Они вернутся

День 29

Он встрепенулся, будто вынырнув из воды, громко схватил ртом воздух. Сердце колотилось как после стометровки. Сергей еще не понял, что его разбудило, но тут услышал... нечто.

Это походило на стон — тягучий, заунывный, надтреснутый. Он звучал где-то неподалеку и гулким эхом разносился по лесу.

В первые мгновения старпома обдало холодом, по жилам пробежала дрожь. Но вслед за этим включился мозг и с трезвой рассудительностью выдал: «Дубина! Это же сухое дерево на ветру скрипит!»

И сразу отлегло от сердца, стало легче дышать.

Через какое-то время звук повторился вновь. Сергей прислушался к протяжному скрежещущему стону, и тут ему снова сделалось не по себе: показалось, будто дерево не просто скрипит, а пытается что-то выговорить на человеческий лад: «У-у-у...и-и-и...е-е-е».

А когда эти стонущие звуковые перепады разнеслись по лесу в третий раз, Сергей оцепенел от внезапной и жуткой догадки: три последовательных слога совершенно ясно складывались в одно зловещее слово:

«У-у-м-ри-и-и-те-е-е!..»

Несколько секунд старпом не мог пошевелиться, как будто примерз к земле, пока изуверское пожелание не раскатилось по округе вновь.

Но на сей раз рациональная часть мозга попыталась выставить защиту:

«Да нет, бред, паранойя! Это с перепугу мерещится!»

Сергей помассировал виски. Надо постараться снова заснуть. Хотя под такое звуковое сопровождение сделать это будет нелегко... И чего вдруг дереву скрипеть вздумалось посреди ночи? Раньше ведь помалкивало. Ветер, что ли, снова разгулялся?..

Но в том-то и заключалась загвоздка, что, кроме зловещего древесного скрипа, в ночной тишине больше не было слышно никаких звуков — ни шума листвы, ни завываний ветра. И это уже казалось не просто странным, а прямо-таки пугающим. К тому же, как ни старался Сергей себя успокоить, ему продолжало слышаться в скрипе всё то же дьявольское словцо.

А тут еще живот прихватило — стало крутить и покалывать, сначала несильно, но чем дальше, тем всё настойчивее и томительнее. И старпому сделалось совсем уж невыносимо. В голове как бичом хлестнуло: а вдруг это организм чужеродную материю не принимает? Ну то есть съеденного ужа?.. Может, уже пошли необратимые процессы?..

«Да ладно, это просто медвежья болезнь подступает от страха...» — затрепыхалась спасительная мысль.

И он ухватился за эту шаткую опору: ей-богу, лучше уж кишечное расстройство с обильным выделением жидких каловых масс, чем какая-нибудь кошмарная участь вроде тотального распыления на атомы — или что там вообще может произойти в подобном случае?..

Впрочем, через некоторое время Сергей позабыл о взбунтовавшемся кишечнике, да и сам бунт резко сошел на нет — вместо этого в животе образовался тяжелый заледенелый кирпич, а сердце словно сдавило холодной клешней. И тому была своя причина: среди ночной тишины внезапно послышался еще один звук...

Тук... тук... тук... тук...

Стук топора!

Сергей так и сел на месте, не в силах вздохнуть, словно легкие промерзли насквозь. Гулкие размеренные удары раздавались где-то совсем неподалеку...

Старпом был до того ошарашен и напуган, что до него не сразу дошло: а дерево-то больше не скрипит! Как будто решило передать слово топору. Вернее, тому, кто этот топор сжимает в руках... Но кто же это? Неужели Леха? То есть уже не Леха... а некая таинственная сущность, вселившаяся в его тело...

Воображение живо нарисовало жуткую картину: капитан, с пустым, отсутствующим взглядом, неуклюже пошатываясь, точно подвешенная за нитки марионетка, колотит и колотит топором по дереву — бесцельно и безвольно, подобно зомби...

Интересно, слышен ли стук Лехе на том берегу? Или он там дрыхнет как сурок, несмотря на Юлькин труп под боком?.. Но сколько Сергей ни прислушивался, никаких звуков с противоположной стороны уловить не мог.

И тут совершенно неожиданно удары по дереву прекратились — просто оборвались, как будто выключили метроном. Наступила полная тишина. Сергей не знал, хорошо это или плохо, — сидел затаив дыхание, чувствуя, как внутри трепещет каждая жилка...

А потом он услышал шаги...

