(не) Обручённые (СИ)

9.13

Идея Алана была проста до безобразия.

Нападения в лоб мне бояться нечего, ведь я могу моментально переместиться, куда хочу. Значит, всего-навсего нужен кто-то, кто будет прикрывать мне тылы. Естественно, в качестве такового рассматривалась только одна-единственная рыжая кандидатура.

Я ещё попыталась спорить, что если я перемещусь, он-то останется один на один с неизвестной опасностью, на что мне было заявлено, что это не мои проблемы. Кажется, Алана задело за живое, что никак не получается разрешить загадку нападений на меня, и он решил действовать решительными методами. Разумеется, совершенно не думая о собственной безопасности. Безбашенный он, конечно.

Вот как-то так и получилось, что мы с ним идём вечерними улицами Саутвинга по не самым благополучным районам и ловим приключений на свои задницы.

Я — впереди, Алан чуть в отдалении, но я отчётливо ощущаю его присутствие по тому чувству покоя и абсолютной защищённости, которое не может не охватывать рядом с этим немногословным верзилой. Со спины ко мне теперь никто не подкрадётся незамеченным, я уверена. Поэтому иду совершенно спокойно самыми грязными и неосвещёнными переулками.

Мы исходили уже половину города, встретили немало прохожих, которые смотрели кто заинтересованно, а кто подозрительно, однако все они неизменно проходили мимо, а некоторые ещё и сами испуганно жались по стеночками. Видимо, признали во мне колдунью — кто ещё стал бы «в одиночку» шататься по тёмному городу? А от колдуний, как известно, ожидать можно чего угодно.

Нападать никто не торопился.

Я даже разочаровалась.

Перед глазами всё стояла та мерзкая старушка, но даже её сегодня на площади, как назло, не было. Алан обещал попытаться найти бабульку позже и попробовать размотать клубок хотя бы с этой нитки, но пока все наши попытки заканчивались ничем.

Всё-таки, магия слишком расхолаживает. Я не привыкла много ходить пешком и быстро устала.

Мы с Аланом остановились отдышаться — собственно, отдышаться было нужно только мне — в каком-то кривом переулке. Я прислонилась спиной к ветхой каменной стене, глухо уходившей ввысь тремя этажами заколоченных окон.

— Я уже думаю… может, мне всё померещилось? И не было никаких чёрных глаз? И странно ведущих себя прохожих…

— Ага, и шишку на затылок ты тоже сама себе поставила, — усмехнулся Фостергловер, легонько боднув плечом. Он устроился рядом, сложил руки на груди и снисходительно меня разглядывал с высоты. Вот уж кто совершенно точно не собирался сдаваться. Его невозмутимость заряжала оптимизмом.

Я подняла глаза на Алана и улыбнулась.

— Спасибо! А то я уж на какое-то мгновение и правда подумала, вдруг это я сошла с ума.

Он на мою улыбку почему-то не ответил.

Луна лениво выползла на небо из-за крыш — огромная, южная, вся испещрённая пятнами. Она очень ярко и чётко обрисовывала противоположную сторону переулка. А наша была вся в глубоких тенях.

Мы здесь были спрятаны от всего мира. Как будто никакое зло не сможет найти.

Ну, или зло приходит только тогда, когда его не ждёшь, когда теряешь бдительность и падают щиты.

Сейчас был точно не тот случай.

И тьма вокруг… она была не злой и не опасной. А какой-то уютной. Тёплая ночь, ветер доносит солёные запахи с моря, небо расцвечено незнакомыми созвездиями, которые горят ярко, как самоцветы.

Возмутительно романтичная ночь для такой неподходящей пары, как мы.

Алан протянул руку и осторожно коснулся моей шеи.

— Всё зажило.

Он не спрашивал. Утверждал.

А ещё… задержал пальцы на моей коже.

