Они вернутся

День 27

Когда утром они проснулись, снаружи хоть еще и накрапывало, но, к счастью, уже слабо. Ветер тоже угомонился. Увы, из-за того, что небо всю ночь было затянуто тучами, им так и не удалось увидеть, в какой фазе находилась луна...

Было холодно и мокро, но всё же в глубине души скитальцы надеялись, что в течение дня погода выправится.

А когда Леха отправился проверить раколовку и снова обнаружил в ней довольно крупного рака, настроение у путников заметно приподнялось.

С костром пришлось помучиться: хворост был мокрым и долго отказывался гореть, но в конце концов сдался и сердито затрещал, испуская белый дым.

Пока готовили завтрак, дождь совсем прекратился...

Когда свернули лагерь и отчалили, небо стало расчищаться, и вскоре сквозь рваный просвет в облаках ненадолго проглянуло солнце.

— Кажись, и впрямь погода налаживается, — не без удовольствия отметил капитан.

А еще через полчаса дневное светило уже настолько вступило в свои права, что можно было в любой момент легко сориентироваться по сторонам света. Соответственно, у Юльки вновь появилась возможность следить за направлением русла и зарисовывать все повороты в блокнот, чем она и занялась.

Сергей с Лехой исправно гребли, пока впереди не возникло очередное препятствие. Да такое, какого они прежде не видывали.

Над водой с обеих сторон нависало по целой шеренге полуповаленных деревьев. Создавалось ощущение, будто они все вместе, одновременно начали падать в речку навстречу друг другу — и сцепились кронами, застряли, образовав над водой коридор из плотно переплетенных стволов и ветвей. Зрелище было грандиозным и жутковатым.

— Ну что, рискнем проплыть или по берегу? — спросил Леха, схватившись за ветку ивы, чтобы приостановить лодку.

Было не слишком понятно, как далеко тянется этот «туннель» и насколько он проходим.

Однако беглый взгляд по обеим сторонам подсказывал, что и по берегу здесь пробираться ничуть не легче: придется преодолевать крутой подъем, сплошь заросший кустарником, и неизвестно еще, что там ждет дальше.

И все-таки путешественникам очень не хотелось вплывать под грозно нависающий свод. Во-первых, коридор мог оканчиваться непролазным тупиком. А во-вторых, все члены экипажа прекрасно помнили, как три дня назад их чуть не раздавило сосновым кряжем. Под несколькими деревьями они бы еще рискнули проплыть, но добровольно лезть в это пугающе тесное пространство с хаосом переплетенных стволов и веток над головой, которые даже отсюда давили на психику, ни у кого не было ни малейшего желания. Если вся эта воздвигнутая природой конструкция вдруг решит обрушиться — шансов выжить будет не много.

Поэтому, коротко посовещавшись, решили-таки вылезать на берег, сколь бы трудной задачей это ни казалось.

Проблема заключалась в том, что ни справа, ни слева причалить толком было некуда: всюду теснилась и топорщилась буйная растительность — кусты калины, акации, ивовые заросли, а местами всё это было еще и густо оплетено диким хмелем и утыкано сухими метелками борщевика.

Разве что на левом склоне посреди кустарника чернел толстый обломок ствола, один конец которого уходил под воду. Это казалось единственным более-менее подходящим местом для вылазки на сушу.

Путешественники подвели лодку к стволу. Леха выбрался на его мшистую поверхность и принял у старпома сразу два рюкзака...

— Юльчонок, я скоро, — ободряюще подмигнул он Юльке. — Серый, приглядывай за ней.

Потом развернулся и осторожно направился по стволу наверх. Это удалось без особого труда, и таким образом капитан благополучно миновал часть прибрежного кустарника. В конце, правда, ему всё равно пришлось продираться через густые заросли, прежде чем он сумел наконец взобраться на край обрыва. Там он скинул оба рюкзака, выдохнул облегченно:

— Уф!.. В принципе, нормально. Могло быть хуже.

Примерно через полчаса все вещи, включая лодку, были перетащены наверх, а трое путешественников стояли на краю обрыва, переводя дух и осматриваясь. Сверху им открылось, что «галерея» из нависших над речкой деревьев простирается вперед как минимум на несколько десятков метров. Предстояло преодолеть это расстояние по берегу, однако путники понимали, что задача будет нелегкой: лес вдоль обрыва являл собой сплошной бурелом — тут и там вывороченные и поваленные древесные стволы, накренившиеся сухостоины и коряжины, переплетенные буйными порослями дикого хмеля. Выглядело это довольно живописно, но приятных ощущений не обещало.

— Тут что, ураган бушевал, что ли? — недоуменно проговорил Сергей.

Впрочем, по левую руку за полосой леса угадывалось открытое пространство — как будто поляна или просека.

— Сходим глянем, что там? — предложил Леха. — Я только сандалеты свои одену...

— Не «одену», а «надену», — машинально поправил старпом.

— Да по фигу, — отмахнулся товарищ. — Ну что, сходим?

Сергей с Юлькой согласились.

Капитан нацепил самодельную обувку, и все трое, оставив вещи, направились в сторону от речки — через густые заросли папоротника высотой чуть ли не по грудь. Под пышными веерообразными ветвями скрывались старые гниющие лесины и коряги, из-за чего шагать приходилось осторожно, чтобы не запнуться и не упасть.

Но уже через пару десятков метров деревья расступились — и скитальцы вышли к заросшему кустарником обрыву. Внизу всё так же тускло и невозмутимо поблескивало речное русло.

— Здравствуйте, я ваша тетя! — проговорил Леха.

Никто даже особо не удивился. Сергей сначала было подумал, что на сей раз это, возможно, и в самом деле всего лишь соседняя петля. Только вот выше или ниже по течению? Если ниже — можно просто перетащить лодку сюда да и плыть себе дальше.

Однако, глянув правее, он тут же понял, что на подобный исход не стоит и надеяться.

Потому что взгляд уперся в уже знакомое скопище накренившихся над водой деревьев, которые нависали с обеих сторон, сцепившись кронами и образовав подобие коридора...

— У меня глюки? — раздался рядом голос Лехи. — Или это взаправду?

— Похоже, взаправду, — хмыкнув, отозвался Сергей. А сам уже отыскал близорукими глазами темный обломок ствола на противоположном берегу, одним концом погруженный в воду. Тот самый, по которому они четверть часа назад взобрались наверх.

— Вон же наша лодка, — указала рукой Юлька без какого-либо выражения на лице.

Старший помощник сощурился и действительно разглядел торчащий из-за куста бледно-зеленый край надувного борта. Приходилось признать очевидный факт: они каким-то образом оказались на другом берегу реки, прямо напротив того места, где высадились.

— А что же тогда там? — Сергей ткнул пальцем за спину — туда, откуда они пришли.

— А вот давайте проверим, — сказал Леха. — Серый, можешь по-быстрому вернуться обратно? А мы тут подождем. Я бы сам сгонял, но Юлико оставлять не хочу. Если только с ней вдвоем...

— Ладно, я понял. Стойте здесь.

Сергей развернулся и поспешно направился назад. Ему и самому хотелось выяснить, что случилось. Они снова переместились в пространстве? Или...

Просвет между деревьями подсказывал, что на этот раз всё несколько сложнее.

И очень скоро Сергей в этом убедился: миновав заросли папоротника, он вышел к обрыву над речкой. Лодка и вещи лежали тут же, где их и оставили. Всё было, как и прежде, только теперь на противоположном берегу торчали две размытые фигуры — Лехина и Юлькина. Старпом почти не удивился.

— Здорóво! — крикнул Леха через речку и помахал рукой. — Прикольно, да?

Сергей обернулся назад: он готов был поклясться, что голос друга раздается сразу и спереди, и сзади. Получается, что Леха с Юлькой сейчас находятся одновременно с двух сторон от него! Если бы не заросли, он мог бы видеть их со спины — до них ведь всего метров тридцать. Да и самого себя, наверное, увидел бы...

