Нэпман 2. Изящная комбинация

Глава 12 Новый заказ

В моем кабинете горела только настольная лампа с зеленым абажуром. За окнами давно стемнело, но уходить не хотелось. На столе лежали документы по созданию объединения результат сегодняшней встречи в Кремле.

Я развернул карту заводов на весь стол. Красными точками отмечены предприятия Крестовского, синими другие производства, входящие в новое объединение. Внушительная промышленная империя, построенная на сочетании государственного контроля и личной инициативы.

Котов, наш главный бухгалтер, разложил передо мной финансовые схемы:

— Смотрите, Леонид Иванович. По новому уставу вы получаете пять процентов от чистой прибыли объединения. При нынешних объемах это около ста тысяч рублей в год, не считая премиальных по военным заказам.

Я пролистал документы. Орджоникидзе подошел к делу грамотно должность директора-распорядителя давала широкие полномочия при минимальном вмешательстве многочисленных комиссий и проверяющих органов.

Котов подождал, когда я ознакомлюсь с документами. Ловко подсунул другие бумаги:

— Ваши документы по рижскому филиалу, — он положил на стол папку в коленкоровом переплете. — Все оформлено как официальное представительство объединения. Счета в «Русско-Латвийском банке» подтверждены торгпредством.

— Европейские контракты? — я взглянул на него поверх бумаг.

— Переоформлены на новую структуру. Фирма в Цюрихе готова продолжать сотрудничество, — Рожков говорил негромко, четко формулируя каждую фразу. — Личные счета также в порядке. На случай… непредвиденных обстоятельств.

Я кивнул. После истории с Крестовским стоило иметь запасной вариант. Хотя сейчас наши позиции крепки как никогда.

В кабинет коротко постучали. Вошел Сорокин с папкой технических чертежей:

— Леонид Иванович, проект автоматизации уральских заводов готов. Как вы и говорили. При внедрении нашей системы производительность вырастет минимум на сорок процентов.

— Отлично, — я развернул чертежи. — Это даст нам право на дополнительные премии по рационализации. Официально оформляем через ВСНХ.

Котов уже делал пометки в конторской книге:

— С учетом всех легальных источников: процент от прибыли, премиальные за военные заказы, рационализаторские отчисления, получается весьма внушительная сумма.

— Не забудьте экспортные контракты, — добавил я. — Теперь мы можем официально продавать технологии за границу. Через торгпредства.

Котов понимающе усмехнулся:

— И часть валютной выручки вполне законно оседает на зарубежных счетах объединения. Для закупки оборудования, разумеется.

На столе зазвонил телефонный аппарат. Это, конечно же, Величковский:

— Леонид Иванович! Анализы последней плавки превзошли все ожидания. Отменное качество металла.

— Готовьте документы на патент, — распорядился я. — Через наш цюрихский филиал. Это даст нам право на роялти при внедрении технологии на других заводах.

Когда я положил трубку, Сорокин вышел из кабинета, вместо него вошел Глушков:

— Охрана усилена на всех объектах. Особое внимание уделено документации и чертежам.

— Как там люди Крестовского?

— Частично переведены на другие заводы, частично сокращены, — он сделал выразительную паузу. — В общем, можно не беспокоиться.

Я подошел к окну. За стеклом в чугунном переплете падал снег. Где-то в глубине завода горели огни мартеновского цеха. Теперь уже нашего объединенного производства.

На столе лежал свежий номер «Торгово-промышленной газеты». На первой странице сообщение о создании металлургического объединения. В углу моя фотография.

Надо же, все давно готово. Проект приказа лежал у Сталина на столе с прошлой недели.

Глушков повернулся и вышел. Я вернулся к столу и развернул карту заводов.

Красные и синие точки складывались в четкую схему. Личные счета в европейских банках, официальные проценты от прибыли, контроль над экспортными контрактами. Все это создавало прочный фундамент. Фундамент, который позволит пережить любые перемены в политике партии.

Хотя сейчас наши интересы совпадали. И Сталину, и мне нужна была сильная промышленность. Но опыт будущего года научил меня всегда иметь запасной вариант. Тем более, когда имеешь дело с голодным тигром.

