Нежное создание (СИ)

Глава 26

Ника вспомнила, как Хенни принесла ларец, водрузила на стол и сказала:

— Тяжёлый.

— Это ларец Лукаса! — воскликнула госпожа Маргрит. — Не думала, что он ещё есть.

Сдвинув посуду в сторону, она принялась осматривать его со всех сторон.

— Ключа нет, — напомнила Хенни.

— А он нужен? — Ника погладила шероховатую поверхность выпуклой крышки, ощупала замочную скважину.

Ладони чесались от нетерпения разнести вдребезги кубышку Якубуса. Не будь никого рядом, она не слишком бы церемонилась с ларцом, но воздержалась проявить неуважение к памяти покойного отца Руз и вскрыть ларец варварским способом.

Откровенно демонстрировать не свойственные Руз знания и умения Нике не хотелось. В последнее время она и так говорила и делала много чего непонятного для окружающих, чем вызывала повышенный интерес к себе не только домочадцев. Может быть, ей стоит измениться? Подстроиться? Стать уступчивой и сговорчивой? Стать нежным цветком, какой была Руз?

Госпожа Маргрит прошлась ладонью по крышке ларца:

— Хенни, неси большой нож. Тот, которым ты режешь мясо.

Служанка вогнала лезвие в щель между крышкой и стенкой ларца, поднажала и… крышка поддалась, откинувшись в сторону.

Сверху лежали бумаги. С опасением заглянув под них, госпожа Маргрит тут же вернула их на место и прижала ладонью.

— Выйди, — сказала она Хенни. — Гульден получишь после.

— Там есть золото? — спросила служанка, безуспешно стараясь заглянуть внутрь ларца. — Моего хозяина будет на что похоронить?

— Будет, — ответила хозяйка, удерживая ладонь на бумагах. Добавила: — Закрой дверь за собой.

— Я так и знала, — пробурчала Хенни, не спуская глаз с руки госпожи. — Как нож нести и ломать дорогую вещь, так Хенни иди сюда, а как поделиться с Хенни радостью, так иди вон. Чтоб вы делали, если б не я?

— Я бы нашла ларчик. Утром, — напомнила Ника, с интересом глядя на побледневшую маму.

— Сказала же тебе, что дам гульден, — недовольно повысила голос хозяйка. — И жалованье получать будешь, как и обещал мой сын.

— Четыре гульдена? — уточнила служанка, поворачиваясь в сторону выхода.

— Да, — подтвердила госпожа Маргрит. — Иди.

Когда за Хенни закрылась дверь, мама села в кресло. Взволнованно прижав ладонь к груди, не могла спокойно дышать. Оставалась напряжённой.

— Дочка, посмотри, что там, — указала глазами на ларец.

Ника убрала бумаги и стала выкладывать на стол набитые монетами мешочки. Открыв один, высыпала перед госпожой Маргрит гульдены. Последним она достала мешочек с женскими ювелирными украшениями.

В этот раз Якубус Нику не разочаровал.

«Неожиданно», — призналась она себе. Вот вам и игрок! В нужный момент умеет… умел остановиться. Всё продумал! Знай Руз о том, что денег в семье хватает, стала бы она помогать ему с подделками?

— Это не наше, — растерянно сказала госпожа Маргрит, осторожно раскладывая на столе в ряд четыре золотые броши, шесть массивных колец с камнями, толстую цепь с овальной подвеской. В её центре в обрамлении прозрачных камней выделялся рубин. В свете свечей камни заискрились всеми цветами радуги.

«Бриллианты?» — восхитилась Ника, рассматривая подвеску, впервые наблюдая за игрой света на тонких гранях алмазов:

— Сколько она может стоить?

Мама поспешно обернулась на дверь и накрыла украшения бумагами.

Ника вздохнула, взяла верхний документ и стала его изучать.

Госпожа Маргрит выстраивала столбики из золотых монет.

Руки Ники задрожали, когда она поняла, что перед ней вексель Анники Ван дер Меер, оформленный на предъявителя и датированный январём текущего года.

«Три векселя», — добавила к нему два оставшихся. Осмысливала итоговую сумму.

