Огонь и ярость

АТЛАС

Я отказываюсь говорить, что Рен выглядит как богиня, когда она в режиме Фурии, потому что это было бы пренебрежением. Она великолепна. Ее полуночные крылья слегка мерцают, как будто сквозь черные перья пронизаны серебряные прожилки.

Когда — нибудь, в ближайшее время, я хочу увидеть их при свете дня. Ничто столько прекрасное не нужно скрывать в темноте, не давая миру увидеть, какая она невероятная. Но сейчас у нас есть проблемы поважнее.

За нами охотится минотавр. Я не знаю, чувствует ли зверь наш запах или что — то еще, но он направляется в нашу сторону. Я однажды видел минотавра. Посейдон вызвал его на битву, чтобы разрешить спор между ним и Герой. Гера настаивала, что какой — то бедный человек достаточно силен, чтобы победить любое существо по выбору Богов. Это была настоящая резня, и Гера все время смеялась. Минотавр оторвал человеку голову и съел ее всю до последнего кусочка менее чем за две минуты. Мой отец заставил меня прийти на спектакль, настаивая, что это хорошо воспитывает характер.

Минотавр — не какое — то безмозглое существо. Раньше он был человеком. Человек, который предал Посейдона, который затем проклял его, чтобы он стал наполовину человеком, наполовину быком. Он был брошен в лабиринт, который служил одновременно его тюрьмой и владениями. Звучит как грустная история, но зверь — это не какая — то бедная душа, которая была несправедливо наказана. Он не заслуживает освобождения. Минотавр упивается смертью, которую он вызывает. То, что могло начаться как наказание, превратилось в вознесение к более могущественному существу.

Я чую его прежде, чем вижу. У нас все еще включены фонарики. Нет смысла их выключать. Минотавр может видеть нас в темноте, но ни у кого из нас нет ночного видения. Все равно это будет неравное игровое поле, даже если шестеро против одного.

— Приготовься, — тихо бормочу я, но ворчание и фырканье менее чем в двадцати футах от меня говорит мне, что зверь услышал.

Минотавр бросается в атаку, попадая в лучи наших фонариков. Он огромен. У минотавра тело человека, голова быка, копыта вместо ног и массивные рога с очень острыми концами. Его кулаки — каменные глыбы, а глаза кроваво — красные. Драгоценный камень — амулет из камня души поблескивает у него на шее. Это черный бриллиант размером с мяч для гольфа.

У меня есть мой меч, у Нико — его ножи, у Ларк — ее посох, у Рен — ее хлыст, а у Грир — лук. Дрейк подобрал молот Престона после того, как Грир отрубила ему голову. Все тело минотавра — оружие.

— Давай сюда, корова. — Грир целует сначала один кулак, потом другой. Я думаю, у нее отсутствует какой — то важный ген, который порождает страх.

Зверь наклоняет голову и замахивается на нас рогами. Сторона головы быка соприкасается с Нико. Он отлетает, врезаясь в деревянную перегородку, разделяющую два пути. Она раскалывается, и он перелетает на другую сторону, поднимая столб пыли, загрязняющий воздух. Я взмахиваю мечом, рассекая живот минотавра. Животное рычит и бросается вперед. Он врезается прямо в трубу, идущую по верху туннеля, разрывая сталь. Вода разбрызгивается, превращая землю в грязное месиво и мгновенно промокая нас насквозь.

Грир выпускает стрелы с поразительной скоростью, когда зверь бросается на Ларк. Она готова встретить его своим посохом. Ларк нападает на существо, ударяя своим посохом ему в живот, затем ударяя им по коленям. Минотавр рычит, и Ларк бьет посохом ему в подбородок. Его голова откидывается назад. Рога зверя царапают потолок, и с него дождем сыплется цемент.

Хлыст Рен мало что делает, но отвлекает. Она пытается разорвать цепочку вокруг амулета, но все, что у нее получается, — это выводить его из себя. Дрейк взмахивает молотом, ударяя им по плечу существа. Я скольжу по грязи, проскальзывая между ног минотавра. Я хватаю рукой ногу существа, разворачивая свое тело, чтобы нанести удар под коленями. Только на самом деле это не колени. Теперь он по — настоящему зол.

Минотавр поднимает одну копытную ногу и отбрасывает ее назад, ударяя меня в грудь и отправляя меня в полет к этому гребаному третьему рельсу.

