Нерушимые обеты

Глава 19

В мире вообще нет идеальных людей. Ни одного. Кто с гнильцой, кто с ебанцой. На это как бы грех сетовать, но как же так случилось, что Гаврила полюбил самую… Сложную.

Жаль, что по щелчку не разлюбить. Иногда реально жаль. В тот вечер в её квартире – очень хотелось. Прям безумно. В нем снова смешались любовь и ненависть, и казалось, что ни от одного из чувств не избавиться.

Вот что могло случиться за несколько часов, чтобы так уперто и по-глупому поставить на нем жирный жестокий крест?

Гаврила не знал тогда. И сейчас тоже до конца не разобрался. Его любимо-ненавистная Поля снова включила режим «не считается». Послала нахер – он пошел.

Понятно, что не сама. Понятно, что это снова папашка. Понятно, что давно пора было его грохнуть и забыть, но блять…

Он не может себе сейчас этого позволить. Потому что есть Костя. И потому что для его Полины… Это… Вроде как отец.

Он ему ребенка не простил и не простит. И Полюшку свою он тоже не простит. Но когда она – Полюшка – в его руках, сдерживать злость и продолжать давать ей дозревать проще. А когда понимаешь, что старый хрен снова тебя обыграл… Когда думаешь, в чем суть этой игры…

Это же её жизнь. И его жизнь.

Которая сейчас наполнена злостью и ощущением, будто загнали в тупик. Все вместе друг друга.

Пусть глупо, но теперь Гаврила не только на себя и на Полину злился. На отца ее и мать-идиотку. На Костю тоже. Потому что отыграть назад уже никак.

Костя женат. И Полина замужем.

Вот так. Не за ним. По собственному, мать её, желанию. Только нахуя так долго мозг сношала? Нахуя про любовь опять говорила?

Почему, блять, не поверила?

А главное, нахуя он об этом обо всё раз за разом думает. Нахуя ответы ищет? Нахуя она ему нужна?

Но нужна, зараза. Вопреки всему нужна.

И сейчас ему во сто крат хуже, потому что точно знает – плохо ей.

Он гордостью излишней никогда не страдал. С кем дело имеет – знает. У него душа болит, тело ноет, мозг взрывается. Он хочет своей Поле счастья.

Он хочет ей счастья, которое может подарить. Ему не сложно. В нем так много скопилось для неё. Он и волочиться не против. Добиваться. Украсть. Да что угодно, только она шарахается, как от чумного, он пытался подойти…

– Сука… – мужские пальцы сильнее сжимают руль. Гаврила мотает головой, чтобы быстро снова сосредоточиться на дороге.

Его машина сбавляет скорость, в салоне слышны щелчки поворота. Внедорожник заезжает в поселок, в котором находится дом Кости Гордеева.

Губы кривит жестокая улыбка. В том доме, кроме всего прочего, находится комната Полины Павловской, которой не суждено было стать Гордеевой.

Теперь она… Походу Доронина.

Пиздец какой-то. Кем-угодно готова стать, только не Кругловой.

Может ну его и нахер развенчаться?

Гаврила знает, что увидит в ее глазах, если предложить. Ей адски больно будет. Она его не отпустила, пусть и отшвырнула.

Она, наверное, заслужила. Но он, блин, не может.

Автомобиль неспешно котится по идеальным местным дорогам мимо высоких заборов с развешанными на столбиках камерами наблюдения.

В своей привычной манере Гаврила спасается от безнадеги работой.

Геморра у них с Гордеевым в последнее время значительно больше. Времени на пиздострадания нет почти. Но он как-то умудряется…

После нескольких дней с Полиной ему больше ничего не хочется, кроме продолжения. Бог с ним жесток. Наверное, справедливо. Создал однолюбом. Дал любовь встретить. Всё, как любой человек мечтает. Только с оговорочкой…

Заехав на территорию Гордеева, Гаврила выходит из машины, захлопывает дверь и даже улыбается, протягивая руку вышедшему навстречу человеку.

Этот дом нафарширован обслугой и охраной так, что комарам приходится получать лицензию на пролет. Безопасность и комфорт, которые царят здесь – одна из многочисленных заслуг Гаврилы. Он правда может исполнить любой каприз.

Но Полины капризы… Они просто логике не поддаются. И работают на уничтожение.

Он снова думает не о том, Гаврила хмурится, ему приходится прислушиваться к негромким словам, которыми ему отчитываются о том, что происходит в доме.

Здесь все вот такие – тихие и незаметные. Прошмыгивают, прячутся, затаившись ждут, когда уедет хозяин. Молятся, чтобы не разозлился.

Костя не любит людей. Люди Костю боятся.

Особенно сильно боится его внезапная жена.

Гаврила поднимает взгляд и улавливает движение шторы.

Госпожа Гордеева заметает следы наблюдения, вызывая новую печальную улыбку. Её Гавриле жалко. Этой малышке сейчас тоже ой как несладко.

Но кому в этом мире легко? Наверное, только Полиному отцу. У того всегда и все, блять, на мази.

Выслушав отчет и поднявшись сначала в дом, а потом и на второй этаж к двери Гордеевской спальни, Гаврила вызывает таинственную Агату на разговор. У него есть парочка поручений от её мужа-Победителя, да и познакомиться поближе тоже интересно.

Спустившись, подходит к окну и снова зависает.

Плохо ему. Тревожно. Мозг постоянно стремится думать о том, что не дает успокоиться душе. Что делать с Полей. Что, блин, делать с Полей? Убеждать? Красть? Ждать? Что?

От мысли, что она сейчас с другим… От мысли, что с другим… Спит, блять… Крыша едет.

Страшно, что силой может брать. Жутко, что по доброй воле. Ему гадко-гадко-гадко. И плохо-плохо-плохо…

Он пропускает царапающие звуки собачьих когтей по полу.

Вздрагивает, поворачивает голову и опускает её, почувствовав влажный тычок в руку.

Хмыкает даже, проводя по черной блестящей голове огромного пса.

– Привет, Бой, – здоровается, будто животное может ответить. Слышит какое-то сочувственное «м-м-м»…

Да, брат. Ты прав. Всё плохо. Спасибо за поддержку.

Снова отвернувшись к окну, Гаврила прокручивает в голове варианты, что может заставить Полину всё же ослушаться. Любовь – нет.

Понятно, что эта гнида, скорее всего, угрожала.

Сломала Полю его. В очередной раз.

Чем?

Наверное, расправой над ним.

Только ему-то похуй. Он расправы не боится. Он боится вот такой вот жизни. Хотя разве ж это жизнь?

Кого-то вон в клетку сажают и вырваться не дают, а его свободой душит. Не нужна ему свобода. Он Полину свою хочет.

Услышав тихие-тихие шаги, Гаврила разворачивается и пробегается взглядом по девушке, ставшей причиной разрушения всех планов Кости Гордеева.

Ему сложно понять, что в ней особенного. Наверное, точно так же как Косте в жизни не понять, почему Гаврилу так клинит на Поле.

Не способная скрыть свой испуг девушка спускается по лестнице, с силой сжимая перилла. Она безумно напоминает его сестренку – Настю. Выглядит младше своих лет и излишне осторожной. Щеку пересекает заметный шрам.

Агата будит в Гавриле тепло.

Он не хочет стать для нее врагом. Только и помочь особенно не может. Что он вообще может-то?

Вроде бы всё, а по факту…

– Привет, хозяйка…

Гаврила здоровается, кивая. А Костина Агата кривится. По глазам видно – не нужно к ней так обращаться. Но что поделать? Костя так решил…