Новый порядок (Часть I)

Глава 30

То, что Ротерблиц жив, Гаспар понял еще до того, как разобрал его силуэт в темноте. Пиромант ругался редко, но если такое случалось, то ругался на зависть Эндерну. Ротерблиц лежал на дороге и выводил трехэтажные конструкции не совсем понятно в чей адрес. Гаспар расслышал пару имен, но счел, что это кто-то другой.

Менталист подошел, помог ему встать. Ротерблиц оперся о его плечо, взялся за помятые ребра.

— Скотство, — пробормотал он. — Скотство, холера, сифилис, чума и блядство! Они знали! Это была ловушка…

— Кто бы подумал, — равнодушно отметил Гаспар, ведя хромающего пироманта.

— Все так хорошо, кхм, начиналось, — пожаловался Ротерблиц. — Пол-Анрии проехали без приключений на жопу, а потом… Напье, — он повернул на менталиста голову, — их кто-то навел! Они прицепились в паре кварталов отсюда. Выскочили, как, хм, знали, за кем гнаться и когда. Будто ждали…

— Эндерн все проверил несколько раз, — холодно сказал Гаспар. — Все было чисто.

— А ты ему, хм, доверяешь?

Менталист раздумывал не больше секунды.

— Да, — твердо произнес он. — Более чем. Не ищи крайних, Ротерблиц. Я тебе сразу сказал, что все слишком хорошо, чтобы не быть ловушкой.

— Знаю, — раздраженно бросил Ротерблиц. — Но почему они появились так близко к месту, хм, рандеву? Кто, кроме вас троих и меня, об этом знал?

— Никто.

Позади сильно грохнуло — Даниэль встретила погоню.

— Давай разберемся с этим, когда выберемся отсюда, — предложил Гаспар.

Эндерн остановил карету в сотне ярдов от того места, где лежал Ротерблиц. Лошади нервно переступали с ноги на ногу, стуча копытами, хрипели и фыркали.

Гаспар подвел пироманта к карете. Чародей оперся о стенку, тяжело дыша и ощупывая ребра. Менталист достал из кармана осветительный кристалл, работающий неисправно, постоянно гаснущий и дающий слишком мало света. Гаспар заглянул в кабину кареты, посветив кристаллом. Сидевший на сиденье мужчина вжался в стену, часто моргая и заслоняя ладонью лицо. Гаспар никогда не видел Жана Морэ и представлял себе великого революционера совершенно иначе. Перепуганный человек с болезненным лицом, в старомодном кафтане и с заметно дрожащей рукой несколько разочаровал.

— Доброй ночи, мсье Морэ, — сказал он прежде, чем осветительный кристалл погас. — Эндерн! — окрикнул он. Оборотень свесился с козел. — Почему ты еще не отправил его?

Эндерн невразумительно огрызнулся и спрыгнул на землю.

— Отправил? В каком, хм, смысле отправил? — насторожился Ротерблиц, подняв голову.

— Увидишь. Мсье Морэ, будьте любезны.

Морэ пошевелился в темноте, забиваясь в угол. Гаспар тяжело вздохнул, коснулся виска, посылая ему сигнал. Морэ замер в смятении, покряхтел и покорно переполз на сиденье к выходу из кабины, с трудом поднялся, неуклюже шагнул, слепо шаря трясущимися руками, за что бы ухватиться. Он подошел к проему с отсутствующей дверью, несмело выглянул на улицу.

Эндерн бесцеремонно взялся за его руку. Гаспар — за другую, выволакивая упирающегося революционера из кареты. Тот был маленький и легкий, особых проблем с ним не возникло.

Полиморф распахнул куртку, выудил из-под рубашки талисман возврата.

— Напье, мы так не договаривались!

Глаза пироманта сияли в темноте.

— У тебя есть предложения получше? — спокойно спросил Гаспар. — Даниэль задержит погоню, но где гарантии, что не появятся еще?

— Почему ты ничего мне не сказал?

— Потому что…

…ты много чего недоговаривал. У меня были и есть причины опасаться и не доверять.

