Нерушимые обеты

Глава 38

Перед отъездом Гаврила закрывает дом, а Поля напоследок с жадностью поедает его глазами. Раньше доставшиеся им два дня казались огромным промежутком времени. Теперь непонятно, как они могли так быстро пронестись перед глазами.

Полине снова хочется плакать, но она держит себя в руках. Гавриле тоже сложно её отпускать. С её стороны было бы махровым эгоизмом перекладывать свою тяжесть на его плечи.

Поэтому он разворачивается и видит Полину улыбку.

А она бодрит себя тем, сколько воспоминаний увезет с собой. А ещё, возможно, увезет его ребенка.

У неё язык не повернулся вчера напрямую сказать, что она этого хочет. Поступила не так честно, как он заслуживает, но получила свое очередное прощение. А вместе с ним – согласие.

– Садись в машину, – Гаврила подходит к Поле, приобнимает и целует в щеку.

– Я выйду. На речку посмотрю напоследок и сяду, хорошо?

Гаврила кивает. Сам обходит машину, чтобы положить в багажник сумку с её вещами, а Полина движется к открытым уже воротам.

Отсюда они едут в аэропорт. Туда Гавриле подвезут её новые документы. Там же она встретится с Сабиной.

Поля попросила Гаврилу не говорить заранее, как отныне её будут звать. Хочется ещё немного побыть собой.

Выйдя на улицу, Поля крутит головой, впитывая глазами виды напоследок, а ещё стараясь запомнить морозный запах Любичей.

Слышит хруст ветки и резко дергает голову.

Смотрит через плечо и глазам не верит. Сердце в очередной раз куда-то несется…

На неё точно так же смотрят другие глаза. Хотя глазки ещё – детские. По дороге от речки в сторону сельского центра идет девочка. В ногах у неё путается щенок.

Обычная дворняжка. Ничего особенного. Но она явно доставляет ребенку много радости.

У девочки на голове – шапочка, но видно, как из-под нее выбиваются белые волосы.

Полина думала, что вырастет и станет русой тоже. А она блондинка. Как сама Полина теперь.

Ребенок её не узнает, наверное. Не может узнать. Когда они познакомились, малышке было всего четыре. Они провели вместе меньше чем полдня. А Поля почему-то навсегда запомнила.

– Здравствуйте, – маленькая Полина здоровается, трогая своей вежливостью. Поднимает щенка с земли, прижимает к груди.

Немного сторонится. Всё же родители наверняка наставляют постоянно, что к посторонним подходит нельзя.

Но в детском взгляде больше любопытства, чем страха.

Она изучает Полину, медленно приближаясь.

Сначала просто как что-то непривычное. Явно городская. В красивой яркой куртке. С короткой стрижкой и не совсем натуральными голубыми глазами…

А потом в том самом взгляде вспыхивает узнавание. И горло у Поли сжимается.

– Привет… – она здоровается, улыбаясь.

– Я вас узнала, – маленькая Поля признается, ненадолго переводя взгляд на дом, а потом опять на Полину. – Вы уже приезжали однажды. Еще до того, как Гаврила дом снес… И до того, как заболел…

Напоминание о том, как заболел, сбивает с ног, но Поля старается держаться. Кивает, давая ветру высушить слезы.

– Он выздоровел. Не переживай. И ко мне можно на ты. Я тоже тебя помню. Красавица такая…

На похвалу старшей Полины младшая реагирует застенчивой улыбкой. Краснеет и сильнее прижимает к себе щенка.

Она правда небесно красивая. Вырастет – станет чем-то космическим. Очень хочется, чтобы её жизнь сложилась счастливо.

– И ты красивая… Только необычная. Я долго тебя вспоминала. Ждала, когда ты снова приедешь… Вы поссорились с Гаврилой? Поэтому всё?

Никому другому Поля не отвечала бы на такие вопросы. Это их с Гаврилой дело. Но Поля настолько искренна в своем любопытстве… Между бровей даже складка собирается – она переживает.

– Уже помирились. Больше не поссоримся.

– Мама говорит, Гаврила счастья заслуживает. И я так тоже думаю. Вы надолго? – в детских глазах загорается надежда. Полина представляет, как в головке уже пробегает картинками чаепитие. Новые пироги. Ей и в дом хотелось бы попасть. Вряд ли она тут бывала.