Звучали они как приглушенное мерное похрустывание — поначалу отдаленное, но с каждой секундой становящееся всё отчетливее и громче.

Кто-то шел сквозь заросли прямо к палатке!

Сердце у старпома сначала замерло, потом ухнуло куда-то вниз и наконец запрыгало по всем внутренностям, словно взбесившийся теннисный мяч. Рука как в лихорадке нащупала рюкзаки, поспешно обшарила один, другой — и вот уже Сергей сжимает мертвой хваткой топор. Правда, легче от этого не стало.

А шаги уже совсем рядом. Хрусть... хрусть... хрусть...

Звуки приблизились вплотную к палатке с левой стороны — и тут наступила тишина. Сергея бросило в холодный пот, он инстинктивно отодвинулся к противоположной стенке, до боли стискивая рукоять топора и слепо пялясь в темноту широко распахнутыми глазами.

Подошедший продолжал молча стоять по ту сторону брезентовой преграды, в трех-четырех шагах, не предпринимая никаких действий. Старпом несколько раз сглотнул, пытаясь унять разошедшееся сердце, наконец сделал глубокий вдох и с усилием выговорил:

— Эй... кто там?..

Тишина.

— Леха... это ты? — как Сергей ни старался придать голосу твердости, получалось неубедительно.

Похоже, отвечать ему не собирались... И что теперь? Так и сидеть? Или попробовать еще что-нибудь спросить?..

Но тут раздался шорох. Как будто стоящий переступил с ноги на ногу. Сергей вздрогнул.

А в следующий момент его чуть ли на месте не подбросило, словно под рубаху заполз мерзкий тарантул. Над брезентовым сводом раздалось:

— Мы встретились вновь после долгой разлуки!..

Старший помощник открыл рот, пытаясь вдохнуть. В голове зашумело, как у пьяного. Он понял, кто к нему явился. И легче от этого ничуть не стало.

— Узнал ли голос мой таинственный? — продолжал вещать пришелец.

— Т-ты... — сделав над собой страшнейшее усилие, выдавил Сергей. — Чего т-тебе надо?

— Мне сознаваться в том и тягостно, и больно... — последовал ответ в неизменной поэтической манере.

Даже в столь пугающей и абсурдной ситуации какая-то часть Сергеева сознания уже готова была порыться в имеющемся филологическом багаже, чтобы идентифицировать прозвучавшую строчку... Однако гость не дал времени на раздумья — и добавил с фатальной суровостью в голосе:

— Теперь твой час настал — молись!..

Старпом весь так и сжался. Топор сделался тяжелым, как гиря, и чуть не выпал из рук.

— Отстань от меня! — вдруг взвизгнул над ухом чей-то голос. И лишь мгновение спустя Сергей понял, что это он сам исступленно кричит в ответ ночному пришельцу: — Чего тебе надо?.. Вали, откуда пришел!.. Не лезь ко мне!.. Уматывай!.. Не зли меня, понял?!..

Он почти не улавливал смысла слов, которые выкрикивал в темноту, но зато чувствовал, как в груди с каждой новой фразой всё сильнее начинает закипать злость. Несколько неистовых ударов сердца — и пальцы уже с прежней силой стискивают рукоять топора, а из глотки вместе с угрозами вырывается злобный хриплый рык.

Так он орал с минуту, а то и больше — пока наконец не поперхнулся очередной фразой и не закашлялся. В висках стучала кровь, во рту было сухо и горько, страшно хотелось пить. Нащупал в кармане рюкзака флягу, торопливо сделал несколько жадных глотков. Вода охладила разгоряченное, надсаженное горло.

Перевел дух, прислушался. Снаружи стояла тишина. Вот тебе раз... Неужели разъяренная тирада и впрямь подействовала на непрошеного гостя и он убрался восвояси? С другой стороны, истошные крики на весь лес должны были разбудить Леху на том берегу. Но что-то и оттуда не доносится ни малейшего звука...

И тут снаружи по брезенту палатки что-то зашуршало, заелозило, заскребло. Сергея мгновенно бросило в холод, потом в жар.

— Ах ты, сволочь! — прохрипел он.

Казалось, пришелец пытается разорвать грубую ткань. Старпом подобрался — и с коротким яростным выдохом долбанул что есть силы топором по шуршащему в темноте брезенту.

— На!..

По душе разлилось злорадство: удар явно угодил в цель — во что-то твердо-упругое. И это «что-то» сейчас же отпрянуло.

