Ник и другие я

Глава 38 Принцы, которые не принцы 3

Ви ужинала в палате вместе с Микой. Еда была явно не больничной – наверное, Анна постаралась: слишком уж было вкусно и изысканно. Почему-то вспомнился Дайо – он всегда с таким странным любопытством следил, как она ест. Наверное, завидовал.

Зря она вспомнила Дайо, потому что следом всплыло в памяти то, что она не хотела бы помнить. Огонь. Боль. Стоны вокруг – в их дом попал заряд бесконтрольных нанов. Стена, изъеденная нанами, медленно поглощала её руку, не давая вырваться. Её тогда сильно завалило камнями после взрыва… Орущий на неё Дайо, который требовал, чтобы она изменилась – превратилась в дракона, у тех нет рук... А у неё все плыло от боли перед глазами, и она ничего не понимала. Совсем ничего. Темнота накатывала на неё, и из беспамятства её вырвали клыки на шее и необычайная легкость – у неё уже не было левой руки. Рядом ругался и украдкой вытирал злые слезы Томас. Михаил собирал уцелевшие вещи. Оглушенную Ви тогда настигло понимание – теперь она стала вампиром, раз и навсегда. Участь Салли, обращенной в восемь лет, сразу после продажи, ждала и её – отныне она теряла возможность меняться по своему желанию. Отныне ей больше не летать… Дайо потом месяц от неё не отходил – выхаживал, уговаривал, утешал, просил прощения. О да, не Парра был первой влюбленностью Ви. Первым, кого до одури и без взаимности полюбила Ви, был Дайо.

Мика внимательно рассматривал её, но к счастью, молчал. Когда ей принесли кровь в закрытом дорожном стакане, Мика понимающе вышел в коридор. Ви надеялась, что Мика поедет домой, но нет. Остался. Остался…

И от этого было больнее. Ник ничего не помнила об отце и не нуждалась в нем, хоть и была его настоящей дочерью. А Ви… Ви была подделкой, но именно она все помнила про папу… Каждую его улыбку. Каждые его «Аюшки!». Его объятья. И прогулки. И занятия. И сказки по вечерам. Она знала – она не настоящая, но как же ей нужен был отец. Наверное, надо дождаться вердикта врачей о здоровье Наны… Или Локи… Дочери! Она еще придумает ей красивое имя… Надо дождаться вердикта, что та здорова, и, хватая её, бежать. Где-нибудь далеко она обратит её, и Нана больше не будет нуждаться в дорогостоящем лечении. Она бы раньше обратила Нану, но она была уверена, что это дочь Клауда, и потому не трогала – её надо было передать Клауду неизмененной. А Нана… Нана оказалась дочерью Парры.

Ви сжала руки в кулаки. Стукнула бы по кровати, но Мика за дверью услышал бы. Пришел бы. Еще и утешать стал.

Парра. Отец малышки все же Парра. И как так вышло? Зачем тогда Клэр Клауд заключал с ней сделку? Что она ему была должна? И должна ли – он сказал, что все, что нужно, он уже получил. Что он получил? И почему он спрашивал, узнала ли она его? Если он – не Закат, она не могла его узнать. Что все это значит? И что теперь делать с Паррой?

Она прикусила губу.

Что делать с Паррой – она не знала. Зато поняла другое – она точно хочет знать, что Клэру было от неё нужно. А, значит, придется его искать. Знать бы еще – как искать? И где.