Обидно, что это детское желание исполнить Полина уже не успеет.

– Мы уезжаем, – досада, которая отражается на детском лице, делает Полине физически больно.

Она слышит, что Гаврила хлопает дверью машины. Садится на руль, начинает сдавать назад.

Сама шагает ближе к Поле и приседает. Подзывает к себе.

Судорожно думает, что сделать-то может…

– А когда приедете? – девочка подходит, позволяет погладить своего щенка. Смотрит с надеждой…

– Пока не знаю. Но обещаю, что когда приедем – в гости приглашу. А ещё…

Полина торопливо соображает, что могла бы подарить. Только у неё нет ничего. Разве что сережки.

Они не безумно дорогие, но с брильянтами.

Поля снимает их под удивленным взглядом ребенка. Жалеет сейчас, что не забрала из прошлой жизни все свои украшения. Полина семья на эти деньги смогла бы обеспечить малышке столичное образование, съём квартиры. Настоящий билет в достойное будущее.

Полина переворачивает руку девочки, сначала раскрывает ладонь, потом кладет на неё серьги и сжимает в кулак.

– Распорядись ими, как сама посчитаешь правильным. Носи, если нравятся. Если нет – спроси у мамы, она подскажет, как продать. Ты очень красивая девочка, Полина. Тебе они пойдут больше, чем мне.

Маленькая Поля так растеряна, что даже с ответом не находится. Её учили от незнакомых подарки не принимать. Но Полина – немножечко знакомая. Да и подарок её ошарашил, но явно нравится.

Она разжимает кулачок и смотрит на сережки. Потом на Полину.

– Спасибо. Я буду носить.

Не сдержавшись, Полина обнимает малышку напоследок. Поднимается…

Идет быстро к машине, не оглядываясь.

Садится на пассажирское, ведет под глазами, боковым зрением замечая, как съезжаются ворота.

Она не хочет уезжать. Они с Гаврилой не сделала ничего такого, чтобы сбегать из своих жизней, оставляя всё дорогое. Эта несправедливость именно сейчас доводит до отчаянья, выливается злостью.

Гаврила снова, как по дороге сюда, кладет руку на Полино колено и ждет, когда она посмотрит на него.

Она хотела бы сначала эмоции погасить, а уже потом, но в итоге сдается.

Несколько секунд говорит с ним глазами о том, что кроет с головой. Гаврила будто отвечает, что всё понимает. Всё понимает, но так нужно.

– Ты сюда вернешься, Поль.

Этот день обречен на бесконечные слезы. Они льются, когда Полина прощается с Сабой.

Подруга приехала в аэропорт.

Гаврила проявляет деликатность – оставляет их одних. А Поля с Сабой больше плачут, чем о чем-то нормально разговаривают.

Сабина бесконечно тянется к Полиной голове и зависает на глазах. А ещё даже сама дрожит. Слишком волнительно.

– У вас всё хорошо? – спрашивает, смотря очень внимательно. А Полина быстро и много раз кивает.

– Да. У нас всё замечательно. Гаврила закончит дела и приедет ко мне. Когда он разрешит – я выйду с тобой на связь из нового места.

– Хорошо, я буду ждать.

Они немного молчат. А потом снова тянутся друг к другу и обнимаются. Обе дрожат. Обе одновременно счастливы и разбиты на осколки.

– Будь счастлива, моя девочка. Я очень тебя прошу – ни о чем не жалей, ни в чем себя не вини. Просто будь счастлива. Ты этого заслуживаешь, как никто…

На каждой из наставлений Сабины Полина реагирует кивком головы. Она будет. Она не жалеет. Она научится не винить.

– И ты пообещай мне, что никому и никогда не позволишь вести себя так, как я позволяла. Мы не хуже других. Мы люди, а не вещи…

У Сабины совсем другая семья. Она живет в том же мире, но отец – её защита, а не враг. Но Полине всё равно страшно, что на пути её бесценной душевной девочки вырастет бетонная стена, об которую можно со всей дури разбиться.

– Обещаю. И жду звонка. Ты правильно выбрала, Поль. Ты правильно его выбрала.