— По сто в каждом мешочке, — глухим голосом сообщила мама о результатах подсчётов.

— На похороны хватит? — уточнила Ника, не глядя на женщину, углубляясь в изучение бумаг.

— Зачем?.. — услышала она слабый голос госпожи Маргрит. — Зачем Якоб собирался брать кредит, если мог купить пивоварню на эти деньги?

Игнорируя вопрос, Ника думала о своём. Если Якубус за подделку завещания взял с Анники десять процентов от полученной в банке суммы, а столько обычно и берут, то… наследство у Ван дер Меера действительно немалое.

— Зачем он заложил наш дом? — спросила мама, растеряно глянув на дочь.

Ника посмотрела на неё с удивлением — не понимает?

— Видимо, на тот момент у него не было всего этого, — бросила взгляд на жёлтые столбики монет, мягко отражавшие свет свечного пламени.

— Откуда столько золота? — госпожа Маргрит, наконец, задала правильный вопрос.

— А вы не догадываетесь? — едко усмехнулась Ника, наблюдая, как женщина беспорядочно сбрасывает монеты в ларец.

— Ах, Якоб, Якоб, — всхлипнула мама, глядя на бумаги в руках дочери. — Что там?

— Векселя жены Ван дер Меера из нашего банка, оформленные на предъявителя.

— У Якоба её векселя? Все?

Ника наклонила голову к плечу и оставила вопрос без ответа.

— Не пугай меня, дочь! — госпожа Маргрит схватилась за край столешницы, чтобы не упасть. — Сколько? Сумма… какая? — прошептала еле слышно.

— Смотрите сами. Три векселя, — вручила бумаги женщине. — Судя по всему, плата за оказанную услугу. Их надо вернуть Ван дер Мееру.

— Зачем? — заметно успокоившись, щурясь, мама вчитывалась в прописанные суммы на бумагах.

— Во-первых, Ван дер Меер обо всём знает и молчит. Во-вторых, чтобы он молчал и дальше, мы ему должны вернуть всё до коп… до последнего стювера, — со вздохом поправила себя. — Чем больше ему отдадим сейчас, тем меньше останется долг. В-третьих…

— Долг? — госпожа Маргрит вскочила и бросила векселя на стол. — Руз, о каком долге ты говоришь? Ван дер Меер убил твоего брата! — вскрикнула с ненавистью.

— Не кричите, — шикнула на неё Ника, оглядываясь на закрытую дверь гостиной. Что за ней стояла Хенни, она не сомневалась. — Как он это сделал? Я опоила его снотворным. Он заснул прямо за столом. Когда Якубус утонул, Ван дер Меер крепко спал.

— Откуда ты знаешь, когда утонул Якоб? — прищурилась мама с подозрением.

— Не знаю, но уверена, что Ван дер Меер всю ночь спал как младенец и из дома выйти не мог.

— Тогда кто убил Якоба? Он не мог утонуть в канале.

— Думаете, у него нет врагов? — Ника ткнула пальцем в ларец. — Откуда золото? А украшения?

Женщина потрясённо молчала и Ника продолжила:

— Купил будущей жене на оставшиеся гроши после уплаты всех полагающихся налогов и выделения денег на продукты? Какое жалованье у капитана ночного дозора, не подскажете?

Госпожа Маргрит поджала губы, торопливо складывая векселя. Обиженно молчала.

В заключение Ника отметила:

— Если деньги заработаны честно, то все украшения можно без опасения продать и вырученные деньги отдать в счёт долга Ван дер Мееру.

— Избавиться от украшений следует обязательно, но не в Зволле, — соизволила ответить мама. — Отдай ему, — с презрительной миной бросила векселя на стол.

Никто из них так и не посмел озвучить очевидное: Якубус промышлял разбоем. Один или не один — не столь важно, теперь его нет.

Ника была довольна, что отпала необходимость воевать за сохранность серёжек с небесно-голубыми сапфирами.

Она накрыла пустой ларец платком и ушла в свою комнату. До возвращения скорбящих из церкви у неё есть время отдохнуть. Осталось потерпеть ещё немного и всё закончится.

