Не жалея ни о чем

ЭПИЛОГ

ОЛИВЕР

Влага стекает по моей спине ровными струйками, солнце безжалостно светит. Группа впереди нас, наконец, продвигается к следующей лунке, так что мы можем перестать стоять без дела, изнывая от жары.

— Легкий угол, — говорит мой отец, тщательно выбирая клюшку и подходя к ожидающему мячу. Но он внимательно изучает поле, не делая удара сразу.

Крю стонет, поднимая свою клюшку и прижимая ее к задней части шеи, когда он смотрит в голубое небо.

— Просто ударь по чертову мячу, папа.

Здесь многолюдно и жарко, и наш папа отказывается делать что-либо, кроме идеального удара.

Гольф никогда не был увлечением Крю. Мы с отцом много играли вместе, но обычно это было с возможными клиентами. Никогда только мы вдвоем.

Но эта вылазка была его идеей, и вот мы втроем пытаемся забыть годы вражды, негодования и ошибок на протяжении восемнадцати лунок.

— Работа в Голливуде сделала тебя нетерпеливым.

Крю закатывает глаза, затем хватает бутылку воды из тележки для гольфа. Я смотрю на неподвижные листья пальмы, пока они не начинают раскачиваться, ветерок с воды, наконец, движется в этом направлении. Воздух слишком теплый, чтобы принести большое облегчение, но это уже что-то. И, несмотря на жару, окрестности прекрасны. Пышная зелень поля для гольфа простирается прямо до одного из белых пляжей, а бирюзовая вода простирается до самого горизонта.

Мой папа, наконец, делает свой удар, закатывая его достаточно близко к лунке, он, вероятно, попадет при следующем ходе. Затем наступает очередь Крю. Его замах слабый, мяч едва перемещается. Он хмуро смотрит на моего отца, который не высказывает критики, что шокирует. Мой мяч приземляется между их мячами, не так близко, как у моего отца, но и не так далеко, как у Крю.

К тому времени, как мы заканчиваем еще две лунки, моя спина полностью взмокла от пота. Мы с Крю обмениваемся взглядами, и мы словно снова дети. Ни я, ни он не желают ломаться первыми.

Удивительно, но первым говорит наш отец, предлагая закончить курс завтра. Мы с Крю быстро соглашаемся; Крю с еще больше согласен после того, как наш папа предлагает сводить его детей поесть мороженого.

Они высаживают меня у нашей с Ханной частной виллы, предварительно договорившись встретиться за ужином в шесть.

Порыв холодного воздуха встречает меня, когда я вхожу в маленький дом, кондиционер вызывает мурашки на моей влажной коже. В гостиной нет никаких признаков Ханны. Я захожу в спальню, которая тоже пуста, снимаю свое пропотевшее поло и бросаю его в угол. Я направляюсь в ванную, где оставила сушиться свои плавки прошлой ночью.

К моему удивлению, ручка не двигается. Она заперта.

Я стучу.

— Ханна?

Возникает задержка, прежде чем она отвечает.

— Я думала, ты ушел играть в гольф.

— Там было многолюдно и жарко, поэтому мы быстро закончили.

И Крю начал ускоряться после того, как наш папа предложил сводить Лили и Кристофера за мороженым. Я уверен, что он надеется провести время наедине со Скарлетт, и я думал о чем-то подобном с Ханной, когда смою пот в бассейне или океане.

— Что случилось? Ты заболела?

Дверь открывается так внезапно, что я чуть не падаю.

— В данный момент нет, но в будущем буду. — Ханна прижимает кусок пластика к моей груди, затем проходит мимо меня в спальню и плюхается на кровать.

Я опускаю взгляд на тест на беременность. Положительный тест на беременность.

— Вау.

Ханна усмехается, затем прикрывает глаза локтем.

— Моя реакция была немного более бурной.

Я кладу тест на комод и забираюсь на кровать рядом с ней. На кровати открывается вид на бирюзовую воду, частный бассейн и патио — единственное, что отделяет частную виллу от моря. Вид из нашего пентхауса красивый, но не превосходит этот.

Ханна переворачивается, зацепляя мою ногу. Я провожу рукой вверх и вниз по ее руке.

— Я не думала, что это произойдет, — говорит она.

— Я знаю.

Мы начали пытаться забеременеть примерно через год после нашей свадьбы. Время казалось подходящим, поскольку она уволилась из спортивного агентства в пользу административной работы в архитектурной фирме, пытаясь решить, действительно ли она хочет вернуться в школу.