Котов аккуратно сложил бумаги в папку из свиной кожи:

— Разрешите идти, Леонид Иванович? Завтра надо готовить первые сводки по объединению.

Я кивнул. В кабинете остался один, глядя на ночной завод за окном. Личная драма с отъездом Лены неожиданно придала сил. Теперь осталась только работа, очень много работы.

Я сидел за бумагами до поздней ночи. Потом свалился на диван, стоящий тут же и мгновенно уснул.

Не прошло и пары дней после новости о моем назначении директором-распорядителем, как меня вызвал Орджоникидзе. На срочное заседание.

Я отправился туда в рабочем костюме, а очутился среди высших лиц страны. Вопросы поднимались нешуточные. Бауман меня даже не предупредил, хотя мы разговаривали об этом накануне.

В приемной Орджоникидзе уже собрались все участники экстренного совещания. Каганович нетерпеливо протирал пенсне в золотой оправе, Ворошилов в простом кителе без знаков различия просматривал какие-то бумаги. Межлаук Валерий Иванович, председатель Главметалла ВСНХ, что-то тихо обсуждал с Павлуновским, первым замом по оборонной индустрии Наркомтяжпрома, склонившись над папкой с грифом «Совершенно секретно».

Часы на стене показывали полдесятого утра, когда появился Серго. Его характерный звучный голос с легким акцентом сразу наполнил пространство кабинета:

— Товарищи, времени мало. Ситуация требует срочных решений.

Все расселись за длинным столом красного дерева. На стенах карты промышленных районов СССР, диаграммы выполнения пятилетнего плана, свежие сводки производства.

— Начнем с военного заказа, — Орджоникидзе кивнул Ворошилову. — Климент Ефремович, докладывайте.

Нарком по военным делам раскрыл папку с документами:

— Товарищи, как вы знаете, ситуация на КВЖД обостряется. Не буду вдаваться в подробности, но скажу, что мы должны быть готовы ко всему. Если говорить конкретно, нам нужны бронепоезда новой конструкции. Но главное танки. Это оружие будущего. КБ Гинзбурга заканчивает проект среднего танка. Требуется специальная броня, сочетающая прочность с легкостью.

— Сколько? — коротко спросил Каганович.

— Первая партия — пятьдесят комплектов. Срок — четыре месяца. И это только начало.

Павлуновский развернул чертежи:

— Вот технические требования. Броневые листы толщиной от двадцати до сорока пяти миллиметров. Повышенная вязкость при низких температурах. Особое внимание равномерности структуры металла.

Межлаук быстро делал пометки в блокноте:

— А что с гражданскими заказами? У нас программа ГОЭЛРО под угрозой срыва.

Орджоникидзе достал другую папку:

— Вот письмо от Кржижановского. Для новых турбин Днепрогэса нужна специальная сталь. Обычная не выдерживает нагрузок. Кроме того, — он перевернул страницу, — началось строительство Магнитки. Требуются рельсы новой марки, мостовые конструкции.

— Сроки? — снова вклинился Каганович.

— Первая партия турбинной стали — через три месяца. Рельсы — регулярные поставки с июля.

Я молча слушал, прикидывая масштабы работ. Две параллельных программы, каждая из которых потребует полной мобилизации ресурсов.

— Товарищ Краснов, — Орджоникидзе повернулся ко мне. — После объединения заводов возможности у вас серьезные. Как оцениваете ситуацию?

— Технически задача решаема, — я раскрыл блокнот. — Броню для танков можем делать на Нижнетагильском заводе, там есть нужное оборудование. Турбинную сталь в Златоусте, у них опыт работы с легированными сплавами.

— А сроки? — Павлуновский подался вперед.

— При условии немедленной модернизации производства… — я сделал паузу. — Уложимся. Но потребуется полная свобода действий и поддержка по всем уровням.

Каганович понимающе кивнул:

— По партийной линии обеспечим.

— И вот еще что, — Ворошилов постучал карандашом по столу. — Нужна абсолютная секретность. Особенно по броне. У нас есть данные, что иностранные разведки проявляют повышенный интерес.

— Режим секретности обеспечим, — я взглянул на Орджоникидзе. — Но для этого придется произвести серьезные кадровые перестановки на уральских заводах.

