Глава 37

В считанные минуты на столе появился графин с можжевеловкой, мясная и сырная нарезки, селёдочка, украшенная тонкими кольцами лука, блюдо с разогретой тушёной капустой с кусочками мяса.

Госпожа Шрайнемакерс порозовела, оживилась, глаза загорелись в предвкушении удовольствия. Отложила книгу, наблюдая за передвижениями прислуги.

Пользуясь моментом, Ника подвинула стул ближе к свахе. Понизив голос, спросила:

— То есть в вашей книге только те, кто обращался к вам за помощью в поисках второй половинки?

— Второй половинки… — женщина остановила взгляд на невесте. — Гм… как замечательно вы сказали.

— Спасибо, — улыбнулась Ника. — А есть ли в вашей книге немолодой богатый вдовец, которому не нужен титул — он его уже имеет, — но нужна молоденькая неглупая жена, с которой будет о чём поговорить, сидя у камина долгими зимними вечерами?

Думая о своём, сваха не проявила к вопросу должного интереса.

Девушка повысила голос, намеренно привлекая внимание госпожи Маргрит:

— В наш дом ходит один немолодой богатый вдовец, который оказывает мне определённые знаки внимания. Он есть в вашей книге?

— Кто? Кого вы имеете в виду? — женщина сосредоточенно смотрела в серо-голубые глаза собеседницы.

— Господин Хендрик ван Деккер, — Ника откинулась на спинку стула, краем глаз замечая, как лихорадочно задвигалось опахало в руке мамы.

— Господин губернатор? — уточнила госпожа Шрайнемакерс, бросив взор на хозяйку дома.

Ника кивнула:

— Будучи завидным вдовцом, он должен быть в вашей волшебной книге на первых местах.

Сваха тотчас взяла книгу и принялась листать первые страницы. По женщине было видно, что она знает ответ, но тянет время, что-то лихорадочно обдумывая.

Госпожа Маргрит побледнела. Опахало замерло в её руке, затем задвигалось медленно, с остановками.

«Не ожидала?» — торжествовала Ника, сохраняя безмятежное выражение лица. Не стоит рассчитывать на мужчину, который, обивая порог твоего дома, готов рассмотреть и другие варианты помимо тебя. Кто знает, как поведёт себя господин губернатор, когда узнает, что его возлюбленная осталась не только без стювера за душой, а и лишилась крыши над головой? Склад и дом с лавкой? Много ли с них прибыли?

Найдя нужное имя, госпожа Шрайнемакерс остановила на нём глаза, затем вскинула их на Нику.

Та не растерялась, закивала:

— Он часто бывает у нас. Не к маме же он ходит? — удивилась вполне искренне. — Господин Ван Деккер полностью соответствует моему представлению об идеальном супруге, которому будет интересно общаться со мной не только по вопросам искусства, политики, торговли, а и будет интересно провести время в супружеской постели. Знали бы вы, какая я затейница, — скромно опустила глаза, сдерживаясь от желания рассмеяться.

Сваха повернулась всем телом к госпоже Маргрит. Багровея, задышала часто:

— Ваша дочь не девица? — захлопнула книгу и бросила её на край стола. Забегала глазами по блюдам на столе.

Мама тотчас подобралась. Опахало выпало из руки, повиснув на шнурке на запястье.

— Не слушайте её, госпожа Шрайнемакерс. Руз редкостная шутница, — сказала спокойно и мягко улыбнулась. — Если потребуется, представим доказательство её невинности.

— Речь же идёт о продаже титула, — возмутилась Ника. — Остальное разве имеет значение?

— Значение имеет всё, — твёрдым голосом сообщила сваха.

Взяла часы-луковицу. Присмотревшись к циферблату, щёлкнула крышкой, намекая, что время её визита вышло.

Госпожа Маргрит засуетилась. Не глядя на дочь, строго сказала:

— Иди, милая, займись делами, — потянулась к запотевшему графину с можжевеловкой. Переключила внимание на гостью: — Селёдочки отведайте, госпожа Шрайнемакерс. Из свежего посола, охлаждённая на леднике.

Ника прикусила язык. Была ли Руз девственницей, она понятия не имела. По ощущениям — была. Приятными или неприятными воспоминаниями на сей счёт она с ней не делилась. Следовательно, делиться было нечем. Насколько Ника поняла, в жизни Руз присутствовали два мужчины, которые значили для неё немало. Брат, которого она боялась и ненавидела, и Ван дер Меер, которого любила и с которым у неё ничего не было и быть не могло.

Понимая, что пришло время уйти, встав и сделав пару шагов в сторону выхода, девушка повернулась и как бы невзначай спросила:

— А что вы скажете насчёт капитана ночного дозора Алана Матфейсена? Он тоже есть в вашем списке завидных женихов?

