Нежное создание (СИ)

Глава 40

Осознав, что ругается и думает на русском языке, Ника горько усмехнулась и прислушалась к себе. Показалось странным, что в ход её мыслей не вмешалась Руз. Неужели Неженка отстала от неё? Быть может, её душа подыскала для себя подходящий сосуд, обживается в нём, занята чужими проблемами, которые в ближайшее время станут её?

Если бы Нике сию минуту представилась возможность вернуться в своё время, она бы не колебалась, ушла бы не оглянувшись. Ван дер Меер? К чёрту его! Какой смысл думать о мужчине, для которого ты пустое место?

Ника миновала свой двор, вошла в дом и поднялась в комнату. У кровати стояли два дорожных ящика — вместительных и тяжёлых.

Девушка подошла к зеркалу и придирчиво всмотрелась во всё ещё непривычные черты чужого лица. Несмотря на миловидность Руз, знатное происхождение и полученное образование, у неё не было ни близкой подруги, ни поклонника. Скорее всего, подруг для неё выбирали мать и брат. В своё время прекратилось общение Руз с некой Аделхейт, которая вышла замуж, живёт во Франции и которая не нравилась госпоже Маргрит. Взамен настойчиво навязывалась дружба с Виллеминой. Поклонник? Зачем он Руз, если есть госпожа Сникерс, которая всё устроит наилучшим образом?

Ника машинально укладывала отобранные вещи в сундук. Дождётся кузена, продаст ему за сто гульденов бизнес-проект похоронного бюро и уйдёт в гостевой дом господина Киккерта. А дальше будет видно.

Наполнив вещами первый сундук, девушка бросила на его крышку бизнес-проект кофейни. Листы помялись и перемешались. Сложить их, пронумерованные по порядку, дело одной минуты. Кстати, Ван дер Меер делал в них пометки.

«Ну конечно», — хмыкнула Ника, перекладывая и просматривая бумаги.

Птичками отмечены пункты, не вызвавшие вопросов.

Вычеркнуты: отступление «Клиенты кофейни станут проводить в ней долгое время, чтобы отдохнуть и насладиться атмосферой» и пометка «Составить портрет типичного покупателя, перечислить его предпочтения и понять, что и для кого мы делаем».

Вопросы стояли возле пунктов с приготовлением продуктов навынос, официальной регистрацией кофейни и найма охранника.

Несмотря на то, что Ника особо указала, что в меню не будет пива, Кэптен написал слово «пиво» большими буквами и дважды его подчеркнул.

Девушка задумалась: а если он прав? Пока супруга и детишки будут лакомиться горячим шоколадом или ароматным фруктовым чаем, отец семейства выпьет кружку качественного пива. К нему предложить закуски, такие как жареные куриные крылышки, сырные палочки, гренки, сухарики, горячие бутерброды, сырную и мясную нарезки.

Ника тяжело вздохнула: Адриан прочитал бизнес-проект до конца и, практически, со всем согласился. Даже с продажей серёжек. Если бы она не помянула об Аннике и прошении в адмиралтейство, а затем и его меркантильном интересе к Виллемине, смотришь, уже сегодня договорились бы до чего-нибудь хорошего.

Мысли повернулись к возврату долга Ван дер Мееру, точную сумму которого она до сих пор не знает и сможет вернуть ой как нескоро.

— Перетопчется, — проворчала она, разглаживая ладонями плотные листы. Подождёт, сколько нужно.

Он не бедствует: у него есть военная пенсия, плюс векселя, которые отдала Ника, плюс деньги, которые вернула Анника. Подавать на Руз в суд с требованием возврата долга он не станет — у самого рыльце в пушку. Помнить о своём участии в смерти Якубуса будет до конца жизни.

Конечно, глупо со стороны Ван дер Меера не отправить прошение в адмиралтейство и не попытаться получить хотя бы треть оценочной стоимости потерянных судов. Выбить страховку однозначно не получится — корабли отданы на войну собственными руками. Но попытаться можно. Нужно! Только под лежачий камень вода не течёт.

Понятно, что совесть не позволяет Кэптену просить за себя. Верно заметила госпожа Бригитта, что другие могут просить, оставшись при этом героями, а Ван дер Меер не может.

«А это что?» — всмотрелась Ника в затесавшийся среди её расчётов чужой лист.

Пробежавшись по тексту глазами, поняла, что прихватила один из листов, валявшихся под столом. Почерк соседа ей хорошо знаком.

Ника села на освободившийся от одежды стул и вернулась к началу документа, оказавшегося заявлением на развод Ван дер Меера с женой. Читать или не читать — сомнений не возникло. Читать!