Спустившись в гостиную, Ника не сразу обратила внимание, что у длинного стола, уставленного разносолами, не стоят стулья. Удивилась: «Шведский стол?» Изобилие блюд, свобода выбора и неограниченные размеры порций? Неожиданно.

Догадку подтвердили стоявшие на краю стола стопки тарелок и лежавшие рядом столовые приборы.

Ника думала, что поминки пройдут в традиционном стиле: скорбящие сядут за общий стол, помянут усопшего обильной едой и питьём и разойдутся.

Она пошла вдоль стола, оценивая разнообразие приготовленных соседями блюд. Помочь скорбящим поддерживать силы все эти дни — первейший долг соседей и друзей. Семья усопшего слишком подавлена горем и ей не до готовки поминального обеда.

Однако алкогольные напитки, пиво, морсы и лакомства — забота хозяев.

Особое внимание Ника уделила изучению сладостей. Их обилие восхитило; во рту собралась слюна.

Девушка рассматривала сахарные конфеты, марципановые пирожные, засахаренный миндаль, смешанный с длинными белыми нитями «леденцов»³⁷.

Отдельно в чашах высились горки миндаля, изюма, вяленого инжира, обжаренных в масле и посыпанных сахаром и корицей каштанов.

В центре стола возвышалась тацца³⁸ со сладостями в форме морских раковин и моллюсков, покрытых сахарной глазурью, миндалем и анисом.

В деревянных круглых коробочках — похожая на мармелад паста из айвы.

На широком фарфоровом блюде — румяные булочки с прослойкой из взбитых сливок.

Всё выглядело аппетитно и эстетично, но расстановка основных блюд казалась беспорядочной, случайной.

— Хенни, — остановила она забегавшуюся, уставшую служанку. — Не будет ли лучше, если блюда расставить по группам?

— Как? — вскинула та изогнутые брови.

— Сразу от входа в гостиную разместить на столе корзиночки с хлебом и холодные закуски, мясную нарезку, сыры, масло. Оливки. Затем выставить горячую еду из мяса, рыбы, овощей, сырный омлет, блины. Соусники поставить рядом с блюдами, для которых они предназначены. Сладости и фрукты перенести на другую сторону стола.

— Ах, госпожа, делайте, как желаете, — махнула Хенни рукой. — У меня уже ни на что нет сил. Вам стало лучше после сна? — спросила она, вглядываясь в её лицо.

Ника кивнула. После пяти часов беспробудного сна она чувствовала себя бодрой. Поспала бы ещё, но её разбудили.

В её комнату, как к себе домой, вошла незнакомая женщина. Неопределённого возраста, в просторных чёрных одеждах, похожая на наседку, растерявшую своих цыплят, она обняла толком не проснувшуюся Нику и расплакалась. Сетуя на сиротскую долю Руз, помогала ей одеваться. Говорила много и без умолку.

Рассказывала о том, какими хорошими людьми были брат Руз, её отец, дедушки, бабушки и другие упокоившиеся члены большой семьи. Всех называла по именам, перечисляла места жительства, выделяла знаковые даты и связанные с ними события. От её тихого монотонного голоса Нику снова клонило в сон. Информация проходила мимо сознания.

Взявшись поправить бедной сиротке растрепавшиеся волосы, дама сказала:

— Маргрит поделилась со мной новостью, что замуж тебя выдаёт. Руз, кто жених-то? Не скажешь своей любимой тётушке Филиппине?

«Любимая тётушка?» — Ника вздохнула и опустила глаза. Если Руз не сочла нужным «познакомить» её с чрезмерно разговорчивой родственницей, значит, быть с ней откровенной не стоит.

«Что теперь?» — думала она. Мама настроена серьёзно, значит, на днях надо ждать визита жениха. Он купит дворянский титул, станет мужем Руз, а лишится свободы и похоронит возможность когда-либо стать счастливой Ника.

«Прелестно!» — усмехнулась Ника. Купив титулованную жену-бесприданницу, муж обретёт над ней полную власть. Всё в духе этого времени.

Госпожа Маргрит от сделки тоже не разбогатеет. Вместо того чтобы обогатиться, она отдаст деньги Ван дер Мееру.