— Действуйте, — Серго махнул рукой. — Полномочия у вас есть.

Межлаук развернул на столе схему материального снабжения:

— Что потребуется для модернизации?

— Список оборудования подготовлен, — я достал документы. — Основная часть отечественного производства. Но понадобятся и импортные станки. Особенно для Златоуста.

— Валюту выделим, — Орджоникидзе сделал пометку. — Что еще?

— Нужно провести инспекцию заводов. Лично проверить состояние производства, — я обвел взглядом присутствующих. — Боюсь, реальная ситуация хуже, чем в отчетах.

— Когда выезжаете? — Каганович снова протер пенсне.

— Завтра. Команда уже готова.

Орджоникидзе поднялся из-за стола:

— Тогда не будем терять время. Готовьте подробный план работ. Через неделю доложите с мест.

Все начали расходиться. Но у дверей Серго остановил меня:

— Послушай, генацвале… — он говорил тихо, чтобы слышал только я. — Эти заказы… они очень важные. Лично товарищ Сталин интересуется. Особенно танковой броней.

Я кивнул. Уже выходя из кабинета, услышал, как Ворошилов говорит Кагановичу:

— Надо бы проверить старые кадры на Урале. Особенно технических специалистов.

На улице падал мокрый январский снег. Меня ждал «Бьюик», предстояло ехать на завод и еще многое сделать до завтрашнего отъезда. Масштаб задач впечатлял.

Перед тем, как заехать на завод, я решил зайти домой. Постоянно забегаю туда на ходу. В спешке, только переодеться и привести себя в порядок. Вот и сейчас тоже самое.

Экономка всплеснула руками при виде меня.

— Что это такое, Ленечка? Куда годится? Отощал весь. Садись ужинать, у меня все готово, ничего не знаю.

Пришлось перекусить. После ужина я быстро переоделся, сожалея, что теперь не могу заскочить ночью к Лене и поделиться с ней радостью. Ладно, переживем.

Из дома я отправился обратно на завод, где Головачев должен был приготовить все для совещания. По моему нынешнему положению.

Оказалось, что он все давно сделал. Я зашел в кабинет и в очередной раз подивился расторопности секретаря.

Сам встал у огромной карты, развешенной на стене кабинета. Красные флажки отмечали предприятия, вошедшие в объединение. Внушительная промышленная империя, теперь подчиняющаяся моим решениям как директора-распорядителя.

Я долго стоял и глядел на карту, перебирая в уме мои теперешние завоевания.

Московский промышленный куст: наш головной завод, предприятия Крестовского — Московский металлургический с его мощными мартенами, Коломенский сталелитейный, знаменитый своими специальными сплавами, Подольский механический с уникальным прокатным оборудованием. Плюс Серпуховский арматурный и Тульский металлообрабатывающий комбинат с их давними оружейными традициями.

Нижнетагильская группа: металлургический завод, способный давать качественную сталь в промышленных масштабах, механический завод №183 с его опытом производства военной техники, Высокогорский механический и главное — богатейшие рудники. Настоящий промышленный клад, если правильно организовать работу.

Златоустовский куст — особая гордость: металлургический завод с вековыми традициями качества, знаменитая оружейная фабрика, инструментальный завод и месторождения хромистых руд, без которых невозможно производство специальных сталей.

Плюс вспомогательные производства: рижский филиал для экспортных операций, опытный завод в Мытищах, сеть ремонтно-механических мастерских, склады и логистические базы.

А главное — научно-производственная база: центральная заводская лаборатория, конструкторские бюро, испытательные полигоны, учебные центры. Именно здесь будет создаваться будущее советской металлургии.

По новому уставу я получал пять процентов от чистой прибыли объединения, премиальные от военных заказов, процент от внедрения инноваций. Счета в «Русско-Латвийском банке», подтвержденные торгпредством, открывали широкие возможности для внешнеторговых операций. Но сейчас главное — срочные заказы, от которых зависело будущее объединения, да и моей судьбы тоже.

В дверь постучали — пришла команда для обсуждения предстоящей инспекционной поездки. Нужно решить, с чего начинать проверку этого огромного хозяйства.