— Потому что не сунулся бы в западню, не имея хотя бы одного козыря, — произнес он вслух. — Не переживай, он будет в надежном месте. Когда мы уберемся отсюда, сразу же отправимся к нему и обо всем поговорим. Верно, мсье Морэ? — Гаспар взглянул на взволнованного и перепуганного революционера. Тот ничего не ответил.

Эндерн снял с шеи талисман, потряс им перед лицом Морэ.

— Это твой билет в счастливую жизнь, дядя, — сказал он. Морэ особо счастливым не выглядел, лишь непонимающе таращился на медную бляшку и прятал трясущуюся руку.

Гаспар опустил на плечо Ротерблица ладонь, мягко подтолкнул его.

— Наши руководства в любом случае передерутся из-за Морэ, а нам ссориться ни к чему, — проговорил менталист. — Ты выполнил свою часть плана, теперь мы выполним свою.

Он отвел пироманта на пару десятков шагов. Эндерн одел на шею потерянного, вяло сопротивляющегося Морэ талисман. От удачного завершения этой ночи отделяло всего одно слово. Гаспар даже почти поверил, что Эндерн успеет его произнести.

Преждевременно. Как оно обычно и бывало, когда Гаспар де Напье во что-то верил.

Он почувствовал чье-то присутствие.

Менталист ощущал пару взволнованных лошадей, мечущиеся в них животные инстинкты. Холодное спокойствие рассудка Эндерна. Возмущенное сознание Ротерблица, пульсирующее недоверием, вспыхивающие в нем подозрительные мысли. И вдруг появилось что-то еще. Что-то, подкравшееся незаметно и тихо, усыпляя бдительность и настороженность. Что-то двигалось, приближалось, пряча свои мысли.

Гаспар остановился, придерживая рукой Ротерблица, сосредоточился, приложив к виску пальцы, определяя расстояние, направление движения чужого разума.

— Эндерн, сзади! — рявкнул менталист, разворачиваясь на пятках и кидаясь к карете.

Полиморф среагировал мгновенно, но все же чуть позже, чем следовало. Жан Морэ охнул, привалился к борту кареты, недоверчиво глянул вниз — из груди торчала рукоять ножа.

Лошади заржали и помчались, карета толкнула великого революционера на дорогу, лишь чудом не переехав его колесами.

Эндерн схватил пустоту, оказавшуюся на удивление плотной и материальной. Гаспар подбежал, откидывая полу сюртука, где на поясе качались, тихо звеня цепочкой, матовые браслеты обструкторов. Пустота зарябила, помутнела, проявляя на миг человеческую фигуру. Эндерн вновь среагировал молниеносно, определив, где у фигуры шея, схватился левой рукой за одежду. В рукаве щелкнул механизм, выбрасывая лезвие меча. Гаспар оказался совсем рядом. Гасящее магию артефактов излучение обструкторов вынудило невидимку замерцать, и маскировка окончательно слетела, проявляя Гирта ван Бледа во всем своем растерянном и потрясенном великолепии.

Эндерн вогнал ему клинок в шею. Но лишь спустя мгновение по оглушительному крику боли понял, что промахнулся — ван Блед успел закрыться рукой, лезвие вонзилось в кость предплечья. Криомант бешено зарычал, саданул оборотня по зубам и яростно оттолкнул его ногой. Эндерн отлетел назад.

Гаспар набросился на ван Бледа сзади, обхватил руками. Криомант взбрыкнулся, мотнул головой. Гаспар застонал от боли в разбитом носу, ослабил хватку. Ван Блед выкрутился, ударил менталиста локтем в лицо. Гаспар упал. Криомант бегло глянул на него и в панике вскрикнул, заметив обструкторы, и сразу же широко размахнулся рукой, разбрызгивая струю воды. За спиной Гаспара затрещал лед, стеной отгородивший Ротерблица, уже метнувшего огненную стрелу.

