Не жалея ни о чем

ГЛАВА 3

ОЛИВЕР

Aшер Котс и Изабель Стерлинг отпрыгивают друг от друга, как только я вхожу в комнату отдыха, чтобы взять газированную воду из холодильника. Поскольку вначале они стояли всего в футе друг от друга, я расцениваю их взаимную нервозность как знак, что они проводили время в еще более тесной близости.

Мне было бы наплевать, даже если бы они спали вместе. Мой отец — и Крю — считают по другому. «Кенсингтон Консолидейтед», вероятно, придерживается политики запрета отношений между сотрудниками, но поскольку встречаться с сотрудником никогда не приходило мне в голову даже мимолетно, я на самом деле, я не знаю, так это или нет. Если это и не прописано, то уж точно подразумевается.

— Доброе утро, Оливер, — весело говорит Ашер, засовывая руку в карман и прислоняясь спиной к стене. К нему вернулось его обычное, расслабленное самообладание.

— Доброе утро, — отвечаю я, подходя к холодильнику со стеклянной стенкой, чтобы взять охлажденную воду, за которой я сюда зашёл.

— Хорошая пятница? — Спрашивает Ашер, и на его лице появляется небрежная ухмылка, которая обычно постоянно присутствует на его лице.

Прохладный воздух холодит мое лицо, когда я беру стеклянную бутылку из аккуратного ряда с водой, прежде чем закрыть дверцу холодильника.

— Никаких жалоб.

— Я слышал хорошие вещи о Томпсон & Томпсон.

Я киваю, прежде чем открутить крышку со своей воды и сделать большой глоток. Пузырьки обжигают мое горло, когда Ашер пытается продолжить светскую беседу. Я предполагаю, что он пытается отвлечь меня от Изабель.

— Готов к представлению плана Хендерсона? — он спрашивает меня.

— Меня там не будет. Через пару часов я уезжаю в Лас-Вегас.

Брови Ашера ползут вверх по лбу, пока не достигают почти линии роста волос.

— Ты едешь в Вегас?

Раздражение вспыхивает в ответ на его недоверчивый тон, поэтому я обращаюсь к Изабель.

— Это то, что я только что сказала, нет?

Она кивает и откашливается, разглаживая помятую ткань своего платья. Мудро решив ничего не говорить.

Если она и Ашер действительно вместе, я удивлен. Ашер компетентен в своем деле, но все знают, что он работает здесь из-за Крю. В отличие от него, Изабель безжалостна и целеустремленна. Каждый проект, над которым мы работали вместе, производил на меня впечатление. Я бы никогда не подумал, что она готова пожертвовать своей профессиональной репутацией ради интрижки с коллегой. И я бы никогда не подумал, что Ашер готова закрыть глаза на очевидную влюбленность, которую она испытала к Крю, когда только начала здесь работать. Я всегда считал, что он избегал женщин, интересующихся Крю, так же, как и я.

— Приятного вам…перерыва. — Я закрываю бутылку с водой и направляюсь к двери.

Сотрудники разбегаются с моего пути, когда я шагаю обратно по устланному ковром коридору к своему кабинету. Мне нужно решить дюжину задач, прежде чем закончить длинный список, который, я уверен, увеличился за последние несколько минут.

Мои торопливые шаги замедляются, когда знакомый голос зовет меня по имени.

Я смотрю на Скарлетт, и то же самое делают все остальные, находящиеся в непосредственной близости. Моя невестка целенаправленно приближается ко мне, игнорируя множество взглядов, которые она привлекает.

От повседневного наряда, в котором она была прошлой ночью, не осталось и следа. Скарлетт выглядит успешной миллиардеркой, какой она и является, в сшитом на заказ шерстяном пальто. Ее темные волосы собраны в высокий конский хвост, который колышется при каждом уверенном шаге, каблуки с красными подошвами, которые она носит, не замедляют ее шага.