Он сложил ладони рупором и прокричал в лес:

— Ого-го-о-о!

И явственно услышал эхо собственного голоса впереди и позади. Да, вот это стереосистема!

Обернувшись, он разглядел, что Леха стоит вполоборота и, замерев, прислушивается. Спустя несколько секунд товарищ качнул головой и с усмешкой в голосе объявил:

— Это ж надо: вашу маму и там и тут передают! — Он сделал какой-то жест и вроде бы даже показал Сергею большой палец. После чего сам повернулся к лесу и прокричал: — Эге-ге-е-ей!

И снова тот же эффект стереозвука.

Они еще какое-то время поэкспериментировали, перекрикиваясь на разные лады. Наконец капитан заключил:

— Ладно, хватит развлекаться. Мы сейчас к тебе придем.

Он взял за руку Юльку, и они скрылись в лесу.

А через минуту вышли к Сергею с противоположной стороны.

— Уматная шиза, согласны? — сказал Леха, оглядывая противоположный берег, где они с Юлькой только что стояли.

— Да уж, — отозвался старпом. — Сюрреалистический репертуар продолжает расширяться...

— Мне вот что интересно, — капитан поскреб бороду. — Раз мы удаляемся от левого берега Бобровки и снова попадаем на правый, то граница по-любому должна проходить где-то здесь, — он ткнул в сторону папоротниковых зарослей.

— Граница между соседними кусками пространства? — уточнил Сергей.

— Ну да. Вот представь, что ты взял какой-то участок Бобровки, сделал его точную копию и склеил оба куска вместе, параллельно друг другу. Должно быть видно место склейки. А тут оно где?

— Ну давай сходим еще раз, проверим.

Они вновь направились через узкий лесной перешеек в сторону соседней копии русла. Шли медленно, тщательно рассматривая каждое дерево, каждый куст, чуть ли не каждую травинку. Пытались заметить в деталях пейзажа какую-нибудь странность — смещение, искривление, размытие или что-нибудь в этом духе. Но ничего подобного не увидели, хотя прошли до правого берега и потом опять вернулись обратно. Никакого хоть сколько-нибудь явного перехода заметно не было — путники не могли сказать, где кончается левобережная территория и начинается правобережная.

— Выходит, одна часть пространства плавно перетекает в другую, — заключил Сергей. — В принципе, мы и раньше уже такую идею выдвигали.

— Ну да.

— Мне кажется, это похоже на узор на ткани, — неожиданно раскрыла рот Юлька. — Ну знаете, бывают такие повторяющиеся узоры, между которыми непонятно, где граница проходит.

— Да, подходящее сравнение, — согласился Леха.

— Ткань без предела, картина без рамы... — с лирической задумчивостью продекламировал Сергей. И уже обычным тоном: — Жаль, что тут лес. Было бы чистое поле — мы бы, наверное, видели сейчас самих себя, через каждые тридцать метров — и так до самого горизонта. Как бесконечный коридор из зеркальных отражений...

Все помолчали, представляя себе эту картину.

— Весь прикол в том, — проговорил наконец Леха, — что нам кажется, будто мы находимся здесь, вот в этой конкретной точке, а на самом деле мы — везде. И сознание наше тоже везде. И там, и там, — указал он поочередно в обе стороны.

— Какой-то новый вид шизофрении, — хмыкнул Сергей. — Обычно в таких случаях у пациента тело одно, а сознаний несколько, а у нас — наоборот.

— Да нет, ты не врубаешься, — возразил капитан. — У каждого из нас и сознание одно, и тело тоже одно. Просто мы находимся одновременно везде.

— А это, по-твоему, нормально? То есть нет никаких поводов для скорбного диагноза?

— Просто дело тут не в нас, а в пространстве. Оно, по ходу, каким-то хитрым образом искривляется, и из-за этого мы запросто смогли бы видеть сами себя, если бы здесь зарослей не было.

Они снова ненадолго замолчали, обмозговывая ситуацию. При такой трактовке получалось, что по соседству находятся не какие-то их копии, а они сами. Вот потому-то, когда Сергей двигался в сторону «соседей», он просто-напросто возвращался к своим же спутникам с другой стороны.

— Я вот что думаю, — вновь проговорил Леха. — Была бы у нас веревка раза в три длиннее — можно было бы классный эксперимент замутить. Протянули бы ее отсюда до соседнего русла да и связали бы оба конца вместе! Получилось бы вроде как замкнутое кольцо. Прикольно?

— Прикольно, — согласился старпом. — Только что бы это нам дало?

— А буй его знает... Может, помогло бы еще что-нибудь прояснить... А можно и другие какие-нибудь эксперименты провернуть, надо только мозгами пораскинуть...

Тут Сергей опомнился.

— Некогда раскидывать, — мотнул он головой. — И так уже задержались чересчур. А нам еще вещи перетаскивать. Так что давайте заканчивать с праздными рассуждениями. Мы же не хотим до вечера тут проторчать?

Леха не стал возражать.

Они нагрузились скарбом — и направились вдоль берега: первым капитан в своих сандалиях, за ним штурманша, а замыкал шествие Сергей. Идти было нелегко: приходилось постоянно продираться сквозь густые заросли, перелезать через толстые сучковатые валежины, порой петлять, обходя совсем уж непроходимые места. Леха то и дело оборачивался и подавал Юльке руку, помогая перебираться через особо трудные препятствия.

Преодолели по меньшей мере метров пятьдесят, но всякий раз, когда в проеме между кустами открывалось речное русло, зрелище выглядело малоутешительным: там по-прежнему всё было загромождено торчащими вкось и вкривь стволами, коряжинами, полуповаленными деревьями, и грандиозному завалу не было видно конца.

— Блин, долго еще будет тянуться этот бурелом? — не выдержал Леха.

К счастью, продвигаться вперед стало полегче: путники набрели на некое подобие тропы. Она тянулась через заросли неровно, вихляя туда-сюда, и всё равно на пути то и дело возникали препятствия.

— Кто это тут ходил? — проговорил Сергей. — Надеюсь, не медведь?

— Да нет здесь медведей, я же говорила, — подала голос Юлька. — Может, лось...

— Лося завалить было бы неплохо, — мечтательно протянул капитан. — Мяса бы наелись до отвала... Э, погодьте-ка... — он остановился перед очередным поваленным стволом, перегородившим путь. — У меня, по ходу, опять глюки... А ну гляньте сюда.

Сергей с Юлькой подошли к товарищу. Он указывал на высокий замшелый пень, густо оплетенный диким хмелем.

— У меня такое ощущение, что эту деталь пейзажа я уже видел. Во всяком случае очень похожую. Причем совсем недавно.

— Чего-чего? — Сергей тоже почуял неладное. — Уж не хочешь ли ты сказать, что мы опять ходим по кругу?

Недвусмысленное движение плечами было ему ответом. Леха глянул назад, вглубь оставленных за спиной зарослей, потом вперед — туда, куда уводила не слишком заметная тропа. Молча снял рюкзак, отцепил топор и двумя быстрыми ударами поставил на ближайшем стволе зарубку.

Отправились дальше. Пропетляв несколько минут и преодолев пару-тройку уже привычных препятствий, вновь остановились перед поваленным стволом, который подозрительно походил на предыдущий. Точнее, это был тот же самый ствол. Потому что на нем белела оставленная Лехой метка. А рядом торчал всё тот же обвитый хмелем пень.

— Почему-то я даже не удивлен... — досадливо поморщившись, заключил капитан. — Теперь понятно, откуда тропа взялась. Мы сами ее и протоптали...

Сергей растерянно огляделся по сторонам.

— То есть... и здесь та же самая ерунда повторяется? С бесконечными повторениями?

