Ник и другие я

Глава 26 Гусена

Разбудил Сэм не Джек, и даже не Эш. Она проснулась от чувства голова и мерного стука дятла где-то крайне близко. Сэм села в постели, потянулась и зевнула – было отчаянно хорошо. Сейчас даже сосущее под ложечкой чувство не пугало – когда вдоль стены стоят сотни упаковок с едой, голод уже не пугает.

Было тихо – ни шорохов от Джека, ни сопения Эш. Только слышно с улицы какое-то умильное лопотание – корзинки с Эш не было, а, значит, Джек вынес малышку погулять.

Сэм расплылась в довольной улыбке – с Джеком ей невероятно повезло. Из него вышла отличная нянька. И осень, и зима ожидались хорошими – Сэм будет ходить в зону на охоту и добывать деньги, а Джек заниматься Эш. Замечательный план!

Вся комната утопала в солнечном свете – время перевалило за полдень, а то и больше. Сэм, танцуя и напевая что-то простенькое, привязавшееся еще с прошлого года (Клод пару раз ходил с ней в город на танцы), пошла умываться и есть, на ходу надевая футболку. Вместе с Сэм танцевали пылинки в солнечном свете, и весь мир, и вообще… Все было прекрасно несмотря на то, что она грохочет старыми разношенными ботинками, задавая себе ритм танца, в одной футболке неизвестно где в зоне в полуразрушенном доме.

У неё сегодня день рождения – это самый лучший день в году. И пусть кекс она уже разделила с Джеком, а нового нет и не предвидится, и пусть не будет гостей и хором пропетой поздравительной песенки, у неё был самый лучший подарок от мироздания – Эш и Джек. Сэм большего и не надо было. Она открыла сразу два пайка – из одного тут же вытащила котлету и засунула в рот, второй взяла с собой, направляясь на улицу, где продолжал долбиться упрямый дятел.

Она вышла из дома, жмурясь от яркого солнца, и замерла на ступеньке.

– Доброоееее утроооооо, мииииииииииир! – прокричала она под удивленное чириканье работающих парней. Сэм помахала им: – И вам тоже доброе утро!

Джек, стоявший возле упрямого дятла, которым оказались Ливень и Арано, рубящие дрова, повернулся к Сэм и поправил её:

–…ве…ер! – Эш полулежала на его руках и озабоченно пила смесь из бутылочки.

Сэм, садясь на ступеньку у дома, послушно кивнула:

– Вечер, вечер, но добрый же! – она осмотрела поляну перед домом, замечая и стоявшие горкой уже пустые банки сгущенки, и импровизированную поленницу у стены дома, куда мелкий Карамель таскал чурочки, и опилки поверх травы, и огромные, кем-то распиленные стволы деревьев, которые занимали почти всю поляну, и усталых, грязных от опилок и смолы парней. Их же опять мыть и стирать! И опять эти оркские шнурки. Но Сэм было так отчаянно хорошо, что даже шнурки были не так страшны. – Ничего вы тут деятельность развели. Молодцы!

Где-то рядом с домом визгливо заработала алхимическая (звук ни с чем не перепутать!) пила, и старая, сухая сосна закачала ветками, роняя на землю рыжую, старую хвою. Сэм стоически прикусила губу и промолчала, что сосна дает слишком мало тепла – парни очень старались! Она потом расскажет Джеку и про смолу, и про тепло. Главное, что у этих крайне бережливых нежитей оказалась рабочая алхимпила – чудо же! Просто невероятное чудо. Надо будет расспросить Джека, может, там, откуда они таскали еду и пилу с топорами, есть и алхимгенератор, или хотя бы алхимобогреватель… Или вообще там можно жить – тут в доме ничто особо её не держало. Надо уже заняться утеплением дома к зиме – заколотить окна, прощаясь с солнечным светом, проверить второй этаж – как там её импровизированный утеплитель из веток поживает… А дрова… Дрова уже есть. Она научит Джека растапливать камин и…

Коробка с пайком упала из её рук – Джек не умеет разжигать огонь! Он не умеет пользоваться керосинкой, на которой Сэм готовила себе еду. Он не мог приготовить для Эш молочную смесь из коробки, потому что у него не было кипятка. Так чем же он её сейчас кормил?!

– Джеееек… – голос от страха пропал.

