Они вернутся

День 16

«Сегодня что-то ужасное случилось... Боюсь в это поверить... Неужели Сережка мог на такое пойти?..»

Из дневника Юлии Двойных

16 августа 2000 г.

* * *

Сергей долго не мог заснуть: не давала покоя возобновившаяся резь в правом глазу.

Рядом посапывала Юлька — прерывисто, беспокойно. Видать, переволновалась за день. Хотя уснула сразу, едва коснувшись головой покрывала.

Старпом ворочался с боку на бок и клял почем зря злополучную офтальмологическую продукцию компании «Джонсон и Джонсон», хотя правильнее было бы сетовать на собственную безалаберность. Глазные капли облегчить страдания не смогли — иногда прихватывало так, что хотелось взвыть и выдрать линзу вместе с глазом.

В конце концов он вылез из палатки, отыскал котелок с кипяченой водой, оставленной на ночь остывать. Смочил платок и соорудил себе компресс. Глаз обволокло приятным теплом, боль чуть поутихла.

Постоял немного с задранной вверх головой, затем решил повторить процедуру. Эх, хорошо бы еще заварочки чайной в воду добавить — да где ж ее взять-то?..

А через пару секунд Сергей вздрогнул и тут же забыл про компресс. Разлепил заплывшее веко и вперил оба глаза в ночную темноту.

Сомнений быть не могло: в глубине леса, в противоположной от речки стороне, трепетал рыжеватый отсвет. Костер?..

Да, похоже на то. Судя по всему, совсем недалеко — метров сто или чуть больше, иначе его просто невозможно было бы разглядеть среди переплетений стволов и ветвей.

Старпом потоптался в нерешительности. С одной стороны, хотелось выяснить, что это за соседи — уж не их ли двойники во времени? Хотя с чего бы им разбивать лагерь так далеко от речки? Или это все-таки кто-то другой? Но кто еще может находиться вместе с ними в этом жутком пространственно-временном лабиринте? Разве что какой-нибудь местный Минотавр...

Где-то внутри заворочался липкий сгусток страха. Сергей переминался с ноги на ногу, комкая в руках мокрый платок. Может, ну их к черту, эти тайны мадридского двора? Вернуться в палатку, положить на глаз компресс — и на боковую? Пусть какой-нибудь другой идиот по лесу ночью шастает, а с него хватит фантасмагорических перипетий, сколько можно?..

И тут же новая мысль: а вдруг это шанс что-то изменить? Если ты хочешь, чтобы вся эта тошнотворная канитель закончилась, надо что-то делать, а не ждать у моря погоды. Сам ведь утверждал, что готов пойти на всё...

И Сергей решился: будь что будет! Если есть хоть малейшая надежда приблизить возвращение домой — стоит ли колебаться?

И он направился в сторону источника света. Правда, пройдя с десяток шагов, вдруг засомневался — остановился, оглянулся на лагерь. Сумеет ли он найти дорогу назад в темноте, не заплутает ли?.. А впрочем, вон луна светит сквозь деревья — по ней вполне можно будет сориентироваться...

Приободрившись, вновь зашагал вперед.

Продвигался осторожно, чутко прислушиваясь к ночным звукам, время от времени отгоняя от лица назойливых комаров.

Поначалу едва заметный, лишь слегка разбавлявший ночную тьму, рыжеватый отсвет становился всё четче и ярче. И вскоре между стволами уже можно было разглядеть пляшущее пламя костра. Сергей замедлил шаг, стал ступать осторожнее. Когда расстояние сократилось метров до тридцати, ему начало казаться, что он уже видит темноватую фигуру человека, сидящего возле огня. Сердце учащенно билось, в горле пересохло от волнения...

И тут где-то за спиной по лесу разнеслось громкое отрывистое уханье.

Старпом так и подскочил на месте, в висках бешено задолбило. Поспешно обернулся, зашарил глазами по темноте. Но кроме подсматривающей за ним сквозь деревья круглобокой луны ничего не увидел. Из груди вырвался вздох облегчения.

Уханье повторилось. Сергей вздрогнул, но уже без особого страха: смекнул, что это просто какая-то ночная птица — сова или филин. Приспичило же твари этакой... До сих пор поджилки трясутся...

Он еще раз перевел дух, развернулся — и тут остолбенел.

Костра впереди не было! Только ночной мрак да кое-где блики лунного света на стволах.