Ника задумалась: «Есть ли в Зволле настолько богатый мужчина, способный купить титул, равный сумме долга Ван дер Мееру и при этом не разориться?»

— …Может, из милости позволит вам остаться в доме, если не решит продать его.

Ника поняла, что пропустила часть важного разговора. Пора прислушаться к болтовне тёти.

— А если решит продать? — задала напросившийся вопрос, сбрасывая с себя сонное оцепенение.

— Ах, девочка, как печально тогда всё будет, — любимая тётушка шумно вздохнула, безжалостно собирая волосы подопечной в хвост.

От боли в затылке на глазах Ники выступили слёзы. Она поморщилась, но боль стерпела. Тёте Филиппине незачем знать, откуда у племянницы появилась гематома.

— Не плачь, милая, — заметила тётя её состояние. — Питер ван Аккерсдейк из милости назначит твоей матери денежное содержание.

— А его размер будет зависеть от щедрости… эмм… кузена Питера, — уточнила Ника.

Как только помянутый Питер узнает о разорении Ван Вербумов, его желание назначить денежное содержание госпоже Маргрит тотчас испарится. Он постарается продать дом как можно быстрее и оплатить долги семьи. На этом его миссия закончится.

Нищей мама не останется. У неё есть склад и лавка. На скромную жизнь хватит.

— А ты, Руз, обретёшь счастие со своим избранным, — на довольной ноте закончила тётя Филиппина.

«Угу, которого выберет мать», — мысленно поправила Ника.

Повязав на поясе племянницы чёрный кружевной передник, женщина отступила. Осмотрев её со всех сторон, со вздохом сказала:

— Видел бы тебя твой покойный отец. Красавица выросла, в род Лукаса пошла. Поправиться бы тебе самую малость. Ну, ничего, — тётушка расправила на плечах Ники широкий кружевной траурный шарф, — вот замуж выйдешь, детей родишь…

Ника лихорадочно вспоминала из прочитанных книг, есть ли иные варианты поправить состояние семьи, кроме вынужденного замужества? На ум ничего не шло. Повезёт, если жених подвернётся не слишком старый, не вдовец с тремя-пятью разного возраста детишками.

Ника наморщила лоб, представив, как воюет с непослушными падчерицами и пасынками. Муж, естественно, захочет заиметь с молодой женой совместных детей, иначе соседи заподозрят неладное. Да и титул надо передать наследнику, закрепить за семьёй для будущих поколений. Такое она не могла представить даже в кошмарном сне.

«Сбежать?» — подкралась шальная мысль. Куда? На какие средства? По глупости взяла и отдала Ван дер Мееру сбережения Руз.

Чем можно заработать себе на жизнь? Рисованием?

Уже нет.

Открыть собственную дизайн-студию интерьеров?

Без наработанной клиентуры и отличной репутации на скорый результат надеяться не стоит. Дело для этого времени новое, незнакомое. Репутация нарабатывается не одним днём. Для начала нужна хотя бы пара-тройка дорогих заказов. Как их получить?

Всё же взять кредит у господина Ван Ромпея?

Ника горько усмехнулась: «Чтобы тут же отдать долг Ван дер Мееру».

А как отдавать кредит банкиру? Он не из тех дельцов, которые станут бросаться огромными суммами безвозмездно. Он ростовщик, а не меценат.

Предложить ему стать её спонсором? Но и спонсирование не бескорыстно. Взамен она должна будет со всем усердием рекламировать его частный банк.

Да! Похоронное бюро госпожи Руз ван Вербум «Тихая обитель» как нельзя лучше прорекламирует банк господина Ван Ромпея.

Угу, возьмите кредит в указанном банке и… будет вам солидная скидка на покупку гроба с двустворчатой крышкой, изготовление надгробья или мемориального комплекса!

«Можно и наоборот» — Ника тяжело вздохнула и поймала себя на том, что жуёт белую булочку, слизывая с губ взбитые сливки, и переставляет на столе блюда с яствами.

«Всё же следует поговорить с господином Ван Ромпеем», — решила она. Он человек старый, мудрый, добрый. И поговорить с ним следует без присутствия госпожи Маргрит.