Неправильный боец РККА Забабашкин

Глава 16 Начало операции

Воронцов выслушал это предложение, откашлялся и спросил:

— А почему ты считаешь, что там будет более эффективно атаковать?

— Так вряд ли они ожидают проблемы на том направлении, — пояснил я свою мысль. — Наступая же по дороге, войска могут попасть под огонь, ведь это направление самое очевидное. И в первую очередь немцы там заслон поставят.

Моё предложение у командиров вызвало сразу несколько вопросов. И главным из них был: «Да как там наступать, если на улице темень, а там деревья валяются и не видно ничего?»

Пришлось напомнить о своей уникальной способности, и о том, что при создании минной ловушки, которая, к сожалению, сработала не совсем вовремя, мы уже пользовали эту мою необычную способность.

— Я же с Манькой раз пять от холма к городу ночью ездил. И ничего. Справился.

— Но там у вас была совсем небольшая группа минёров, а тут целый отряд в двести с лишним человек, — напомнил комдив.

— Вот именно, — поддержал его сомнение Воронцов. — Как ты их поведёшь? Ты-то видишь, а они-то нет. У них нет зрения как у кошки. По дороге потеряется половина, а то и больше. А когда бой начнется, то ещё и чехарда получится. Никто не будет знать, с какой стороны противник. И в этой суматохе, без сомнения, начнётся огонь по своим.

— И ничего не начнётся, и никто не потеряется, — не согласился с ними я и пояснил замысел: — Наступление предлагаю провести так: идущие в бой красноармейцы построятся в две колонны по одному. Каждый боец положит на плечо идущего впереди товарища руку. Таким образом, у нас будет две непрерывных цепи. Я пойду впереди, а воины будут неразрывно следовать за мной. Ну а как приблизимся к городу, то уже развернёмся в боевые порядки и группами начнём атаку.

— Рискованно. Вы же все будете на одном участке. Противник может вас накрыть.

— Если заметит, то сможет. Но, чтобы этого избежать, мы можем пойти на хитрость. Давайте для отвлечения внимания немцев, когда мы будем, например, посредине лесопосадки, начнём также наступление несколькими небольшими группами, человек двадцать-тридцать, вдоль дороги. Очевидно, в таком случае враг подумает, что это и есть главное направление удара, и сосредоточится на данном направлении. Это поможет без проблем, незаметно пройти сквозь лесопосадку и выйти на рубеж последнего броска. Что касается артиллерии, предлагаю уже сейчас мобилизовать живого Фрица и, придав ему охрану и нужных людей, начать подготовку техники и артиллерийских орудий к будущей эвакуации на наши старые позиции в Новске. После захвата города, пушки нам, разумеется, пригодятся.

Мой план командирам понравился. После обсуждения ещё нескольких деталей операции, было решено начать его осуществление как можно скорее. Кроме этого, было решено незамедлительно организовать заслоны и прикрыть Троекуровск с западной стороны. Это было необходимо сделать для того, чтобы исключить удар в спину со стороны немецкой группировки, располагающейся в Новгороде.

Из палаты командиров Воронцов вышел вместе со мной.

Когда спускались по лестнице, он сказал:

— Лёшка, ты плохо выглядишь.

— Это всё фигня. Отойду. Главное на улицу побыстрее выйти, а то я очки потерял и тут слезотечение какое-то открывается.

— Может быть тут есть где-нибудь такая модель? Это же больница.

— Может и есть, но сейчас не до этого. Нет времени на поиски. Пока так повоюю. На улице тёмное время суток, а это для меня самое то. Там глаза не слезятся, — зевнул я и, вспомнив о своей небольшой проблеме с видениями, попросил: — Ты, Григорий Афанасьевич, пожалуйста, дай команду Садовскому, чтобы он от меня не отлучался. Он мне нужен, ибо сегодня он мои глаза и уши будет. А то мало ли…

Сборы отряда заняли немного времени. В состав было решено включить тех бойцов, кто штурмовал больницу и центр города.

Командиры построили бойцов в две шеренги. Подошёл Воронцов и, когда отряд подравнялся, рассказал всем о текущей боевой задаче.