Тот снова отвлекся на неё, прерывая чириканье с Ливнем.

–…оха?

Бутылочка с питанием уже была пуста…

– Ты чем кормишь… Эш…

– Гусена! – гордо выговорил Джек.

– Гусена? – Сэм прикрыла глаза, пытаясь понять, как превратить гуся в нечто белое. И взвыла – не даром же рядом с ней стояли пустые жестяные банки, которых было восемь, а не семь: – сгущенка?!

Джек уже не так гордо кивнул:

– Гусена. С… гусена… – Он еще раз поправился: – Сгусен…ка!

У Сэм пропали все слова – она тогда после родов месяц не могла заставить Эш что-либо есть. Та не брала грудь, та плевалась от сцеженного молока, та отказывалась от любой молочной смеси, худея на глазах. Приходилось из ложечки выпаивать молоко и сахарный сироп в надежде, что Эш все же начнет набирать вес. Сэм тогда себя считала отвратительной матерью, которая не в состоянии даже накормить своего ребенка. Но это не её вина… Это все Джек…

Сэм выругалась в небеса, громко и с чувством – парни, удобнее перехватывая топоры, подались ближе к лесу – просто на всякий случай.

Сэм встала, сжимая в руках единственное оружие – свой ботинок, стащенный с ноги:

– Ах ты… Нежить!!! Идиот!!! Почему не разбудил, если ни орка не понимаешь в питании детей!?!

Ботинок полетел в Джека, который увернулся, собой прикрывая Эш от предательского нападения. Сэм стащила с ноги второй ботинок и направилась к Джеку:

– Никто! Никто не кормит детей сгущенкой! В ней столько сахара! Она же потом ничего не ела, кроме голимого сахара!!! У меня молоко пропало из-за тебя!!!

Джек явно не понял связи с собой, сгущенкой и молоком:

– Оха?

Ему спешно пришлось разворачиваться – и второй ботинок влетел в него, задевая по косой – Джек опять увернулся. Почти увернулся – все же держа на руках Эш, он не рисковал делать резкие движения, чтобы она не срыгнула после кормления.

– Я…! – Сэм не хватало слов – она замерла, вытянувшись перед бледным, ничего не понимающим Джеком. – Я же чуть не потеряла её, потому что не знала, как выкормить, что в неё впихнуть, чтобы она ела! Я чуть с ума не сошла… Я не спала, я каждый день тряслась, боясь, что она умрет… Джек!!! Отдай ребенка!

Он послушно протянул ей Эш. Без слов. Без возражений. Без попыток оправдаться.

Сэм взяла Эш, прижимая к своему плечу, и направилась к дому. Какая же она идиотка! Выстроила уже целый план – Джек в роли няни, он же справлялся, он же неделю был Эш вместо няни! Нельзя! Нельзя так глупо доверять! Наверное, пока не выпал снег, пока еще можно выбраться отсюда, надо уходить – надо искать новую зону, где теплее. Хватит тут сидеть и ждать чуда. Клод мертв. Он за год уже нашел бы её. Надо уходить на юга, там в зонах теплее. Там они хотя бы выживут с Э… С Яблочком!

А в спину кинжалом больно прилетело тихое:

–…ости…

И это были не кости. Это были не гости. Это было…

– Ости!

Это было прости.

Сэм сглотнула, оборачиваясь у двери дома – парней уже смело с поляны, они исчезли в первый момент ссоры:

– Джек…

Он стоял, сжимая и разжимая кулаки, но к нападению не готовился – не то положение ног.

– Ости! Я не ал… Я не… Зззззззз… Ал!!! Еть…

Эш на плече у Сэм завошкалась и расплакалась. Сэм перехватила её, укладывая на локоть и ища её соску – обычно та висела на цепочке, прицепленной к одежде. Соски не было. Видимо, Джек не сообразил про цепочку, переодевая утром Эш. Он… Сэм замерла… Он переодел Эш, поменял ей подгузник и даже накормил – так, как понимал сам. Так, как хватило его знаний – Сэм же ночью ему ничего не объяснила. Она думала, что он сам знает, а где не знает – спросит её. Но он решил иначе, охраняя её сон.