Несколько секунд Сергей просто стоял как пень, охваченный оторопью. Наконец сглотнул, завертел головой по сторонам. Однако нигде не увидел ни малейших признаков, хотя бы отдаленно похожих на отблеск огня среди деревьев. В мозгу, словно издеваясь, сами собой всплыли строчки из Блока:

В сыром ночном тумане

Всё лес, да лес, да лес...

В глухом сыром бурьяне

Огонь блеснул — исчез...

— А чему я удивляюсь?.. — немного придя в себя, пробормотал он вполголоса.

И в самом деле: вполне можно было ожидать, что местный дух-Минотавр выкинет какой-нибудь очередной кунштюк. Возможно даже, что он специально отвлек внимание Сергея, подослав паскуду-филина. А то и самолично обратившись в пернатую тварь.

Словно в подтверждение этой мысли, позади опять раздалось отрывистое уханье. На сей раз старпому послышались в нем издевательские нотки.

— Дебил лупоглазый! — злобно бросил он в темноту.

И все-таки прошел еще немного вперед — примерно до того места, где совсем недавно полыхал огонь, с виду такой настоящий... Но, как и следовало ожидать, никаких признаков стоянки не обнаружилось — ни кострища, ни примятой травы, ничего.

Сергей чертыхнулся, досадливо сплюнул. Сейчас, когда волнение схлынуло, вновь напомнил о себе воспалившийся глаз: он ныл и слезился, словно жалуясь на свою горькую долю.

Ничего другого не оставалось, кроме как отправляться восвояси. Старпом глянул на луну, встал так, чтобы она была градусов на сорок левее, и зашагал в обратном направлении.

Но все-таки немного ошибся — отклонился чуть западнее и сначала вышел к речке, холодно блеснувшей в лунном свете. Вдохнув сырую прохладу, кинул взгляд туда-сюда вдоль русла — и направился по берегу влево. Прошел десять, двадцать, тридцать шагов — и наконец, миновав низкий ольшаник, увидел темный силуэт палатки на фоне бледно-серых березовых стволов. Рядом кучей веток темнел Лехин шалаш.

Сергей подошел к немудреному сооружению, чтобы проведать друга. Из-под пожухлых листьев доносился негромкий храп. Ощутимо пахнуло мочой — видно, товарищ успел еще несколько раз опорожнить резервуары. Ладно, пускай спит...

Он шагнул к палатке, стал расстегивать молнию входного клапана.

— Мама! — раздался вдруг изнутри испуганный Юлькин вскрик.

— Тише, я это, — буркнул старпом, забираясь в палатку.

— Ты?.. — в голосе сестры одновременно просквозили облегчение и удивление. — Ты... ты где был? — в последней фразе послышались и вовсе сердитые нотки.

— По нужде ходил, — хмуро ответил он.

— Ты... ты что, издеваешься? — зачастила вдруг Юлька. — Уплыл куда-то, никому ничего не сказал! Я не знала, что и думать! Решила уже, что ты нас бросил. У тебя совесть есть вообще?

Сергей поморщился, чувствуя подступающее раздражение.

— Тебе что, приснился странный сон?

Но тут же осекся: в душе вдруг шевельнулось смутное подозрение.

Юлька что-то возмущенно пропыхтела, но он, не слушая, перебил:

— Погоди!.. Ты когда меня хватилась?

— Когда? — буркнула сестра. — Утром, когда же еще!..

* * *

«Сегодня что-то ужасное случилось... Боюсь в это поверить... Неужели Сережка мог на такое пойти?..

Встала в начале седьмого, смотрю — его нет. Вылезла, к Леше подошла — он спит. Будить не стала. Подумала, что Сережка рыбу ловить ушел, пошла к речке — там его тоже нигде не видать. А потом смотрю — и лодки тоже нет!

Не верю, что он мог так поступить... Хотя... он же еще вчера заводил об этом разговор, а я даже не заподозрила ничего. Ведь и подумать не могла, что он на такое способен. Да и сейчас не могу... А может, он просто решил зачем-то сплавать куда-нибудь? Ну, разведать или там... не знаю... Может, он еще вернется?

А если нет, что тогда?

Ладно, подождем пока... Всё равно нам тут еще несколько дней куковать. Лишь бы Леша на поправку пошел...

Но мне отчего-то страшно...»

Из дневника Юлии Двойных

16 августа 2000 г.