Нетронутые снега

3

Утро. Холодный ветер тянет вдоль долины. На крутом повороте реки показалась фигурка человека. Она приближается. Уже видно, что это идет человек на широких, охотничьих лыжах без палок. Он поет в такт передвигаемым лыжам. Он поет протяжную, длинную песню обо всем, что видит: о замерзшей реке, о горах, о тайге.

Человек сворачивает в сторону и поднимается на крутой берег. Впереди широкое заснеженное поле. У подошвы горы поблескивают стекла землянки, над трубой вьется ленточка дыма. Человек направляется к землянке.

…Джемс, развалившись на кровати, напевает какую-то веселую песенку.

Дик сидит у стола и играет ножом. Он ловко подбрасывает его вверх и так же ловко ловит.

— Ужасная скука. Хотел бы я знать, когда кончится эта, так называемая жизнь без всяких удовольствий, — сказал Дик, покосившись на Джемса.

— Ты, наверное, давно не встречался со своей красавицей?

— И впереди ничего не видно, — продолжал Дик развивать свою мысль.

— А между прочим, она не лишена некоторой пикантности. Может, ты женишься на ней? — иронизировал Джемс, внимательно наблюдая в то же время за лицом Дика.

Легкая усмешка появилась на лице «влюбленного».

— Если бы у ней был миллион приданого, тогда еще можно было бы.

— Как ты ни говори, а эта северная Диана тебе крепко вскружила голову. Уж меня в таком деле не проведешь!

Дик взглянул на Джемса, подбросил еще несколько раз нож и с силой метнул его в дверь. Нож глубоко воткнулся. В это же самое мгновение дверь открылась, и человек, который шел по реке на лыжах, вошел в землянку.

— О, Степка! Наш старый друг Степка! — воскликнул Джемс. — Но что с тобой? Ты смотришь, как будто лимон проглотил.

Якут снял шапку и сел на узкую скамеечку, на которую всегда садился, когда приходил к американцам.

— Закуску принес, — сказал Степка.

— Это чудесно! Лучше оленьих языков в нашей жизни ничего не придумаешь, — обрадовался Джемс.

Степка сидел и мял голову.

— Голова шибко болит, — сказал он.

— Если болит голова, это плохо. Может быть, что-нибудь новенького расскажешь?

— Маленько есть новенькое, — сказал тихо Степка.

— Интересное?

Степка не ответил на вопрос. Он косо поглядывал в угол.

— Понимаешь, у него болит голова, — не без иронии заметил Дик.

Джемс хорошо знал, что нужно было Степке. Он прошел в угол, взял флягу и налил в баночку из-под консервов немного разведенного спирта.

Степка дрожащей рукой взял баночку и стал пить маленькими глоточками. Выпив, вытер рукавом губы.

— Ну, что за новости, выкладывай, — сказал требовательно Джемс.

— Еще пришли люди золото копать.

Джемс соскочил с кровати, как будто его подбросила сильная пружина.

Степка с удивлением взглянул на Джемса и тут же сообразил, что новости он принес сегодня для американцев интересные.

— Когда пришли? Сколько?

При каждом вопросе Джемса Степка ниже склонял голову, морща нос и не отвечая.

— Много пришло?

Джемс стал торопливо набивать табаком трубку. А Степка все молчал, как будто потерял дар речи.

Дик ехидно подмигнул Джемсу.

— Он проглотил язык. У него горло совсем пересохло… На, — и Дик подал ему новую баночку.

Степка снова стал пить маленькими глоточками, часто отрываясь, чтобы перевести дыхание, продлить удовольствие.

— Почему ты нам сразу не сказал? Сколько человек пришло? — уже более спокойно спрашивал Джемс.

Степка отвечал задумчиво:

— Может, пять, может, шесть, однако, семь человек будет.

Степка склонил голову и начал мять свою шапку. Джемс взял баночку и плеснул немного из фляги.

— А где работают приискатели, которые пришли?

— В яме. В большой яме.

— В какой яме?

— Ты забыл? Ты сам в ту яму лазил и там мыл золото.

— Я не мыл золото, я просто так баловался, — раздраженно ответил Джемс.

— А почему в яму лазил и стал мистер Боб, а? Потом ты в Америку ездил, говорил к начальнику шибко надо. Потом стал здесь жить. Зачем зря здесь живешь? Давай снова покупать пушнину. Много купим пушнины, хорошей. Зачем зря жить!

— Мы не зря здесь живем. Мы ученые. Тебе хорошо известно, что мы изучаем животный мир и растительность: травы, цветы.

Степка захохотал. Ему казалось смешным, что взрослые люди ходят и собирают цветочки. Он подвинул баночку к Джемсу и сказал:

— Тогда еще маленько налей.