Джек подошел ближе, вставая напротив Сэм и глядя ей в глаза:

– Ости…

– Джек, я… Прости, это моя вина – я не объяснила тебе про еду… Прости, зря я кричала… Ты… – она изо всех сил укачивала Эш, но та лишь сильнее заходилась в плаче. – Ты не знаешь, где её соска?

Лучше бы она не спрашивала. Лучше бы она зашла в дом и открыла новую упаковку. Лучше бы… Но Джек оказался быстрее – он достал из кармана кителя соску, всю в сосновых опилках, облизнул её и… Гордо сунул её в рот Эш. И даже, зараза такая, попал!

А вот про заразу Сэм ему объясняла!!! Точно объясняла вчера перед стиркой!

– Ты!!!

Джек тут же сдал назад.

– Оха?

Сэм резко вытащила соску изо рта Эш, и та совсем зашлась в крике.

– Ты!!!! Я тебе говорила, что ты заразный! Ты ешь падаль! У тебя полным-полно гнилостной и анаэробной флоры! Я уже молчу про паразитов, вирусы и простейших!!! Джек, ну как так можно?!

Сэм была очень зла. Соска отправилась в полет – в ближайшие кусты.

– Про заразу я тебе говорила… – сказала Сэм тихо – она выдохлась. Гнев быстро перекипел, оставляя после себя горечь и слабость. Сил не осталось ни на что. Она зашла в дом, предупреждая Джека: – не подходи ко мне. Пожалуйста. Рядом с тобой я забываю, что надо выживать одной, и начинаю глупо доверять тебе. Не подходи. Я… Мы с Яблочком будем выживать одни – так надежнее.

Она захлопнула дверь перед Джеком и пошла искать упаковку с новой соской. Только Эш не унималась – ей не нужна была новая соска. Она хотела свою старую, удобную, знакомую и пропахшую ею. Сэм бессильно укачивала малышку на руках, наворачивая круги по дому, снова и снова. Эш успокоилась только через полчаса, устав от плача, но не смирившись с новой соской. Эш лежала на руке Сэм и только тихо вздрагивала от редких всхлипов. Потом закончились и они, и Эш наконец-то уснула.

Уставшая, оголодавшая Сэм крайне осторожно положила дочь на кровать, обложив подушками – Эш умела переворачиваться, но не ползать, так что с кровати ей не сбежать. Осторожно, на цыпочках, чтобы не разбудить дочь, Сэм направилась к упаковкам с едой. Ей нужно что-то придумать. Хотя… Ей нужно просто решиться. Взять Эш, собрать свои вещи и автостопом уехать на юг. Или даже просто улететь, бросая все. Клод не придет. Принц… Этот, если и ищет, то найдет везде. А Джек… А Джек слишком нежить – в следующий раз ему покажется, что Эш замерзла, и он что? В камин её засунет? Или согреет кипяточком?! Или… Сэм выдохнула – она понимала, что сейчас придумывает глупости, лишь бы продолжать злиться на Джека. Хотя вина только на ней – она ничего ему не объяснила, решив, что он достаточно опытен. Он всегда производил впечатление на удивление умного и рассудительного чело… Нежить! Он нежить и мыслит иначе. И это не исправить никакой сгущенкой. Оркский альфа, которому бесконечно веришь…

Сзади раздался плач, шорох и… Эш умудрилась перевернуться на спину, забираясь на подушку и, отталкиваясь готовящимися к ползанью ногами, сама себя отправила с кровати в полет.

Сэм успела в последний момент – она в прыжке поймала Эш у самого пола, спасая от травм. Локти и колени заныли от удара, Эш зашлась в крике от испуга, и сама Сэм, с трудом садясь на полу у кровати, вторила ей – она же знала… Она читала в книге про падения с кровати. Она все знала, и все равно оставила дочь в опасности. И оправдания, что она нежить, у неё нет.

Дверь резко открылась, и на пороге возник Джек. Он внимательно осмотрел плачущую Эш… Ревущую Сэм… и… Он подошел к ней, присаживая на корточки и просяще протягивая руки к Эш.

– Оха? Йа… Могу..?

Сэм, всхлипывая от испуга и собственной беспомощности, лишь кивнула. Джек бережно взял Эш на руки, прижал к себе и включил свой рокочущий моторчик. Гепарды не умели мурлыкать, но вот рокотать – очень даже. Басовито, громко, утещающе –Эш быстро успокоилась. Джек опустился рядом с Сэм:

– Оха… Ос…

Она вытерла слезы ладонью:

– Это ты прости… Я-то все знаю, но все равно не справляюсь… Ты не виноват – это я не научила. Джек… Прости… Останься со мной… А еще лучше, пойдем со мной в новую, более теплую зону. Нам без тебя не выжить.