В этот раз сваха не стала заглядывать в свою книгу. Посмотрев на не обратившую внимание на слова дочери госпожу Маргрит, сделала два крупных глотка горячительного напитка из низкого кубка. Раздув ноздри, втянула воздух, резко выдохнула:

— Завидных? Как сказать, — отправила в рот за раз несколько ломтиков копчёного мяса. Жуя, шепеляво сообщила: — При титуле, да и только.

«Угу, мать Алана тоже прибегала к помощи свахи. Заявка оставлена», — разочарованно вздохнула Ника.

Госпожа Маргрит не отставала от гостьи. Правда, закусывала мало, через силу. Поглядывала на книгу свахи.

Прожевав, госпожа Шрайнемакерс присматривалась к капусте с мясом:

— Матфейсены — обедневшая семья. Глава дома уж как полгода прикован к ложу. Госпожа Матфейсен держит теплицу, выращивает и продаёт редкие сорта цветов. Подыскивает сыну богатую невесту возможно без титула. Интерес представляет дочь главы гиль… — она замолчала, оборвав себя на полуслове и с недоумением вперилась в Нику.

Та невинно улыбнулась и продолжила:

— Гильдии ювелиров. Виллемина ван дер Ваал. Умница и красавица. Но без титула, — что стало для неё неожиданностью.

Дама молчала, не веря, как кому-то удалось не только развязать ей язык, но и чуть не выдать подлежавшие неразглашению сведения? Она покраснела с явным намерением выразить своё недовольство поведением девы.

Ника подняла руки на уровне груди в успокаивающем жесте и отступила на шаг, второй:

— Не волнуйтесь, я знаю это не от вас. Об этом знают все, — воспользовалась словесной уловкой Хенни.

Успела уйти до момента позорного изгнания госпожой Маргрит, успевшей открыть рот в приступе немого изумления.

Открыв дверь гостиной, натолкнулась на отпрыгнувшую от створки Хенни.

— Подслушиваешь? — зашипела на прислугу, моментально возвращаясь к закрытой двери, припадая к ней ухом.

Увы, женщины стали говорить тише. Голоса гудели, слова сливались в единый неразборчивый шум.

— Гадство, — прошептала Ника, глядя на приникшую ухом к створке Хенни. — Ты можешь разобрать, о чём они говорят?

Та отрицательно качнула головой:

— Всё едино. Кого выберут хозяйка, решать уж никак не вам, — лицо исказила горестная гримаса. — Остаётся молиться и уповать на Господа.

Ника ушла в свою комнату. Заботило не то, под каким предлогом она выйдет из дома после обеда, чтобы сходить к хозяину мыльной лавки. Размышляла о возвращении Ван дер Меера и результатах его поездки.

Почему, когда ты думаешь, что самое плохое уже позади, оказывается, что ты заблуждаешься, и всё ещё только начинается?

Вспомнив, что забыла цветок, Ника вернулась в кухню. Как оказалось, вовремя.

За открытой дверью слышались возня и злобный мужской шёпот:

— Что ж ты несговорчивая такая…

Хенни отбивалась от всклокоченного Корнелиса, зажавшего её в углу. Сдавленно пыхтела:

— Убери свои липкие руки, вонючка…

«Попался», — усмехнулась Ника, бегло оглядывая кухню. Глаза зацепились за половую щётку, брошенную у стола. Видно, слуга кузена застал Хенни за уборкой.

В удар по голове насильника Ника вложила всю силу, на которую была способна Руз, удвоенную не только раздражением, накопившимся за последнее время, а и злостью на Питера, госпожу Маргрит, непогоду и даже на Ван дер Меера в придачу.

От удара черенок щётки треснул, от чего Ника испытала злорадное удовольствие.

От неожиданности Корнелис втянул голову в плечи. Выругавшись, повернулся и диким взором уставился на молодую госпожу.

— Слабо, — констатировала она, не совсем довольная произведённым эффектом. Как минимум, она ожидала падения мужчины желательно с потерей сознания. Прежняя Ника справилась бы с задачей играючи.

Второй не менее сильный удар пришёлся ему по плечу и груди.

Колодка со щетиной отвалилась и улетела на стол, приземлившись в подпрыгнувшее серебряное блюдо, удачно оказавшееся пустым.

Лицо Корнелиса перекосила гримаса боли. Он открыл рот, чтобы выругаться, но…

Нанести третий удар по лбу насильника Ника не успела.

Мужчина перехватил обломанный черенок, который девушка не выпускала из рук.

Хенни не стояла, открыв рот. Подскочив к столу, она схватила колодку и со словами:

— Вот тебе, сучий хвост! — замолотила сгорбившегося Корнелиса по голове, спине, плечам.

Ника выкручивала из его рук черенок, приговаривая:

— Будешь?.. Будешь обижать мою служанку?

— Что за шум?

Грубо потеснив Нику, в кухню вбежал Питер. Быстро сориентировавшись, оттащил кузину от своего слуги.

