Не жалея ни о чем

ГЛАВА 11

ХАННА

Mой телефон звонит ровно в 15:15. Я прикусываю нижнюю губу, зная, кто звонит, даже не глядя на экран. Школа Уэстбрук, где работает Рейчел, заканчивает уроки в 15:15.

Я отправляю электронное письмо, которое только что закончил вычитывать, и отвечаю.

— Привет, Рейчел.

— Ты вышла замуж? — Вопрос срывается на визг, пронзительный на пару октав. — Ты действительно вышла замуж — в Лас-Вегасе, за парня, о котором я никогда не слышала, чтобы ты упоминала, не говоря уже о том, чтобы встретиться, и я узнала об этом, потому что ты рассказала папе, а папа рассказал маме, а мама рассказала мне?

Я делаю паузу.

— Да.

— Ханна! Что за черт?

— Я не знала, как тебе сказать. — По крайней мере, это правда. Я никогда не лгала своей сестре, ни о чем подобном.

— Как ты вообще познакомилась с этим парнем?

— В баре, в Нью-Йорке. — Я откидываюсь на спинку стула, уставившись на черно-белые гравюры, которые я повесила в рамки на стене. Пальмы, силуэт серфингиста, пирс Санта-Моники. — Он подошел ко мне и сказал прекрасные слова. Мы оба много путешествуем по работе, поэтому последние несколько месяцев мы встречались в разных местах.

Это не полная ложь.

Но это не то, как я встретила парня, за которым я замужем. И мне кажется неправильным менять одного Кенсингтона на другого. Возможно, я встретила их обоих в барах, но на этом сходство в историях заканчивается.

Крю познакомился со мной. Я сделала первый шаг с Оливером.

— Он случайно оказался в Вегасе на мальчишнике у друга. Папа отправил меня туда по поводу «Кайетс». Мы встретились, чтобы выпить, одно привело к другому, и…

— И ты вышла за него замуж. Ты, которая сказала, что брак — для дураков с нереалистичными ожиданиями после того, как Деклан сделал предложение.

— Мы разводимся, Рейчел.

— Да, так сказал папа. Он разочарован, Хан. Он думал, что у него наконец-то будет еще один сын.

Я подпираю щеку ладонью, чтобы помассировать висок.

— Не испытывай ко мне чувства вины. Я совершила ошибку по пьяни. Если бы я сделала татуировку, разве ты не поддержала бы меня в ее удалении?

— Зависит от того, что за татуировка.

Я вздыхаю.

— Послушай, мне действительно жаль, что я тебе не сказала. Но это потому, что я надеялась, что рассказывать будет нечего. Я просто хочу притвориться, что этого никогда не было.

— Да… Удачи с этим.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, мама одержима желанием познакомиться с парнем, который довел тебя до алтаря.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что она одержима желанием встретиться с ним?

— Именно это. Ты вышла за него замуж, сестренка. Пьяная или нет.

— На самом деле это не так.

— Больше, чем удалось Деклану.

— Если бы Деклан сделал мне предложение, когда я была пьяна, я, вероятно, тоже вышла бы за него замуж.

Рейчел смеется.

— Да, точно.

— Ладно, что ж, это было весело. Но мне вообще-то нужно успеть на встречу…

Еще одна ложь. Внезапно они действительно накапливаются.

— Хорошоооо. Пока.

— Пока.

Я бросаю телефон на стол, потирая висок.

Я избегала своего отца с тех пор, как вывалила на него новость о моем браке. Мы закончили встречу с Логаном Кэссиди, и, к счастью, большая часть неловкости исчезла к тому времени, как мы заказали наши блюда.

Конечно, мой отец рассказал моей матери. У них всегда были сказочные отношения, перед которыми я втайне благоговела. Отношения, которые переносят трудности и падения со стабильностью парохода в море.

И учитывая, что моя семья склоняется к чрезмерному обмену информацией, я не должна удивляться, что Рейчел узнала. Если она знает, Эдди и Эйприл тоже.