Я совершенно растерялась и не нашлась с ответом. Зажило?.. на коже — может быть. А вот дальше, глубже, там, где не видно? Вряд ли.

Но ведь живут же как-то люди даже с самыми уродливыми шрамами? По шажку, по кирпичику отстраивают жизнь заново. Может, и мне попытаться?

Затаив дыхание, жду, что будет дальше.

Чужие пальцы на шее воспринимаются, как что-то лишнее. Хочется отодвинуться, но я делаю над собой усилие и терплю. Менять жизнь всегда трудно. И я даже не уверена, что хочу. Но разве не ради этого я покинула Нордвинг? Всё изменить.

Может, мне и правда попробовать?

Моё лекарство.

Малена считала, Алан сможет меня вылечить.

А он не двигается, не торопится сокращать дистанцию и смотрит на меня таким странным, непроницаемым взглядом, как будто пытается понять, что происходит в моей голове. Напрасная попытка — я и сама не до конца понимаю.

Время утекает незаметно, мгновение за мгновением сливаются воедино в неумолимом потоке, мир исчезает, сужается до двух неподвижно замерших рядом фигур. Каждый из нас как будто ждёт какого-то сигнала.

Я невольно сравниваю.

У меня внутри ничего не переворачивается, не вскипает горячей волной, не путаются мысли, не сбивается дыхание, не останавливается пульс.

Я просто жду.

Возможно, это и правильно? Возможно, так и надо? Покой и гармония, без взрывов и потери себя самой. Чтобы не терять — а обрести?..

Его рука ложится на мою шею всей ладонью целиком, полностью закрывает место, где была когда-то отметина. Тёплая рука с шершавыми мозолями от меча.

А мне приходится сжать пальцы в кулаки, спрятав их в складках платья, насколько сильным, прямо-таки нестерпимым вдруг становится желание исчезнуть.

Прикусываю губу. Заставляю себя остаться.

Алан склоняется ко мне медленно, внимательно следит за реакцией, боится поспешить, боится обидеть меня или оскорбить своим порывом. Это так мило на самом деле… такая забота. Но мне почему-то хочется волком от неё выть.

И когда чужого запаха кожи становится слишком много, когда чужие губы почти уже касаются моих… я отворачиваюсь, и они замирают в миллиметре от моей кожи, так, что я ощущаю на щеке его прерывистое дыхание.

— Так, значит.

— Прости. Я…

— Не объясняй ничего. Ты не обязана, — говорит сухо и отстраняется. А мне становится больно за него почему-то. И хочется, хочется объяснить — но он не желает слушать.

— Замёрзла? Пойдём отсюда.

Отворачивается, и я не вижу больше его лица. Только широкую спину в белом свитере.

Я медлю с ответом и не иду за ним, когда он делает шаг прочь, не глядя на меня.

Наверное, правильно было бы составить Алану компанию, чтобы он не шёл домой один. Но почему-то это не кажется верным решением.

— Пожалуй, мне лучше уйти прямо сейчас. Спасибо за помощь.

Он ничего не отвечает и не оборачивается.

У меня перед глазами так и стоит его напряжённая спина, когда я начинаю перемещаться, и мир постепенно растворяется и теряет очертания.

Лежа в постели, окутанная ароматом засохших роз, я смотрю в потолок и долго не могу уснуть.

Ну что же тебе ещё надо, дурочка Мэг? Вот же — замечательный! Красивый, весёлый, чуткий, терпеливый. Блинчики готовит как бог. Любая девушка была бы счастлива, если бы он обратил на нее внимание.

Почему же я не счастлива?

Почему моё глупое тело ведёт себя так, будто…

Будто у него уже есть хозяин. И поэтому никому больше нельзя даже приближаться.

В эту ночь ломка накрывает особенно сильно. Мне хочется к Бастиану — до боли в костях.

Мечусь по кровати, сбиваю простыни в беспорядочный влажный ком.

Засыпаю без сил только перед самым рассветом. В слезах.