Я замираю на месте, моя хватка на стеклянной бутылке крепче, когда я испытываю вспышку неуверенности.

Я не совсем уверен, как вести себя со Скарлетт. Ее присутствие пугает, но это нечто большее. Я годами думал, что женюсь на ней. Она представляет собой часть будущего, в котором я ожидал жить прямо сейчас.

— Доброе утро, Скарлетт. — Я наклоняюсь вперед и целую ее в щеку, прекрасно осознавая, что в этом коридоре вдоль стен расположены стеклянные двери в кабинеты.

— Доброе утро, Оливер.

На людях мы со Скарлетт вежливы друг с другом. Наедине мы вообще не общаемся. Большинство наших взаимодействий носят перформативный характер.

— Офис Крю в другой стороне.

Ее лишенное веселья лицо меняется, показывая проблеск озорства.

— Знаю. Я пришла к тебе.

— О? — Я наклоняю голову, скрывая свое беспокойство. Это еще одна особенность Скарлетт. Ее непроницаемое лицо ничуть не хуже — даже лучше — моего. Я редко представляю, о чем она думает, и сейчас не исключение.

— Я хотела поблагодарить тебя, — говорит Скарлетт. — За прошлую ночь.

— О. — Я прерываю зрительный контакт и дергаю за галстук. Узел внезапно кажется слишком тугим и удушающим. Беспокойство превратилось в дискомфорт, когда мы находимся на совершенно чужую территорию. Я из семьи, делающей вид, что ничего никогда не было, и я предполагаю, что Эллсворты тоже были такими. — Все, что я сделал, это напоил его еще больше.

Фирменные красные губы Скарлетт изгибаются вверх.

— Ты сделал больше, чем это. Ты был рядом с Крю. Это много значит для него. И… для меня.

Последние два слова произносятся после паузы.

Мне приходится дважды прочистить горло, прежде чем заговорить, и мой ответ по-прежнему выходит грубым.

— В любое время.

— Разве вам не нужно управлять империей моды, миссис Кенсингтон? — Насмешливый голос Ашера прерывает.

Я вздрагиваю, совершенно забыв, что мы стоим посреди коридора.

Скарлетт затягивает пояс на своем пальто, прежде чем бросить взгляд на приближающегося к нам Ашера. Это привлекает мое внимание к ее плоскому животу. Интересно, знает ли она, что Крю упоминал при мне о беременности.

Он — проводник большей части информации между нами, источник того, что я слышу о Скарлетт и что она знает обо мне, и до меня с запозданием доходит, что наши отношения могли бы быть более многогранными.

— Удивлена, услышав, что ты упомянул тяжелую работу. Я думала, это чуждое тебе понятие. — Скарлетт посылает Ашеру милую улыбку.

Он хихикает в ответ.

— Я здесь, чтобы составлять компанию Крю, пока он покоряет мир. В данный момент он на встрече с Артуром.

Что-то мерзкое и неприятное сворачивается у меня в животе. Я уже должен был привыкнуть к тому, что обо мне забывают, но каждый раз это причиняет боль.

— Я знаю, — отвечает Скарлетт. Но она не смотрит на Ашера. Она сосредоточена на мне с такой интенсивностью, что заставляет меня думать, что она заметила мою реакцию.

Крю всегда ходил на цыпочках, недвусмысленно становясь любимчиком нашего отца. Я знаю, это потому, что он знает, что Кэндис — щекотливая тема. Пронзительный взгляд Скарлетт, кажется, видит глубже этого, вплоть до других причин, по которым это меня так беспокоит.

— Ты знала, что Оливер едет в Вегас? — Ашер посмеивается, все еще находя поездку забавной.

Скарлетт кивает, затем смотрит на меня.

— Мальчишник Гарретта Андерсона, верно?

— Верно. — Крю — более подробный связной, чем я думал. Я не ожидал, что она это знает.