Закончил он свою речь так:

— Товарищи бывшие военнопленные красноармейцы. Сегодня у вас есть шанс поквитаться с вашими захватчиками. Пусть они на своей шкуре поймут и прочувствуют, что такое советский воин. Ничего не бойтесь и смело идите в бой! Победа будет за вами! И это не просто слова! Сейчас в бой вместе с вами пойдёт легендарный Забабашкин! Знаю, что все вы слышали о его героических подвигах и о том, что вражеская пуля его не берёт. И там, где он, всегда победа. А значит, и вас пуля не возьмёт, и вы выбьете немца из советского города. Идите за ним и выполните свой воинский долг до конца!

Услышав такие слова, стоящие в строю служивые заметно приободрились. Я уже понял, что слухи о моём везении распространились среди бывших военнопленных, и, в общем, против них не возражал. Человеку, идущему в бой, нужно верить, что у него есть шанс в этом бою выжить и уцелеть. А потому свою «легендарность» я решил не оспаривать, небезосновательно считая, что высокий боевой дух в рядах наступающих будет нам только на руку.

Формально командовать нашим отрядом был назначен лейтенант Рябцев, из бывших военнопленных. Он показал себя с хорошей стороны при штурме Троекуровска, и были все основания предполагать, что и в предстоящем бою он не подведёт. Я был приставлен к нему кем-то вроде комиссара и главного советника, который должен будет совмещать свои обязанности с работой поводыря для наступающих колонн.

Окончание речи чекиста ознаменовало начало операции.

— Отряд, равняйсь! Смирно! — скомандовал Рябцев.

Все ожидали следующей команды, но я остановил командира, сказав, что перед походом мне очень срочно необходимо кое-что сделать.

Рябцев опешил, что я его перебил, и недовольно сгустил брови. Стоящий рядом Воронцов тоже не понял моих слов.

Пришлось разъяснять свою идею более подробно.

Услышав моё беспокойство, Рябцев поинтересовался:

— Ты уверен, что это необходимо?

— Конечно! — без тени сомнения ответил я. — Немцы же не все дураки. Наверняка там и умные попадаются. А значит, есть немалый шанс, что в лесополосе они могли расположить свои секреты. И если это так, то нас при приближении обязательно заметят. И когда это произойдёт, и манёвр будет раскрыт, то ничего хорошего в дальнейшем нас ожидать не будет. Поставят на нашем пути несколько пулемётов, и на этом наше наступление закончится вместе с нами. Так что, прошу остановить выдвижение на пару минут и вначале разрешить мне провести осмотр и рекогносцировку той местности.

— Хорошо. Только делай быстрее, а то народ на взводе, — согласился с разумным предложением лейтенант и скомандовал строю: — Товарищи бойцы, вольно. Можно присесть на корточки. Но не расходимся. Ждём пять минут.

Я поправил винтовку и побежал к ближайшему двухэтажному зданию.

Перед тем, как вбежать в подъезд, услышал слова бойцов, раздающиеся мне в спину: «Приспичило герою» и «От испуга, что ль, герой в штаны наделал», а затем общий смех.

Однако смеялись острые на язык товарищи недолго. Во-первых, на них сразу же прикрикнули командиры. А во-вторых, последующие через полминуты четыре выстрела из винтовки системы Мосина, которые донеслись с крыши здания, полностью прекратили любые насмешки.

Отработав по выявленным целям, быстро спустился вниз и, чтобы расставить все точки над «i», громко и чётко, чтобы слышал весь строй, доложил:

— Товарищ командир, в лесопосадке выявлено два замаскированных наблюдательных пункта врага по два солдата в каждом. Один в середине холма, другой в северной, ближайшей к нам, части. Все наблюдатели противника уничтожены. Можем начинать наступление.

Рябцев обалдел от такой новости, переглянулся с улыбающимся Воронцовым, но взял себя в руки и сдержанно похвалил:

— Молодец, красноармеец Забабашкин! Объявляю вам благодарность! А теперь, встать в строй!

Быстро пожал на прощание руку Воронцову и, пробежав мимо строя с ошарашенными бойцами, занял своё место во главе колонн.

— Направо! — скомандовал лейтенант. — Положить правую руку на плечо вперёд стоящему! — И когда это произошло, негромко произнёс: — Шагом марш!

И наш отряд выдвинулся вперёд во тьму неизвестности.