Единственным плюсом моего исторически сурового взгляда на брак является то, что мой отец и Рейчел оба были слишком шокированы открытием, что я замужем, чтобы задавать какие-либо вопросы о том, за кем я замужем. Никто из членов моей семьи не знает о моей истории с Крю, и я не думаю, что кто-то, кроме моего отца, знает фамилию Кенсингтон. Но все же, это больше, чем я когда-либо хотела, чтобы они знали.

Я спешно заканчиваю оставшуюся работу и отправляюсь домой в пять. Пробки хуже, чем обычно, но, по крайней мере, это означает, что я дочитываю последний эпизод своего любимого подкаста, не доезжая до своей улицы. Это всегда беспокоит меня, останавливаться, когда остается всего несколько минут.

Я паркуюсь на подъездной дорожке, беру свою сумку с пассажирского сиденья и иду к своему дому. Недвижимость в Калифорнии — это безумие, особенно в южной части штата.

Мне повезло, что я нашла ранчо, которое нуждалось в капитальном ремонте, и еще больше повезло, что я смогла жить со своими родителями, пока делала ремонт.

Мне всегда нравился дизайн интерьера. Это часть того, что привлекло меня в архитектуре. Это похоже на сложную головоломку, где вам нужно выбрать все части, а затем также решить, как соединить их вместе.

Мои шаги по парадному вхрду замедляются, когда я замечаю фигуру, сидящую на качелях у двери.

— Привет, мам. — Я крепко сжимаю ключи, заставляя себя говорить непринужденным тоном, поднимаюсь по двум ступенькам, ведущим на крыльцо, и демонстративно листаю два журнала, которые были доставлены в мой почтовый ящик.

Она встает.

— Ты вышла замуж и не сказала мне?

Это снова и снова чувство вины от Рейчел. Только еще хуже, потому что это происходит лично. И потому что она моя мать, а не сестра.

— Мне жаль, если ты расстроена…

— Расстроена? Милая, я так рада за тебя!

Не тот ответ, которого я ожидала. Или на который надеялась. Мне никогда не приходило в голову, что мой брак в Вегасе — это то, чему моя семья может быть рада.

— Мама…

— Когда я смогу с ним встретиться? — спрашивает она.

Черт возьми. Рейчел не преувеличивала.

— Мама… разве папа не сказал тебе, что я разведусь?

Она пренебрежительно машет рукой в воздухе.

— Да, твой отец рассказал мне все. И я до сих пор не могу поверить, что ты не рассказала мне, Ханна! Как ты думаешь, что я чувствую, узнав, что ты сказала потенциальному клиенту своего отца, что вышла замуж, прежде чем сообщить об этом своей родной матери?!

Я начинаю серьезно пересматривать, было ли правильным решением рассказать об этом моему отцу. Если бы Логан Кэссиди не был вовлечен, я бы никогда этого не сделала.

Я беспокоилась, что моя ложь каким-то образом отразится на нем. Что либо он не захотел бы работать со спортивным агентством, решив, что я ненормальная или чересчур драматизирую, разгуливая повсюду и говоря мужчинам, что я замужем, когда это не так. Или что мой отец сделал бы слишком много предположений о том, почему я вообще почувствовала необходимость лгать.

В то время сказать правду казалось единственным выходом. Глядя на обиженное, растерянное выражение лица моей мамы, я сомневаюсь.

Я опускаю взгляд на свои ключи, провожу кончиком пальца по краю шероховатого металла.

— Я не планировала никому говорить.

— Ты действительно думала, что мы будем осуждать тебя, милая? Все иногда принимают импульсивные решения. Это не делает их ошибочными.

Я издаю смешок.

— Ну, мое импульсивное решение определенно было ошибкой.

— Я бы не была так уверена.

— Я уверена, мама.

— Ханна, ты никогда ни к чему в своей жизни не прибегала импульсивно. То, что ты сделала, что-то значит.

— Я думаю, ты серьезно недооцениваешь эффект нескольких бокалов мартини.

Она качает головой.

— Мы с твоим отцом всегда будем поддерживать тебя, милая. Если ты действительно хочешь расторгнуть этот брак, то это то, что ты должна сделать. Но, по крайней мере, позволь нам встретиться с ним! Он твой муж!