— Ты дружишь с Гарреттом Андерсоном? — Спрашивает Ашер. Его голос звучит удивленно и немного впечатленно.

— Мы вместе учились в колледже, — говорю я.

Друзья — это термин, которым свободно пользуются среди элиты. Способ обозначить союзы или намекнуть на инсайдерскую информацию. Поистине олицетворение того, чтобы держать своих друзей близко, а врагов еще ближе.

Гарретт Андерсон — тот, кого я действительно считаю другом. Помимо Крю, он единственный человек, ради которого я бы поехал на мальчишник в Лас-Вегасе. Ашер отвечал за планирование мальчишника Крю, и в итоге мы оказались в парке для скалолазания. Это было примерно так же ужасно, как и звучит. Стриптизерши и азартные игры тоже не по моей части. Но Гарретт позвонил, чтобы пригласить меня лично, так что я согласился пойти.

— Вы, ребята, должно быть, довольно близки, если летите в Вегас.

— Чейз спланировал это.

— Подожди. Чейз… Чейз Андерсон? Хоккеист? — Спрашивает Ашер. — Ты едешь на вечеринку в Вегасе с Чейзом Андерсоном?

— Да, — подтверждаю я. — Я предложил вместо этого пойти в качалку, но он решил, что это звучит отстойно.

— Чертовски весело, Оливер.

Алые губы Скарлетт подергиваются. Я забыл, что она была в начале мальчишника Крю. После того, как она уехала, Крю дулся остаток ночи. Сказать, что «вечеринка» была катастрофой, — это ничего не сказать.

Двери лифта, рядом с которыми мы стоим, звякают и открываются. Выходит мой отец, за ним Крю.

Они пугающая пара. Король и его избранный наследник. Император и его преемник.

Единственная разница между ними в том, что маска безразличия с лица Крю спадает, когда он видит нашу маленькую группу, Скарлетт в частности.

Мой отец никогда не колеблется. Он так и не научился ценить кого-то, если он не приносит ему пользу. В нашу сторону не направлено даже кивка в знак приветствия. Вероятно, потому, что я часть группы.

— Сообщи мне новости по проектам к полудню, Крю. — Это все, что говорит мой отец, прежде чем продолжить путь по коридору к самому большому кабинету на этаже.

— Хорошо, — отвечает Крю его удаляющуюся спине.

Он полностью сосредоточен на Скарлетт, которая что-то говорит ему одними губами, что заставляет Крю усмехнуться и покачать головой.

Затем Кою смотрит на меня. Выражение моего лица остается пустым. Я точно знаю, на что он меня проверяет, и мне неинтересно реагировать.

— Привет.

— Привет, — отвечаю я.

Крю, похоже, не уверен, что сказать дальше.

— У меня встреча. Увидимся за ланчем, — говорит Ашер. Он смотрит на меня. — Повеселись в Вегасе, чувак.

— Спасибо.

Крю что-то шепчет Скарлетт, что заставляет ее улыбнуться и покачать головой.

Они выглядят как счастливая, нормальная пара, без следа стресса, который овладел ими прошлой ночью.

У нас с Крю одни родители и одинаковое воспитание. И все же Крю каким-то образом удалось сделать то, что мне всегда казалось невозможным.

Он впустил любовь в свое сердце.

Я всегда ожидаю от людей худшего. Часто они добиваются своего. Они используют меня ради моих денег или моего имени. Моих связей или моей благосклонности. Когда всегда ищешь двуличие, его легко заметить.

Но я не думаю, что Скарлетт могла сделать что-то такое, чего Крю не простил бы. Он боролся за нее, даже когда доказательства были изобличающими. Я никогда не мог понять, откуда взялась эта уверенность. Я никогда не испытывал такой уверенности.

— Мне нужно идти на встречу. — Скарлетт улыбается, похлопывает Крю по груди, затем смотрит на меня. — Удачной поездки, Оливер.

Я киваю.

— Спасибо.

