каждый раз забывали данную дату. Да и зачем им запоминать ее, если большинство из них не имели никакого отношения к человечеству. А если и имели, то довольно посредственное. Я, наверное, единственный из всей нашей группы, кто является чистокровным человеком. Хотя даже в этом я не уверен. Ведь какой человек будет выглядеть в двадцать на десять? Правильно, никакой. А я вот выгляжу. И да, я родился немногим раньше катастрофы. Буквально на неделю. И, как говорит мама, выжил я только благодаря своей молчаливости. Ведь, по ее же словам, многих новорожденных детей того времени твари нашли и убили из-за их громких криков. А я вот выжил. А вместе со мной и мама. Опять же по ее словам, в первый год своей жизни, я быстро вырос до размеров пятилетнего ребенка, что немного облегчило нам с матерью выживание. Но потом мой рост остановился и замер на десять лет. И только по исполнении пятнадцати я стал опять размеренно расти. В эту же деревню мать с неродным мне отцом и мелким мной прибыли четыре года назад. Поэтому мой настоящий возраст оставался для всех загадкой. Также, наверное, как и возраст мастера Фандера. И не вычислили меня, все также считая десятилетним ребенком, до сих пор только потому, что я мало и неохотно говорю. С возрастом моя молчаливость никуда не делась.

— Итак, дети, — тем временем продолжал урок мастер Фандер. — Сегодня мы будем учиться погружаться в себя и вызывать там свою таблицу развития. Для начала…

Дальше я его уже не слушал. Этому я научился уже давным давно, и на данный момент мог просматривать информацию о себе, даже не закрывая глаз. А на такое, к слову, способны далеко не все взрослые. Поступив, как и все, я закрыл глаза и расслабился. Но, в отличие от них, я не стал высматривать что-то среди этой темноты, а просто погрузился в дрему. Проснулся же я от того, что кто-то трогает меня за плечо.

— Прости, если отвлекаю, — произнес знакомый ровный голос. И да, когда я повернул голову, то встретился взглядом с голубыми глазами темноволосой девочки. — Но мне нужна помощь. Помоги, пожалуйста, подойти к учителю. — Она просяще улыбнулась и указала рукой на туго замотанную бинтами ногу.

— Сломала? — Уточнил я безэмоциональным голосом и поднял глаза от ее больной ноги к лицу. Девочка смущенно отвела взгляд и кивнула. — Но почему я? Здесь есть и более сильные ребята.

Тяжело вздохнув, она объяснила:

— Те, к кому можно было бы обратиться за помощью, уже отчитались мастеру Фандеру и ушли. А те, кто остались… Лучше уж к ребенку обратиться, чем к ним.

— Ладно, — просто ответил я и, поднявшись на ноги, подставил ей свое плечо. Аккуратно на него облокотившись, темноволосая девочка захромала в сторону к учителю. Но в какой-то момент ее хватка усилилась, а давление на мое плечо стало довольно сильным. Не обратив на это внимания, я так же спокойно помог ей дойти. Первым отчитавшись перед мастером, я неторопливо двинулся домой, а спину мне сверлил удивленный и подозрительный взгляд.

Дома меня уже ждали. Хмурый отец сидел на крыльце рядом с рыдающей у него на груди матерью и задумчиво крутил в руках небольшой метательный нож. О моем возрасте этот кареглазый эльф, к слову, тоже не знал. Они с матерью сошлись за три месяца до прибытия в эту деревеньку. А расписались уже здесь.

— Что-то случилось? — Обеспокоенно спросил я, разглядывая лица своих родителей. Ответила мне, как ни странно, мать:

— Твоему отцу сегодня пришло письмо от его семьи. Они в беде и просят его о помощи. А также прощают ему его проступок и зовут вернуться. — На одном дыхании выпалила она и вновь зашлась слезами.

— А ты?.. — Вопросительно взглянул я на отца.

— Я обязан им помочь. — Серьезно сказал отец, не поднимая на меня глаз. — И, скорее всего, после оказания помощи останусь там. И если твою мать, пусть и сильно потрудившись, я смогу взять с собой и устроить там, то тебя нет. — Еще более угрюмо закончил он и замолчал. Я перевел взгляд на маму.

— И в чем проблема? Отправляйтесь. А я здесь и сам справлюсь. — Спокойным, даже в чем-то непоколебимым, голосом сказал я и прошел мимо них в дом.

— Но дорогой!.. — раздался мамин протестующий крик, и я обернулся в ее сторону.

— Ну что, мам? — Спросил я у нее и упер руки в боки. Не дав ей сказать ни слова, я продолжил. — Я уже не маленький мальчик и если что-то случится смогу сам за себя постоять.

— Тебе десять лет. И ты говоришь, что не маленький? — Встрял отец, но я тут же осадил его заявлением, что мне двадцать. И пока отец удивленно пучил глаза и беззвучно открывал рот, я уверил мать в том, что справлюсь один. Вытерев слезы, она поднялась на ноги, оттряхнула от налипшей грязи подол платья и зашла в дом. Поманив меня за собой взмахом руки, мама прошла к себе в комнату и, когда я проследовал за ней, заперла дверь изнутри. Усевшись на кровать, она предложила мне присесть рядом и, собравшись с мыслями, начала свой рассказ.