— Похоже на то... — пробормотал Леха. Потом вскинул голову и прокричал куда-то вперед: — Эге-ге-е-ей!..

Сергею с Юлькой показалось, что голос друга отозвался сразу с четырех сторон. А скорее всего, так оно и было.

— Подождите тут, я схожу проверю, — хрипловато выговорил старпом. Скинул рюкзак и налегке отправился по тропе назад.

Минуты через три вновь вышел к уже знакомому стволу, по другую сторону которого ждали Леха с Юлькой.

— Что и требовалось доказать, — обреченно развел руками капитан.

Они подобрались к самому обрыву и принялись оглядывать загроможденную деревьями речку. И выше, и ниже по течению картина была одной и той же: сплошная мешанина из накренившихся стволов, нависших крон и коряг. И не было этому завалу ни конца ни края...

Сергей велел спутникам ждать здесь, а сам попробовал вновь углубиться в лес, продираясь сквозь оплетенный зарослями бурелом в противоположную от речки сторону. Но произошло то, чего и следовало ожидать: через пару десятков метров впереди вновь замаячило открытое пространство — и он вышел на другой берег Бобровки. Его близорукому взгляду открылась всё та же картина заваленного деревьями русла. А на другой стороне темнели расплывчатые фигуры Лехи с Юлькой.

— Возвращайся, Серый, — крикнул ему капитан. — И так уже всё ясно. Будем думать, что дальше делать...

Сергей подавил вздох и направился обратно. И по пути его пронзила мысль: а как же лодка? Смогут ли они теперь к ней вернуться?..

Этот вопрос он и задал первым делом, как только воссоединился с товарищами. Однако ответа не получил.

Они сидели на поваленном стволе и угрюмо обсуждали создавшееся положение: что можно предпринять, чтобы выбраться из этой новой пространственной ловушки?

— Если мы сумели в нее попасть — значит, можно из нее и выйти. Остается только понять — как?..

Сергей вновь встал и попытался еще несколько раз удалиться от спутников — шел то назад, то вперед, то в сторону леса — но всякий раз неизменно возвращался в исходную точку с противоположной стороны.

Потом они попробовали сделать это одновременно, но в противоположных направлениях: Сергей отправился назад, а Леха с Юлькой — вперед. И в результате вся троица сошлась нос к носу на середине пути.

— Ну и шизохрень, — покачал головой капитан. — Когда мы удаляемся друг от друга, мы на самом деле идем себе навстречу!..

— Прямо «Алиса в Зазеркалье»! — старпом в сердцах пнул старую трухлявую колодину.

— Я с ума сойду... — прошептала Юлька. — Мне кажется, нам отсюда уже не выбраться...

— Да ну, ты брось! — сейчас же возразил Леха. — По-любому выберемся!

— Ты сам-то в это веришь? — обреченно отозвалась штурманша.

— Я не верю, я знаю!

— Откуда? — поднял на него глаза Сергей, печально усмехаясь.

— Да вы сами-то умом пораскиньте! Нам, Серый, с тобой еще предстоит вернуться в позавчерашний день, когда мы шлюпку под водой держали. Кто-то ведь дергал за весло? И это мог быть только один из нас. Значит, рано или поздно мы отсюда выберемся!

— Хм... Пожалуй, ты прав, — качнул головой старпом. А про себя мрачно подумал: а еще им предстоит похоронить Юльку, и это тоже произойдет не здесь... А потом мозг прожгла жестокая догадка: а что если они тут застряли как раз из-за того, что Леха решил вмешаться в ход судьбы и не дать Юльке погибнуть? И теперь что-то нарушилось — пространство замкнулось и не выпустит их до тех пор, пока страшное предначертание так или иначе не произойдет. Например, пока они не начнут умирать тут от голода один за другим, и первой — Юлька...

Сергей опомнился, сердито встряхнулся. Черт, ну что за жуть по мозговым извилинам растекается! Он глянул на Леху. Если капитану и приходила в голову подобная дикая мысль насчет «приговоренной» Юльки, то виду он не подавал.

Они вернулись к тому месту, где оставили рюкзаки.

— Что делать-то будем? — спросил Сергей. — Просто сидеть и ждать, пока нас из этой ловушки не выпустят?

— Нет, это тоже не вариант, — мотнул головой Леха. — Мы должны найти какой-то выход.

— И где его искать прикажешь? Здесь в какую сторону ни пойди — всё равно сюда же вернешься.

— Ну мы же не везде ходили. А вдруг где-нибудь тут есть такая точка, через которую как раз и можно выбраться наружу? Что-то типа портала.

— Ты предлагаешь всю окрестную территорию взад-вперед прочесывать?

— Ну а что? Можно попробовать. Площадь совсем небольшая — метров сорок-пятьдесят, а дальше всё повторяется по новой. Правда, тут такие заросли и бурелом, что это будет долгое занятие. Ну а куда деваться?

Сергей согласился, что иного ничего не остается. Во всяком случае, никаких других идей пока не было.

Они оставили рюкзаки, а сами, вооружившись топором, отправились прочесывать участок леса между двумя руслами. Доходили до берега, смещались на пару метров ниже по течению — и шли назад, пока не достигали противоположного берегового склона, а там повторяли маневр. Идти старались прямо, не петляя, поэтому когда на пути попадалось препятствие в виде густого кустарника, Леха принимался орудовать топором и прорубался прямо сквозь заросли. Сделав с десяток таких ходок туда и обратно, изрядно притомились и присели отдохнуть на правом берегу возле самого обрыва.

— Да-а, — протянул Сергей. — Чувствую, эта эпопея затянется не на час и не на два...

Юлька понуро молчала, уткнувшись Лехе в плечо. Тот поглаживал ее по спине, задумчиво рассматривая вершины деревьев на противоположном берегу.

Сергею пришло в голову, что сейчас и он, и спутники жаждут только одного: вырваться за пределы этого бесконечно расклонированного клочка леса, оказаться на каком-нибудь другом участке Бобровки, где нет столь глумливо откровенных вывертов пространства. Снова очутиться в лодке, плыть себе спокойно по течению — вот что казалось теперь пределом мечтаний!

Старпом скривил уголок рта, пытаясь усмехнуться. Вся эта ситуация отчетливо напомнила ему один эпизод из Достоевского...

Сидят каторжники в остроге. И среди них один за особо тяжкое преступление постоянно прикован на цепь. Всё его пространство — угол в пару саженей, дальше хода нет. И вот этот бедолага мечтает только об одном: освободиться бы от оков, выйти из душной промозглой каморки да пройтись по двору, как все остальные каторжане! И плевать, что за пределы острожных стен его всё равно уже никогда не выпустят...

Сергей хотел было поделиться этими не слишком радостными мыслями с товарищами, но, взглянув на Юльку, тут же раздумал. Бедной сеструхе сейчас только параллелей с «Записками из мертвого дома» не хватало...

Между тем погода совсем наладилась: солнце светило ярко и тепло, лишь изредка скрываясь за проплывающими облачками. Леха посмотрел ввысь, о чем-то еще поразмыслил и наконец произнес:

— А вы обратили внимание, что с небом-то всё нормально?

— Чего? — Сергей тоже задрал голову, рассматривая облака. — В каком смысле?

— Ну здесь, на поверхности земли, пространство как бы размножилось на одинаковые фрагменты. А на небе ничего такого не наблюдается.

И в самом деле: нигде среди облаков не было заметно повторяющихся очертаний.

— Ну и что из этого следует? — спросил старпом.

— Что если бы мы могли подняться в воздух — то вылетели бы за пределы этой пространственной ловушки.

— Замечательно! — Сергей растянул губы, изображая радость. — Осталось только воздушный шар смастерить — и мы спасены!