— Мама, он живет в Нью-Йорке. Он занят. Я не могу просто попросить его бросить все и прилететь сюда через несколько дней.

— Даже для того, чтобы встретиться с родственниками его жены?

— Я не…это не… у нас нет таких отношений. Мы разводимся!

— Твой отец сказал, что ты встречаешься с этим мужчиной несколько месяцев. Он никогда не просил познакомить его с твоей семьей?

В этот момент мне больно от впивающегося в кожу металла. Я заставляю пальцы разжать ключи, пока не пошла кровь.

Вот почему нельзя лгать. Потому что выявление правда все усложняет. Когда я увидела ошеломленное, обеспокоенное выражение лица моего отца, все, о чем я могла думать, это избавиться от него как можно скорее. Выйти замуж за парня, с которым я встречалась, звучало немного лучше, чем выйти замуж за парня, которого я знала всего несколько часов. Но теперь я вижу, что было огромной ошибкой.

— Мы встречались не часто.

Она заправляет прядь волос обратно в свой светлый боб.

— Ты всегда отлично разбиралась в людях. Я верю, что любой, с кем ты решила связать свою жизнь, это кто-то особенный.

Может быть, это была ошибка, не позволять моим родителям видеть беспорядок в моей жизни до сих пор.

Я оградила своих родителей от своей неудачной личной жизни, в частности, потому, что их брак был таким вдохновляющим. Поскольку родители большинства моих друзей развелись, я снова и снова слышала, как мне повезло, что мои родители были стабильными и надежными.

— Рейчел, Эйприл и Эдди все придут на ужин в субботу. Надеюсь, ты тоже сможешь присоединиться к нам. С особым гостем.

Мне не нужно спрашивать, кого я должна привести.

— Я спрошу его, мама. Но не могу обещать.

Последний раз, когда я видела, чтобы моя мать выглядела такой взволнованной, было, когда она узнала, что ее первый внук на подходе.

— Замечательно. — Она сияет. — Погода в эти выходные обещает быть великолепной. Надеюсь, мы сможем приготовить барбекю.

— У него важная работа, и я приглашу его в последнюю минуту, и он должен проделать такой долгий путь всего лишь ради выходных.

Я называю столько оправданий, сколько могу придумать после того, как моя мама отступает. Ее машина припаркована у обочины, почти у живой изгороди моего соседа.

Ее единственный ответ — мах рукой.

— Увидимся в субботу, дорогая!

Я ругаюсь себе под нос, прежде чем войти в дом.

Она уверена, что Оливер появится, а я не разделяю этой уверенности.

Я даже представить себе не могу, что попрошу его. Я пошла на этот развод с намерением ни о чем его не просить. Чтобы сделать это быстро, безболезненно и сердечно, как перерезание веревочки.

Все, что связывает меня и Оливера вместе — листок бумаги, который мы оба подписали во время приступа алкогольного безумия.

Достаточно того, что он прислал мне сообщение с напоминанием обратиться к адвокату, на которое я до сих пор не ответила. Теперь мне придется отказаться от своего предложения «Пусть адвокаты говорят», позвонить ему и попросить об одолжении.

Оказавшись внутри, я переодеваюсь из рабочей одежды в легинсы и футболку. Волосы собрала в неряшливый конский хвост, я прохожу на кухню, чтобы осмотреть содержимое моего холодильника. Я повар-экспериментатор, из тех, кто покупает случайные продукты в магазине, основываясь на том, что в данный момент кажется вкусным, а затем соединяю их в некое подобие блюда.

Сегодня у меня остатки курицы и разнообразные овощи поверх листьев салата. Я поливаю это творение соусом и отказываюсь от бутылки белого вина, которое охлаждается, предпочитая водку, настоянную на грейпфрутах, хранящуюся в морозилке.

Я даже не утруждаю себя стаканом. Просто несу тарелку и бутылку к дивану и плюхаюсь звонить Рози.

Она берет трубку после четвертого гудка веселым тоном, который указывает на то, что ее день складывается намного лучше моего.

— Привет! Как Вегас? Как прошла вечеринка в честь ребенка? Сделала…

— Я облажалась, Рози.