— Получил, гад? — не удержался от возгласа старпом. — Еще хочешь?

На какое-то время палатку оставили в покое, и снаружи снова воцарилась тишина. Но Сергею это обстоятельство почему-то не слишком понравилась. Очень уж напоминало затишье перед бурей... Он зримо представил, как в продранную лезвием топора щель сейчас сунутся крючковатые пальцы, послышится треск раздираемой ткани...

— Ну, чего приумолк? — стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно, обратился он в темноту. — Давай, выдай еще что-нибудь — из Есенина, там, из Маяковского... Или запас иссяк?

Вместо ответа вдруг раздались звуки, от которых Сергею стало жутко до ледяных мурашек.

Доносились они со стороны реки. И больше всего походили на приглушенный смех... Перед глазами сейчас же встала картинка из Лехиного рассказа: сидящая на земле хихикающая сестра... вернее, неведомое существо в ее обличии.

В голове лихорадочно заметались обрывки мыслей и пугающие образы. Мертвая Юлька воскресла?.. Значит, в нее снова вселилась та сущность?.. А если так, то и в Леху, наверное, тоже?.. Оба дьявольских порождения вернулись в свои тела... И теперь он, Сергей, один против троих... Что же делать?.. Оставаться в палатке?.. Глупо... Те двое наверняка уже нацелились переправиться на этот берег — чтобы к коллеге своему присоединиться... Бежать надо, пока не поздно... Страшно выбираться наружу, но сидеть тут и ждать — еще страшнее...

Сергей осторожно, затаив дыхание, нащупал собачку замка-молнии на входе, тихонько потянул вверх...

Его двойник по-прежнему стоит у левой стенки палатки, ближе к заднему торцу. От входа его отделяет какая-то пара метров. Но палатка-то веревками растянута, и две из них — как раз у него на пути. Так что слишком быстро добраться до входа ему не светит — хоть на две-три секунды да замешкается. Этого Сергею хватит, чтобы выскочить наружу и отбежать подальше. Правда, непонятно, что делать потом. Но всё равно, под открытым небом будет безопаснее, чем в этом брезентовом мешке.

Вот только сапоги снаружи остались... Черт, как же он не догадался их в палатку-то взять! Сейчас бы надел и — фьюйть!.. Но без обуви в лесу никуда — придется по пути хватать, а там на бегу как-нибудь да натянет. Конечно, всё это ощутимо замедлит скорость бегства, ну да ладно, авось пронесет...

Наконец молния поднята почти полностью. Сергей перевел дух, тщательно прислушиваясь. Снаружи не доносилось ни звука — ни из-за стенки палатки, ни со стороны речки. «Притаились, гады...» — царапнуло мозг, словно наждачкой. В низу живота опять начало крутить — как будто там заработал ворот, на который медленно наматывались кишки. До дрожи в суставах не хотелось выходить наружу. Но старпом понимал, что палатка — это лишь иллюзия убежища, а на самом деле никакая не защита: здесь он словно в ловушке...

Оттягивать момент не имело смысла и было даже опасно. Поэтому Сергей сделал глубокий вдох, как будто собирался нырнуть в ледяную прорубь, покрепче сжал топор, подобрался...

И выскочил из палатки, точно ядро из пушки. Лишь самую малость замешкался, чтобы подхватить сапоги, которые каким-то чудом почти сразу нащупал в темноте, — и пустился наутек сквозь заросли, не замечая, как в голые ступни впиваются узловатые сучья. По лицу захлестали ветки, и Сергей прикрыл голову рукой, в которой сжимал топор. Тут только до него дошло, что он забыл надеть очки. Плевать, всё равно вокруг ничего не видно...

Пробежав несколько десятков метров вдоль берега, он все-таки запнулся о какой-то корень — и со всего размаху шмякнулся оземь, едва не приложившись головой о топор. Но тут же приподнялся, замер на несколько секунд, сквозь бешеный стук сердца вслушиваясь в темноту ночи за спиной. Позади стояла тишина.

Раздумывать было некогда — Сергей поспешил воспользоваться моментом: нашарил на земле сапоги, лихорадочно натянул на ноги. Потом встал, перехватил топор поудобнее и начал продвигаться дальше в лес — теперь уже медленно и осторожно, стараясь не шуметь и прислушиваясь к каждому шороху. Он сообразил, что совсем уж бесшумно к нему подобраться вряд ли смогут, поэтому делал сейчас всю ставку на слух — казалось, что других органов чувств попросту не осталось: старпом весь обратился в одно большое ухо, которое чутко улавливало малейший звук в ночи.