Менталист приподнялся на локтях, увидел перепуганное лицо спешно и торопливо колдующего ван Бледа. Криомант намотал на руку водяной хлыст, размахнулся, чтобы рассечь Гаспара, но вынужденно отвлекся на подскочившего Эндерна. Щелкнул водяным хлыстом его по ключице, отгоняя оборотня, замахнулся. Полиморф инстинктивно сжался и пригнулся, ныряя под удар. Ван Блед ждал этого, дернул рукой в обманном движении и намотал хлыст на ноги Эндерна от щиколоток до колен. Вода мгновенно заледенела, сковывая рухнувшего на дорогу полиморфа, ван Блед с хрустом обломал затвердевший хлыст и раскрутил ледяной обломок в здоровой руке, с бешенством и ненавистью глядя на Гаспара. И страхом на матовые браслеты на его поясе.

Криомант занес ледяное копье.

Эндерн лежал на земле, рычал и матерился сквозь зубы, ковырял клинком зачарованный лед, жгущий и сковывающий ноги.

Ледяная стена расплавилась и рухнула водяной крошкой, разливаясь по брусчатке. Ротерблиц широко развел руки в стороны, пуская в ван Бледа горячую волну огня. Криомант поднял копье, рассек им пламя, бросил в пироманта оплавившийся осколок. Ротерблиц расшиб его огненным кулаком, ответил потоком голодного пламени. Ван Блед защитился собранным из растекшейся по дороге воды ледяным щитом, расколол его остатки на мелкие льдинки и швырнул их. Пиромант закрутил руками, сжигая ледяной рой.

И все же получил укол. Ван Блед подхватил каплю крови, сочащуюся из рукава по ладони, метнул ее, превращая в тонкое красное шило, пронзившее Ротерблицу левое бедро. Пиромант присел, с его рук в небо сорвался всполох огня.

Ван Блед выманил из фляги струйку воды.

И тут в флягу впился острый нож, протыкая насквозь. Вода полилась ван Бледу на ногу.

Криомант отчаянно взвыл от неожиданности, складывающаяся ледяная стрела упала на брусчатку и рассыпалась ледышками. Но быстро опомнился, собрал хоть какую-то влагу, сплетая из нее сосульку.

Нет.

Ван Блед потрясенно моргнул, сморщил изуродованное ожогом лицо, менее уверенно поднял здоровую руку, управляя льдом.

Не смей.

Ван Блед чувствовал, как что-то колет прямо в мозгу. Слышал голос, говорящий и приказывающий, но не понимал, откуда. Рука дрогнула и вопреки здравому смыслу начала опускаться. Ван Блед замешкался, сопротивляясь, приказывая взбунтовавшимся мышцам, и только сейчас заметил стоявшего на колене Гаспара с приложенными к вискам пальцами. Его глаза были широко раскрыты, гипнотизировали, повелевали, ломали волю. Голос проникал в сознание.

На колени.

Новый укол был еще болезненнее. Ван Блед стиснул зубы, застонал, чувствуя, как подгибаются ноги, тянут на землю. Он сопротивлялся, но сопротивление только усилило боль внутри черепа. Тонкие иголки стали тупым, зазубренным долотом, под мощными ударами молотка вгрызающимся в самый мозг.

На. Ко. Ле. НИ!

Ван Блед вскрикнул и бессильно рухнул, захрипел от слепящей боли, боясь пошевелиться.

Гаспар тяжело поднялся, медленно приблизился, осторожно отстегивая от пояса обструкторы, матово отражающие свет лижущего камни дороги огня. По лицу ван Бледа покатились крупные градины пота. В глазах стояла неподдельная паника.

Когда Гаспар отнял пальцы от виска, ломающее и мучительно скорчивающее давление на рассудок ван Бледа несколько ослабло. Менталист был уверен, что ему хватит времени, чтобы застегнуть браслеты на запястьях чародея, что заставит его метаться и биться в истерике, сходя с ума от ледяной пустоты внутри.

Он ошибся. Надо было дождаться, пока Эндерн расколет лед, отдать ему обструкторы, не ослабевания напора, грубо и безжалостно ломая рассудок. Однако Гаспар не обладал лишним временем. Не потому, что так уж переживал за ван Бледа, а потому, что в любом случае не смог бы долго его держать.