Мужчина излагал причины расторжения брака хоть и без грамматических ошибок, но скупо и сбивчиво. У судьи, не посвящённого в истинное положение дел, сложится ложное впечатление о жене истца, как о женщине благочестивой и порядочной, но добровольно согласной на развод по причине долгого отсутствия мужа дома. Причина — война.

И ни единого плохого слова о жене! Образ Анники выписался белым и пушистым, а супруг выглядел сущим злодеем, безответственным и безразличным к её судьбе. О втором браке блудницы помянуто вскользь, о беременности и завладении наследством мужа незаконным путём нет ни слова. Кэптену стыдно писать о таком? Похоже на то.

«Пф-ф…» — Ника чуть съехала с сиденья стула вперёд, вытянула ноги и воздела глаза к потолку. С таким заявлением с первого раза не разведут, процесс растянется на годы.

Чёрт бы побрал Ван дер Меера с его самоотверженным благородством! Да и писарь из него так себе. Если ты в должной мере не владеешь словом и не можешь объективно, коротко и связно изложить суть на бумаге, то пусть за тебя это сделают другие. Обычно, подобные исковые заявления пишутся юристами.

«Эх, сюда бы справочку от лекаря приложить с парочкой подписей свидетелей о беременности Анники», — цокнула языком Ника. Рассмеялась внезапно пришедшей мысли: «Ладно, не можешь ты описать всё в ярких красках, смогу я». Она напишет от лица Адриана и передаст ему свой вариант заявления. Заодно набросает прошение в адмиралтейство и в страховую компанию. Воспользоваться помощью соседки или нет, решать ему.

А что если написать прошение в адмиралтейство почерком Ван дер Меера, поставить его подпись — не проблема же! — и отправить самой? А там будь что будет. Спасибо не скажет, но и не убьёт. Ника потеряет его окончательно? Не потеряешь то, чего не имеешь.

«Хватит криминала», — одёрнула себя сквозь проступившие слёзы. Как бы услуга не оказалась медвежьей.

Услышав приближающийся топот, насторожилась. Хенни снова вспомнила о кломпах.

— Вы уже дома? — вошла служанка в комнату. Перехватив взгляд госпожи на своих ногах, виновато пояснила: — Туфли быстро стопчутся. Жалко. Отобедать желаете? А то я собираюсь заняться стиркой.

— Питер вернулся? — спросила Ника, складывая найденный лист вчетверо. Пообедает и напишет образцы заявлений для Ван дер Меера. Стопка писчей бумаги и письменный прибор прописались в гостиной.

— Никого нет, — бодро ответила Хенни. Остановив глаза на сундуках, вздохнула: — Так я вас жду.

— Никого нет, — задумчиво повторила Ника, глядя на закрывшуюся дверь. — Я есть, — сказала тихо в пустоту.

В ответ раздалось утробное урчание в животе. Есть хотелось по-зверски. После полученного стресса в доме Ван дер Меера организм требовал восполнить запас энергии.

¤

Задача, которую Ника поставила перед собой, в действительности оказалась нелёгкой. Ей не удалось ни с первого, ни со второго раза написать ни одного на первый взгляд простого заявления.

С чего начать и как правильно писать деловые письма, присущие этому времени, она имела смутное представление. Не знала ни стандартных форм обращения к адресату, ни манеры написания самого письма. Даже в двадцать первом веке в официальном делопроизводстве форма письма жёстко регламентирована и существуют образцы служебной переписки. Не сомневалась, что и здесь требовался свой стиль изложения мыслей в зависимости от назначения и характера послания.

Ника не отступила. Она пропустила принятые обращения и ограничилась изложением сути заявления, стараясь выражать свои мысли приближённо к разговорной речи. Если Ван дер Меер воспользуется её шпаргалкой, то сам оформит прошения надлежащим образом.

Девушка заканчивала писать прошение в страховую компанию, когда услышала шум у входной двери.

Госпожа Маргрит вернулась домой не одна. Отчётливо слышался голос Питера: не визгливый и громкий, к которому привыкли в последние дни, а спокойный и ровный.

Ника невольно задержала взгляд на мужчине, когда тот лёгкой пружинящей походкой вошёл в гостиную. Вошёл не гостем, а хозяином: подбородок вздёрнут, губы плотно сжаты, взгляд ястребиный, полный собственного достоинства и гордости.