Я ожидаю, что Крю последует за Скарлетт к лифтам, но он остается рядом со мной, быстро поцеловав ее на прощание.

— Он хочет новости по Томпсон & Томпсон.

Когда я оглядываюсь, Крю смотрит прямо перед собой. Все в языке его тела теперь вызывает дискомфорт — напряженные плечи, сжатая челюсть и негнущиеся руки. Мы оба знаем, к чему ведет спор с Артуром Кенсингтоном — в пустоту.

— Я займусь этим.

— Я сказал ему, чтобы он спросил тебя сам.

— И вот ты спрашиваешь. — Я вздыхаю, когда Крю удается выглядеть еще более суровым. Я бы хотел, чтобы он перестал пытаться преодолеть пропасть между мной и нашим отцом. Результат никогда не меняется.

— Это мое дерьмо, Крю. Я с этим разберусь. И я попрошу кого-нибудь из команды связаться с тобой, если сделка будет завершена, пока меня не будет в городе, чтобы ты мог рассказать ему.

Я ловлю кивок Крю, прежде чем продолжаю идти по коридору к своему кабинету. Моя секретарша Алисия отсутствует на своем рабочем месте, поэтому я делаю мысленную заметку сказать ей, чтобы она проверяла все электронные письма от Томпсон & Томпсон в будущем. Он сможет сообщить радостную новость нашему дорогому старику, как только сделка будет заключена.

Как и ожидалось, электронные письма скопились во время того, что я планировал как короткий перерыв на воду. Я просматриваю все непрочитанные. Одобряю три предложения и составляю памятку. Отвечаю на два телефонных звонка, а затем понимаю, что мне нужно ехать, если я хочу успеть на свой рейс.

Мой багаж лежит в углу моего офиса, аккуратно сложенный рядом с кожаным диваном. Я лечу коммерческим рейсом в Вегас, так как у моего отца зарезервирован самолет компании. Я понятия не имею, куда он летит и зачем. Возможно, он наложил постоянный запрет, просто чтобы я не мог им воспользоваться.

Я засовываю в портфель несколько папок бумаг, которые планирую просмотреть в самолете, когда раздается решительный стук в мою дверь.

— Войдите, — зову я.

Я поднимаю взгляд, ожидая увидеть Алисию, но входит Крю. Дважды за один день без совместных встреч — практически рекорд. Он закрывает за собой дверь и направляется к моему столу, глубоко засунув руки в карманы.

— Разве ты не должен уже быть на пути в город грехов? — спрашивает он, останавливаясь, чтобы покрутить гигантский металлический шар, который стоит рядом с книжным шкафом, прежде чем продолжить путь к моему столу.

— Я собираюсь уходить.

Он бросает взгляд на бумаги, которые я держу в руках.

— Не забудь взять с собой работы на несколько недель для выходных в Вегасе.

— Я мало что беру, — вру я, быстро закрывая портфель.

Крю подарил мне понимающую ухмылку.

— Ага. Селеста все утро провела в копировальной комнате с Алисией, следя за тем, чтобы у тебя был последний отчет «Айзек Индастриз» вместе со всем остальным, что ты просил.

— Я не просил твоего секретаря помогать моему.

Крю пожимает плечами, глядя в окна позади моего стола, из которых открывается впечатляющий вид на городской пейзаж.

— Я был занят этим утром. Селесте больше нечем было заняться.

— Я не мог расставить приоритеты, поэтому решил взять с собой все, — признаюсь я.

— Зная тебя, ты все это доведешь до конца.

Похоже на комплимент, но в то же время и на укол. Несмотря на то, что я знаю о своей самой большой ошибке, Крю полностью уверен в моей способности добиться всего. Он знает, что «Кенсингтон Консолидейтед» — это вся моя жизнь. У меня мало друзей. Нет девушки. Нет домашних животных. Нет хобби. Нет даже растения, за которым нужно ухаживать.