Клэр и сам не знал – где его искать. У семьи было много тайных убежищ и тюрем для неугодных. Он все же оказался в неугодных, когда весной попытался защитить Семечку, дочь Рассела. Светлячок тогда не успел. Это не Уголек. Уголек бы успел, только где теперь искать Уголька. Надо признать – эксперимент, начатый почти десять лет назад, все же потерпел неудачу. И цена этой неудачи – жизнь лучшего друга. Да, Уголек знал, на что шел, но Клэр не снимал с себя ответственности. Это он придумал, что вклейка в геном чужой ДНК не отразится на воскрешении. Ошибся. Все же спустя десять лет безуспешных поисков надо признаться – Уголек погиб, выполняя его поручение, и не ожил. «Колыбель» не признала его новую ДНК и не запустила воскрешение. А теперь… А теперь и вся его стая не воскреснет – он снова рискнул, забрал по осени у Семечки ДНК и… Стая одобрила его решение, но оно опять оказалось неправильным. ДНК прошло вклейку, только способности полиморфов не проснулись. Все рискнули, и снова рискнули зря. Способности не проснулись, а теперь из-за этого «Колыбель» не признает его стаю и не воскресит. Он всех обрек на окончательную смерть. Клэр знал мать – она не оставит в живых его друзей. Уничтожит всех, пусть они и официально всего лишь полуразумные биомодификанты. Он своими руками приговорил всех своих друзей к смерти. Это… Отвратительно. Он отвратителен – рисковал чужими жизнями и заигрался.

– Ну пожалуйста, «Колыбель», признай моих друзей, где бы ты ни была… Их вины в случившемся нет…

«Колыбель» молчала.

Тут всегда было тихо.

Вспыхивали и гасли огоньки на капсуле, в которой шла ускоренная регенерация Клода Ренье.

Огоньки на многочисленных баках в отсеке воскрешения не горели – там только мигала иногда на экране центрального пульта управления надпись: «Внимание! Обнаружено расхождение в геноме! Требуется подтверждение на продолжение операции!»

Без подтверждения операции воскрешение двадцати пяти существ не начиналась. Рано или поздно не дождавшись команды воскрешение будет отменено, и баки отключатся, но потом вновь придет команда на воскрешение, и так, пока не одобрят операцию. Или не закончится запас аварийного питания ЦПУ.

Оставалось надеяться только на помощь извне. Но Джек был лишен памяти, Клод – ранен, начинающий воскрешение в баке Тамиор слишком зациклен на мести, а Зак Клауд удалялся прочь на белом коне, везя домой свою невесту. Челюсть почти не болела – а ведь должен был сообразить, он же хорошо знал Ник! Должен был сообразить, что его предложение руки и защитных нанов закончится ударом под нижнюю челюсть. Но от перезаливки нанов это Сэм не защитило – Зак без разрешения уничтожил остатки нанов Дуба (Мике ничего не надо об этом знать) и залил в Сэм наны клана Бродяг. Так будет надежнее. Так она будет под его защитой. Даже Королева не посмеет её тронуть. Теоретически не посмеет – что-то Зак уже начал сомневаться в её адекватности.

Он оглянулся напоследок – эта Зона была аномальной. Все зоны аномальны, но эта выбивалась из всех. Мика еще после последней поездки через зону обнаружил, что тут свободно существуют наны-портальщики. Это совершенно запредельно! Такого быть не должно. Портальщики уничтожались при гибели Убежища в первую очередь – они слишком опасны без контроля. И лиловый туман в Провале это наглядно доказывал. Это все были портальщики. Надо срочно заниматься этой зоной и чистить её. Самое противное, Зак не понимал, откуда тут взялись портальщики. Согласно его данным тут не было убежищ. Или его данные были неполными. Где-то же было убежище с Хранилищем судного дня. Где-то же была «Колыбель» – секретное убежище с баками-реаниматорами.

Если это она… Ник может быть счастлива – программа возрождения человечества никогда не заработает. Тогда и отказ Королевы в реанимации его семьи понятен – и маму, и сестер просто негде было воскрешать.

Вместе с нанами, пока ехали прочь из зоны, пока въезжали в портал, который открыл Пес, пока ехали по вечернему Либорайо, Зак загрузил в Сэм и элтел, и изначальную базу данных. Еще бы в капсулу для чистки её затащить, но это из числа невероятного. Мика и так будет зол, что Зак столько всего наворотил без спроса. Мика сторонник свободного выбора, в отличие от Зака.