Он лишь грустно улыбнулся:

– Йа… Не… Огу…

Сэм прижалась к нему, уткнулась носом в свободное плечо:

– Стая, да?

– Да.

– Давай возьмем её с собой?

– Йааа не огу, оха… Не могу. – он вздохнул и констатировал: – …еть…

Сэм снова глупо разревелась – придется выживать все же одной.

Джек обнял её, крепко прижимая к себе, и зашептал:

– Оста… ся… со… ой… – он вздохнул, и Сэм потерлась носом о его китель:

– Я боюсь, Джек. Я очень боюсь.

Он признался:

– Йа тое. Ости…

– И ты прости. Я сильно испугалась, а когда я пугаюсь, то творю глупости, Джек…

– Оха…

Эш на его плече всхлипнула, и Сэм встала, поясняя для замершего на полу и тревожно смотрящего на неё снизу вверх Джека:

– Надо приготовить нормальную смесь. Чтобы, когда она проснется, покормить. И чтобы я больше тебя не гоняла с воплями… Джек, – она направилась к столу, – в следующий раз, если не знаешь, что запихнуть в Эш – запихни в неё пюре. Любое пюре из пайка. – она оглянулась на Джека, проверяя: понял ли? И на всякий случай пояснила: – пюре – это такое однородное, несладкое и без кусочков. Кусочки можно будет давать, когда зубы появятся. И ничего не давать с пола. И не оставлять без присмотра – она живо переворачивается и отталкивается ногами – может упасть. И вообще, она скоро поползет – вот ужас-то будет. Нужна кроватка с высоким ограждением, только где же её взять.

Джек задумчиво ткнул пальцем в камин, и Сэм взвыла, подтверждая его выводы:

– Я знаааааю, там нужна решетка, но её нет, и взять негде. Джек… Поехали отсюда, а?

– Йа спррррр…юсь! – твердо сказал Джек. Сэм прикусила губу, чтобы не сказать глупость. Она занялась смесью и мытьем бутылочек.

Солнце медленно садилось, и Джек, плавно встав со спящей на плече Эш, качнул головой в сторону двери:

– Оха?

Сэм, наведя порядок на столе, согласилась:

– Да, наверное, сейчас лучше погулять.

Джек закачал головой, показывая пальцем на себя и Эш:

– Йааа! – а потом ткнул пальцем в Сэм: – ты сп…ать! Эш спииит – ты спиии!

– Джек…

– Йааа буду оший!

Сэм мягко улыбнулась:

– Ты всегда хороший, Джек.

– Спи! – он взял со стола бутылочку со смесью и вышел, аккуратно прикрывая за собой дверь. Сэм оставалось надеяться, что он не натворит новых дел. И что Эш не заболеет. И что все будет хорошо. В это так хотелось верить, потому что Джек хороший. Ему доверяешь, в него веришь, еще бы голову научить подключать: что он точно умеет делать, а что нет. Сэм прикусила губу – библиотечную книгу, так и не сожжённую, ему дать, что ли? Там про воспитание детей есть статья. Только будет ли он читать? Вроде же умеет. Она достала с полки книгу и положила её на стол – потом покажет. Спать хотелось страшно, но дома было так грязно, что Сэм вздохнула, растопила камин и, нагрев воду, занялась уборкой. Что уж поделать, если день рождения как-то не задался.

Уже в темноте уставшая за вечер Сэм вышла на улицу с масляным фонарем в руках. Присела на ступеньку, наблюдая, как Джек прогуливается с неспящей Эш на руках, что-то ей щебеча. Парней не было видно, и Сэм подумала, что это и к лучшему – стиркой и их мытьем она займется завтра. И шнурками, конечно же. А еще, пожалуй, она пообещает баночку джема тому, кто первым научится шнуровать свои ботинки – за сегодня она такое огромное число пайков открыла, что столько джема ей не съесть.