— Проходите, — я повернулся к двери. — Начнем с маршрута…

Мы уже обсуждали приблизительно, что делать с новыми приобретениями и сразу решили, что их надо осмотреть. Поэтому осталось только решить, как это сделать.

— Итак, — я развернул на столе подробную карту железных дорог, — от Москвы до Нижнего Тагила трое суток экспрессом. Первая остановка — металлургический завод.

Сорокин разложил перед собой технические спецификации:

— По документам там шесть мартеновских печей. Но последняя серьезная модернизация проводилась еще до революции и Гражданской. Производительность под большим вопросом.

— Это не самое страшное, — Величковский снял пенсне и устало протер глаза. — Меня больше беспокоит качество металла. Для танковой брони нужна идеальная структура, а с таким оборудованием мы далеко не уедем.

— У меня есть информация по кадрам, — вмешался Глушков, доставая из портфеля папку. — Главный металлург Нижнетагильского завода, Петр Николаевич Грановский, учился еще у Чернова. Знает производство как свои пять пальцев.

— А политическая благонадежность? — я взглянул на него.

— Проверяется, — он сделал пометку в блокноте. — Есть определенные связи с бывшими владельцами, но пока ничего серьезного.

Котов уже изучал финансовые документы:

— На модернизацию Тагильского завода потребуется минимум восемьсот тысяч рублей. Это только самое необходимое оборудование.

— Деньги найдем, — я кивнул. — Важнее сроки. Сколько времени займет переоборудование?

— При параллельной работе, — Сорокин быстро делал расчеты на логарифмической линейке, — около месяца. Если внедрять нашу систему автоматизации поэтапно.

— А Златоуст? — я перевел взгляд на другую точку карты.

— Там ситуация лучше, — оживился Величковский. — Очень сильная научная школа. И оборудование посовременнее. Но есть проблема с легирующими добавками.

— Хромовые руды рядом, — заметил я.

— Дело не в сырье. Нужны новые печи для выплавки ферросплавов. Без них качественную турбинную сталь не сделать.

Сорокин снова склонился над расчетами:

— Если заказать оборудование сейчас… с учетом доставки по железной дороге… — он поднял голову. — Месяца полтора до запуска.

— У нас нет полутора месяцев, — я постучал пальцем по графику поставок. — Нужно искать другое решение.

— Есть идея, — Величковский внезапно оживился. — В Златоусте сохранились старые тигельные печи. Если их модернизировать по нашей системе, можно значительно выиграть в скорости.

— Продолжайте, — я подался вперед.

— Небольшой объем производства, но зато идеальное качество. Пока будем монтировать основное оборудование, сможем выпускать опытные партии.

— Котов, что со сметой на модернизацию Златоуста?

Главный бухгалтер перелистал свою конторскую книгу:

— Около шестисот тысяч. Плюс-минус, в зависимости от объема работ.

— Итого почти полтора миллиона на оба завода, — я сделал пометку в блокноте. — Орджоникидзе обещал поддержку, но лучше иметь запасной вариант финансирования.

— Через рижский филиал? — понимающе кивнул Котов.

— Именно. И еще… — я обвел взглядом собравшихся. — На местах наверняка будет сопротивление. Старые кадры, устоявшиеся связи. Сами знаете.

— Уже готовлю список надежных людей для назначения на ключевые должности, — Глушков похлопал по своему портфелю. — Включая техническую разведку.

— Тогда план такой, — я выпрямился. — Выезжаем послезавтра экспрессом на Тагил. Полная проверка металлургического завода и рудников. Затем механический №183, там будет сборка танков. После этого Златоуст.

— Сколько времени на всю поездку? — спросил Сорокин.

— Две недели максимум. Через три недели нужно начинать пробные плавки. Иначе не уложимся в сроки военного заказа.

Я посмотрел на часы:

— Готовьте документы. Завтра с утра еще раз обсудим детали. И… — я сделал паузу, — держите все в строжайшем секрете. Похоже, наши конкуренты очень интересуются нашими планами.

Когда все вышли, я еще раз просмотрел карту. Красные флажки складывались в четкую схему будущей промышленной империи. Оставалось только воплотить эти планы в жизнь. И начинать нужно с уральских заводов.