Наступает тишина. Я беру себя в руки, делаю глоток из покрытой инеем бутылки и сопротивляюсь сильному желанию выплюнуть. Это все равно что пить замороженный огонь.

— Хуже, чем в тот раз, когда ты…

— Пока мы разговариваем, я пью ароматизированную водку прямо из бутылки.

— Хорошо, значит, ты не беременна. Значит дела на настолько плохи.

— Я вышла замуж за Оливера Кенсингтона.

Тишина. Долгое, недоверчивое молчание.

— Прости, должно быть, между Чикаго и Лос-Анджелесом есть телеграфные помещи. Потому что ты никак не могла сказать, что вышла замуж за Оливера Кенсингтона.

Я стону и делаю еще глоток. Ее ужас не помогает. Я отчасти надеялась, что она отнесется ко всему этому безразлично и скажет мне, что я слишком остро реагирую. Но не только моя лучшая подруга склонна к драматизму, она единственный человек, который знает о моем романе с Крю Кенсингтоном.

— Как, Ханна? Почему? Клянусь, если это шутка и ты издеваешься надо мной…

— Это не шутка. Я встретила его в баре…

— У тебя что чуйка на миллиардеров в барах?

Я игнорирую ее комментарий.

— Я не знала, кто он такой. Он был просто горячим парнем, мы напились и каким-то образом поженились. Я почти ничего из этого не помню.

— А он везде старший брат? — поддразнивает она.

— У нас не было секса.

— Я думала, ты ничего не помнишь.

— Я не знаю. Но я видела его член на следующее утро. Мне было бы больно.

— Отличная работа, детектив.

Я усмехаюсь и делаю еще глоток из бутылки, кривя лицо, когда искусственный вкус грейпфрута обжигает мне горло.

— Меня меньше беспокоит размер его члена и больше то, что я замужем за ним, Рози.

— Крю знает?

— Я так не думаю. На самом деле я столкнулась с ним несколько дней назад в закусочной на Мельбурн.

— Да?

— Да. Это было…Я не знаю. Нормально. Странно. Мы немного растопили лёд между нами. Он ничего не сказал об Оливере. Они не настолько близки.

— Срань господня. Я только что поняла… ты вышла замуж за Кенсингтона. Ты мультимиллиардерка, Хан.

Рози выросла в достатке, как и я. Но есть богатые, и еще есть богатые, накопившие состояние поколениями, как Кенсингтоны.

— Ненадолго. Я разведусь с ним как можно скорее.

— Получив половину, верно? — поддразнивает она. — Ты можешь купить мне яхту.

— Я просто хочу покончить с этим как можно скорее.

Она трезвеет, ее голос снова становится серьезным.

— Я не могу поверить, что ты вышла замуж раньше меня. Никогда не ожидала от тебя такого.

Я делаю еще глоток водки, а затем ложусь на спину, уставившись в белый оштукатуренный потолок.

— Я тоже. Моя семья знает.

— Вау. Ты целый месяц не рассказывала им о вас с Декланом.

— Это был форс-мажор. Я кое-что сказала клиенту моего отца. Это было либо признание, либо, возможно, разрушение карьеры этого парня.

— Ты уверена, что сделала правильный выбор?

— Ха-ха, — произношу я нараспев. — И теперь они хотят с ним встретиться.

— Конечно, так тяжело быть частью здоровой, поддерживающей семьи.

— Я не хочу просить его приехать. Но я должна, я полагаю? И я не думаю, что есть какой-либо способ заставить его согласиться….

— Срань господня! — внезапно восклицает Рози.

— Что?

При других обстоятельствах ее настойчивый тон, вероятно, заставил бы меня сесть. Но водка начинает растекаться по мне ленивым теплом, делая трогательный звук действительно непривлекательным.

— Я только что просмотрела фотографии твоего мужа. Я никогда на самом деле не видела, как выглядит Оливер. Крю у нас любимчик фотографов.