— Да, воздушный шар — это было бы неплохо, — мечтательно покивал Леха, словно не замечая едких ноток в голосе друга. — На нем мы бы точно сумели отсюда удрать — и никакой дух Бобровки не смог бы удержать.

— Нас бы ветром куда-нибудь в Бийск унесло, — со слабой улыбкой проговорила Юлька.

— Да пофиг, хоть в Казахстан! Главное — вырвались бы из этой долбаной аномальной зоны раз и навсегда!..

Они еще немного помечтали о прелестях путешествия по воздуху. Однако всем было ясно, что подобный способ бегства им совершенно недоступен, — видно, придется все-таки искать иной, более приземленный выход...

— Ладно, пойдемте дальше лес прочесывать, — со вздохом сказал старпом. — Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что эти хождения взад-вперед что-то нам дадут...

— Ну предложи другой вариант, — бросил Леха. — Лучше хоть что-то делать, чем сидеть на заднице и ждать неизвестно чего.

— Между прочим, мы ни разу не пытались перебраться через саму Бобровку, — заметил Сергей. — А что если попробовать?

— Можно и попробовать, — кивнул товарищ. — Русло ведь тоже надо бы прочесать, как и лес. Правда, я покамест не представляю, как это сделать... — он окинул взглядом груды стволов, загромождавших речку так, что не было видно воды, тем более что многие из полуповаленных деревьев были еще живы, и их густые, переплетенные между собой кроны образовывали плотный навес.

Сергею вдруг подумалось: а ведь если взобраться на какой-нибудь из стволов, что торчит повыше других, то можно будет оглядеть всё русло в обе стороны. И понять, действительно ли там идут бесконечные повторения из одних и тех же участков...

Неподалеку, под самым обрывом, как раз торчало вывороченное корневище сосны, которая рухнула поперек русла, подмяв под себя раскоряченную над водой иву, а вершина ее застряла в ветвях сломанной осины на другом берегу. Сосновый ствол нависал над речкой под довольно крутым углом, но всё же по нему вполне можно было добраться не только до середины Бобровки, но даже до противоположного обрыва.

Старпом поделился своей идей со спутниками.

— А что, я бы слазил, — тут же отозвался Леха. — Только вот я обязался от Юлико ни на шаг не отходить...

— Ну вот и не отходи, — буркнула штурманша. — Не надо никуда лазить: сорваться еще не хватало...

— Ну, не так уж там и высоко, — рассудил капитан, осматривая пространство под сосновым стволом, где из-за раскоряченных ивовых ветвей и нависающей с другого берега березовой кроны почти не было видно воду.

— Так и быть, я сам рискну, — решился Сергей.

— Ну зачем? — встрепенулась Юлька, повышая голос. — Какая в этом необходимость-то?

Но старпом упрямо встал и молча направился к поваленной сосне. Он уже довольно четко представлял себе, что увидит, если заберется на ствол, и теперь его подстегивало свербящее желание убедиться в этом воочию.

— Ты смотри поосторожнее, — кинул ему вслед Леха.

Сергей вскарабкался на сосновый комель, помахал товарищам и аккуратно двинулся вперед, балансируя руками.

«Надо было сапоги снять», — мелькнула запоздалая мысль.

Но он тут же от нее отмахнулся. Сделав с десяток маленьких шажков, бросил взгляд вправо, изо всех сил прищурившись. И сумел-таки разглядеть среди нагромождений стволов ниже по течению темную фигурку. Поднял вверх правую руку — и убедился, что фигура проделала то же самое.

— Я себя вижу! — обернувшись к спутникам, крикнул он. — Метров через пятьдесят примерно!

Леха что-то прокричал в ответ, но старпом не расслышал, потому что и выше по течению на таком же расстоянии от себя заметил ту же самую фигурку.

— И там тоже вижу! — указал он рукой.

«Жаль только, что расплывчато», — добавил про себя.

Капитан с Юлькой подались вперед, вытягивая шеи в ту сторону, но им закрывал обзор высокий кустарник.

Сергей двинулся дальше. Начались ветки, и продвигаться стало чуть легче, потому что можно было держаться за них руками. Однако примерно на середине пути он достиг большущей ветви, которая торчала прямо вверх, растопырив во все стороны отростки, ощетинившиеся сухими колючими иголками.

Старший помощник ухватился за корявую развилину и постоял, раздумывая. Снова поглазел на собственную фигуру, которая теперь маячила справа и слева ровно посередине русла. Стоит ли идти дальше? Все, что он хотел увидеть, он вроде бы увидел...

Вновь оглянулся на спутников и слегка удивился: они направлялись к сосне.

— Мы тоже решили на себя посмотреть! — пояснил Леха. — Во всяком случае, я. Юлико на ствол лучше не залезать, опасно это. Но ее без присмотра оставлять нельзя, так что, Серый, давай спускайся. Побудешь с ней вместо меня.

Юлька что-то пробурчала в ответ: очевидно, ей не нравилось, что ее держат под постоянным присмотром, пусть и ради ее же собственного блага, из-за чего она уже начинала морщиться и раздраженно кривиться. С другой стороны, штурманша явно была недовольна, что парни все-таки решили залезть на ствол, невзирая на ее возражения.

Лехино заявление решило исход дела — Сергей больше не раздумывал и уже начал осторожно разворачиваться, чтобы пойти назад...

И тут правый сапог предательски соскользнул. Старпом почувствовал, что падает, отчаянно взмахнул руками, пытаясь ухватиться за ветку позади себя. Пальцы судорожно сомкнулись на колючих иглах, но увы — это оказался лишь тонкий отросток, который сейчас же с хрустом обломился — и под пронзительный Юлькин крик Сергей ухнул вниз. В последний момент, обдирая ладони, вцепился в другую ветку, что торчала под стволом, и повис, болтаясь как марионетка. Сердце исступленно колотилось, а сквозь громкий стук в висках донесся Лехин крик:

— Держись, Серый, я сейчас!

Короткий треск — и тело как будто дернули вниз, сердце уперлось в глотку. Ноги протаранили березовую листву, по бокам хлестнули ветки. Сергей зажмурился, едва успел прикрыть голову руками — и тут же локоть больно долбануло, в уши ворвался громкий плеск, а тело обдало мокрым холодом, так что перехватило дыхание. Он окунулся по самую шею, руки суматошно зашарили по сторонам и вцепились в склизкий замшелый ствол, ноги нащупали дно. Лишь обретя опору, старпом раскрыл глаза, дрожащей рукой поправил очки, едва не слетевшие во время падения, и огляделся.

Он очутился словно под сводами узкого и тесного грота, по дну которого текла река, а по бокам и над головой темнели переплетенные стволы, ветки, коряжины. Повсюду стоял зеленоватый полумрак, солнечные лучи с большим трудом пробивались сюда сквозь густой полог листвы — лишь кое-где на воде плясали пятна света. Пахло холодной речной прелью.

— Серый, ты жив? — донесся сверху встревоженный голос.

— Жив, — отозвался Сергей. — И даже почти невредим. — Он задрал голову, пытаясь рассмотреть Леху сквозь нависающую листву, но едва смог различить очертания соснового ствола.

Черт... Хорошо еще, что на этот раз пейджера на поясе не оказалось: Сергей, наученный горьким опытом, теперь хранил его в рюкзаке. А то бы утопил повторно — вот был бы номер...

Однако нужно как-то выбираться отсюда... Старпом огляделся по сторонам, потом обернулся назад. И вздрогнул.

Там, метрах в десяти ниже по течению, среди переплетений коряг и ветвей белел яркий солнечный свет. Сергей не поверил глазам. Что это? Выход? Но как такое возможно? Ведь сверху было видно лишь сплошной завал...

— Вылезти сможешь? — вновь раздался Лехин голос.

— Постараюсь, — отозвался старпом.

А сам, не раздумывая, стал пробираться вперед — к манившему выходу. Всё еще не мог поверить, что ему не мерещится...

