Не жалея ни о чем

ГЛАВА 26

ОЛИВЕР

Нью-Йорк выглядит таким же сонным, каким я себя чувствую, улицы почти пусты в такую рань в воскресенье. Даже среди небоскребов, в которых расположены самые прибыльные предприятия в стране. Во всем мире.

Я сдерживаю зевок, выходя из машины и застегивая пальто, спасаясь от утренней прохлады. Прохожу мимо ухоженных живых изгородей и журчащего фонтана, гадая, что меня ждёт.

Охранник кивает, когда я подхожу, не выглядя удивленным моим появлением.

Я провожу пальцем по своему бейджу и направляюсь к лифтам, еще раз просматривая его, прежде чем нажать кнопку представительского этажа. Моя голова раскалывается по нескольким причинам, когда я поднимаюсь на самый верх здания.

Как только двери лифта открываются, я направляюсь в кабинет моего отца, минуя знакомые ряды пустых, темных кабинетов.

Крю уже ждет снаружи. Я улучаю момент, чтобы оценить проявление солидарности, киваю ему, проходя мимо, и открываю дверь, чтобы войти в самый большой кабинет на этом этаже.

Мой отец сидит за своим массивным столом, нахмурившись, как будто это ему доставляет неудобства эта встреча в последнюю минуту, рано утром, о которой он просил. Солнце встает у него за спиной, отбрасывая слабый свет на кожаную мебель, которая подходит к любому кабинету на этом этаже. Его сердитый взгляд становится еще мрачнее, когда он замечает мой наряд. И мой отец, и Крю в костюмах. На мне толстовка и джоггеры.

— Что, черт возьми, на тебе надето, Оливер?

— Одежда.

— Ты ждешь, что кто-нибудь воспримет тебя всерьез, когда ты одеваешься так, словно только что вышел из спортзала?

— Ты позвал меня сюда, чтобы прочитать лекцию о том, что я надеваю в офис по воскресеньям, папа?

Выражение лица моего отца почти не меняется, но я могу сказать, что мой тон застал его врасплох. Я провел годы, соглашаясь с ним, никогда не оспаривая ни одного решения. С меня хватит.

— Нет. Я хочу, чтобы ты объяснил мне, что, черт возьми, произошло прошлой ночью. Мы потеряли «Зэнтех», и я хочу знать почему. Как?

— Ты слишком остро реагируешь, папа, — говорит Крю со своего места в углу. Его тон скучающий, но поза напряженная.

Как бы я ни ценил его поддержку, я бы хотел, чтобы он держал рот на замке. Ничто так не нравится нашему отцу, как то, что мы выступаем единым фронтом.

Как и следовало ожидать, он не согласен с оценкой ситуации Крю. По его шее под воротником с синими пуговицами поползли красные мурашки.

— Слишком остро реагируешь? Ты точно знаешь, чего стоил этот контракт, Крю. Теперь его нет. Ковингтон не упустит их.

— Я думаю, нам удастся остаться на плаву и без них, — растягивает слова Крю.

— Это не повод для шуток, Крю. Если бы твой брат только что не умудрился провалить контракт на сто миллионов долларов, у меня возникло бы искушение рассмотреть тебя в качестве своего преемника.

Мои зубы скрипят, когда я подавляю любую реакцию.

Артур Кенсингтон — мастер эмоционального манипулирования.

Если бы я ушел с приема вчера вечером и закрыл эту сделку, я был бы шокирован, получив похвалу, не говоря уже о повышении.

Но потерять их? Конечно, «Кенсингтон Консолидейтед» находится на грани финансового краха, а я некомпетентен.

Всегда виноват только я.

— Они позвонили тебе? — Спрашиваю я.

Острый взгляд моего отца возвращается ко мне. У меня в кармане начинает жужжать телефон, но я игнорирую его.

— Отправили письмо по электронной почте. По-видимому, они разговаривают по телефону только с компаниями, с которыми ведут дела.

— Я говорил с ними по телефону вчера утром, и он ничего не упомянул о более позднем разговоре. Или о предстоящем решении. У них были недели, чтобы согласиться с условиями. И он вдруг решает немедленно взять на себя обязательства или заключить контракт с конкурентами?

— Твоей работой было заставить их подписать, Оливер! Когда бы они ни решили! Гребаный стажер мог бы с этим справиться.

— Тогда, может быть, тебе следовало назначить стажера, вместо того чтобы ожидать, что я буду выполнять работу за трех сотрудников.