Джемс налил, и Степка неторопливо, причмокивая, выпил.

— Надо домой идти. Голова маленько вылечилась.

Степка надел шапку и, не торопясь, вышел из землянки.

— Ты понимаешь, что все это значит? — с раздражением заговорил Джемс. — Сюда приползли люди, а потом приползут еще и еще. И там у них в центре станет известно, что здесь открыта богатая золотоносная россыпь. И тогда нашим планам конец. Все наши надежды погибнут. Мы нищие.

— Я давно говорил, что надо всех этих приискателей уничтожать и тогда бы никто не знал об этой золотой россыпи.

— Но почему медлит этот седой черт — глава фирмы? Когда он нас посылал сюда, говорил, что вопрос решит быстро. По-моему, уже давно пора взять эту землю на концессию. У русских громадная страна. Что им стоит даже продать такой клочок.

— Вот именно, — подхватил Дик. — Они же продали нам Аляску.

Джемс курил, глубоко затягиваясь, и ходил от стола к кровати, от кровати к столу.

— У них чертовски громадная территория, и им потребуется не меньше сотни лет, чтобы они смогли начать, осваивать Север. А в данное время, после такой ужасной революции, русским, конечно, не до Севера. Я уверен, что близок уже тот день, когда мы начнем здесь большое дело.

— Если я от этой скуки не сойду с ума и не убью тебя, то мы, конечно, будем богаты, — сказал, улыбаясь, Дик.

— Пустой ты человек. Если бы у тебя в голове мозгов было столько же, сколько войлока в твоих боксерских перчатках, ей-богу, мне бы жилось гораздо легче. Разве тебе не нравится климат этих джунглей? — и Джемс плюнул на пол.

Им обоим не нравился климат русского Севера, им не нравился снег, дикие леса и люди, населяющие эту страну, и даже солнце, которое почти не греет. Куда лучше жить там, где не бывает зимы. Но… у них есть основательные причины не покидать эту суровую страну. Они живут здесь большой надеждой на то, что настанет долгожданный день, когда им подадут сигнал. Они застолбят золотоносный район, где сейчас копаются старатели. О, тогда начнется большое дело! По контракту, который заключили перед выездом, они получат круглую сумму, как первооткрыватели. Кроме того, им обещан солидный участок на золотой россыпи.

Нет, Джемс и Дик не дураки, им известна золотая россыпь, где совсем неплохое золото, даже очень неплохое, и про это золото никто не знает. Правда, там работал один русский приискатель, но теперь его нет в живых. Когда они застолбят долину Учугэй, они утаят эту россыпь от главы фирмы. Они просто оставят ее за собой. У них будет свой золотой прииск. Золотой прииск! Только бы скорее получить сигнал.

— Как ты хочешь, а мне здесь что-то не нравится, — твердил свое Дик.

— Я всегда говорил, что у тебя хорошо работают руки и чертовски плохо работает голова, — Джемс положил на стол трубку и продолжал: — Слушай, я тебе нарисую картину из нашей будущей жизни. Как только мы застолбим местечко для нашей фирмы, мы сразу же приступим к россыпи, где работал Соловейка. Все закипит под нашими руками. Ты верь мне. Я сумею дать разгон этой чудной машине, которая делает доллары. Я сумею…

Дик, развалившись на кровати и блаженно улыбаясь, не в первый раз слушал грандиозные планы своего компаньона, они были продуманы в мельчайших деталях, и увенчивались женой и уютным коттеджем, приспособленным к суровым условиям севера.

Слушая, Дик даже пожалел своего друга: «А все же жаль мне тебя, старина, но ничего не поделаешь, уж, видно, так устроен мир! Тебя придется стукнуть. Как только мы поставим эти проклятые столбики, я тебе сразу же воткну нож в печенку и от этого стану вдвое богаче».

Джемс окончил рассказывать и задумался: «Да, Дик, уж кто, кто, а ты мне не компаньон в таком деле. Как только мы поставим последний столб на золотоносном полигоне, одна пуля из моего винчестера влетит в твой широкий затылок. Это будет чудесный выстрел! Когда пуля просверлит эту пустую голову, то тебя даже можно будет похоронить и выбить на камне: «Здесь покоится гражданин Америки, погибший от русской пули». Надпись на камне была новой мыслью Джемса, и она ему понравилась. «Так я и сделаю», — решил он окончательно.

Джемс встал, подошел к Дику и предложил:

— Давай, дружище, пропустим «огненной водички», а то у меня горло что-то совсем засохло.

Они поставили на стол алюминиевую флягу, холодную оленину и сели. Джемс налил кружки. Они чокнулись и выпили за счастье, за здоровье. Каждый пожелал друг другу долгих и счастливых лет жизни.