Не жалея ни о чем

ГЛАВА 2

ХАННА

Хоккейные катки имеют особый запах. Он отличается от свежего воздуха и запаха футбольных полей или бейсбольных площадок.

Мои глаза закрываются на минуту, когда я глубоко вдыхаю. Прохладный воздух обжигает мои легкие, сопровождаемый стойкими запахами остывшего пота, химического чистящего средства, резины и попкорна с маслом. Когда мое зрение ограничено, все запахи, кажется, обостряются. Что-то в их сочетании, кружащемся в охлажденном воздухе, скорее расслабляет, чем ужасает. На несколько секунд я могу притвориться, что нахожусь где-то в другом месте.

— Мисс Гарнер.

Я открываю глаза, отворачиваясь от вида арены с высоты птичьего полета, чтобы посмотреть, как приближается Роберт Деймон. Лысеющий, полноватый мужчина за 60, генеральный менеджер «Лас-Вегас Койотиз» делает предсказуемый шаг, чтобы посмотреть в мое декольте, прежде чем его взгляд переместится на мое лицо. Я сопротивляюсь желанию перепроверить, не пропустила ли я пуговицу. У меня было всего десять минут, чтобы переодеться между заселением в отель и поездкой сюда, так что это вполне возможно.

— Мистер Деймон. — Я протягиваю руку для пожатия и изображаю вежливую улыбку.

Он хихикает, когда наши ладони соприкасаются, его рука теплая и слегка влажная. Я подавляю гримасу, когда рукопожатие длится на несколько секунд дольше, чем необходимо, его глаза-бусинки снова спускаются к моей груди.

— Зовите меня Роберт, пожалуйста. — Его голос такой же отталкивающий, как и все остальное в нем, высокий и пронзительный.

Роберт ждет, предположительно, чтобы я ответила взаимностью на предложение и попросила его называть меня Ханной. Я не знаю. Меня устраивает оставаться с ним в профессиональных отношениях.

— Впечатляюще место, — говорю я, высвобождая ладонь и указывая на безупречный лед, которым я только что восхищалась. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы во второй раз полюбоваться впечатляющим видом, вместо того чтобы вытирать ладонь о штаны, как мне хочется. — Это всего лишь второй сезон команды, верно?

На самом деле, мне не зачем спрашивать; я знаю, что это так.

Но позволить Роберту думать, что он знает о своей команде больше, чем я, служит определенной цели, точно так же, как и его блуждающий взгляд. Разозлив его, я не сделаю этот визит более приятным. Я здесь для того, чтобы сыграть свою роль, и я чертовски хорошо с этим справлюсь.

— Верно. — Роберт улыбается. — Я ценю, когда женщины выполняют свою домашнюю работу.

Моя улыбка остается неизменной. Мой рот напрягается, застывая, как залитый бетон, когда он укрепляет мое первоначальное предположение, что он женоненавистнический мудак. Придурок или нет, он мост, который я не могу сжечь.

Роберт вздыхает, счастливо глядя на каток. Замерзшая вода отражает яркие огни арены, отражаясь от гладкой поверхности.

Это ошеломляющее зрелище, словно стоишь в центре пустого собора. Огромный и величественный, до такой степени, что все остальное становится незаметным. Он заставляет чувствовать себя крошечным, несущественным и внушает страх.

— Это был дерьмовый проект, который нужно было довести до конца, — говорит мне Роберт, в его словах чувствуется остаточное раздражение, пока он изучает готовый продукт. — Но, в конце концов, оно того стоило.

Я киваю, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не проскользнуло ничего язвительного по поводу сомнительной гениальности строительства огромного хоккейного стадиона посреди пустыни. Несмотря на сомнительность с экологической и логической точки зрения, это архитектурное чудо. В соответствии с яркой репутацией города, куполообразный потолок спроектирован так, чтобы выглядеть как зеркальный шар с тысячами отражающих граней, отображающих искаженное изображение пустой арены.

— Не хотели бы вы совершить экскурсию за кулисы?

— Звучит заманчиво.

Роберт кивает, предвосхищая мой ответ так же, как я ожидала предложения. Когда он отводит взгляд, я пользуюсь возможностью проверить свою рубашку и с облегчением вижу, что все пуговицы застегнуты.

Сегодняшний визит в офис «Койотов» — часть утомительной, предсказуемой рутины.

Ну, я устала от этого. Роберт выглядит так, словно это кульминационный момент его недели, когда он подзывает миниатюрную рыжеволосую девушку… Она одета профессионально, так же, как и я, в блейзер, юбку и туфли на каблуках. На ее шее висит шнурок с логотипом «Койотов».

— Лорен покажет вам все, — говорит мне Роберт. — Она занимается связями с общественностью команды. Лорен, это Ханна Гарнер. От спортивного агентства «Гарнер».

Я не пропускаю восхищенный взгляд, который появляется на лице Лорен, когда Роберт подчеркивает мою фамилию, за которым сразу же следует понимание. У нее на лице выражение вот почему она здесь. Все из-за кумовства.