Взгляд моего отца становится жестче. Холоднее. Я снова чувствую себя ребенком, ругающим себя за то, что не справляюсь. За то, что забыл домашнюю работу или получил четверку вместо пятерки с плюсом.

Но теперь я взрослая и понимаю, что стандартам моего отца невозможно соответствовать. Что мне нужно прекратить пытаться, пока я не сошел с ума.

— Предложение не обсуждается, Оливер. Ты не будешь следующим генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед». Очевидно, что ты не готов сделать то, что для этого требуется.

Он ожидает, что я буду спорить. Реагировать. Я не доставляю ему удовольствия ни тем, ни другим. Я просто киваю. Все, что я хочу сделать, это убраться отсюда и вернуться в свой пентхаус до того, как Ханне придется уехать.

— Если ты хочешь, чтобы этой компанией по-прежнему управлял Кенсингтон, он справится.

Мы с отцом оба смотрим на Крю, который покидает свое место в углу, подходит к столу, вытаскивает листок бумаги из внутреннего кармана пиджака и бросает его на лакированное дерево.

— Для тебя, папа.

Его лоб морщится, когда он поднимает его.

— Мое заявление об увольнении, — добавляет Крю.

— Что?

Одновременное восклицание — один из немногих случаев, когда мы с отцом оказались на одной волне в одну секунду. Мы оба кажемся… ошеломленными.

— Это мое официальное заявление.

— Какого черта, по-твоему, ты делаешь, Крю? — наш отец плюется. — Ты поворачиваешься спиной к своей семье?

Крю встречает его взгляд спокойно и без эмоций.

— Я выбираю свою семью. Женщину, которую я люблю. Наших детей. Лили становится старше. У меня скоро будет второй ребенок. Возможно, ты был не против позволить няням воспитывать меня и Оливера, но я не заинтересован в повторении того детства. Я хочу знать своих детей, папа. Так что позвони охотнику за головами и скажи им, что тебе нужно подобрать будущего генерального директора. Или отдай это сыну, которому это всегда предназначалось. С меня хватит. Если ты хочешь быть моим отцом, это прекрасно. Но я устал от того, что ты мой босс.

Крю разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова, и это единственный раз, когда я видел, как мой отец по-настоящему потерял дар речи.

Несмотря на все его позерство и манипуляции, я уверен, что он верил, что никто из нас никогда не уйдет.

Крю только что раскусил его блеф.

Мне больше нечего сказать, поэтому я выхожу вслед за Крю, оставляя моего отца смотреть на последствия его выбора.

Коридор пуст. Я иду, пока не добираюсь до кабинета Крю, стуча один раз в дверь.

— Войдите.

Я открываю его и вижу, что Крю стоит, засунув руки в карманы, и смотрит на восходящее солнце.

— Это был адский уход.

Крю поворачивается. Он пытается улыбнуться, но у него ничего не выходит.

— Прости, что я не сказал тебе заранее. Вчера я понял, что все кончено, и я еще не решил, как относиться к этому.

— Чем думаешь заняться?

— Ройс Рэймонд сделал мне предложение на моей свадьбе. Сказал, что хочет передать свою продюсерскую компанию кому-то с приличным деловым чутьем и некоторой толикой порядочности. Я связался с ним после того, как Скарлетт рассказала мне о беременности. Хороший график, больше гибкий. Шанс стать частью чего-то, чего мне не дали.

— Ты сотрудничаешь с ним?

Крю качает головой.

— Полная собственность. Скарлетт уже ищет дом в Лос-Анджелесе. Мы пока не уезжаем, но я хочу сначала побывать там. Она уже думает над отдаленными планами на поздний срок своей беременности.

— Я… вау.

Мой отец был не единственным, кто думал, что Крю никогда не покинет эту компанию. Ни одна из причин, по которым я когда-либо рассматривал возможность такого ухода. Я горжусь им за то, что он поставил свою семью на первое место и сделал шаг к чему-то новому. Но, несмотря на разногласия, которые это вызвало, я буду скучать по нему здесь.

По умолчанию — это не то, как я хотел наследовать эту компанию.

— Ты заслуживаешь быть генеральным директором, Оливер. Ты это знаешь. Я это знаю. Папа это знает. Но если ты тоже решил уйти, я бы не стал тебя винить.

— Я не хочу уходить.

Он кивает.

— Я серьезно, Оливер. Ты это заслуживаешь.