— Когда я родила тебя, мы оба были на грани. Мы зависли между жизнью и смертью. И по очереди то всплывали к воздуху, то шли на дно. В какой-то момент доктора сказали — Все, вам двоим точно не жить. Вы продержитесь еще максимум два дня. — И я им поверила. Я попросила принести мне тебя, чтобы если умереть, то вместе, то рядом. И они пошли на уступки. Так я пролежала с тобой в одной палате чуть больше суток, а затем случилось Пришествие. Я тебе уже рассказывала, что мы выжили только благодаря твоей молчаливости. Но это не все. — Мама глубоко вздохнула, переводя дыхание, и, успокоив ускорившее ритм сердце, продолжила. — В тот вечер, буквально за минуту до Пришествия, ты умер. Я слышала, как твое сердце остановилось, и ты прекратил дышать, даже не крикнув напоследок. Просто молча умер. А потом мир содрогнулся. И от его дрожи твое сердце застучало вновь, с каждым мгновением только набирая обороты. А вместе с ним застучало и мое. Но и на этом все не закончилось. Когда в наш мир впервые пришли другие расы, тебе было полгода. Тогда мир содрогнулся во второй раз. И вместе с этой дрожью содрогнулись наши с тобой тела. Я не знаю, что тогда произошло, но цвет твоих глаз изменился, а тело, на тот момент и так выросшее до тела годовалого ребенка, еще сильнее ускорило свой темп роста. И с ним, как ни странно, рос твой интеллект. Причем он довольно сильно обгонял рост тела. В год в теле пятилетнего ты рассуждал, как многие не рассуждают и в десять. Только вот ты даже со мной редко делился своими мыслями. Как бы быстро ты не рос, ты все так же оставался молчалив. — Мама немного горько усмехнулась и потрепала меня по голове. — Но знаешь, что еще более загадочное и пугающее? Все пришедшие в наш мир монстры и чудовища либо избегали тебя, либо не проявляли агрессии. За все это время первым на нас не напал никто. Это основная причина нашего с тобой выживания. И о ней, кроме меня и теперь тебя, не знает никто. Так что запомни ее и не нападай первым, если не хочешь вступать в бой. На этом все. Я сказала все, что хотела и знала. Пока, мой милый ангелочек. Надеюсь, мы еще встретимся.

Мама ласково поцеловала меня в лоб и, собрав некоторые вещи, вышла из дома в сторону конюшни. Уже пришедший в себя отец, не менее ласково попрощался со мной и, упаковав необходимые им пожитки, отправился следом. Помахав им рукой на прощанье, я проводил их непонятным даже мне взглядом и заперся в доме. Не смотря на все сказанное им, жить в одиночку я боялся. В пустом доме мне было неуютно, и я с нетерпение ждал ночи. Ждал встречи со своим лучшим и единственным другом.

Темнота постепенно поглощала улицы деревни, пока в последнем окне не погасли огни, и она окончательно не вошла в силу. Ночь оказалась безлунной, а звезды, не смотря на свое количество и яркость, в этот день не могли пробиться сквозь слой тонких, но сплошных, облаков. Пробираясь между деревьями я постоянно грозил свалиться в подвернувшуюся ямку или споткнуться о корень. Но мне повезло, и я смог добраться до места встречи относительно целым. А там пока никого не было. Лишь ветер шелестел листвой деревьев в вышине и легонько колыхал траву под ногами.

Удобно утроившись меж корней старого большого дуба, я расслаблено вытянул ноги и прикрыл глаза. Но время шло, а Лаэндел все не появлялся. Уже начав, было, беспокоиться, я услышал долгожданные хлопки крыльев и радостно вскочил ему на встречу. Но что-то этой ночью пошло не так. Лаэндел прилетел не один.

На меня скалил клыки и рычал поистине гигантский монстр. По сравнению с ним мой друг выглядел совсем мелким, хотя превышал в вышину три, если не четыре, человеческих роста. Он сам, к слову, в данный момент пристыженно прижимал голову к телу и смотрел на меня виноватым взглядом. Успокаивающе улыбнувшись ему, я перевел взгляд на его то ли отца, то ли деда и смело взглянул в уже его красные глаза. Было страшно. Страшно до боли в бешено стучащем сердце, в непрестанно пульсирующих висках, с хрипом гоняющих воздух легких.

Гигант издал пронзительный крик и тяжелой поступью начал на меня надвигаться. Сердце на мгновенье замерло, остановилось, а потом побежало с еще большей силой и скоростью. Как бы я ни крепился, но тело, не лишенное чувства самосохранения, само начало пятиться от этого чудовища. Шаг, еще шаг, и еще… В какой-то момент спина уперлась в неровный ствол дерева, и отступать стало некуда. Морда твари приблизилась почти вплотную, ее ноздри широко раскрылись, втягивая воздух, а потом она распахнула пасть. Сердце не выдержало. Пропустив несколько ударов, оно напоследок глухо стукнуло и окончательно остановилось. Тело уже начало оседать наземь сломанной куклой, но глаза еще не затянуло белесой пеленой и я смог напоследок оглядеть окружающий меня мир: темное, затянутое облаками, ночное небо, зеленый ковер листвы над головой и такое же зеленое с вкраплениями золота поле. Но больше всего в мой мозг врезались наполненные недоумением, страхом и осознанием ошибки большие красные глаза. А так же оседающее тело моего друга. Лаэндел смотрел на меня широко распахнутыми газами, уже начавшими затягиваться белесой пленкой. Моих глаз эта участь тоже не избежала, и зрение с каждым мгновеньем становилось все хуже и хуже. Пока в какой-то момент меня не поглотила абсолютная тьма. Тьма смерти. Тьма забвенья. И в этой тьме вспыхнули два гигантских зеленых глаза. Они посмотрели сквозь меня, и я услышал тихий голос:

— Человеческое тело так слабо…

Глаза закрылись, и тьма опять начала затягивать меня куда-то. Но на границе сознанья еще долго эхом отдавалась сказанная кем-то фраза: Человеческое тело так слабо…

Человеческое тело так слабо… — Крутилась в сознании фраза, когда моя душа летела на очередное перерождение. Но что-то в этот раз шло не так…