Нежное создание (СИ)

Глава 42

Ван дер Меер вывел Нику на заднее крыльцо, остановился и выпустил её руку. Когда девушка шагнула на ступеньку вниз, тронул её за плечо:

— Постой со мной, — тяжело опёрся на ручку трости.

Ника опустила глаза на его ногу.

— Болит? — спросила участливо, возвращаясь на крыльцо, становясь рядом.

— Привычно уже. Ломит кости к непогоде.

— Будет дождь?

Адриан не ответил. Лишь вздохнул, переминаясь с ноги на ногу.

Не уходил, а Ника не спешила проводить его до калитки.

Молчал.

Молчала и она. С ним было хорошо молчать.

Они стояли на крыльце и смотрели в кажущуюся вязкой темноту.

Вечерний весенний холодок прокрадывался под платье девушки, просачивался к сильно бьющемуся сердцу. Ни о чём думать не хотелось, лишь стоять в обществе Кэптена и наслаждаться тишиной.

Ника подняла голову в надежде отыскать купол башни. Безуспешно. Мешал туман. Он скрыл скамью у стены, деревянный забор, разделявший смежные участки соседних домов, каменную ограду и калитку в ней. В белёсой пелене растворилась мощёная дорожка. Истаивая, уходила в никуда. Остро пахло мокрой землёй и молодой весенней травой.

Тишину нарушил далёкий жалобный вой собаки. За оградой послышался глухой стук копыт. Беспокойно заржал конь. Его успокоил негромкий, властный голос наездника.

Всё снова стихло.

— Я долго думал над твоими словами, — услышала Ника задумчивый голос Ван дер Меера. — Как хорошо и понятно ты сказала о главном… о том, о чём я думал не раз, но сомневался, не мог отступить от правил, которым следовал всю свою жизнь. Не мог решиться. Был бы жив отец…

Адриан замолчал, отвернул голову.

— Не сомневайся, отправь прошение, — поддержала его Ника. — Тебе не откажут.

— Не откажут, — уверенно подтвердил он.

Не решаясь предложить помощь и вручить черновики прошений, спросила:

— Долго пришлось уговаривать мою мать изменить своё решение?

— Не уговаривать — убеждать, — поправил Кэптен.

— Почему согласилась? Ты был настолько убедителен? — пользуясь темнотой, смотрела на него безотрывно.

— Дал слово, что не оставлю тебя, что бы ни случилось.

— Не оставишь, даже когда женишься во второй раз? — тут же пожалела, что снова коснулась запретной темы.

Приготовилась уйти, но ей ответили:

— Не женюсь. Тяжёл мой крест, и нести мне его до конца моих дней.

— Чужого ребёнка признаешь? — сорвалось с языка. — Прости, — попыталась исправить ситуацию. — Я помочь хочу.

— Чем? — насмешливо тряхнул головой мужчина. В темноте блеснули белые зубы.

«Не сердится», — осмелела Ника:

— Помнишь, я подбирала с пола расчёты по кофейне? Не знаю как, но уже дома, складывая их по порядку, нашла среди них черновик твоего заявления на развод.

На сдавленный звук досады ответила:

— Да, прочитала, не сдержалась.

— Всё одно скоро все узнают, — отмахнулся Адриан, глубоко и тоскливо вздохнув.

— Плевать на сплетни, — сжала Ника его предплечье, заглядывая в сузившиеся глаза. — Люди всё время о чём-нибудь говорят. Человек родится — говорят, умрёт — снова говорят. Свадьба, крестины, пожар, драка — делятся впечатлениями, обсуждают, смакуют подробности, говорят гадости. Новое громкое событие сотрёт память о старом. Не об этом хочу сказать. Я написала для тебя черновики прошений, — нырнула в сказанное, как в омут с головой.

Рука под её ладонью напряглась. Пока не остановили, торопливо закруглилась:

— Читать или не читать — решать тебе. Воспользуешься подсказками — буду рада. Только не ругай меня. Я хочу хоть чем-то помочь тебе. Принести черновики?

Кэптен ответил не сразу. Ника уже не ждала ответа и собралась уйти, когда прозвучало:

— Принеси.

Вернулась она быстро, уверенная, что не застанет его.

Ван дер Меер стоял на прежнем месте в той же позе.

Воспрянув духом, Ника протянула ему бумаги.

Не читая, он положил их во внутренний карман кафтана:

— Спасибо, соседка.

Не успела отступить, когда мужчина неожиданно мазнул пальцем по кончику её носа. Жест отработанный, машинальный, знакомый Руз. Видно, Кэптен не раз такое проделывал. Задержался взглядом на её удивлённых глазах, опустился к губам.

Ника замерла. По коже пронеслась дрожь волнения. Губы иссушил жар. Сердце затихло. Казалось, она слышит глубокое, тяжёлое дыхание Ван дер Меера.

Он отвёл глаза, спросил просевшим голосом:

— Матфейсен зачем к вам приходил? — сглотнул сухим горлом.

