Огонь и ярость

АТЛАС

— Черт. — Глаза стилиста Рен широко раскрыты, а рот приоткрыт от шока. Она тяжело дышит, на лбу выступают капельки пота. Она ни на чем не сосредоточена, и паника бурлит в ней. — Мы в такой заднице.

Я не совсем уверен, что она здесь делает. Очевидно, что она сбежала с Рен, поэтому я не собираюсь подвергать это сомнению. Она не ошибается. Когда мы с Нико решили увезти Рен из дома Натаниэля, мы знали, что это будет равносильно объявлению войны. Не будем притворяться, что мы случайно забрели на его территорию и похитили Рен, Ларк и стилиста.

Я ни о чем не жалею.

Рен сидит рядом со мной, но, честно говоря, недостаточно близко. Страх, который я испытал, оставив Рен в той комнате, не похож ни на что, что я когда — либо испытывал. Неважно, что она способна позаботиться о себе. Я не хотел оставлять ее там. Я понятия не имел, где она окажется. От того, что она была в доме Натаниэля, у меня закипает кровь.

Нико, Ларк и стилист, кажется, ее зовут Эстелла, сидят напротив нас. Рен поворачивается боком, чтобы посмотреть на меня. Она — загляденье. Как и все мы, она промокла под дождем. На ней черное платье, вырез которого доходит до пупка, и армейские ботинки. Возможно, меня отвлекает вид ее наполовину обнаженной груди, но я ничего не вижу за повязкой на ее груди. Это что — то новенькое.

— Раньше у тебя на груди была только одна повязка. Что это? — Мое дыхание прерывистое, как будто я пробежал несколько миль с головокружительной скоростью. — Почему ты надела это платье?

— Что с тобой случилось? Где ты был? — Рен задает свои вопросы вместо того, чтобы отвечать на мои.

— Я? Что, черт возьми, с тобой случилось? — Я тянусь к новой повязке чуть выше ее груди. Рен с рычанием шлепает меня по руке.

— Неважно. Сейчас это не важно. Куда мы направляемся?

Окно между нами и водителем опущено. Карлос, личный водитель Кэт, ждал нас с машиной. Кэт хочет, чтобы мы спустились в «Подполье», но прятаться в городе сейчас слишком опасно.

— В какое — нибудь безопасное место. — Если Рен не собирается сообщать мне никаких подробностей, тогда я сделаю то же самое. Рен прищуривается, но затем возвращается на свое место, снова глядя вперед. Я не рад, что у нее на груди новая повязка, но это гребаное облегчение видеть ее целой и невредимой. Я знаю, что она может позаботиться о себе, но такие подонки, как Натаниэль, непредсказуемы. Когда Арес сказал мне, что она была у него, я чуть не схватил его дурацкое гребаное кресло и не выбросил его в окно.

Карлос так быстро заворачивает за углы и мчится по глухим переулкам, что трудно отследить, где мы находимся. Мы чуть не врезаемся в мусорный контейнер, но это не первое его быстрое бегство, и мы проскакиваем мимо него, имея в запасе дюйм.

— Черт, — взвизгивает Эстелла, хватаясь за сердце, как будто оно вот — вот выскочит у нее из груди.

— Ты думаешь, нам нужно рассказать всем, куда мы направляемся? — Рен поднимает бровь, глядя на меня. — Я предполагаю, что мы собираемся стать кое — чьими гостями. Тебе не кажется, что мы должны сообщить им, во что они ввязываются? — Она мотает головой в сторону троих на сиденье напротив нас.

— Что бы это ни было, мы все только что сильно разозлили Богов и жрецом, сбежав из дома Натаниэля, так что, вероятно, пути назад нет, — говорит Ларк с широко раскрытыми глазами.

Ларк, Нико и Эстелла наблюдают за нами. У меня сводит челюсть. Я привык держать под замком все, что связано с «Подпольем». Никто, кроме других участников, не знает о моем участии, но Рен права. У них должен быть выбор присоединиться к нам. Того, что произошло в доме Натаниэля, уже не вернуть, но им не обязательно еще глубже влезать в дерьмо.

Я протягиваю руку и нажимаю кнопку, которая закрывает окно между нами и Карлосом. Кэт доверяет ему, но я уже вышел из своей зоны комфорта. Мне не нужно, чтобы нас слушало больше людей, чем необходимо. Я наклоняюсь вперед, и все остальные повторяют это движение, пока мы все не оказываемся под углом друг к другу.

Я изучаю Нико, Ларк и Эстеллу, прежде чем перевожу взгляд на Рен, где он задерживается. Она ерзает под моим пристальным взглядом, но не отводит глаз. Она никогда этого не делает. Я никогда не встречал никого, кто бы так безжалостно давил на меня, даже не сказав ни слова.

— То, что я вам скажу, останется в этой машине. Если Натаниэль или кто — нибудь из жрецов снова поймают нас, вы не сможете произнести ни слова об этом. В конечном итоге вы станете причиной смерти многих, очень многих людей.