Идти приходилось осторожно: ноги нет-нет да и натыкались на затопленные коряги. Пару раз пришлось перелазить через перегородившие путь старые осклизлые стволы.

В самом конце проход загромождали толстые и корявые ветви поваленной ивы — темные и замшелые, они уходили под воду, перегораживая всё русло, словно искореженная решетка. Еще немного усилий — и узник выбрался из темницы на свободу. Впереди простиралась залитая солнечным светом речка, и на всем видимом протяжении лишь кое-где из воды торчало несколько коряг. Плыви не хочу!

Из горла у Сергея невольно вырвался ликующий возглас. Он еще не вполне понимал, что произошло, но ему было ясно одно: блуждания по замкнутому участку леса закончились! В груди колыхалась горячая волна, и старпом сам себе удивлялся: как мало человеку надо для счастья! Все-таки прав Достоевский...

Он уже хотел было выбираться на берег и бежать к товарищам, но вовремя сообразил, что этого лучше не делать. Ведь на суше творится какая-то неведомая фигня с пространством. И кто знает — найдет ли он вообще спутников? А вдруг угодит еще в какую-нибудь ловушку, из которой вообще не будет выхода?

Поэтому, пораскинув умом, он развернулся и направился обратно под своды из хаотично переплетенных стволов и ветвей — к тому месту, где свалился в воду.

— Эй, вы там? — крикнул он вверх. — Леший!

— Серый, ты чего так долго? — донесся в ответ голос друга. — Застрял там, что ли?

— План меняется, — отозвался Сергей. — Спускайтесь вы сюда.

— Зачем?

— Сами увидите. Только рюкзаки с собой прихватите. И мой тоже.

— Не понял... Это что, шутка такая?

— Спустишься — поймешь. Не бойся, не пожалеешь.

Видимо, загадочные намеки пробудили у Лехи живейшее любопытство. Он с Юлькой по-быстрому сходил за рюкзаками, а когда вернулся, спросил напрямую, однако с нотками недоверия:

— Ты что, выход там нашел, что ли?

Старпом вынужден был признать не без разочарования:

— Твой аналитический ум тебя не подвел! Угадал.

— В натуре?! — в голосе друга послышалась неподдельная радость. — Юлико, спускаемся!

Зашуршала трава, затрещали ветки кустарника. Через пару минут Леха продрался сквозь заросли ивы вниз, к самой воде, помогая спуститься и Юльке. В зеленоватом полумраке их глазам предстал Сергей, терпеливо ждущий посредине речки, облокотившись одной рукой на замшелый ствол.

— Уютное местечко ты выбрал, — прокомментировал капитан, озираясь по сторонам. — Ну и где тут выход?

Торчащие ветки ивы загораживали ему обзор.

— Лезьте сюда — увидите, — невозмутимо ответил Сергей.

Пришлось спутникам раздеваться. Одежду кое-как запихнули в рюкзаки, и Леха первым вошел в воду.

Едва он увидел яркий дневной свет чуть ниже по течению — не смог удержаться от возбужденного возгласа:

— Ого, круто! Серый, ты очень вовремя сюда свалился! А то мы бы долго еще выход искали!

Юлька только молча хлопала глазами: удивляться вслух у нее уже не осталось сил.

— И лишь отверстием туннеля светлеет выход вдалеке! — не без гордости продекламировал Сергей.

Леха вручил ему один из рюкзаков, и все трое, стараясь не замочить поклажу, двинулись вперед, осторожно преодолевая препятствия. Пара минут — и в глаза хлынул яркий солнечный свет: они выбрались из-под завала наружу.

— Поверить не могу! — капитан вскарабкался на берег и кинул рюкзак в осоку, потом помог вылезти Юльке. — Получается, по суше мы бы и не смогли найти выхода, даже если бы прошерстили всю территорию по двадцать раз. Весь прикол в том, что выбраться из этого замкнутого пространства, похоже, можно только одним способом — по Бобровке. Учтем на будущее.

— А теперь что? — спросила штурманша. — За лодкой пойдем? А вдруг опять заплутаем?

— Если идти по берегу — скорее всего, заплутаем, — согласился Сергей. — Так что, боюсь, остается единственный путь.

— Под завалом, — кивнул Леха. — Мысль понятна. — Он помолчал, пощипывая бороду, потом добавил: — И всё ж таки я бы рискнул сперва попробовать по берегу. Во-первых, это намного легче и быстрее. Во-вторых, не факт, что опять повторится та же самая хренотень. В-третьих, даже если и повторится, мы в любой момент сможем снова спуститься к речке и выбраться по ней.

— А если не сможем? — тут же возразил старший помощник. — Вдруг на этот раз что-нибудь пойдет не так и мы вообще лишимся возможности найти выход?

Леха поразмыслил немного и вынужден был признать, что и такого варианта исключать нельзя.

— Хотя я бы всё ж таки предпочел рискнуть. Опять же — интересно эксперимент провести. Можно было бы найти границу, где начинается та зона, по которой мы блуждали.

— Как ты ее искать собрался?

— Ну мы же там целую тропу протоптали. Как только на нее набредем — вот тебе и граница. Интересно, она резко начнется или, может, как-нибудь постепенно?..

В другое время Сергей, возможно, и рискнул бы поэкспериментировать, но сейчас он чувствовал себя до того уставшим, и морально и физически, что ему хотелось только одного — как можно скорее убраться из этого заковыристого места. Сесть в лодку и плыть себе дальше...

Всё решил голос Юльки. Она тоже отказалась идти по берегу, а предпочла пробраться назад под завалом. И Лехе пришлось подчиниться мнению большинства.

Первым делом Сергей стянул с себя мокрую одежду, с Лехиной помощью как следует ее выжал и развесил на кустах. Затем капитан вооружился на всякий случай топориком — и троица направилась обратно под сень нависающих над водой стволов и крон.

Проход через этот «туннель» занял у них с полчаса, хотя протяженность его оказалась всего лишь метров тридцать, не больше. Однако на середине пути они уперлись в такое дикое переплетение ветвей и коряг, что Сергей отдал должное предусмотрительности товарища: без топора им нипочем не удалось бы продраться. Леха старался как можно сильнее расширить проход: предстояло ведь протаскивать здесь лодку. По большому счету ему это удалось, лишь в одном месте пришлось ограничиться довольно узкой щелью, поскольку вокруг громоздились слишком уж толстые ветки и стволы.

А впереди уже маячил солнечный свет — и вскоре они выбрались под открытое небо. И сразу же узнали это место: неподалеку из воды торчал тот самый обломок ствола, по которому они выбирались на берег и втаскивали за собой пожитки. Все трое поспешили туда, и через несколько минут уже были наверху, с облегчением переводя дух: лодка по-прежнему лежала в траве, где ее и оставили, целая и невредимая. Оставалось только протащить ее под завалом на другую сторону — и можно продолжать путь.

Этим они и занялись после недолгой передышки.

Лодку тащил Сергей. Леха нес палатку и весла, а Юльке вручили пустую сумку-мешок, куда сложили лопату и топор. Всё шло хорошо, пока не достигли того места, где предстояло протиснуться сквозь узкую щель. Стало понятно, что лодка тут не пройдет.

— Придется немного сдуть, — сказал старпом.

Отцепил раколовку и всучил Юльке, а сам стал осторожно откручивать клапан. Послышалось шипение.

Когда лодка одрябла настолько, что ее стало возможно изгибать и сворачивать, путешественники пропихнули ее в щель и пролезли сами. Дальнейший путь уже не представлял особых трудностей, и вскоре они выбрались из-под завала.

— Уф, — облегченно повела плечами штурманша, — наконец-то. А то мне как-то не по себе в этом туннеле было...

— Честно говоря, я тоже ожидал какого-нибудь подвоха, — признался Леха. — Но всё ж таки обошлось.