— Атлас, — кричит Рен, ее тело врезается в мое сбоку. Сила меняет наше направление, отбрасывая меня от ограждения. Рен с ворчанием приземляется на меня сверху.

— Тебе не обязательно нападать на меня, чтобы оказаться сверху. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.

Рен фыркает, но целует меня в губы, несмотря на то, что в уголке моего рта кровь. — Сейчас не время проявлять свою вторую личность.

Я заливаюсь смехом. Никто и никогда не заставлял меня смеяться так, как эта женщина. Даже в самых неподходящих ситуациях.

— Вы могли бы обняться позже? У нас тут вроде как сложная ситуация, — рычит на нас Грир, выпуская очередную стрелу. Разочарованно вскрикнув, она поднимает свой лук и швыряет его целиком в минотавра. Он попадает ему прямо в лицо. — У меня закончились стрелы. — Грир пожимает плечами.

Рен подпрыгивает и протягивает руку, чтобы поднять меня на ноги. Я потираю грудь в том месте, где с ней соприкоснулось копыто зверя. Черт, это больно, но ничто не помешает мне заполучить этот амулет.

Пару месяцев назад я и представить себе не мог, что окажусь здесь. Да, я работал с «Подпольем», и мы ежедневно сражались, чтобы помочь людям и выяснить, как мы могли бы отвоевать немного власти у Богов и жрецов. Тайные поставки продовольствия, тайный вывоз семей с территории Зевса и Геры в более безопасные места, например, на территорию Афины и, по иронии судьбы, территорию Ареса. Это были мелочи, с которыми я мог помочь, но этого никогда не было достаточно. У нас никогда не было возможности добиться долгосрочных изменений. Чтобы действительно оказать влияние.

Затем в мою жизнь ворвалась Рен. Возможно, она и не хотела быть в амфитеатре в тот день, но судьбы сошлись и привели ее туда. Они запустили серию событий, которые в конечном итоге могут изменить мир. Весь проклятый мир.

Я даже представить себе не мог, что Фурия попадет к нам в руки, но чтобы это была Рен? Я должен верить, что судьба приложила руку к расстановке фигур на шахматной доске. Потому что эта женщина стала намного большим, чем просто средством для достижения цели, инструментом помощи массам. Она стала миром, который я пытался спасти. Жизнью, которую я так хотел прожить. Причина, по которой я должен бороться, когда становится тяжело и сдаться намного легче. Она — все, чего я никогда не подозревал, чего мне не хватало в моей жизни. Все, о чем я никогда не смел мечтать.

— Насколько серьезно ты ранен? — Рен бросает взгляд на меня, а затем обратно на минотавра, который собирается напасть на Грир.

— Я в порядке. — Я не могу перестать пялиться на эту невероятную женщину. Моя Фурия, моя судьба.

— У тебя такой вид, словно ты проглотил пригоршню стекла.

— Серьезно, вы двое. Прекрати флиртовать, — кричит Грир, едва уворачиваясь с пути чудовища, когда он замахивается на нее. Она считает это флиртом?

— Ты странная женщина, Грир. — Я поднимаю свой упавший меч. Наши фонарики разбросаны по земле, создавая перекрещивающийся узор, который обеспечивает ровно столько света, чтобы мы могли видеть. Дрейк бросил молот, и они с Нико по очереди бросаются на минотавра и бьют его кулаками.

— Пора прекращать дурачиться, — говорит Рен, поднимая молот с земли.

Она несколько раз взмахивает им над головой, пока тот не начинает гудеть в воздухе. Минотавр опускает голову, как будто собирается атаковать, и Рен прицеливается. Молот с тошнотворным хрустом врезается в его череп. Зверь отшатывается назад, его рука с копытом поднимается к голове. Я не упускаю возможности, прыгаю ему на спину и вонзаю свой меч прямо в него, пока он не выходит из его груди. Минотавр с воем отскакивает назад, сбрасывая меня с себя, но мой меч остается вонзенным ему в спину.

— Теперь ты его разозлил. — Голос Нико звучит взволнованно. У него в руке коллекция ножей, и он продолжает метать их с впечатляющей точностью. Один попадает зверю в глаз, и от его рева потолок трескается, на нас сыплется пыль.

Рен разбегается и запрыгивает минотавру на спину. Она взбирается на него, как по стене, пока ее руки не обхватывают его толстую шею, удерживая, пока он бьется. Ей не только удается цепляться за него, но и в этом хаосе она каким — то образом освобождает амулет.

— Грир! — Рен кричит, бросая ожерелье Грир, которая стоит ближе всех.

