Нетронутые снега

15

Стояло теплое утро, каких мало бывает на севере. Солнце только что поднялось из-за седловины гор.

Джемс, не торопясь, оделся, взял винчестер и вышел из землянки.

Он шел по тропе и любовался синим снегом, какой обычно бывает при восходе солнца.

Этот снег сливался вдали с таким же синим-синим небом. Тайга, южный склон горы, поляны, засыпанные снегом, — все играло множеством красок: пурпурно-оранжевыми, пунцово-серебристыми, малиновыми.

Солнце уже поднялось высоко, когда Джемс осмотрел свои капканы, расставленные по тайге, и недовольный возвращался обратно. «Пропали бы все капканы этого кашалота Дика. Пусть сам ходит и смотрит», — думал Джемс и, осторожно ступая, подошел к небольшому кустику, где у него стоял свой хорошо замаскированный двухпружинный капкан. Лисица уже третий раз прошла почти возле него и не обратила никакого внимания на приманку. Она даже не остановилась, ее ровный вытянутый в цепочку след лежал прямо через поляну. Джемс долго стоял, раздумывая, как можно обмануть этого осторожного зверя, как заставить, чтобы лиса наступила на засыпанный тонким слоем снега пятачок капкана. Трудное это дело — ловить лисиц, очень трудное. За все время охоты в его капканы попались всего-навсего никому не нужная белая сова да еще какая-то пестренькая птичка.

Джемс со злобой плюнул прямо на капкан, закурил трубку и пошел домой.

Усталый и огорченный, он вошел в землянку.

— Ну, как, старина, результаты?

— Пусто. Эти проклятые лисицы боятся наших капканов, как огня. Они даже на приманку смотреть не хотят.

— Казалось бы, проще простого человеку обмануть этого зверька, а вот не получается, не можем, что-то мы делаем не так, когда ставим капканы.

— Черт с ними, с этими лисицами и капканами. Я вот сейчас поднялся на гору, посмотрел на долину, где копаются старатели, и подумал, а что если письмо действительно дошло?

Дик поставил на стол кофейник, две кружки с побитой эмалью.

— Ну, что, старина, будем пить кофе?

Так он называл воду, забеленную мерзлым куском оленьего молока.

— Если действительно это письмо дошло, сюда могли послать экспедицию с каким-нибудь комиссаром, и тогда…

Джемс не окончил последних слов, набил трубку и закурил.

Дик налил в кружку «кофе».

— Мы не можем сидеть так, сложа руки, мы деловые люди, нам нужно что-то предпринять…

— Что делать, говори, — сказал требовательно Дик.

— Надо действовать! Нужно не допустить сюда эту проклятую экспедицию, иначе крах! Всему крах!

И действительно, нужно быть полным дураком, чтобы сидеть, сложа руки, и ждать, когда тебя начнут грабить.

— Ну, что делать? Что я должен делать? Я готов всаживать пулю каждому встречному и из каждого встречного вырывать печенку.

Джемс обыкновенно в такие минуты жадно курил, и дым из его трубки валил, как из самоварной трубы.

— Надо послать человека. Да, да, человека, который встретит экспедицию… «Жизнь — это игра», — так говорил мой дед, который чуть не стал миллионером. Он любил еще говорить: «Кто умней, тот выигрывает». Выиграть должны мы, американцы.

Джемс послал Дика за Степкой, тяжело опустился у стола и стал обдумывать, как заставить этого заленившегося якута выполнить его план. Он хорошо знал, что так, просто, Степка не поедет. Последнее время, если его просили куда-нибудь съездить, он долго морщился и только после доброй порции спирта давал согласие. Сейчас путь предстоял неблизкий, и Джемс был уверен, что Степка ехать в такую дорогу не согласится, Надо было придумать что-то такое, что могло бы сломить его упрямство.

Через час Степка сидел за столом и молча слушал Джемса. Ему нравилось, как этот толстый человек уговаривал его. Он не задавал никаких вопросов и ожидал, когда его начнут угощать спиртом.

— Я плачу тебе вперед, вот деньги, все бери.

Джемс высыпал из брезентового мешочка на стол полтинники.

— Если ты сделаешь все, что я тебе говорил, то получишь в десять раз больше, понял?

Степка взял один полтинник на зуб, прикусил его и положил обратно. Пусть себе болтает этот американец. Степка никуда не собирается ехать.

— Слушай, когда доедешь вот до… — Джемс посмотрел на карту, — доедешь до Темир-Креста, жди здесь этих русских. Когда они приедут, ты придешь к ним и скажешь, что возил пушнину и теперь едешь обратно, можешь и их подвезти. У них проводником будет какой-нибудь якут, это факт. Договорись с ним и заведи этого русского начальника к черту на рога. Сделай так, чтобы они заблудились. Задержи их до распутицы. Задержи их, пока не разольются реки. Столкни начальника куда-нибудь в пропасть, в снег. Убей их! Убей! Я тебе дам тогда… дам тогда двадцать таких куч денег. Вот такую кучу дам денег, понял?