Взгляд Ларк метнулся к Рен, а затем опустился на ее шею, где всегда висит маленький золотой амулет в виде змейки. Между ее бровями пролегла морщинка, и она кивнула. Эстелла быстро делает то же самое.

Нико ухмыляется, хлопая в ладоши и с энтузиазмом потирая их. — Абсолютно.

Я делаю глубокий вдох. — Мы направляемся в «Подполье».

Румяные брови Нико приподнимаются, глаза Эстеллы расширяются, но по лицу Ларк начинает медленно расползаться улыбка.

Мы едем по улицам города, петляя как по красивым, так и по захудалым кварталам. До отъезда из города остается по меньшей мере полчаса, а значит, уже почти полночь. Дороги, по которым мы едем, совершенно темные, освещаемые только фарами нашей машины. Не многие люди могут позволить себе роскошь иметь автомобили или бензин. Дороги за городом никогда не бывают очень оживленными, а мы едем в сельскую местность.

Эстелла спит, положив голову на плечо Ларк. Как только адреналин покинул ее тело, она сильно устала. У всех остальных в машине в жилах течет та или иная Божественная кровь. Мы не страдаем от того же, что и они. Рен беспокойно ерзает на своем сиденье, ерзая и меняя позу каждые несколько минут. Мне не терпится попасть на конспиративную квартиру. Я буду меньше чувствовать себя движущейся мишенью. У нас будет оружие и возможность видеть, кто за нами идет. Никто, кроме Кэт и нескольких ее начальников, не знает, где находится это место, так что оно должно быть безопасным.

Проходит еще как минимум час, прежде чем мы въезжаем в маленький городок. Во всем городе ровно один светофор. Мы продолжаем катить по тихой улице. Уже слишком поздно, чтобы что — либо разглядеть, но мы проезжаем мимо продуктового магазина, скобяной лавки, банка и небольшого храма Олимпа. Не могу представить, что в этом захудалом городишке больше одного жреца. Вероятно, именно по этой причине Кэт устроила конспиративную квартиру неподалеку.

За несколько минут мы проезжаем весь город и возвращаемся на фермерские поля. Я подаюсь вперед на своем сиденье, предвкушая скорое прибытие. Спустя еще пятнадцать минут езды по кукурузе и пшенице, машина сворачивает на почти незаметную гравийную дорогу. Вокруг машины поднимается пыль. Свет фар пробивается сквозь облако коричневого песка, почти полностью скрывая дорогу.

Карлос знает, куда направляется, поэтому я верю, что он не собьет нас с пути. Камни стучат по днищу машины, пока мы медленно не останавливаемся. Я выглядываю в окно и вижу обветшалый дом, освещенный фарами.

— Мы на месте, — говорю я, мой голос звучит слишком громко после того, как мы так долго молчали. Рен вздрагивает и моргает, глядя на меня, как будто выходит из транса. Я открываю дверцу машины и выскальзываю. Рен делает то же самое со своей стороны, и остальные выходят за нами.

Деревенский дом расположен между огромными соснами. Сайдинг посерел от времени, несколько частей свисают, почти отваливаясь. Переднее крыльцо слегка прогнулось посередине, но все окна целы. К дому пристроен небольшой гараж, двери в стиле амбара залатаны там, где дерево сгнило со временем.

— Ты привез нас сюда, чтобы убить? — Эстелла медленно моргает, оглядывая полуразрушенный дом.

— Если бы я хотел твоей смерти, я бы не утруждал себя тем, чтобы брать тебя с собой, — отвечаю я. Рен стонет и проводит рукой по лицу.

— Я вижу, у тебя снова безэмоциональное выражение лица. — Рен прижимается плечом к моей руке, направляясь к дому. Она достигает просевших ступенек, ведущих на переднее крыльцо, и останавливается там, прежде чем повернуться и посмотреть на меня. — Что мы здесь делаем?

Карлос открывает для меня багажник, и я беру пару сумок, которые прислала Кэт. Я закрываю багажник и стучу по машине, давая ему понять, что он может уезжать.

— Теперь я начинаю задаваться вопросом, не собираются ли нас убить. — Нико смотрит, как машина отъезжает в облаке гравия. Мы все остаемся в темноте, и только свет луны освещает дорогу. По крайней мере, дождь прекратился.

— Это может случиться, если все не заткнутся. — Я громко выдыхаю, преодолевая расстояние до крыльца несколькими длинными шагами. Снаружи дом может выглядеть как помойка, но я не беспокоюсь о том, что он рухнет. Покосившееся крыльцо без проблем выдерживает мой вес.

Слабое голубое свечение падает на мою руку, и я набираю код на клавиатуре. Серия звуковых сигналов разрывает тишину ночи, прежде чем замок щелкает, и я открываю дверь.

— Добро пожаловать на конспиративную квартиру.