Эээх, знать бы, кого так старательно прячет Росси за прозвищем Пес – этот АСУ был явно уникальным и совершенно точно разумным. Зак прикидывал в уме, кто бы это мог быть. Кипарис? Ткач? Не Лед точно – этих пока только собирались спасать. Росси бы сказал, если бы до Льда добрались… Ясно одно – АСУ уцелел и сейчас активно наращивал производство необходимой поверхностным техники в обход остальных Убежищ. Только темпы не те – как бы не говорила Ник, что Земля мала, она еще оркски огромна, усилий одного Убежища не хватит, чтобы закрыть потребности хотя бы Третьего округа в безопасной технике.

Вечерний Либорайо был красив – он принарядился в золотые листья, он прибил пыль легким дневным дождем. Он сиял длинными драгоценными нитями фонарей, он горел в ночи неоном реклам на домах. Он пах розами. Он пах спокойствием, которое так любила Ник. Устремлялись в небеса небоскребы. Шумели улочки. Нагло подавали сигналы клаксонов машины – их видимо смущал белый конь на проезжей части. Зак улыбнулся – если прогонят из Холмов, он поселится тут.

Сэм, явно чувствуя себя неловко, осматривалась и пыталась привыкнуть к Либорайо.

Зак тихо сказал:

– Это хороший город. Мика, твой отец, будет жить тут. Теперь это и твой дом.

Она, явно недовольно, передернула плечами:

– У меня есть свой дом.

Зак вспомнил те развалины, которые она звала домом, и тактично сказал:

– Зону сложно назвать домом. Хотя ты хорошо придумала с зоной, тебя было трудно найти. Только зона не дом.

Она твердо повторила:

– Это мой дом. И я еду с тобой только из-за отца – учти.

– Я помню. Но Мика будет жить тут, так что… Привыкай.

– Ты повторяешься. – она склонилась над корзинкой, где спала малышка, осторожно поправила одеяло, проверила заклинания холода на бутылочках со смесью – скоро кормить, это Заку подсказывали наны в Эш. Сэм не боялась двигаться, несмотря на скорость – она знала, что наносеть надежна. Хотя в последнем Зак уже сомневался – последнее время наны все чаще и чаще приходилось обновлять и перезаливать. И вроде вспышек на Солнце не было, чтобы магнитное поле так возрастало и выбивало наны. Может, где-то сверхновая взорвалась? Да нет, тогда спутники первыми бы отказали…

Зак связался с Микой, еще раз уточняя адрес места встречи – что-то смущало его, а что точно – он не мог сказать. Он вызвал в памяти карту города и охнул, проверяя номер строения – это была больница святой Лалии! И, скажите на милость, что Мика там делал?! Почему его нельзя оставить без присмотра даже на несколько дней?! Куда он влип, так что попал в больницу… Зак поджал губы.

Сэм внимательно посмотрела на него:

– Проблемы?

– Нет.

– Ложь, – возразила она.

– Пока не проблемы, – старательно выделив голосом первое слово, поправился Зак. Вспомнил же, что Сэм полиморф, а, значит, легко считывает эмпатический слой, как и он сам сейчас. Угораздило же родиться магом. В свое сумасшествие он уже не верил.

– И все же?

– Мика в больнице. Причин не знаю – вы, семейка Рассел, те еще скрытные…

Сэм лишь кивнула, но напряглась – Зак, чье загрязнение достигло почти 95 %, хорошо это чувствовал: её волнение, её страх, её нежелание уезжать из зоны. Да и… Её любовь к кому-то, кого она не показала в зоне, кого ждала до последнего и с кем не попрощалась. Вот кому сейчас не позавидуешь – волнуется же, места себе не находит, ищет и не находит. М-да… Расселы же! Что Ник, что Сэм – уезжают и никогда не думают, кого оставляют за спиной...