Рози выросла в Нью-Йорке. Она даже пару лет ходила в школу со Скарлетт Эллсворт, прежде чем будущая жена Крю уехала в какую-то модную школу-интернат. Истории, которые она мне рассказала, являются частью того, что породило мою мгновенную неприязнь к сногсшибательной брюнетке.

Звук клавиш.

— Вау, он когда-нибудь улыбается? Я имею в виду, что ему подходит его образ высокого, темноволосого, задумчивого парня, но на самом деле, на что ему жаловаться? Он горяч, богат и женат на моей прекрасной лучшей подруге.

— Я думаю, что последняя часть, вероятно, и есть причина, по которой он хмурится, — отвечаю я.

Рози смеется.

— О, Джуд пришел.

— Хорошо. Я перезвоню тебе позже.

— Мне просто нужно поздороваться с ним. Нам не обязательно вешать трубку. Если я посажу его перед телевизором с пивом и какой-то спортивной передачей, он, вероятно, поблагодарит тебя за то, что ты отвлекла меня.

Я улыбаюсь, затем смотрю на свой грустный салат. Мне следовало остановиться и взять что-нибудь на вынос по дороге домой.

— Нет, все в порядке. Мне все равно нужно идти готовить ужин.

Ложь продолжает накапливаться.

— Хорошо. Мы скоро поговорим. — Наступает пауза. — Поздравления — неподходящее завершение разговора?

Я издаю смешок.

— Возможно. Но спасибо.

Рози тоже смеется.

— Пока, Хан.

— Пока.

Я бросаю телефон на диван, затем беру пульт, чтобы включить телевизор. Следующий час я ковыряюсь в салате, наполовину просмотрев комедию, которую смотрела дюжину раз до этого. Время от времени я делаю еще глоток водки.

Когда я снова беру телефон, уже больше десяти. Есть шанс, что он все еще на работе, но это кажется маловероятным. И менее серьезная версия Оливера — это тот, с кем я хочу поговорить.

Оливер отвечает на звонок неуверенно:

— Ханна?

С запозданием я понимаю, что он на восточном побережье. В Нью-Йорке уже больше часа ночи.

— Черт. Мне так жаль. Я забыла о разнице во времени.

Раздается вздох. Шуршат простыни. Я понимаю, что он в постели.

— Я думал, ты извинишься за то, что не ответила мне на сообщение. Приятно знать, что твой телефон работает.

— Извини, я забыла ответить тебе.

Его выдох звучит почти как смех, но я не могу сказать наверняка.

Наступает пауза, во время которой мы оба молчим. Я смотрю в потолок, представляя, как он делает то же самое. Должно быть, он живет в каком-то большом, причудливом здании.

Должно быть странно лежать здесь и слушать его дыхание, но это не так. Это удивительно… приятно.

— Ты позвонила мне, — в конце концов говорит Оливер. В его голосе нет злости по этому поводу, скорее любопытство.

— Моя семья знает, что мы женаты.

Еще одна долгая пауза, на этот раз не мирная и не комфортная.

— Ты сказала им?

— Не совсем. Мой отец случайно узнал. Он рассказал моей маме; моя мама рассказала моим брату и сестре.

— У тебя есть брат и сестра?

— Э-э, да. — Я прочищаю горло.

— Ха. Я думал, ты единственный ребенок в семье.

— Это оскорбление?

— Нет. Просто наблюдение. — Он делает паузу. — У меня есть брат.

Я смеюсь, застигнутая врасплох его сухим комментарием. Чувство юмора Оливера… неожиданное, я полагаю.

— Извини, что разбудила тебя. Я, э-э, спокойной ночи.

Я трусиха. Я должна просто спросить его об этих выходных и услышать его «Нет», и сорвать этот пластырь.

Но это испортит разговор, этот тихий момент, когда мне просто кажется, что я девушка, разговаривающая с парнем, от которого у меня мурашки бегут по коже. Я чувствую, как они трепещут у меня в животе, вероятно, пропитанные водкой.

— Все в порядке, Ханна? — Его голос изменился. Он понижается, поэтому звучит немного мягче. Почти заботливо.

— Все в порядке. Пока.

Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, перекатываюсь на другой бок и зарываюсь лицом в диванные подушки.