Я понятия не имею, как взять отгул на работе. Не думать о миллионе и одной задаче, которые накапливаются всякий раз, когда я занимаюсь чем-то другим. Я сплю, тренируюсь и работаю. Все остальное делают за меня. Доставляют продукты. Бригада уборщиков приходит в мой пентхаус раз в неделю. Алисия занимается организацией всех моих поездок и встреч.

Моя жизнь одновременно привилегирована и жалка.

— Кто-то должен их просмотреть.

— Кто-нибудь просмотрит их. Это не обязательно должен быть ты. — Крю качает головой, слегка улыбаясь. — Ты работаешь за трех человек, Оливер.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда закрываю компьютер и беру свой портфель со стола.

— Ты тратишь столько же часов.

Крю качает головой.

— Даже близко нет. — Его голос смягчается. — Послушай, я знаю, хочешь доказать, что ты…

Я прерываю.

— Мне действительно нужно идти.

— Да, конечно. Я просто хотел сказать… спасибо. За прошлую ночь. Прости, что я был в некотором беспорядке.

Я не говорю ему, что это было отчасти… мило. Что, если бы он остался подольше, я бы не возражал.

— Со Скарлетт все в порядке?

Короткая вспышка удивления пробегает по лицу Крю в ответ на вопрос. Это заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом. Потому что, да, я обычно не спрашиваю. Я слушаю, что он рассказывает мне о своей семье, но обычно не участвую и не задаю никаких вопросов.

— Да. У нас все хорошо. Нам просто обоим нужно было немного времени.

— Хорошо.

Улыбка Крю становится мальчишеской. Он покачивается, руки снова в карманах.

— Я надеюсь, что это мальчик, — признается он. — Я не уверен, что переживу подростковые годы Лили. Она мини-Скарлетт.

Я улыбаюсь.

— Только не называй его Артуром-младшим. — Наш отец не заслуживает той чести, которую оказали нашей маме.

Крю удивленно поднимает брови.

— Я бы не стал, Оливер.

Меня удивляет уверенность в его тоне.

Я знаю, что он ненавидит то, что ухудшение моих отношений с нашим отцом пошло на пользу его собственным. Раньше наш отец колебался между фаворитом, постоянно заставляя нас бороться за его благосклонность, но сейчас Крю прочно закрепился на позиции номер один.

Но это моя собственная гребаная вина. Из-за одного момента, когда я сказал «да», просто потому, что знал, что любой, кого я когда-либо встречал, поспорил бы, что я скажу «нет». Сочувствие Крю — его солидарность — не кажется мне заслуженными.

Я иду к своему багажу. Теперь я ещё больше опаздываю.

— Мне нужно идти.

— Да, конечно. Хорошего полёта.

— Спасибо.

— И постарайся хоть немного повеселиться.

Я заставляю себя улыбнуться в ответ. Помимо встречи с Гарреттом, я уже боюсь всего, что связано с этой поездкой.

— Я постараюсь.

Алисия сидит за своим столом, когда я выхожу из своего кабинета. Ее седеющие волосы собраны в аккуратный пучок, но она все равно приглаживает пряди, когда я подхожу.

— Счастливого пути, мистер Кенсингтон, — говорит она мне. — Я уже зарегистрировала вас на рейс, и билет у вас на электронной почте. Патрик ждет внизу, и в аэропорту Лас-Вегаса для вас также приготовлена машина. Она доставит вас прямо в ваш отель.

— Спасибо, Алисия. Не засиживайся, хорошо?

— Конечно.

Мы обмениваемся удивленными взглядами. Она вероятно покинет офис в то же время, что и я обычно.

— Я серьезно, — говорю я, постукивая костяшками пальцев по деревянному выступу ее стола. — Или я тебя уволю.

— Да, мистер Кенсингтон.

Я направляюсь по коридору, таща за собой свой багаж. Мне следовало оставить его в машине этим утром, как предложил Патрик, но я подумал, что мне нужно будет уложить рабочие документы в чемодан после того, как я наполню свой портфель. И я был прав.