Конь, пугая вечернее дорожное движение скоростью – он обгонял дорогие спорткары, которых полным-полно было в центре, мчался в сторону больницы – Зак не выдержал, сюрпризы Расселов его чуть достали.

Нагло занимая больничную парковку, Зак спешился, помогая Сэм – та ни корзинку с малышкой, ни рюкзак ему так и не отдала. Сама все несла – недоверчивая девочка!

Зак сверился с номерами палат и направился к лифту – усиленная охрана (и вот почему?!) пропустила их без проблем – только странно смотрели на Семечку и спешно докладывали что-то по служебной связи.

Медленно ползущий лифт.

Коридор.

Опять пост охраны.

Зак не выдержал, отправил Мике: «Если ты при смерти – сам добью, чтобы не мучил!». Неизвестность пугала.

Палата.

Дверь.

И… Неизвестность не пугала. Неизвестность полусидела себе в кровати, странно вглядываясь в Зака. Наверное, точно так же он смотрел на неё.

Очень похожая на его Сэм – та как раз с криком: «Па!» – врезалась в Мику и, кажется, все же плакала.

Очень похожая… Та же копна диких белокурых кудряшек, те же огромные глаза ангела, то же недоверие на лице. Такая же хрупкая, плечо плотно забинтовано, рука в удерживающей повязке… Такая же и все же чуть другая.

– Представьтесь, пожалуйста. – тихо сказала очередная Сэм, которой быть не должно было – Ольха… Ольха все же умудрился солгать – ну надо же! И ведь невозможно же солгать, а эти умудрились. Или их самих ввели в заблуждение.

– Алое Пламя Заката. По паспорту Зак Клауд.

– Не тот, – выдохнула новая Сэм, хмурясь.

– Тот, – возразил Зак, ничего не понимая. Он оценил расстояние, на всякий случай приготовился к удару и сказал: – Я Зак Клауд заявляю, что Сэм Рассел является моей невестой и находиться под моей защитой!

Он выпустил наны, которые неожиданно не смогли пробиться. Сэм оказалась вампиром. Что ж, придется действовать чуть иначе.

– Вы опоздали, Зак Клауд. Я уже нахожусь под защитой Клэра Клауда.

Эта Сэм оказалась на диво адекватной и воспитанной. Первая, кто не возмутилась и не попыталась ударить. Заодно стал понятен интерес Мики к Клэру. Вот только обратный интерес Клэра к семейству Рассел совершенно непонятен. Он просто невозможен: Клэр и политика – два взаимонепересекающихся мира. Или кто-то обвел всех вокруг пальца. Клэр?! Зак в который раз понял, что он ничего не знает о мире и собственном окружении – ужасающее чувство!

Тем временем Сэм, которая из зоны – Зак вздрогнул: так скоро и запутаться недолго, – выпустила Мику из объятий и поставила корзинку с малышкой на стол:

– Простите… Я просто… Я просто так долго ждала… – Она повернулась к Сэм, которая лежала в кровати: – Я…

Та улыбнулась:

– Единичка. Ты Единичка. А я – Пятерка. Меня зовут Ви.

Та подалась к Ви и обняла её:

– Я рада, что ты выжила. И… Прости… Прости за все. – Она выпрямилась и показала на корзинку: – А там моя дочь Эш. Эшлин Рассел. Вот как-то так…

Повисла неловкая тишина, когда каждый собирается мыслями и не знает, что сказать первым… Мика неуверенно склонился над корзинкой. Сэм прикусила губу, и тут Линдро Росси не нашлось. Ви смотрела куда-то в одеяло, словно искала там смысл вселенной или усмиряла своих внутренних демонов.

Наны все же прорвались через легкие, тут же докладывая о состоянии Ви и принимаясь за лечение. Зак удивленно приподнял бровь и разорвал тишину:

– Однако… Ви, у меня для тебя замечательные новости.