Однако продолжался наш стройный марш недолго. Ровно до тех пор, пока мы не подошли к пологому берегу реки Багрянка. Её предстояло форсировать вплавь. И вот тут, неожиданно возникла проблема, которую и я, и командиры отчего-то не учли. Оказалось, что пятнадцать бойцов не умеют плавать, а потому реку преодолеть не могут. Это меня крайне удивило, ведь почти все из них были деревенскими жителями. Мне всегда представлялось, что все жители деревень априори умеют с детства плавать. Ведь, как правило, рядом с любой деревней всегда есть какой-нибудь водоём или река. Но, как оказалось, я ошибался, и в самый неподходящий момент случилась коллизия — не умеют плавать, и всё тут. Брода в этом месте не было, а потому возникшую проблему необходимо было как-то решать.

Я посмотрел на стоящих в стороне бойцов и задумался. Разумеется, существовала ненулевая вероятность того, что, как минимум, часть из этих пятнадцати человек на самом деле плавать вполне умеет. И говорят они о неумении только потому, что струсили и не хотят идти в бой. Оно и понятно, страшно. Но дело в том, что сейчас, ни у меня, ни у командующего нами лейтенанта, не было времени разбираться со всем этим делом. Я небезосновательно опасался, что немцы, уже прекрасно зная о захвате нами Троекуровска, сумеют высвободить части с фронта и прислать их в Новск. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что в таком случае наша попытка освобождения города и наших людей будет обречена на провал. А потому я не стал отделять зёрна от плевел (искать трусов), а предложил Рябцеву голову не забивать и отправить этих «неумёх» к передовым позициям, расположенным при выезде из Троекуровска.

— Не хотят и не могут форсировать реку, пусть наступают по суше.

Тот согласился со мной, отдал нужный приказ, и мы начали переправу.

Военнослужащие, держа над водой в одной руке оружие и вещи, довольно скоро преодолели неширокую водную преграду и приготовились к продолжению наступления.

Используя утёс берега как закрытую позицию, я помог построиться чуть менее двум сотням бойцов в две шеренги, они вновь положили руки на плечи своих товарищей, что шли перед ними. Операция продолжилась.

К этому моменту свет Луны почти перестал пробиваться сквозь тучи и, по словам идущего рядом со мной Садовского, тьма вокруг была такой, что глаз выколи. Я же дискомфорта не чувствовал и уверенно вёл отряд вперёд. В связи с тем, что лесопосадка, по которой мы шли, не раз и не два обстреливалась артиллерией, почва под ногами была буквально перекопана. Торчали вздыбленные комья земли, хаотично валялись стволы поваленных и обгоревших деревьев, множественные воронки, оставленные бомбами и минами, преграждали нам путь.

Я старался вести колонны, мягко огибая то или иное препятствие по дуге. Кроме этого, если я видел, что идущие за мной бойцы могут зацепиться за что-то или упасть, сразу же негромко озвучивал предупреждение, и оно тут же передавалось по шеренге назад.

Так и шли, не спеша, но относительно уверенно. Идущий рядом Рябцев иногда отвлекал меня и просил посмотреть на наручные часы. Он боялся пропустить время, когда второй наш отряд начнёт выдвижение по дороге из Троекуровска в сторону Новска. И когда, спустя сорок минут после переправы, это время настало, он заметно напрягся.

К этому моменту мы уже подошли к середине лесопосадки и остановились ориентировочно в том месте, где я когда-то занимал позицию. Вокруг было тихо. Казалось, что всё идет так, как надо. Стрельбы слышно не было, а это означало, что ни мы, ни отряд, идущий из Троекуровска, пока противником замечены не были.

— Алексей, надо посмотреть и проверить, идут ли наши. Они же должны первыми начать шуметь и тем самым отвлечь немчуру, — напомнил мне лейтенант.

Я с ним согласился и, сказав, что через минуту вернусь, быстренько поднялся на холм, последнее расстояние преодолев ползком.

Заняв удобную позицию у березы, из-за которой вся местность была видна как на ладони, стал осматриваться. И почти сразу увидел выдвинувшиеся группы наших бойцов. Как ранее и предполагалось, они двигались вдоль дороги.

«Значит, всё нормально», — сказал себе я и собрался было перевести взгляд на немецкие позиции, но тут неожиданно моё внимание привлекло движение на дороге напротив меня.

Я сфокусировал зрение и обомлел. Там, среди подбитых танков и бронемашин, скрытно сосредотачивались и, пользуясь тьмой, начинали своё наступление в сторону Троекуровска солдаты противника. Их было не менее двух сотен, и они, пригнувшись, шли вперёд, прямиком на наш небольшой отряд, численность которого была чуть больше взвода.

Стало очевидно, что до момента контакта остались считанные минуты.