Как назло, мой отец выходит из своего кабинета как раз в тот момент, когда я прохожу мимо него.

— Оливер.

Это игра на публику, поэтому я вынужден ответить.

— Папа.

— Ты уходишь? — Он смотрит на часы, как бы подчеркивая время.

Мои коренные зубы скрипят. Большую часть времени я последним ухожу из офиса. Намного позже его, когда он идет развлекаться с женщинами вдвое моложе.

Он не любил Кэндис. Чернила на их документах о разводе еще не высохли, когда он начал присматривать девушек на разных мероприятих. Вместо того чтобы выводить меня из себя, он должен был благодарить меня за то, что я разрушил их несчастливый брак.

— Да. — Мой ответ краток. Если он хочет знать, куда я иду и зачем, он мог бы спросить.

Он, конечно, этого не делает, а просто продолжает идти. Все это время выражение моего лица остается пустым, прежде чем я продолжаю идти по коридору к лифту. Я нажимаю кнопку парковки.

Когда двери открываются, мой водитель Патрик уже ждет. Он загружает чемодан в багажник, пока я устраиваюсь на заднем сиденье, вытаскиваю телефон и вздыхаю от количества электронных писем, которые уже накопились.

Вместо того чтобы читать какое-либо из них, я бросаю телефон на кожаное сиденье, предпочитая смотреть в окно, пока Патрик едет через город в аэропорт.

Серый, унылый день. Струйки дождя стекают по тонированному стеклу снаружи, размывая достопримечательности и здания, мимо которых мы проезжаем.

Как только Патрик высаживает меня у терминала, я направляюсь в службу безопасности. Алисия занималась всей логистикой регистрации. Она также установила допуск перед проверкой. Мне требуется целых десять минут, чтобы пройти через металлоискатель, прежде чем я направляюсь к выходу. Повсюду суматоха. Кричащие дети, мечущиеся стюардессы, растерянные пассажиры, слоняющиеся без дела.

Я подхожу к своему выходу как раз в тот момент, когда начинается посадка в первой зоне. Поскольку я лечу первым классом, я присоединяюсь к очереди и через несколько минут оказываюсь в самолете. Я кладу свой чемодан в верхний отсек, а затем сажусь в третьем ряду, смиряясь с долгим ожиданием, пока другие пассажиры один за другим заходят в самолет.

Я занят тем, что просматриваю электронное письмо, отправленное Чейзом несколько недель назад с подробным описанием маршрута на выходные. Если мой рейс не опоздает — в чем я не уверен, учитывая скорость посадки пассажиров, — я прибуду в отель около шести. Согласно электронному письму, ужин в шесть тридцать в ресторане прямо по улице от отеля. У меня должно быть достаточно времени, чтобы зарегистрироваться, а затем успеть к ужину.

— Ну приехали.

Я отрываю взгляд от телефона и наблюдаю, как женщина с буйной копной каштановых кудрей садится рядом со мной. На ней пальто верблюжьего цвета и ярко-розовый пояс с надписью «Подружка невесты».

— Привет, — отвечаю я вежливо, но не слишком дружелюбно.

— Я Мари.

— Приятно познакомиться с тобой, Мари.

— А как тебя зовут?

— Оливер.

— Так приятно познакомиться с тобой, Оливер. — Мари лучезарно улыбается мне, не утруждая себя ни малейшей скрытностью в своём оценивании, пока ее глаза скользят вверх и вниз по костюму, который на мне надет.

Я бросаю взгляд в переднюю часть самолета. Он по-прежнему почти пуст, на борт больше не поднимаются пассажиры. Через проход теперь сидят еще две женщины с розовыми поясами.

— Ты летишь в Вегас по делам или развлечься? — Мари спрашивает меня.