Я ненавижу это не потому, что я работала не покладая рук, чтобы попасть сюда, и жажду признания этого факта. Я ненавижу потому, что я не заслужила свое место в бизнесе, зарабатывающем несколько сотен миллионов комиссионных в год.

Мой отец — большая шишка в мире спорта. С детства — его, не моего — он был каким-то образом вовлечен в это. Игрок, тренер, владелец, менеджер, агент. Когда я закончила колледж и не была уверена, что делать дальше со своей жизнью, он предложил мне попробовать заняться «семейным бизнесом».

Так я и оказалась здесь.

И сейчас, пять лет спустя, я все еще застряла на месте, никуда по-настоящему не двигаясь. У меня угловой офис, щедрая зарплата и табличка со словами исполнительный вице-президент на моей двери.

Но такое чувство, что я почти ничего не добилась. Как будто я плыву, не просто плыву, а направляюсь в никуда. Впереди больше воды, а ожидаемого пункта назначения не видно. Я просто продолжаю двигаться.

Я пожимаю ухоженную руку Лорен, когда она протягивает ее мне.

— Приятно познакомиться с вами, Лорен.

— Приятно познакомиться с вами, мисс Гарнер.

Я открываю рот, чтобы попросить её называть меня Ханной, затем закрываю его. Оскорблять Роберта Деймона было бы глупым решением. И именно так он воспримет мое приглашение сотруднику, которого он, несомненно, считает ниже себя, называть меня по имени, когда я не оказала ему такой же любезности.

Фальшивая улыбка остается приклеенной к моему лицу, пока я мысленно отсчитываю минуты до того, как смогу покинуть арену «Койотов» и вернусь в свой гостиничный номер.

Этот визит в Вегас был поездкой, которую мой отец навязал мне. Он позвонил сегодня утром, когда я уже была на пути в аэропорт из квартиры моей лучшей подруги Рози в Гайд-парке³, чтобы спросить, не хочу ли я встретиться с Робертом сегодня днем.

Он сказал, что это имеет смысл, потому что я уже путешествовала, но я знаю настоящую причину. Я работаю в спортивном агентстве, но я не спортивный агент, что делает такого рода взаимодействия более случайными. Мой отец называет меня своим секретным оружием, и это бесконечно усложняет мне завершение карьеры, о которой я никогда не мечтала.

— Мы можем начать с пресс-службы? — Предлагает Лорен.

— Звучит здорово, — отвечаю я, следуя за ней к выходу из вип-ложе с видом на каток.

К сожалению, Роберт идёт с нами. Я надеялась, что у него есть дела поважнее, и он не будет сопровождать меня в экскурсии.

Вся эта встреча — рекламная кампания. «Вегас» — команда расширения в середине второго сезона. Они борются за актуальность среди франшиз, которые существуют почти столетие. У этих команд есть история. Преданные болельщики и владельцы абонементов. Их майки — это те, которые мечтают носить начинающие игроки, которые несут в себе престиж, заработанный кровью, потом и многочисленными чемпионатами.

Спортивное агентство «Гарнер» ведет переговоры о контрактах для опытных игроков и восходящих звезд. Доходы команд одинаковы, но это не делает их равными в других отношениях.

«Вегасу» нужны более авторитетные игроки, которые принесут с собой востребованость. Болельщики включат телевизоры и купят билеты, чтобы посмотреть игру, из-за фамилий на обратной стороне формы, независимо от логотипа спереди.

Произвести впечатление на меня — а следовательно, и на моего отца, который представляет интересы многих нынешних и будущих звезд хоккея и консультирует их, — это то, чего Роберт Деймон и остальные руководители «Койотов» надеются добиться сегодня.

Остальная часть здания далеко не так впечатляюща, как потолок. Все выглядит совершенно новым, потому что так оно и есть. Но в остальном раздевалки и аппаратные выглядят так же, как на десяти других стадионах, на которых я побывала в подобных поездках за последние несколько лет.

Я продолжаю кивать и улыбаться, пока мы идем по коридору, увешанному цветными фотографиями игроков на льду, слушая болтовню Роберта о новейших видеоплатформах высокой четкости.

Наконец, мы возвращаемся в вип-зону с которой начали. Роберт взял с меня обещание вернуться в Вегас на домашнюю игру в ближайшее время, прежде чем меня выведут со стадиона и посадят в ожидающую машину, которая привезла меня сюда пару часов назад.

Как только дверца машины закрылась, я сбрасываю туфли и откидываюсь на кожаное сиденье, жалея, что не могу сесть на обратный рейс в Лос-Анджелес прямо сейчас, вместо того чтобы ждать до утра. Раньше, когда я только начинала работать в спортивном агентстве «Гарнер», частые путешествия казались мне захватывающими. Шанс увидеть всю страну после того, как я прожила всю свою жизнь в Калифорнии. Я больше не смотрю на это с прежним волнением.