Выбрались на берег. Капитан сейчас же принялся накачивать лодку, а Юлька стала одеваться. Старпом пощупал развешанную на кустах одежду. Увы, она всё еще была мокрой. Тогда он поднялся по склону, чтобы оглядеться.

У самого края бровки начинался лес, но дальше среди деревьев угадывался просвет. «Неужели и тут то же самое?» — устало подумал Сергей.

Он хотел было сходить проверить: не выйдет ли метров через тридцать снова к Бобровке и не увидит ли на другом берегу Леху и Юльку с лодкой? Но, поразмыслив немного, махнул рукой. Во-первых, босиком и голышом продираться через заросли — удовольствие малоприятное. А во-вторых, не стоит искушать судьбу. А то мало ли: забредет опять куда-нибудь, откуда выхода не будет. Нет уж, лучше убраться отсюда поскорее как можно дальше, да и дело с концом. И так проторчали тут часа четыре, не меньше: время уже близится к вечеру.

И поэтому, как только капитан закончил возиться с лодкой, они погрузились и без лишних промедлений отчалили. Сергей так и остался в одних трусах: одежду разложил по бортам, надеясь, что за пару часов она всё же высохнет.

— Ну что, экипаж, — сказал Леха спустя несколько минут, когда монструозный завал вместе со всеми своими необъяснимыми странностями остался за поворотом, — какие мы можем сделать выводы?

Старпом вопросительно глянул на товарища, но не нашелся, что сказать. Юлька тоже помалкивала: она снова вытащила дневник и уже собиралась что-то туда записывать.

Не дождавшись ответа, Леха продолжил:

— Сегодняшние финты с пространством — это что-то новенькое, согласны?

— Да уж, — отозвался Сергей с хрипотцой в голосе. — Грандиознейший номер во всей этой опере!

— Вот-вот. И, если по чесноку, я даже уже начинал сомневаться, удастся ли нам выкарабкаться из этой задницы. Потому что непонятно было, что делать и где искать выход. Но в итоге нам всё ж таки это удалось! Ну и что из всего этого следует?

И тут Сергей понял, к чему ведет товарищ.

— Из любой, даже самой глубокой задницы можно найти выход, — прокомментировал он.

— Точняк! — ощерился Леха вполоборота. — А стало быть, никогда не надо отчаиваться. И мы непременно выпутаемся из этой бобровской бодяги. Выход есть, его не может не быть, — добавил он, копируя интонацию фразы из довольно известной в последние годы позитивной песенки.

— Осталось только его найти, — скривил унылую усмешку Сергей.

— Найдем! — убежденно заверил капитан.

— Твой оптимизм непотопляем... Куда мне надо залезть на этот раз и откуда свалиться?

— Надеюсь, до этого не дойдет. Там будет видно.

— Звучит утешительно...

— Ну еще бы! А если учесть, что подобного завала мы раньше не встречали, то это вообще вселяет радужные надежды.

— В самом деле?

— Ну да. Ведь это значит, что мы не плутаем кругами на одном и том же отрезке реки, а всё ж таки продвигаемся к конечной цели. Медленно, но верно.

Сергей вымученно улыбнулся.

— Это всё равно что делать три шага вперед, а потом два назад — и так всё время.

— Ага, типа того. Но главное — таким макаром мы рано или поздно по-любому до села доберемся.

— Лишь бы до зимы поспеть, — иронически хмыкнул старпом.

— Это да. Поэтому лучше всё ж таки искать какой-то другой выход. Чтобы избавиться уже от этих пространственно-временных метаний.

Сергей едва смог удержаться от вздоха.

— Знать бы, где искать...

— К сожалению, пошаговой инструкции нам не выдали. Так что придется самим извилинами ворочать.

— У меня они уже не ворочаются. Мозг сдался...

— Ну вот, а еще человек с высшим образованием! — ухмыльнулся Леха.

Старпом в ответ лишь устало изобразил кислую мину.

— А мне всё ж таки пришла в голову одна мысля, — продолжал капитан. — Вот если бы мы не полезли на берег, а сразу рискнули пройти под завалом — мы бы спокойно миновали этот участок речки, так? Ну, если не считать чисто технических неудобств.

— Наверное, — чуть помедлив, ответил Сергей.

— Так, может, в этом и есть секрет? Если мы хотим дойти до конца, нам надо следовать только по Бобровке, не пропуская ни одного ее участка. То есть если встречаются завалы — нужно не обходить их, а продираться напролом. Хоть это и геморройно.

Сергей поднял взгляд.

— Думаешь?

— Ну а что? Вполне возможно. Может, вся эта шизня началась как раз после того, как мы впервые встретили непроходимый завал, который решили по берегу обойти. Это еще в конце первого дня было, так ведь?

— Вроде бы да...

— Ну вот. Возможно, из-за этого нас теперь и кидает постоянно обратно. Может, это что-то вроде компенсации за пропущенные участки маршрута...

Сергей пощипал себя за бороду, размышляя над словами друга.

— Странноватое объяснение, — наконец проговорил он.

— Это да, — кивнул Леха. — Но тут вообще местность странная, как ты понимаешь. Так что давайте на всякий пожарный придерживаться новой тактики. То есть не пропускать ни одного речного участка. Согласны?

— Ладно, уговорил, — ответил Сергей, готовый испробовать любую возможность, если есть хоть какой-то шанс на удачный исход.

— Господи, скорее бы уже всё кончилось... — еле слышно прошептала Юлька.

Леха сейчас же развернулся и принялся ее успокаивать, что-то доказывая и приводя аргументы, но старпом этого монолога уже не слушал, углубившись в собственные мысли.

Ах, как бы ему хотелось, чтобы новая Лехина гипотеза оказалась верной! Сергей готов собственноручно прорубаться через любые препятствия хоть дни напролет — только бы помогло!.. Но что если и этот путь — лишь самообман, очередная химера?.. Может быть, здесь вокруг — множество параллельных Бобровок, но все они ложные, и только одна — настоящая? И пока путники ее не найдут — так и будут плутать туда-сюда кругами. Но как понять, какое из всех этих речных русел — единственно правильное?..

От таких дум в груди холодной слякотью растекалась тоска, в пустом желудке щемяще потягивало. День выдался нелегкий, пришлось потратить немало усилий и нервов — не говоря уже о куче сожженных килокалорий, которые хорошо бы восстановить, только вот за счет чего? Никаких перспектив по части ужина пока не вырисовывается...

* * *

«...И вот тогда Сережке пришло в голову вылезти из лодки и идти следом за нами по мелководью — может, хоть беззубки встретятся. Я снова напомнила, что у него еще рана как следует не зажила, но он упрямый как не знаю кто...»

Из дневника Юлии Двойных

27 августа 2000 г.

* * *

Поначалу дно было песчаным и твердым, но после очередного поворота сделалось илистым, так что ступни кое-где увязали по щиколотку. Стали попадаться затопленные коряги, поэтому пришлось снизить скорость и брести осторожнее. Сергей всё надеялся, что в один прекрасный момент пальцы ноги наткнутся в иле на твердое инородное тело вроде продолговатого уплощенного камня, и это окажется крупной беззубкой. Однако прошло уже более получаса, но ничего подобного не попадалось. Первоначальный энтузиазм заметно поутих, но старпом упрямо шагал вслед за лодкой, прекрасно понимая, что если он ничего не найдет, то они останутся без ужина, разве что ягод каких-нибудь насобирают...