У меня начинает складываться ощущение, что независимо от того, насколько короткими будут мои ответы, между нами состоится разговор. Если я не хочу быть полным мудаком, я застрял, разговаривая с ней.

— Э-э, развлечься, я полагаю.

Ее сияющее выражение лица говорит о том, что это именно тот ответ, на который она надеялась.

— О Боже! Я тоже! Моя лучшая подруга выходит замуж в следующем месяце. В эти выходные мы устраиваем ее девичник.

— Это объясняет пояс.

Мари опускает взгляд.

— О! Я совсем забыла, что надела его.

Я не знаю, как это возможно. Он неоновый. Его легче заметить, чем светоотражающие жилеты, в которых щеголяют рабочие на асфальте.

Она наклоняется ближе ко мне, и я понял, почему она забыла о поясе. Мари пахнет вином. Сладкий фруктовый аромат окружает меня, насыщая застоявшийся воздух. Она пьяна, и я вынужден сидеть рядом с ней следующие пять с половиной часов.

— Какие развлечения ты планируешь в Вегасе? — Ее локоть опускается на подлокотник между ними, когда она откровенно смотрит на мою промежность.

— Я лечу на мальчишник, — признаюсь я, уверенный, что Мари сразу ухватится за этот лакомый кусочек.

Она не разочаровывает.

— Боже мой! Правда? Как идеально. Остальные друзья жениха в этом самолете? — Ее взгляд резко отводится от меня, очевидно, надеясь заметить их.

— Нет. Я лечу один.

Безраздельное внимание Мари возвращается ко мне.

— Остальные друзья жениха похожи на тебя?

Меня подмывает рассмеяться. Она навеселе и чересчур разговорчива, но ее откровенный интерес забавляет.

— Я никогда не встречался с большинством из них. Жених — мой старый друг по колледжу.

— Это звучит так весело!

Я выдавливаю вежливую улыбку в ответ. Знаете, весело — это не то, как я бы охарактеризовал данную ситуацию.

— Ты раньше бывал в Вегасе? — Спрашивает Мари.

— Нет. А ты?

— Да. Много раз. Это действительно веселый город.

— Так многие говорят.

Мой телефон вибрирует от входящего звонка от Алисии.

— Извини меня. Мне нужно ответить.

Мари кивает, наклоняясь через проход, чтобы прошептать что-то своим подругам.

— Алло? — Я отвечаю.

Алисия громко выдыхает.

— Мистер Кенсингтон, я так рада, что дозвонилась до вас. Я только что поняла, что отчет «Айзек Индастриз», который я распечатала, не в самой актуальной версии. Вчера поздно вечером они прислали новые цифры, и я не…

— Все в порядке, Алисия. Спасибо, что дала знать.

— Я проверила, и в вашем отеле есть бизнес-центр. Я могу позвонить им и попросить распечатать. Или за ночь сделать копию…

— Алисия, правда, все в порядке. Все хорошо. У меня есть другая работа, которой я могу заняться.

— Хорошо. — Ее ответ неуверенный.

Алисия — перфекционистка. Она была моим помощником с тех пор, как я закончил бизнес-школу и начал работать в «Кенсингтон Консолидейтед». За это время я мог бы пересчитать количество ошибок, которые она допустила, по пальцам одной руки.

— Я сказал тебе не засиживаться.

— Есть еще…

— Иди домой, Алисия. Я серьезно.

— Я уйду в половине пятого, — говорит она мне.

Я улыбаюсь.

— Хорошо. Хороших выходных.

— Вам тоже, мистер Кенсингтон. — Неважно, сколько раз я говорю Алисии покончить с формальностями, она по-прежнему называет меня мистером Кенсингтоном.

Последние пассажиры, наконец, садятся в самолет. Громкоговоритель над головой с треском оживает, начиная предполетные объявления. Мари возвращается на свое место, ослепительно улыбаясь мне.

Я начинаю задаваться вопросом, насколько сильно я буду сожалеть о том, что отправился в эту поездку.