Об этом Гаспар задумался гораздо позже и долго гадал, как бы оно все обернулось, не допусти он ошибку.

Едва холодный металл коснулся кожи ван Бледа, чародей взвизгнул неестественно высоко и тонко, почти по-женски, дернулся и хаотично взмахнул руками. Лишь случайно задел Гаспара, слишком много сил уделяющего концентрации и попыткам не свалиться от тупой боли в висках, раскалывающей череп. Непослушные пальцы выронили раскрытый браслет, Гаспар ослабил хватку на миг. Ван Блед обрел контроль над своим телом, схватил качающегося менталиста, наклонил к себе и вцепился ему в грудь пальцами.

Гаспар захлебнулся воздухом, поперхнулся, содрогнулся, чувствуя, как ногти колдуна обратились острыми лезвиями. Вонзились в кожу, сквозь ребра и легкие погрузились в грудную клетку и впились в сердце. Сердце стукнуло, отчаянно гоня от себя кровь, повышая давление в сосудах. Гаспар задохнулся, в глазах померкло, в груди загорелся огонь.

Ротерблиц подскочил, что есть силы толкая Гаспара плечом. Менталист отлетел в сторону, покатился по дороге. Пиромант пнул слабо пытавшегося защититься ван Бледа под ребра, вцепился ему в горло обеими руками и принялся душить. Кисти Ротерблица вспыхнули ярким пламенем.

Ван Блед заорал от обжигающей боли, задергался, но и сам вцепился Ротерблицу в руки. Кровь отхлынула от них, застыла в жилах, пламя угасло, руки обессилили. Ван Блед раскинул их, пока пиромант справлялся с внезапной слабостью и головокружением, и впился когтями ему в сердце. Ротерблиц задохнулся от внезапной обжигающей боли в груди.

— Давай, сука, давай, блядь! — рычал Эндерн, сколачивая ледяные путы, оставшиеся только на самых лодыжках. — ДАВАЙ!!! — он с размаху саданул по льду ребром ладони, разбивая его в мелкую крошку.

Оборотень зловеще оскалился, подскочил, не чувствуя обмерзших ног. Увидел, как Ротерблиц падает на землю. Эндерн вытянул левую руку, дернул кистью, стреляя ван Бледу в ключицу. Чародей словно не заметил этого, пнул ужасающие его обструкторы, развернулся и побежал. Эндерн выстрелил еще раз, попал между лопаток. Ван Бледа хлестнуло, он едва не упал, но устоял на ногах и побежал, отбегая как можно дальше от возможных помех обструкторов, чтобы все сработало наверняка.

И тут увидел приближающуюся маленькую фигурку чародейки.

Ван Блед замер, затравленно оглянулся на Эндерна — полиморф бежал на него, загоняя колдуна в угол. Эндерн прыгнул на него, Даниэль послала волну ветра.

— Respondendum! — выкрикнул ван Блед и исчез.

Открыв глаза, Гаспар увидел над собой взволнованное лицо Даниэль. Голова раскалывалась, в груди все еще болело, но менталист больше не задыхался. А еще было такое ощущение, будто его шибануло молнией.

— Наконец-то, — губы чародейки дрогнули. — Я уж боялась, что не очнешься.

— Что… — облизнул пересохшие губы Гаспар, — это было?..

— Магия крови, — глухо ответила Даниэль, приглаживая его вздыбившиеся черные волосы. — Я предупреждала, но ты меня опять не послушал.

— Что… с Морэ?..

— Мертв.

— А…

— Тоже.

Гаспар пошевелился, порываясь встать.

— Я ничего не могла сделать, — оправдалась Даниэль. — Одна из мерзких штучек Сибиллы ван Хетлевен. Эта старая дрянь до сих пор жива, хотя должна была сдохнуть еще тогда, когда… очень давно, в общем.

Гаспар посмотрел на тело Ротерблица, лежащее у обочины дороги, рядом с Морэ.