– Это он всё сделал…

Чтобы не рвать себе душу бесконечно, они прощаются быстро. Гаврила с Сабой тоже о чем-то тихо переговариваются, но суть беседы Поля не улавливает.

Дальше Гаврила протягивает ей паспорт и посадочный билет.

Сердце бьется с непозволительной скоростью. Полина смотрит вниз и открывает.

«Мишель Ривелье» и её не её фотография.

Зависает. Пытается принять.

Улавливает движение руки Гаврилы. Его пальцы касаются щеки и гладят.

Полина поднимает глаза, он улыбается.

– Прощай, Полюшка… – Она произносит тихо, его улыбка становится только шире.

– Это чтоб никто больше не смел так называть.

Когда улыбка трогает и Полины губы тоже, Гаврила тянет её к себе. Обнимает. Целует. Смотрит уже серьезно:

– На контроле не волнуйся. Всё сделано идеально. Никто и никогда не подкопается. Полину Доронину нашли мертвой. Её больше нет. Мишель Ривелье приезжала по делам. Она ресторатор. Иногда устраивает гастро-туры. Изучает особенности разных кухонь. Девушки не знакомы. Ты теперь француженка, мон аром…

Это всё страшно. Волосы дыбом. Но Полина улыбается в ответ на улыбку. Старается ровно дышать и держать себя в руках.

– А тебя как будут звать потом?

– А как ты хочешь? – Гаврила задает встречный вопрос, склоняя голову к плечу. Ему не легче, но он делает всё, чтобы их расставание сейчас не превратилось в трагедию.

– Чтобы так же… Я не знаю…

– Подумай тогда. Выбери имя для мужа. Пора идти, Поль. Посадка.

Гаврила подгоняет, у Поли срывает крышу. Знает, что пора, а вместо этого делает шаг навстречу, поднимается на носочки и обнимает.

Так сильно, что самой кажется – никогда не отпустит.

– Я тебя люблю, – она признается в бесчисленный раз, сопротивляется, чувствуя, как мужские руки давят на талию.

– И я тебя. Всё хорошо. Не волнуйся. Тебе может быть уже нельзя.

Его намек отрезвляет. Полина согласно кивает, отпускает шею и отступает. Смотрит в высоченный потолок одного из терминалов аэропорта, моргая.

Обычные люди тоже плачут, когда прощаются.

– Дай руку.

Реагируя на просьбу Гаврилы, Полина вытягивает вперед кисть. Следит, как мужчина переворачивает ладонью вверх. На неё ложится ювелирная коробка.

Поля поднимает взгляд к его лицу.

– Откроешь в самолете.

– Хорошо.

Полина прячет чехол в сумочку. Понимает, что пора прощаться, а не может.

Второй раз шаг к ней делает уже Гаврила. Обнимает очень крепко, впечатывает телом в свое тело:

– Я ни о чем не жалею, что с тобой связано, Поль. Ни на какое спокойствие наш шторм не променяют. Поняла?

– И я тебя люблю.

– Тогда иди.

Слезы хотя бы немного высыхают только в воздухе. Душа болит, как открытая рана. Злит своя же глупость.

Потому что никакой трагедии. Всего лишь расставание. Он скоро приедет.

Полина повторяет это для себя бесконечной аффирмацией.

Крутит в руках коробочку, которую пока не рискнула открыть.

Она летит в бизнесе, но рядом всё равно люди, а ей страшно, что снова расплачется.

Делая один за другим глубокие вдохи, жмет на выступающую кнопку замка.

Четко видит пару секунд, а потом помутнение.

Она думала, внутри кольцо. А там крестик.

Такой же. Тот он не нашел бы.

Полина достает его дрожащими пальцами. За подвеской тянется цепочка. Он его наверное снова у отца Павла посвятил.

Он упрямый до ужаса. Готов входить в одну и ту же реку дважды. Трижды. Хоть миллион раз.

Поля гладит камушки. Чувствует легкую шероховатость на обратной стороне. Помнит, что на том ничего такого не было. Поворачивает и снова глаза заполняют слезы.

По металлу тянется надпись:

«Моей жене, Полюшке

Навсегда твой Гаврила»