Заметив кузину, не останавливаясь, растянув губы в гаденькой улыбочке, Питер проследовал к столу. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от Ники и искоса глянув на следовавшую за ним госпожу Маргрит, посерьёзнел и помпезно заявил:

— Вам надлежит покинуть дом не позднее последнего числа сего месяца, — с довольной миной на лице качнулся с пятки на носок и обратно.

— Через двенадцать дней, — подтвердила мама, устало садясь на стул рядом с Никой. С тяжёлым вздохом положила на стол небольшой аккуратный свёрток в коричневой упаковочной бумаге, перевязанный бечёвкой.

У буфета ахнула Хенни:

— Как же так? — и, закрыв рот ладонью, с шумом села на ближайший стул у стены.

В дверях гостиной в позе охранника* застыл Корнелис с безразличным выражением лица.

Ника не повела бровью. Не спеша собирала разложенные на столе черновики заявлений.

— Ты поняла? — Питер вопросительно поднял брови и с недовольством уставился на неё. От кузины он ждал другой реакции. — Через двенадцать дней дом станет моим.

— Как и долги. С чем тебя и поздравляю, — Ника осклабилась, довольная брошенным камнем в огород наследника.

Питер дёрнулся как от удара и стукнул наконечником трости по полу:

— Лающая собака не кусает, — ощерился в ответ.

Ника посмотрела на госпожу Маргрит, не зная, чего от неё ждать. Было приятно сознавать, что за время своего отсутствия они с Питером к общему знаменателю не пришли, но всё ещё могут. Неожиданный поворот событий повернёт флюгер мыслей женщины в диаметрально противоположную сторону, кардинально изменив сформированное ранее мнение, сочтя его ошибочным. Таковы нравы здешнего общества. Там, где царят деньги и власть — не место обидам и гордости. Приходится идти по головам, даже если это голова собственной дочери.

Пока ветер перемен дул в нужную Нике сторону.

Выглядела мама откровенно плохо: обмякла, ссутулилась, уголки губ скорбно опустились, на бледном лице сухим блеском горели глаза. Следов слёз заметно не было. Если она плакала, то давно.

Ника не стала отвечать кузену. Очередная словесная перепалка лишь ухудшит и без того критическое положение.

Девушка встала, подравнивая бумаги. Чернильный прибор она заберёт в комнату и там закончит писать последнее прошение. Не глядя на Питера, обратилась к нему:

— Если не передумал купить у меня расчёты по похоронному бюро, то вот они. Сто гульденов, — напомнила бесстрастно, положив на край стола перевязанные тесьмой бумаги.

Мужчина шагнул в её сторону, однако госпожа Маргрит опередила его, вскрикнула:

— Нет! — и поспешно накрыла ладонью стопку, прижав её к столешнице. — Это стоит гораздо больше.

— Я не дам сверху ни стювера, — заявил Питер, поджав губы.

— У меня есть другой покупатель, — мама решительно пододвинула бумаги к себе.

Ника не посмела её остановить. Продавать бизнес-проект кузену не хотелось. Но вот незадача — уйти сегодня, не имея в кармане ни гроша, она не сможет.

— Когда я получу деньги? — поинтересовалась девушка. Кому достанется проект, её не интересовало.

— Всё после, — отмахнулась госпожа Маргрит, не иначе как не желая говорить о покупателе в присутствии Питера. — Хенни, подавай обед. Есть хочу, будто семь дней не ела. Вина принеси. Вот, возьми, — передала Нике принесённый пакет. — Господин Готскенс сказал, если ты исполнишь поручение за пять дней, то заказчик удвоит плату за срочность.

«Это ещё что за заказ?» — у Ники задрожали руки; сердце замерло; в висках зашумела кровь. Неужели госпожа Маргрит принесла ей какие-то документы для подделки?

Распаковывать пакет и выспрашивать подробности при посторонних она не стала. Молча забрала лёгкую посылку и ушла в пока ещё свою комнату.

Пока Ника поднималась по лестнице, в мыслях крутилась фамилия помянутого мамой господина.

Готскенс… Готскенс…

Было в ней что-то знакомое, неуловимо призрачное, прошедшее мимо сознания, но отпечатавшееся где-то в кулуарах памяти. Сразу не вспомнить.

Ника торопливо распаковала пакет и разложила перед собой шесть листов с напечатанным крупным шрифтом текстом. На каждом листе в первом предложении отсутствовали первые буквы начальных слов. К листам прилагались пять листов с образцами недостающих букв.

«Буквицы*», — догадалась Ника. Их когда-то подрисовывали вручную.