— Он спас тебе жизнь, — сказала Даниэль. — Вы были друзьями, да?

— Нет, — шмыгнул носом Гаспар и попытался встать.

Чародейка не стала терпеть его упрямства и молча помогла. Оба сделали вид, что этого не произошло.

— По крайней мере, теперь мы точно знаем, что он не собирался нас предавать, — холодно проговорил Гаспар. — По собственной воле. Нас просто переиграли, несмотря на… — менталист погладил грудь. — Несмотря на все козыри.

Из темноты появился на удивление тихий Эндерн.

— Как ноги? — спросила Даниэль.

— Нормально, — отмахнулся он, демонстративно притопывая. — Бывало хуже. Этот пидор увел еще два ножа! Не дай бог опять, сука, встречу!..

— Вряд ли, — повела плечом чародейка. — Вы его изрядно напугали, так что вряд ли он еще раз к нам сунется. Только если с целым войском.

— Он и с войском не сунется, — мрачно заметил Гаспар, покосившись на тела у обочины. — Они добились чего хотели. Теперь им нет нужды нас бояться.

— Но мы знаем, куда они целят, — возразила Даниэль.

— Это уже не от нас зависит, — вздохнул Гаспар. — Когда Паук узнает, он предпримет все возможное, чтобы этого не допустить.

— На, — Эндерн протянул руку. — Забери уже эти хуевины, а то у меня от них жопа морщится.

Даниэль взглянула на висящие на пальцах оборотня обструкторы, вся напряглась и попятилась, отворачивая голову и закрывая лицо. Гаспар быстро сгреб их и спрятал под полой сюртука.

— Как?.. — не пряча дрожь в голосе, спросила Даниэль. — Как ты можешь их трогать?..

— Руками, Графиня, — устало усмехнулся Эндерн, — руками.

— Идем отсюда. Мы изрядно нашумели, не хотелось бы, чтобы кто-то спросил нас за произошедшее.

Они развернулись и побрели в темноту, однако спустя несколько шагов обернулись.

Первым был Эндерн. Затем Даниэль. Гаспар тоже почувствовал, что должен обернуться.

Он шел посередине дороги. Бесшумно, словно привидение. Если бы не привыкшие к темноте глаза, Гаспар и не заметил бы ничего.

Даниэль крепко сжала плечо менталиста.

— Это… — прошептала она.

—…он, — кивнул Гаспар, даже не глядя в сияющие глаза чародейки.

Менталист тоже ощущал. Вернее, не ощущал вообще ничьего присутствия, кроме их троих. Даже отдаленного. К ним шла пустота.

— Драть вас кверху сракой… — проворчал Эндерн.

Анрийский призрак вдруг остановился, повернулся к обочине, взглянул на тела. Затем пошел дальше, по-прежнему не издавая ни звука. Гаспар почувствовал, как наэлектризовался воздух.

Он остановился в нескольких шагах, молча встал и посмотрел на них. Менталист почувствовал взгляд, равнодушный и пустой, пробирающий до костей. Сбежавшая по руке чародейки молния на секунду отразилась в зрачках Дьявола ночи.

— Где Машиах? — спросил он.

Гаспар не ответил. Даниэль еще крепче стиснула его плечо. Эндерн протяжно, презрительно харкнул.

— В манде! — сплюнул оборотень.

Убийца повернул к нему голову, впиваясь серебряными глазами.

Даниэль метнула молнию. Инстинктивно, машинально, совершенно не думая, по давно отработанному рефлексу, когда чувствовала угрозу…

…Он нашарил ослабевшей рукой меч, оперся на него и тяжело поднялся, держась за бок.

Гаспар лежал, не подавая признаков жизни.

Даниэль колотил озноб, отупевшее лицо с пустыми глазами не выражало абсолютно ничего.

Эндерн…

Эндерн опрокнул его внезапным сильным ударом, повалил на землю, вышибая дух. Последующих ударов сигиец уже не почувствовал и не заметил, как за спиной ему сковывают руки обструкторами.