После двух лет незащищенного секса, я думаю, мы оба предположили, что нам нужно будет изучить другие пути к родительству. Кое-что, что мы были слишком заняты, чтобы обсуждать, не говоря уже о том, чтобы действовать. Ханна только что перешла на второй курс архитектурной школы. И я являюсь генеральным директором «Кенсингтон Консолидейтед» почти четыре года, что ни в коей мере не уменьшило количество часов, которые мне приходится проводить в офисе.

— У тебя задержка?

— Да. И последние несколько дней меня подташнивало. Я думала, это просто смена часовых поясов и жизнь у океана, но потом решила сделать тест. Очевидно, что это может быть неправда. Я не знаю, насколько они точны.

— Твои сиськи кажутся больше, — говорю я, проводя рукой вверх по ее руке и по груди, чтобы обхватить одну грудь. На ней надето тонкое бикини под майкой. Я чувствую, как ее сосок каменеет, реагируя на мое прикосновение.

— Это помогло, спасибо.

Я хихикаю, перекатываясь так, чтобы нависнуть над ней и лучше видеть выражение ее лица. Удерживая свой вес на одном локте, я убираю волосы с ее лица.

— Я надеюсь, что он верен. Если это не так, мы можем продолжать пытаться.

Ханна прикусывает нижнюю губу.

— Я никогда не могла рассказать, насколько ты был разочарован…

Я выдыхаю, зная, что это то, о чем нам, вероятно, следовало поговорить подробнее. Мы оба предполагали, что этот момент должен был произойти некоторое время назад. Потом привыкли к тому, что он никогда не произойдет.

— Я тоже не знал, честно. Но я счастлив, Хан.

— Я в ужасе, — прямо говорит она. — Я понятия не имею, как воспитывать ребенка.

— По крайней мере, у тебя были хорошие примеры для подражания. Я едва помню свою маму. И ты знаешь, какой у меня папа.

Я признаю, что он стал лучше. Приезд в этот отпуск был большим шагом вперед. Он гораздо более расслаблен рядом с Лили и Кристофером, чем когда-либо со мной и Крю. Может быть, это потому, что он не будет нести ответственности за то, кем они станут.

К лучшему или к худшему, я знаю, что у нас с Крю все сложилось бы совсем по-другому, если бы он был более снисходительным отцом. Возможно, мы были избалованными и имели на это право. Определенно менее трудолюбивыми.

— То есть, по сути, нам пиздец?

Я улыбаюсь.

— Крю и Скарлетт, похоже, поняли как воспитывать детей.

— Их дети — настоящий ужас.

— Они оба упрямые и требовательные. Конечно, их дети — мини-диктаторы.

— Ты упрямый и требовательный, Оливер.

— Тогда, слава Богу, что ты такая милая. — Я украдкой целую ее.

Ханна закатывает глаза, затем толкает меня в грудь.

— Отвали. Ты весь потный.

Я перекатываюсь на спину, наблюдая, как она направляется в ванную.

— Я собирался поплавать. Хочешь пойти?

— Я должна была зайти к Скарлетт и Крю, чтобы одолжить платье для ужина. Я отвлеклась после покупки теста.

— Мой отец повел их детей за мороженым. Так что сейчас, вероятно, не лучшее время идти туда, — говорю я, скатываясь с кровати.

— Ладно, прекрасно. Мне просто нужно нанести побольше солнцезащитного крема.

Но когда я захожу в ванную, она не наносит солнцезащитный крем. Она стоит с задранной майкой, глядя на свой плоский живот в отражении зеркала.

Я снимаю шорты цвета хаки и натягиваю плавки, прежде чем подойти к ней сзади. Я наклоняюсь, целуя чуть выше ее ключицы, прежде чем мои руки опускаются на ее живот.

Я кладу подбородок ей на макушку.

— О чем сожалеешь? — Я спрашиваю ее. Это наша версия «ты в порядке?», поскольку это все, чем мы должны были быть. Сожаления.

Даже если бы я не смотрел на ее лицо, я бы услышал улыбку в ее ответе.

— Ни о чем. А ты?

— Никаких сожалений.

Мои руки сжимаются вокруг нее.

Ханна издает глубокий звук удовлетворения.

Ее голова наклоняется в сторону, ровно настолько, чтобы я мог захватить ее губы своими. Это медленно и уверенно. Томный поцелуй, которым делишься с кем-то только тогда, когда уверен, что это тот человек, которого ты будешь целовать всю оставшуюся жизнь.

Это все, чего, я думал, у меня никогда не будет.

И…это искренне.

КОНЕЦ