Ему вдруг вспомнилось, как в далеком детстве он утопил Юлькину сандалию. Не то чтобы специально — просто пошутить хотел: решил перебросить ее через заводь на другой берег, да не рассчитал силенок — и сандалия плюхнулась в воду. Юлька разревелась, побежала жаловаться Сергеевым родителям. Отец рассердился, заставил сына залезть в реку, и незадачливый шутник долго бродил по грудь в воде туда-сюда, пока наконец не наткнулся на злополучную обувку. Когда это было-то? Кажется, он еще только первый класс окончил... Да, это родители на рыбалку их возили, на Гилюй, с ночевкой. Он тогда первый раз удочку в руки взял и даже сумел с нескольких попыток гольяна выловить — то-то радости было!.. А еще они в тот раз привезли домой огромный букет ярко-рыжих саранок, и он, Сергей, всё мечтал подарить несколько цветков соседской девочке, которая ему очень нравилась. Но так и не осмелился...

Потом он вспомнил, как четыре года назад насобирал в озере кувшинок и подарил их Ане. Это было их первое лето. Они тогда выбрались с палаткой на луга и целых три дня провели вдвоем на берегу старой обской протоки. Это было незабываемо!.. Они купались, загорали, гуляли по округе, вдыхая душистый распаренный запах лугового разнотравья. И, конечно, любили друг друга — страстно и сладостно, по нескольку раз в день... Старпом не в силах был сдержать томного вздоха... А как здорово и вкусно Анька готовила на костре! Даже уха у нее выходила какая-то особенная, необыкновенная, хотя варила она ее из обычных чебаков, которых Сергей ловил на отцовский «экран»... В пустом животе заунывно простонало, и он проглотил голодную слюну...

А сколько там было этих самых ракушек-беззубок! Хоть ведрами собирай!.. Некоторые так и делают — кур этим «деликатесом» подкармливают. Вот уж воистину: нет в мире справедливости. Кто-то сам готов с голодухи ведро речных моллюсков сожрать, а кто-то домашнюю живность ими кормит...

Сергей уже почти наяву ощущал, как под ступнями то и дело обнаруживаются продолговатые бугорки, как он нагибается, шарит рукой в склизком иле и выуживает из воды ракушки — одну крупнее другой...

Стоп! А ведь, похоже, это не игра воображения: он и в самом деле ступает словно по россыпи окатышей! Старпом остановился, ощупывая пальцами ног твердую округлость с заостренными краями. Так и есть: беззубка! А вот рядом еще одна! И еще!.. Из горла исторгся радостный возглас:

— Нашел! Сюда!

Рука уже сунулась под воду, пальцы ворошили ил, хватали вожделенную добычу. Душа пела, сердце заходилось в радостном плясе. Пара секунд — и Сергей разогнулся: в пятерне мокро поблескивало целых три ракушки. А нога уже нащупывала еще...

— Эй, глядите! — крикнул он спутникам, спеша продемонстрировать улов.

Но те даже не обернулись, словно и не слышали.

— Вы что, оглохли?! Э-эй!

Никакой реакции. Леха продолжал грести, Юлька сидела на корме, сгорбившись над дневником. Лодка уже удалилась вперед метров на пятнадцать и, кажется, не собиралась останавливаться.

Сергей обомлело заморгал. Да что они, в самом деле?! Решили его игнорировать?

— Э-эй! Стойте! Леший, твою налево!..

Он припустил было следом, намереваясь догнать лодку и высказать спутникам всё, что о них думает, но...

Не успел сделать и трех шагов, как вдруг провалился в ил по колени, от неожиданности едва не плюхнувшись лицом вперед. Дернулся, чертыхаясь, попытался выбраться. И тут почувствовал, что погружается еще ниже. Ноги обволокло плотным склизким холодом, и любые попытки вырвать их из цепких объятий приводили лишь к тому, что Сергея затягивало еще глубже. Его обдало ужасом.

— Да что за херня?! — он дергался всем телом, шумно взбаламучивая вокруг себя воду, но всё бесполезно: липучий засасывающий холод уже охватил ноги до самых бедер. — Леший! Юлька! Ле-е-еши-ий!

Лодка уплывала всё дальше и теперь казалась совсем расплывчатой.

Не прошло и четверти минуты, а вода доходила Сергею уже до подмышек: речное дно, словно прожорливая тварь из кошмара, продолжало втягивать его в свою бездонную утробу, и теперь он вообще не мог шевелить ногами — только бессильно извивался верхней частью тела, колотил руками по воде и исступленно звал на помощь...

Но ни друг, ни сестра не обращали на его крики ни малейшего внимания. Да он их уже и не видел толком: лишь смутное зеленоватое пятно маячило где-то впереди. Перед глазами всё преломлялось и текло — то ли от слез, то ли от забрызганных стекол очков. Он бился и трепыхался, судорожно разевая рот, из которого вырывался уже не крик, а хриплое сипение. В мозгу клокотала одна-единственная мысль: неужели конец?

Вода уже плескалась у самого подбородка.

И тут ненасытная пасть словно сделала большой глоток — и Сергея резко утянуло вниз, под воду. В рот и в нос хлынуло, внутренности до боли перекрутило; он отчаянно пытался оттолкнуться руками от дна, чтобы вынырнуть на поверхность, глотнуть воздуха, но ладони утопали в вязком иле, не находя опоры. В груди кололо и давило, в висках бухало, а в голове тоненько звенело безнадежным рефреном: а как же Аня?.. Раздираемое конвульсиями сознание уже проваливалось в черную пустоту...

И в этот момент словно чья-то сильная рука схватила его за шкирку и разом выдернула на белый свет. В сознание тут же ворвалась боль: кто-то безжалостно охаживал его по щекам. Сергей застонал и попытался отбиться.

— Ожил! — раздалось над ухом. — Ну слава богу!

Он с трудом приоткрыл налитые тяжестью веки.

Над ним склонялись два лица — Лехино и Юлькино. Черты были расплывчатыми, словно подернутыми зыбью.

— Ну и напугал ты нас! — с радостным облегчением сообщил капитан, легонько пихнув его в бок.

Сергей закашлялся.

Он уже понял, что лежит на берегу возле самой воды. Под спиной ощущалась трава.

— Что... что произошло?.. — пробормотал он, не узнавая своего голоса.

— Это мы у тебя хотели спросить. Я гребу, гребу, слышу: Юлико вскрикнула. Обернулся, смотрю: ты на мелководье валяешься. Я даже не понял сперва ни фига — думал, ты отдохнуть прилег.

— Чего? — приподнялся старпом, силясь вникнуть в смысл слов. Мозг работал плохо.

— Ты сознание потерял, — пояснила Юлька. — Хорошо, что набок упал, головой к берегу, а то бы воды нахлебался.

— Так я же... Погодите... Меня же это... под воду утянуло... Мне что, всё привиделось, что ли?

— Ты о чем? — нахмурилась штурманша.

И Сергей, путаясь и запинаясь, рассказал о только что пережитом кошмаре.

Леха хмыкнул, встал и прошелся по мелководью.

— Дно как дно, — пожал он плечами. — Илистое малеха, но тут даже ребенка не засосет.

У старпома похолодел лоб.

— А ракушки?

— Да нет тут никаких ракушек...

— Как нет?

Сергей даже не поверил. Встал и, пошатываясь, зашел в воду. Побродил с полминуты туда-сюда, но кроме ила ничего под пальцами не ощутил.

— Да как же так? — он растерянно посмотрел на спутников.

— Неслабо тебя глюкануло, — покачал головой Леха. — Интересно, с чего бы такие спецэффекты? Ты, часом, ничего галлюциногенного не принимал втихаря?

— Да иди ты, — Сергей досадливо сморщил лицо. — Я сам понять не могу, что это было...

— Ну, просто в обморок упал, а всё остальное пригрезилось, — сказала Юлька.

— Да что я, барышня кисейная, в обморок падать? — насупился старший помощник. — Сроду такого не бывало.

— Видать, плохо ты себя знаешь, — ухмыльнулся Леха.

Юлька бросила на него укоризненный взгляд.

— Наверно, это от переутомления, — предположила она. — Или от недоедания.