— Накидку приносил. Потеряла в башне, когда от звонаря убегала, — отчиталась Ника машинально.

— Он тебя обидел?

— Антонис?.. Нет, — улыбнулась, пряча глаза, вспомнив, как, сломя голову, неслась вниз по крутой лестнице. Как только шею не свернула? — Он пьяный лежал на ступенях. Я его испугалась. Когда убегала, накидку потеряла. Алан сказал, что найдёт и утром принесёт.

— Алан… — хмыкнул Кэптен, мотнув головой.

От его пристального, прожигающего взгляда Ника стушевалась, будто её уличили в чём-то постыдном. Дерзить или оправдываться, что обязательно приведёт к ссоре, не хотелось.

— А что будет с моим долгом? — спросила, скрывая неловкость.

— Долги надлежит отдавать. На то они и долги, — подчеркнул мужчина, дав понять, что снисхождения или послабления не будет.

— Значит, заключим договор займа, — тихо сказала Ника, опустив голову.

— Договор? — Адриан приблизился, вслушиваясь в её слова.

Ника вскинула голову — справится! Не боги горшки обжигают:

— Можно включить долг в договор о совместной деятельности и владении кофейней.

Ван дер Меер наклонил голову к плечу:

— Совместная деятельность, значит. Вот как это называется.

Ника не могла понять, насмехается он над ней или говорит серьёзно. Темнота скрывала выражение сощуренных глаз. Продолжила уверенно:

— Оценим участие каждого из нас в устройстве кофейни, пропишем доли. Поможешь мне продать серьги, и я внесу столько, сколько ты за них выручишь. Прибыль будем распределять соответственно вкладам. Поскольку я собираюсь работать в кофейне и вести учёт всего, то буду получать зар… жалованье, а ты…

Она замолчала, понимая, что ей предстоит составить договор и учесть каждую мелочь. Раз уж госпожа Маргрит предоставляет помещение, принадлежащее ей по праву, значит, нужно будет платить аренду.

— Ты сказала о прибыли? — напомнил о себе Кэптен. Усмехаясь, потёр переносицу. — Хотелось бы услышать от тебя, когда ты думаешь получить первые свободные деньги? Сказать, сколько лет отец ничего не брал из прибыли от торговли?

— Сравнил, — вспыхнула Ника. — Купить корабль, снарядить его в Ост-Индию за товаром и открыть маленькую торговую точку с ограниченным ассортиментом в небольшом городке — далеко не одно и то же.

Девушка фыркнула и качнула головой, когда мужчина снова мазнул пальцем по кончику её носа.

— Не делай так больше, — предупредила с угрожающими нотками в голосе.

— А то что? — подыграл ей Адриан. Злилась соседка уж больно забавно: глаза щурились, голос дрожал от негодования, губы кривились.

Губы… Его взгляд постоянно цеплялся за них. Дерзкие, насмешливо изогнутые, они дразнили, манили… обещали.

Не сдержался. Притянул девчонку к себе, прижал к груди, крепко обнял.

Загремела упавшая трость.

Ника захлебнулась воздухом. Не вырывалась, затихла в объятиях Кэптена пойманным зверьком.

Он слышал дробное биение её сердца.

Она слышала его шумное, частое дыхание.

— Спасибо, — беззвучно прошептал в её макушку, невесомо касаясь губами одуряюще сладко пахнувших волос.

Она обняла его за талию и прижалась к нему всем телом, чувствуя упругость его крепких мышц. Прижалась всей душой. Вдыхала терпкий запах мужчины. Пусть сейчас Кэптен оттолкнёт её, отойдёт…

Пусть.

Он первый… первый мужчина в её жизни, к которому она прижимается и от близости которого у неё кружится голова и хочется обнять весь мир. Мужчина, которому она доверяет.

Он мягко отстранил её. Не сказав ни слова, поднял трость и неспешно ушёл в туман.

Ника слушала затихающий шум его шагов, сопровождаемый стуком трости.

Долго стояла на крыльце, не замечая, что озябла и дрожит. Отсыревшее платье отяжелело, корсет сдавил грудь, стало трудно дышать. Повернула голову на угадывавшийся в тумане соседний особняк. В его стенах живёт мужчина, который в трудный час её жизни подставил ей своё надёжное плечо.

Завтра настанет новый день.

Завтра она с лёгкой душой закроет за собой дверь дома, ставшего для неё родным.

Завтра для неё начнётся новый отсчёт времени.

Знала — легко не будет, но она выстоит, справится, как справлялась до сих пор. У неё всегда был выбор. Пусть непростой, нелёгкий, но был. Из двух зол она выбирала меньшее, поступала так, как подсказывало сердце, как того требовала душа. Её душа.

Грудь распирало от гордости и радости.

Ника не стала себя сдерживать. Раскинув руки и подняв голову к тёмным небесам, крикнула:

— Да-а!.. Я сделала это!.. Да-а!..

Конец первой части.