— Понял.

— Я тебе сейчас дарю винчестер калибра 40 на 40, — Джемс показал на винчестер Дика, — очень хороший. Он всегда работает без осечки. Из него на сто ярдов можно бить любого зверя прямо в глаз.

Степка хорошо знал этот винчестер. Приобрести такое оружие было его мечтой. Ни у кого из охотников нет такого винчестера. Когда у Степки увидят ружье его сородичи, как они будут завидовать ему! Покупать станут у него этот винчестер. Но Степка, конечно, ни за что не продаст. Зачем продавать то, что нравится самому!

Но Степка даже головы не поднял. Зачем показывать, что обрадовался? Может быть, американ еще что-нибудь даст. Если он дарит ему винчестер, значит, ему шибко надо, чтобы русские не приехали сюда.

Джемс продолжал.

— Я сделаю твоего сына торговым человеком. А если сюда приедут русские начальники, они отберут у тебя всех оленей. У русских есть такой закон. И твой сын будет нищим. Ты понимаешь, твой сын будет нищим, как самый бедный охотник. А сейчас, на еще выпей. Я ничего не жалею для хорошего человека…

Дик из квадратной фляги налил стакан «огненной жидкости». Степка выпил и обтер рукавом губы.

— Страшно убивать… Налей еще.

Дик плеснул в кружку. Степка выпил и сказал:

— Еще маленько налей, — он снова с жадностью проглотил разведенный спирт и добавил:

— Однако, не поеду. Шибко страшно.

Джемс хорошо понимал, что значило слово «однако». Это был прямой отказ.

— Если ты не поедешь, тогда мы пошлем другого. Попросим вот хотя бы Данилу Кузьмича.

Степка засмеялся.

— И он не поедет.

— Он поедет в город Якутск и передаст письмо большому русскому начальнику. В этом письме я напишу, как ты убил приискателя Соловейку и взял у него золото, которое потом продал мне.

Степка вскинул голову, глаза его широко раскрылись. Он удивленно смотрел на американца, и его рука медленно опускалась к ножу. Но в это время он почувствовал, что на его плечо легла тяжелая ладонь. Рядом с ним стоял Дик. Взгляд Степки упал на большой нож Дика, который был подвешен справа на широком американском поясе.

— Я не убивал Соловейку!

Джемс вытащил из сундучка небольшую коробочку, осторожно открыл ее и так же осторожно высыпал на ладонь щепотку золота, добытую в яме Соловейки.

— Вот оно, твое золото, которое ты нам продал, — американец сунул ладонь с золотом под нос якута, — вот бумага, в которой мы уже описали, как ты убил этого бедного человека. Поверят нам, что ты убил Соловейку. Тебе не поверят.

— Я никакого золота тебе не продавал. Ты пошто врешь! Я тебе ямы показал, а ты сам мыл его. Ты пошто врешь! Ты забыл, что сам лазил в ямы и мыл золото?

Захмелевший Степка начал трезветь. Джемс, размахивая руками, говорил:

— Если только ты не поедешь, мы позовем сюда милиционера и покажем ему кости Соловейки. Тебя увезут в город и посадят в каменную тюрьму или расстреляют, а оленей заберут. Отец твой и мать твоя, все твои ребятишки будут нищие и голодные. Если ты поедешь, будешь богатый человек. Ты должен мне верить. Ты знаешь, я тебя никогда не обманывал. Я очень честный человек.

Степка сидел, низко наклонив голову, и о чем-то сосредоточенно думал. Степка не убивал Соловейку, но как он может доказать?

— У меня голова болит. Однако, я домой пойду, — сказал он.

И только Степка скрылся за дверью, так и не дав согласия, Дик сразу же набросился на Джемса:

— На кой черт ты этому косоглазому по обещал мой винчестер?

Джемс захохотал:

— Я люблю дарить чужие вещи. И мой дед тоже любил дарить чужие вещи.

— Я тебе говорю серьезно. Зачем ты подсунул мой винчестер?

— А ты сам ему подарил… Это ты виноват и только ты. Если бы догнали тогда сына охотника, то и Степка сейчас нам был бы не нужен. Следопыт! Не брался бы определять след, если ни дьявола не смыслишь.

— А кто его знал, что он через горы поедет.

— Нам надо было знать. Как ты не понимаешь, мой друг, — ласково продолжал Джемс, — что только твой винчестер может заставить его ехать с нашим поручением. И потом ты знаешь, он же вернется обратно. Мой подарок, так сказать, временный подарок. И твой винчестер снова будет твоим. Не горюй, дружище. Пока ты можешь пользоваться моим винчестером.

Дик, поразмыслив немного, успокоился. «У этого проходимца Джемса голова все-таки неплохо работает».

— Ну, что ж, старина, — сказал он, — давай в таком случае поужинаем.

Джемс грыз ноготь большого пальца и сосредоточенно думал:

— Нет, я все равно заставлю этого якутишку поехать и выполнить мой план, — в раздумье произнес Джемс.