Та выпрямилась и посмотрела на Зака – притворная хрупкость, скрывавшая упрямство и упорство.

– Слушаю.

– Во-первых, в тебе нет нанов. С тринадцати лет нет.

Ви вздрогнула, но ничего не сказала.

– Так что программа Дуба тебя не касалась – я потом тебе расскажу про неё…

Она как-то грустно, слишком отчаянно рассмеялась на эту новость.

Мика вздохнул и прислал сообщение: «У неё есть ребенок. И про программу репродукции она знает».

Зак тут же ответил – все же Мика, первый начинающий разговор, это чудо: «Значит, тот ребенок рожден по любви, а не из-за Дуба – только и всего!». Уже вслух он продолжил:

– И на тебе, Ви, нет поисковой метки, как на всех клонах было, например, на Сэм…

И вот зря он так сказал – Сэм напряглась, а Ви приподняла вверх левую руку, обнажая плечо:

– Случайно не на левой руке она была? Левой руки у меня нет с тринадцати лет – тогда же, когда пропали… наны…

Зак лишь кивнул, узнав характерный шрам новообращенных.

– Тогда ясно, куда делись наны и ясно, что я непроходимая дура. – Ви замерла, вновь упираясь взглядом в одеяло. Мика мягко подался к ней, но она чуть отстранилась. Сэм же дернулась, удивленно вглядываясь в Зака:

– Метка? На мне… Есть… Метка?

Ви вмешалась первой:

– Сэм… Во-первых, это ничего не значит… Мика считает нас своими…

Та оборвала её:

– Ви, я помню – ты всегда говорила, что я ненастоящая, несмотря на мой номер! Как ты это узнала?!

Ви вздохнула:

– Сэм, это простая логика… Только и всего. Кстати, не знаю, сказали ли тебе, но Ханыль тут. С ним даже можно встретиться.

Зак замер, ничего не понимая. Ему прислал запрос Мика, такой же недоумевающий. Зак лишь дернул плечом в ответ – эти Расселы его с ума сведут. Логика у них...

Сэм твердо сказала:

– Я. До. Него. Доберусь!

Ви еле слышно рассмеялась:

– Он никогда не предавал Семечку. Настоящую Семечку. Понимаешь? Это погрешность записи. Мы клоны. Мы помним, как Ханыль разбудил нас, как мы ели пигоди и обсуждали планы на день – хотели прогуляться у Холма… Потом была капсула – делали запись нашего сознания, Сэм. А открыли мы глаза уже за решеткой. Только за решеткой очнулись мы, а настоящую Семечку Ханыль повел на прогулку, как и обещал. Он не предавал Сэм. Нам это показалось, потому что мы ненастоящие. Запись так совпала... Ханыль сдержал слово – он защитил Сэм. Она мне сама рассказала сегодня. Он сделал даже больше – он выкупил Семечку, он удочерил её и спас из Холма от Королевского правосудия.

Зак сжал челюсти так, что желваки заходили – за случившееся ему до сих пор было нестерпимо больно. Он тогда научился убивать детей. Пусть это была Иней в виде Ник, но это ничего не отменяет. Мика мысленно обнял его, передавая свое незаслуженное Заком тепло. А Сэм неожиданно на все эти откровения выпрямилась и… Улыбнулась. Она резко взяла в руки корзинку с Эш и спокойно заявила:

– Что ж… У меня в планах на поездку было три пункта: встретится с отцом, что я сделать не могу, мистер Рассел, так как я не ваша дочь. Я еще собиралась разобраться с принцем, что я и сделала. А третий пункт – мои личные дела. Вас они не касаются. Спасибо, Зак, спасибо, мистер Рассел. Мне нужно побыть одной – обдумать все случившееся. Ви… Еще увидимся, сестренка! – она вышла из палаты, Зак чувствовал, как за ней струился странный шлейф облегчения. Она словно была рада, что все так решилось. Что она не настоящая Рассел.