Я засовываю руки в карманы брюк, прежде чем пройти вглубь его кабинета, глядя в окна. Солнце стоит выше в небе, заливая город ярким светом.

— Она живет в Лос-Анджелесе.

Крю поворачивается, чтобы полюбоваться тем же видом, стоя плечом к плечу со мной.

— Ты мог бы попробовать работать удаленно.

— По сути, я живу в этом офисе. Все встречи, презентации и Алисия… Я мог бы выполнять свою работу, но не мог бы делать ее так же хорошо.

— А как насчет ее работы?

Я сглатываю.

— Я не знаю.

Вообще-то, я знаю. У Лос-Анджелесской школы дизайна нет филиала в Нью-Йорке.

— Спроси ее. Посмотри, что она скажет. — В его устах это звучит легко, а на самом деле совсем не так.

Прошлой ночью мне потребовалось полчаса, чтобы расстегнуть все пуговицы на платье Ханны. Затем мы оба рухнули в постель, слишком измученные, чтобы разговаривать. Я не упоминал ничего из того, что произошло в лимузине, и она тоже. И я беспокоюсь, что это означает, что она сожалеет о нашем браке.

— Я женился на ней.

Крю издает потрясенный, сдавленный звук.

— Что?

— Когда я был в Вегасе на мальчишнике Гарретта. Я встретил ее в баре отеля, попросил встретиться со мной позже и проснулся рядом со свидетельством о браке.

— Срань господня.

Я смеюсь.

— В значительной степени.

— Тогда что?

— Мы разводимся. Документы были поданы в понедельник.

— Почему?

Я бросаю на него взгляд.

— Потому что мы не собирались жениться.

— Но ты в нее влюблен.

Я быстро отвожу взгляд.

— Не имеет значения.

— Ты сказал ей?

Тишина отвечает за меня.

— Скажи ей, Оливер.

— Я такой же, как он, — говорю я.

— Нет, это не так. Ты хорош в своей работе, и на этом сходство заканчивается.

— Я выбрал ее вместо своей работы прошлой ночью, и я зол на себя из-за этого. Я действительно проебал сделку с «Зэнтех». Эта работа — это то, кто я есть, и я не могу ожидать, что она примет это. Никто не принял.

— Почему ты остался прошлой ночью? — Спрашивает Крю.

— Я…хотел.

Он улыбается.

— Я думаю, ты менее безнадежен, чем ты думаешь.

— Спасибо.

Он протягивает руку.

— Удачи.

Я шокирую нас обоих, заключая его в объятия.

— Я горжусь тобой, — говорю я Крю после того, как мы отходим друг от друга. — За то, что ты противостоишь папе. Занимаешься своими делами. Лили и малышу номер два повезло, что ты их папа.

Крю кивает и опускает взгляд, черты его лица становятся жесткими от эмоций. Впервые я понимаю, что мое мнение может иметь для него значение. Я не чувствовал, что он в чем-то равнялся на меня с тех пор, как мы были маленькими детьми.

— Увидимся позже, — говорю я ему, затем покидаю его кабинет и направляюсь к лифтам.

Моя нога нетерпеливо постукивает, пока я жду прибытия одного из них, и еще раз, когда он опускается в невероятно медленном темпе.

Крю прав, решаю я, наблюдая, как медленно тикают цифры. Я не хочу, чтобы Ханна уехала, не зная точно, что я для нее значу. Альтернатива — потерять ее наверняка, и я знаю, что буду сожалеть об этом.

Как только я возвращаюсь в машину, направляясь к своему дому, я вытаскиваю телефон из кармана. И мой желудок сжимается, когда я вижу, что у меня пропущенный звонок и голосовое сообщение от Ханны.

Сердце колотится у меня в горле, я нажимаю на ее сообщение и подношу телефон к уху.

— Привет. Прости, что делаю это по телефону, но я хотела попрощаться. Я… моя сестра позвонила, и у Эйприл начались схватки. Возникли осложнения при родах. Я не знаю всех подробностей. Но авиакомпания смогла пересадить меня на более ранний рейс, так что сейчас я направляюсь в аэропорт. Я проснулась, а тебя не было, так что я просто…. Я надеюсь, что все в порядке. И если тебе просто нужно было пространство, что ж, я это понимаю. Спасибо за… спасибо. Я подпишу все, что ты мне пришлешь. Так что… прощай, Оливер.

Черт возьми.

А затем я набираю номер пилота «Кенсингтон Консолидейтед».