— Ага, или голову напекло, — буркнул Сергей.

— Тоже вариант, — с готовностью поддержал капитан. — Так что давай садись в шлюпку и отдыхай. Еще час-полтора — и можно будет на ночевку вставать.

— А ракушки? — вяло возразил Сергей. — Давай тогда ты вместо меня за лодкой бреди. Может, тебе больше повезет.

— Я бы с удовольствием, но ведь тогда тебе грести придется. Сил-то хватит?

— Ты что, совсем за дохляка меня держишь?

— Просто не хочу, чтоб ты еще раз в обморок грохнулся.

— Ничего, — хмуро бросил старпом. — Если что — заново откачаете. У вас хорошо получается.

— Ну как скажешь, — развел руками Леха.

И они поменялись ролями. Сергей сел на весла и погреб вперед, а капитан побрел по мелководью следом за лодкой. Юльке же пришлось перебраться на нос, чтобы высматривать на пути препятствия, потому что ее близорукий брат справлялся с этой задачей далеко не блестяще.

Впрочем, рокировка ни к чему не привела: Леха добросовестно отшагал по колено в воде с добрый час, но так и не встретил ни одной беззубки.

Зато когда миновали очередной изгиб, их ожидал сюрприз.

— Смотрите, опять наши зарубки, — без каких-либо эмоций произнесла Юлька, указывая рукой на темнеющую возле правого берега коряжину.

Сергей направил лодку туда, желая взглянуть на дату.

Но когда он подплыл ближе, штурманша вдруг сдавленно охнула.

— Ты чего? — старпом поднапрягся.

Сестра не ответила.

А старший помощник прищурился, вглядываясь в кривую синеватую надпись на стесанной древесине... Пару секунд никак не мог понять, что там нацарапано...

И тут волосы шевельнулись у него на затылке. Да, это была его пометка! Только выглядела она так, словно отражалась в зеркале:

— Мать моя мамочка... — сорвалось с губ приглушенное восклицание.

Рука намертво вцепилась в развилину коряжины, глаза продолжали пялиться на развернутые задом наперед цифры.

Тут подоспел и Леха.

— Это что у нас здесь?

И сейчас же сам застыл, вперившись в зеркальную надпись.

Гробовое молчание с четверть минуты...

Сергей разлепил губы первым:

— Варкалось... Хливкие шорьки пырялись по наве...

— И хрюкотали индюки... как... суслики в траве... — запинаясь, довершил тему Леха.

— Мы что... попали в зазеркалье? — прошелестел бесплотный Юлькин голос.

— Похоже, — отозвался Сергей. — Интересно, давно мы блуждаем по этой вывернутой реальности? Может, уже несколько дней, просто раньше не замечали...

Капитан глянул в ту сторону, где сквозь верхушки деревьев пробивались лучи снижающегося к горизонту солнца.

— Вряд ли, — качнул он головой. — Мы же каждый день за солнцем следили, и ничего странного с ним не происходило. А если бы всё вокруг было отраженным, то нам бы казалось, что солнце ходит по небу задом наперед.

Сергей тут же согласился с этим трезвым доводом.

— Правда, есть одно «но», — не замедлил добавить Леха. — Мы уже видели сегодня, что небо и поверхность земли могут вести себя совершенно по-разному. Так что... — он многозначительно умолк.

Старпом только выругался вполголоса. Да, в этом вывихнутом, неустойчивом мире едва ли разумно полагаться на какие бы то ни было привычные приметы, ибо они могут оказаться обманчивыми и запутать еще больше...

Задерживаться у зарубок не стали: что проку стоять и пялиться на отзеркаленные цифры? Юлька лишь сверилась с дневником и хмуро объявила, что метка была оставлена в тот самый день, когда они искали подходящее место, чтобы захоронить убитого бобра...

А солнце между тем совсем спряталось за деревьями. Лишь после очередного поворота оно вновь ненадолго выглянуло, оказавшись прямо по курсу, отчего вся речка заиграла слепящими бликами, словно торопилась напитаться последним солнечным теплом перед тем, как на лес опустится вечерняя мгла.

Пришла пора подыскивать место для ночевки. И, судя по всему, путешественникам предстояло сегодня лечь спать на голодный желудок...

Юльку, как видно, тоже беспокоил вопрос пропитания. Поэтому, когда лодка проплывала мимо островка, заросшего белым клевером, она вдруг попросила Сергея остановиться. До этого штурманша уже несколько раз использовала цветки и листья клевера в качестве приправы к ухе и вот теперь предложила его собрать — либо попробовать сделать салат, либо сварить похлебку.

Парни не испытывали большого восторга от перспективы ужинать подобным блюдом, однако перечить не стали: выбора всё равно не было. Островок обчистили за пять минут, сложив весь собранный клевер в целлофановый пакет.

А еще через четверть часа уже выбрались на пологий песчаный склон, представлявший собой небольшой мыс, который речка огибала, делая поворот. Здесь и решили заночевать. Первым делом Леха поставил раколовку, надеясь добыть на ужин рака.

Исследование окрестностей не дало больших результатов: собрали немного ягод, однако грибов не встретили. За мысом обнаружилось, что речку перегораживает старый сосновый ствол. По нему перебрались на другой берег и побродили там, но без особых успехов. Правда, набрели на заросли крапивы, и Юлька предложила нарвать верхних побегов и листьев, чтобы добавить их к клеверу. Сделать это вызвался Леха: правда, ему пришлось приспустить рукава штормовки, чтобы защитить руки. И всё равно он пару раз обжегся, пока собирал этот ценный ингредиент.

Кроме того, чуть глубже в лесу обнаружилась целая плантация папоротника. Прежде они уже обсуждали вопрос съедобности этого растения: Леха утверждал, что пробовал пару раз маринованный папоротник во Владивостоке («есть можно, но на вкус — дерьмо»), а Юлька ответила, что в пищу употребляют только молодые весенние побеги, поэтому вряд ли стоит включать это блюдо в рацион... Однако сейчас она припомнила, что и корни папоротника тоже съедобны: в них много крахмала, и эта особенность вроде как даже позволяет делать из них муку.

— Папоротники, правда, разные бывают, — добавила штурманша. — Но это — орляк, он точно съедобный: мне бабушка рассказывала, как в войну им от голода спасались...

Они надергали целую охапку стеблей вместе с корнями и со всем этим «богатством» отправились назад. Из глубины леса уже наползали сумерки.

Как и следовало ожидать, крапивно-клеверная похлебка вышла совсем невкусной и напоминала обычный травяной отвар. Впрочем, Леха с Сергеем признали, что головки клевера жевать довольно приятно: они были мягкими и как будто бы даже немного маслянистыми; а вот жестковатые листья крапивы особого удовольствия не доставили. Как бы там ни было, варево выхлебали полностью, чтобы хоть чем-то наполнить желудки.

Не слишком порадовали и корни папоротника: они оказались грубыми, с какими-то волокнами, и даже запекание над углями мало помогло — пережевывалось это «блюдо» с большим трудом, а по вкусу чем-то напоминало подгоревшие семечки, когда их ешь вместе с шелухой...

Леха, разумеется, проверил раколовку, но, увы, она была пуста. Оставалось уповать на утро.

Впрочем, чувство голода все-таки пригасить удалось. И путешественники поспешили лечь спать, прежде чем оно не возобновилось с новой силой. Леха, правда, пытался намекнуть, что хорошо бы им с Юлико предварительно уединиться в палатке на четверть часика, но Сергей сделал вид, что не уловил деликатного подтекста, и как ни в чем не бывало занял свое место. Капитан пробурчал что-то насчет «непонятливых филологов», однако Юлька, похоже, не особо расстроилась: она тоже залезла в палатку с явным намерением укладываться спать. Пришлось незадачливому влюбленному подавить сладострастные порывы и последовать ее примеру...