Девушка воинственно выпрямилась:

— Если твой слуга… ещё раз… — не могла отдышаться, — тронет мою служанку… тебе тоже достанется, — вырвала из руки Корнелиса черенок и отдала Хенни. — И ещё… У тебя есть свой слуга, чтобы стелить тебе постель, убирать за тобой горшки, чистить твою обувь и стирать носки. Единственное, что ему не позволено — это готовить на нашей кухне и подниматься на верхние этажи. А то неплохо пристроился, — повернулась к красному, вспотевшему Корнелису, потиравшему шею. — Мало того, что живёт на всём готовом не хуже своего господина, так ещё и руки распускает!

Кузен вздёрнул подбородок:

— Забыла, в чьём доме ты живёшь?

— В доме матери, — не растерялась Ника, понимая, куда тот клонит.

Неторопливо и уверенно продолжила:

— Согласно закону собственником особняка считается госпожа Маргрит ван Вербум. До тех пор пока не соблюдены все формальности по передаче объекта недвижимости и не подписан акт его осмотра.

Пока Питер обдумывал услышанное, Ника поправила сбившиеся складки на платье и добавила:

— До тех пор пока под актом не появятся подписи заинтересованных сторон и не будут стоять подписи не менее двух свидетелей передачи.

— Молчать! — кузен поднял указательный палец и замахал им перед лицом Ники. Глаза округлились и выглядели устрашающе. — Ты ничего не смыслишь в законах!

Ника не поддалась давлению. Если нынешний закон и отличается от современного, то незначительно — суть одна:

— И ещё… если твой невоспитанный слуга хоть раз тронет мою служанку, то я подам на него в суд за домогательства и систематическое умышленное причинение ей боли. Заодно подам в суд на тебя за вымогательство путём запугивания и угрозы. Невзначай услышала твой разговор с мамой относительно твоего происхождения. Ай-ай! Кто бы мог подумать? — картинно закатила глаза.

— Что? — нахмурился Питер, сведя брови, и оглядываясь на открывшую рот прислугу.

— Что непонятного? — с недовольством сказала Ника. — Слушай и запоминай: ты в этом доме всего лишь гость, а твой слуга и вовсе никто. Если тебя что-то не устраивает — в твоём полном распоряжении нумера на постоялом дворе. Вам там будут очень рады.

Ника не стала ждать ни возражений кузена, ни возможных угроз с его стороны. В тягостной обстановке всеобщего молчания и гробовой тишины забрала горшок с примулой и вышла. В коридоре натолкнулась на госпожу Маргрит.

Проводив сваху, женщина стояла напротив двери в кухню и наблюдала за происходившим. Бросила взгляд на цветок в руках дочери и вернулась к её лицу. Во взгляде промелькнуло не то удивление, не то ликование.

Слегка обескураженная Ника прошла мимо. Подумалось, что после услышанного мама должна пребывать в шоке. Двадцать лет воспитывала дочь в духе времени — уступчивой и сговорчивой, а в итоге получила склочное и неугомонное порождение зла. А если ещё учесть, как Ника в желании отомстить госпоже Маргрит за посягательство на её личную свободу виртуозно вывела на чистую воду её возлюбленного, открыв на него глаза…

После всего этого спрашивать у мамы, чем закончились переговоры со свахой, Ника не видела смысла. Если когда-нибудь Руз и выйдет замуж, то это будет осознанный выбор Ники и ничей другой. Оказывать на неё давление, вынуждая принять решение не в её пользу — значит провоцировать конфликт.

Девушка тряхнула головой, представив, как бы радовалась Илона Витальевна, если бы у неё была такая дочь как Руз. В силу своего характера Неженка никогда бы не смогла вляпаться в такие вот крупные неприятности. Крупные настолько, что выход виделся только в бегстве — трусливом и позорном.

Поднимаясь по лестнице, Ника вздохнула: «Каждому по заслугам».

Снизу донёсся громкий голос госпожи Маргрит:

— Хенни, приготовь мне накидку и чёрные туфли с серебряными пряжками! К обеду не вернусь.

— Куда вы уходите? — подал голос Питер. — Вы слышали, что сказала ваша дочь? Вы намерены оставить всё как есть? — взвизгнул он.

Ника представила, как он поднялся на носочках, чтобы казаться выше и внушительнее. И этот мужчина понравился ей при первом с ним знакомстве? Ох, как права пословица: «Встречают по одёжке, а провожают по уму».

Она не слышала, что ответила госпожа Маргрит и ответила ли вообще. Только голос Питера окреп, стал громче и визгливее:

— Вот и увидим, кто здесь гость, а кто хозяин! Я иду к господину судье!.. Корнелис, возьми папку! Где моя трость?!

— Пф-ф… — Ника подняла глаза к потолку. Надо же, как ему припекло. А вот ей, кажется, пора собирать чемоданы.

Загрузка...