— Слезай с него, Рен. — Мой меч вонзился в минотавра, но я все равно не хочу нападать на него, пока Рен за него держится. Мое сердце застряло у меня в горле, когда я беспомощно стою в стороне.

Мои колебания дорого обходятся мне.

Зверь наклоняется вперед, переворачивая Рена через голову. Я беспомощно наблюдаю в замедленной съемке, как его голова взлетает вверх, а тело Рен насаживается на его рог.

— Нет! — Я реву, от моего крика сотрясаются стропила.

Рог зверя торчит из живота Рен. Ее спина склонена над его головой. Однако ему этого недостаточно. Минотавр качает головой, сердито фыркая. Рен отлетает, врезаясь в разрисованную цементную стену с тошнотворным звуком.

Края мое зрение становится красным. Туннель светлеет, как будто по рельсам проносятся молнии. Я двигаюсь так быстро, что Минотавр не замечает моего приближения. В прыжке я пинаю его в спину обеими ногами, отбрасывая его вперед. Ярость бурлит в моих венах. Я с криком выхватываю свой меч и со всей силы опускаю его на шею зверя.

Лезвие проходит только половину пути. Я рублю шею ублюдка, пока не покрываюсь кровью, а его голова не скатывается на землю. Отводя ногу назад, я пинаю голову вниз по туннелю, где она с последним шлепком приземляется в грязь.

У меня перехватило дыхание. Я поворачиваюсь к Рен, мое сердце разрывается на части при виде ее обмякшего тела. Я позвоню Гермесу. Мы уберемся отсюда. Поможем ей. Вылечим ее.

Еще один беспилотник пролетает над нами. Я рублю его мечом, уничтожая одним взмахом. — Продолжайте посылать их, и я продолжу уничтожать их одного за другим, — кричу я, устремляясь навстречу своему будущему. Всему моему миру.

— Рен, — выдыхает Ларк.

Воздух колеблется вокруг нее, слабое освещение мешает моим глазам. Я нахожусь в нескольких шагах, когда изображение передо мной обретает четкость. Над моей поверженной Фурией склонился с самодовольным выражением лица стражник, который всегда переносил нас на испытания.

— Натаниэль благодарит вас за то, что вы разоблачили еще одну Фурию.

Мы все бросаемся к ним, но он уходит слишком быстро. Он схватил Рен прежде, чем у нас появился шанс добраться до них.

Я стискиваю зубы, сдерживая болезненный крик, который прожигает дыру в моей груди. Это слишком тяжело вынести. Я подбегаю к голове гребаного минотавра и снова пинаю ее со всей силы. Хотел бы я снова соединить ее с его телом, чтобы отрубить ее во второй раз. — Ублюдок.

Я вонзаю свой меч в грязную землю, запрокидываю голову и кричу.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — Грир упирает руки в бедра и хмуро смотрит на меня.

— Нет. — В моей груди возникает ноющая пустота. Страх, какого я никогда не испытывала, обжигает мои вены. У меня немного болит палец на ноге, но я бы никогда не сказала этого вслух.

— Готов что — нибудь предпринять по этому поводу? — Грир проводит рукой под подбородком и смахивает капли крови.

С Рен все будет в порядке. Она Фурия. Даже удар рогом минотавра не остановит ее. Это не значит, что она не слаба и не уязвима прямо сейчас. И я понятия не имею, куда они ее перенесли.

Я вытаскиваю свой телефон, кровь размазывается по экрану, когда я пытаюсь нажимать кнопки.

— Черт, — шиплю я, беспомощно вытирая руки о промокшие штаны. Передо мной появляется Ларк и осторожно берет телефон из моих пальцев.

— Позволь мне. — Не говоря больше ни слова, она нажимает несколько кнопок и вызывает Гермеса. — Нам нужно, чтобы ты пришел за нами прямо сейчас.

Я могу только представить, что говорит Гермес на другом конце провода, потому что Ларк раздраженно закрывает глаза.

— Пожалуйста. Тебе нужно поторопиться. — Она вешает трубку и протягивает мне мой телефон. Я засовываю его в задний карман. Каждая секунда пролетает незаметно, как будто сам Кронос балуется со временем.

Я качаю головой, паника делает мои мысли хаотичными и быстрыми. — Начинайте идти. Мы вернемся наружу, если ничего не изменится.

Я переставляю одну ногу за другой, в то время как холодный приступ страха разрывает мои внутренности на части.