Моя младшая сестра Рейчел пишет мне, когда машина сворачивает на знаменитую Стрип-стрит⁴. Неоновые огни вспыхивают по обе стороны бульвара, заходящее солнце позволяет искусственному освещению, покрывающему каждое здание, засиять.

Рэйчел: Ты в Вегасе???

Ни Рейчел, ни мой старший брат Эдвард не хотели работать в спортивной индустрии. Их спортивная карьера закончилась в начальной школе. Я была единственной, кто занималась футболом в старших классах школы, зная, что мой отец любил тренировать. То, что сейчас является полем для игры в крокет на заднем дворе моих родителей, раньше было футбольным полем с воротами стандартного размера.

Рэйчел — учительница английского языка в средней школе. Она книжный червь, которая любит детей, так что эта работа подходит ей идеально.

Эдвард — Эдди — анестезиолог, женат на своей школьной возлюбленной Эйприл. Пять месяцев назад они объявили, что ждут ребенка. Моя первая племянница родиться примерно через месяц.

А также есть я. Средний ребенок, внешне успешный и внутренне неуверенный.

Я отвечаю Рейчел, зная, что она взорвет мой телефон, если я не отвечу быстро.

Ханна: Да.

Как и следовало ожидать, Рейчел отвечает незамедлительно.

Рэйчел: Да????

Рэйчел: Ты в ВЕГАСЕ, и отвичаешь просто «ДА»?

Ханна: Я думаю, ты хотела написать *отвечаешь.

Грамматические ошибки — головная боль Рейчел. Если вам интересно, она, к несчастью, одинока, потому что мир онлайн-знакомств битком набит едва грамотными людьми. Ее слова, не мои. Хотя я видела некоторые скриншоты, которые она мне присылала, и в ее словах есть смысл.

Имя Рейчел высвечивается на экране вместе с входящим вызовом несколько секунд спустя. Я отвечаю на него со вздохом, уже зная, что она скажет.

— Во-первых, это была опечатка. Во-вторых, когда ты собираешься сказать папе, что ты взрослая женщина, а не девочка на побегушках?

— Он мой босс, Рейчел. Это моя работа.

— Ты взяла выходной. Папа будет любить тебя так же сильно, Ханна, если ты установишь некоторые границы.

— Вау. Не могу поверить, что у тебя было время получить степень по психологии между преподаванием и чтением тех любовных романов, которые ты любишь.

На День благодарения я застукала Рейчел за чтением книги в мягкой обложке с мужчиной без рубашки на обложке, и с тех пор я не раз подшучивала над ней по этому поводу.

— Во-первых, я Гарнер. Очевидно, многозадачность меня не пугает. А во-вторых, ты должна прочитать одну из них. Твоей жизни не помешало бы немного романтики.

Рейчел права, но я не собираюсь этого признавать. С тех пор как я рассталась с Декланом, я ходила на множество свиданий. Отчасти для того, чтобы доказать своей семье, что со мной все в порядке. Но прощальные слова Деклана эхом отдаются в моей голове и заставляют меня задуматься, есть ли в этом какой-то смысл.

Никто не хочет испытаний, которые никогда не заканчиваются, — сказал он мне. Я уже слышала другие версии этих слов ранее. Мне никогда ни с кем не было легко, поэтому отношения всегда превращались в испытания, пока они не заканчивались.

— Я буду иметь это в виду, спасибо.

— Когда ты будешь дома? Я думала пригласить тебя сегодня вечером в тот новый суши-бар, а потом мама упомянула, что папа отправил тебя в семинарию разврата.

— Мой рейс вылетает завтра в 11 утра. Я вернусь в Лос-Анджелес во второй половине дня. И здесь это не так уж захватывающе. Вряд ли это семинария разврата.

Я привыкла к мастерству Рейчел владеть словом еще тогда, когда она выиграла конкурс по правописанию в пятом классе. На данный момент она даже не заслуживает саркастического комментария по поводу заучивания словаря.

— Тогда ты, очевидно, неправильно проводишь там время.

Я не спорю с этим, потому что она, вероятно, права.

Для того, кто проводит так много времени в вымышленных мирах, у Рейчел есть интерес к жизни, которого мне не хватает. Она всегда пробует новые увлечения. Она проводит лето, путешествуя по всему миру. Когда я не работаю, я в основном просто ремонтирую свой дом, потому что не могу остановиться на одном дизайне.

— Я здесь по работе.

— Сегодня вечером ты не будешь работать, — напевает Рейчел. — Надень обтягивающее платье и сходи на мужской стриптиз.

Я закатываю глаза, когда машина останавливается перед шикарным отелем, в котором я остановилась.

— Мне нужно идти. Я поговорю с тобой, когда вернусь в Лос-Анджелес, и мы сможем сходить в суши-бар.

— Прекрасно. Люблю тебя, сестренка.

— Я тоже тебя люблю.

Я прощаюсь с водителем, а затем выхожу из машины и направляюсь к автоматическим дверям отеля.