Джек, заметив Сэм, помахал ей рукой, а потом как-то по-особому, слишком залихватски свистнул. Из тьмы ровным, красивым строем вышли парни – вполне чистые и опрятные, даже причесанные. Они остановились на границе света, а потом четко, словно исполняя какой-то танец, опустились на одно колено перед ничего непонимающей Сэм. Резким движением, общим для всех они развязали шнурки, картинно раскидывая руки в стороны, и пока Сэм стонала: «Только не этооооо!!! У меня же день рождения!!!» – так же слаженно, словно исполняя чью-то команду, завязали их. У Вируса не получилось, один из концов петли выбился, но он не стал портить общую хореографию этого странного танца – встал вместе со всеми, склоняя перед Сэм голову.

Сэм не удержалась – громко от души захлопала в ладоши:

– Браво! Молодцы!

Джек коварно подсказал:

– Биииииис?

Иногда все же его знания были неожиданными – ну кто помнит, что кричат в театрах? Для этого эти самые театры надо посещать, а это удовольствие не из дешевых. А иногда Джек совершенно тупил в понятных делах, как в Эш. Или… Сэм все же призналась себе – не было у Джека ни собственных детей, ни племянников, у него не было знаний о детях, потому так и получилось с Эш.

Джек повторился:

– Биииииис?

Сэм совершенно искренне испугалась и рассмеялась:

– Нет, нет, только не это!

И парни вполне с ней были согласны. Вирус виновато мялся в стороне, взглядом умоляя помочь с ненавистным шнурком.

Сэм, с трудом подавляя смех, подошла к нему, распутала ставший тугим узел и помогла со строптивым шнурком, а потом поцеловала в щеку:

– Спасибо! Это лучший подарок на день рождения.

Парни быстро переглянулись и, игнорируя сердитое чириканье Джека, единодушно развязали шнурки.

Сэм подняла глаза вверх, в звездные небеса:

– Неееет, только не это! Я не это имела в виду!!!

Карамель, чуть не запинаясь из-за шнурков, подошел к ней первым, подставляя щеку. Сэм уперла руки в бока, и парни превентивно чуть подались назад:

– Вымогатели! Сперва завязываете шнурки, а потом поцелуй! Всем ясно?

Ответом было дружное «еть!». И все же, что оно значило? Офонареть? Офигеть? Или совсем что-то нецензурное.

Джек, смеясь, подошел ближе к Сэм, наблюдающей за стремительно завязывающими шнурки парнями.

– Оха! С дём ррррр… Рррр…

Чтобы он не надрывался, Сэм потянулась на носочках и поцеловала его в щеку:

– Спасибо! И… Всем джем! В честь дня рождения и победы над шнурками.

Парни оценили это дружным ревом в небеса, словно дети какие-то. Джек понятливо направился в дом за джемом.

Эш уютно лежала в корзинке, играя кем-то привязанной к витой ручке шишкой. Сэм старательно молчала, напоминая себе, что просто потом помоет Эш руки – думать, где валялась эта шишка, было больно. Но в рот Эш её точно не затащит – та была большая, не меньше кулака Джека и висела высоко.

Сэм сидела на ступеньке дома, Джек пристроился рядом, задумчиво крутя в руках свою баночку с джемом. Остальные парни уже отрыли свои и ели, как вчера им по глупости показала Сэм – запуская в джем свои пальцы и потом счастливо облизывая их. Джек вздыхал, смотрел, как остальные наслаждаются, и молчал. Ложка пока для него была непреодолимой сложностью, а есть пальцем уже не позволяла гордость и обещание Сэм быть хорошим. Она оценила его страдания и махнула рукой:

– Да ладно, ешь, как умеешь.

Он задумчиво посмотрел на её ладонь… И Сэм фыркнула:

– Кто-то любит лакомиться дамскими пальчиками? И это была шутка, Джек. Прости, может, не очень удачная. И еще… Прости, что орала про падаль. Я знаю – гепарды единственные кошачьи, кто никогда ни при каких условиях не едят падаль. Даже львы не гнушаются падалью, а вы слишком гордые и чистоплотные.

Джек кивнул и тут же подтвердил её слова – он не стал марать свои руки, он обмакнул в джем палец Сэм. И облизнул, гордо сообщая:

– Йа сссссам потом поооою. В ванне.

Сэм вздрогнула:

– О нет, до совместных ванн мы как-то с тобой еще недоросли́.

Джек нахмурился, но уточнять не стал.