Опасения оказались напрасными — госпожа Маргрит не собиралась втягивать дочь в очередную авантюру с подделкой документов. Судя по всему, Руз копировала с представленного образца заглавные буквы в печатных изданиях и получала плату за выполненную работу. Приходилось лишь догадываться, насколько умело она исполняла копирование. Однако если Неженка получила очередной заказ, значит, её работа устраивала заказчика.

«Ну конечно, Мейндерт Готскенс», — усмехнулась Ника, вспомнив, откуда ей знакома фамилия мужчины. Это же владелец конторы по переписи книг и документов, которую она ошибочно приняла за книжный магазин, когда ходила с Хенни на рынок! Тотчас перед глазами всплыла вывеска с изображением книги, стопки бумаги и чернильницы с перьями.

Ника рассматривала образцы буквиц размером едва ли не на полстраницы, декорированных растительным узором с множеством сложных переплетений и мелких деталей. Широкие вытянутые листья плавно заворачивались, намечая естественные изгибы письменных знаков; буквенные петли завершали цветочные бутоны. Работа требовала внимания, усидчивости и твёрдой руки.

При естественном освещении Ника без спешки и с перерывами на отдых исполнит такой узор за день. На шесть буквиц, две из которых повторялись, отпущено пять дней.

«Мало», — с досадой подумала девушка, будто заказ предназначался не для Руз и отказаться нельзя. Зачем отказываться? Деньги ей нужны позарез. Она постарается исполнить заказ в срок. Хорошо хоть роспись одноцветная — не будет рябить в глазах.

В ожидании госпожи Маргрит Ника прислушивалась к малейшему шуму за дверью, но слышала лишь топот Хенни. Мама зайти к дочери не спешила. То ли отдыхала после трудного дня, то ли добавить к уже сказанному было нечего.

«Двенадцать дней…» — вздохнула Ника.

Через двенадцать дней госпожа Маргрит станет нищей.

Через двенадцать дней приедет господин Ван Ромпей. Избегать с ним разговора Ника не станет, объяснится с глазу на глаз, чтобы между ними не осталось недопонимания и обиды. Мужчина не виноват, что ему понравилась Руз. Виновата Ника, потому что дала ему надежду на возможное продление отношений в иной плоскости.

Она закончила писать прошение в страховую компанию и принялась изучать особенности начертания первой буквицы.

Снова послышался топот Хенни.

«Носится по этажам, аки кобыла», — незлобиво подумала Ника.

Неудачи хозяев служанка переживала не меньше, чем вызывала искреннюю симпатию. Ника успела привыкнуть к её манере излагать свои мысли, к открытости и незлопамятности, к покладистости и добродушной ворчливости. Привыкла к её подслушиванию и к тому, что Хенни всегда рядом.

Несмотря на непоздний час в углах комнаты сгустились сумерки. Потянуло сквозняком.

Из комнаты Якубуса уже долгое время доносился приглушённый неразборчивый бубнёж.

Ника прислушалась. Доминировал мужской голос. Госпожа Маргрит отзывалась изредка и слабо. Видимо, она решала какие-то вопросы с Питером. Если выйти на площадку, то можно услышать разговор если не дословно, то многое из него.

Ника не пошла — ну их! Ничего нового и утешительного для себя она не узнает. Зажгла свечу и снова взялась изучать буквицы.

Она намечала в черновике размеры будущей буквы относительно напечатанного текста, когда к ней вошла Хенни.

— Вас хозяйка зовут, — сказала она, присматриваясь к бумагам, лежавшим на столе. — Они в покое вашего почившего брата.

— Слышу, — отозвалась Ника с неохотой.

— Велели вам принести бумаги по кофейне.

«И их хочет продать?» — Ника напряжённо выпрямилась на стуле. От неприятной мысли засосало под ложечкой. Возможно, госпожа Маргрит разговаривает с покупателем, о котором поминала?

— Кто у неё? — повернулась к Хенни. — Не Питер?

— Сосед наш, господин Ван дер Меер. Я им и вино снесла и чай подала. А они всё говорят и говорят, конца не видать.

— На меня жалуется? — не сдержалась Ника от замечания.

Хенни мотнула головой и пожала плечами, оставив молодую госпожу без ответа.

«Уж не он ли хочет купить бизнес-проект похоронного бюро?» — удивилась Ника. Боевой офицер и… гробы… двустворчатые. Не верилось. Хотя… чего только в жизни не бывает. Можно вести дела через подставных лиц, строго соблюдая конфиденциальность.

Зачем госпожа Маргрит запросила бизнес-проект кофейни, Ника гадать не стала — сейчас узнает.

———

* Поза охранника — сложенные одна поверх другой ладони прикрывают пах.