Однако ни со стороны лагеря, ни с противоположного берега не доносилось ничего подозрительного. Разумеется, это не могло не радовать, но в то же время — озадачивало и настораживало. Душу скребло подозрение: а вдруг эта мерзкая троица что-то замышляет?

В нескольких шагах впереди смутно забледнел ствол большой березы. И только тут Сергей первый раз поднял голову вверх — и даже без очков сразу увидел, что сквозь листву проглядывает луна. Выходит, небо расчищается... или, может, уже расчистилось...

Он подошел к дереву вплотную, дотронулся ладонью до шершавой коры. В голове вдруг возникла мысль: а может, забраться на березу да переждать ночь там, среди ветвей? Однако, пораскинув умом, старпом всё же отказался от такого варианта. Наверху, конечно, безопаснее, но уж если двойники его вычислят, то сбежать от них он уже никак не сможет. И что потом? Так и будет на ветках сидеть, пока не свалится от изнеможения прямо к ним в лапы? Нет, премногус благодаримус...

Лучше уж просто засесть где-нибудь в кустах — притаиться, чутко прислушиваясь. Только бы рассвета дождаться — а там уже действовать по ситуации. Главное — не заснуть...

Так он и поступил. Неподалеку как раз нашлись густые заросли акации с примесью рябины — туда беглец и забрался, заполз в самую середину. Здесь обнаружился старый пень, и Сергей уселся на землю, прислонившись спиной к шершавой коре, лицом в сторону лагеря. Сидел неподвижно, замерев в тревожном и напряженном ожидании, готовый в любой момент покинуть убежище и дать деру.

Однако до слуха по-прежнему не доносилось ни одного подозрительного звука. Такое ощущение, что его и не собираются преследовать... Но тогда зачем вообще был нужен весь этот цирк с ночным визитом двойника-филолога, с намеками какими-то двусмысленными?..

Как он там сказал? «Теперь твой час настал — молись»... Надо же, какой любитель Блока!.. Интересно, насколько обширны его филологические познания? Может, он и с литературой модернизма знаком и при желании способен щегольнуть цитатой из Пруста или из Кафки? «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что превратился в страшное насекомое...»

Сергей тряхнул головой, кривя лицо в принужденной усмешке. Да уж, окажись сейчас здесь на его месте Франц Кафка — ему бы точно на Бобровке понравилось. Тут тебе и абсурд, и сюрреализм, и чего только нет. Он и со своим собственным двойником общий язык сразу бы нашел...

У старпома вырвался сокрушенный вздох. Как же устал он от всего этого бессмысленного и бесконечного бреда... Душу щемила тоска, в груди свербело и ныло. Суждено ли ему выкарабкаться из этого зыбучего темного омута? Или его так и утянет на дно, опутает тиной и водорослями — и не видать ему больше ни Ани, ни своего будущего ребенка, ни родителей?.. Нет-нет, он не сдается, он готов и дальше сопротивляться, бороться, идти наперекор злой воле, забросившей его сюда... Но когда ты не имеешь ни малейшего представления, как противостоять окружающему тебя абсурду, а каждая новая попытка хоть что-то предпринять приводит лишь к тому, что всё становится еще хуже... Есть от чего в отчаянье прийти... Особенно сейчас, когда он остался один...

Эх, Леха, зря все-таки ты затеял судьбу перекраивать! Раньше было еще более-менее терпимо, хоть какие-то точки опоры нащупывались — а теперь вообще сплошной дурдом и тихий ужас. А ведь психика не может долго плавать в зыбкой и текучей среде: ей надо за что-то цепляться, нужен какой-то устойчивый каркас, а иначе и свихнуться недолго...

Вот и сейчас в мозгу вместо стройных мыслей растекается противная липкая жижа — перетекает из одной извилины в другую, а толку никакого. Только голова от нее тяжелее стала, и веки будто свинцом наливаются... Эй, эй, стоп!

Сергей расклеил глаза, порывисто встряхнулся. Ну вот, заснуть еще не хватало! Приходите, кто хотите, берите тепленьким!..

Прислушался. Всё так же тихо, словно и нет никого поблизости...

А может, и вправду нет? Вдруг он на самом деле уже переместился куда-нибудь? И теперь тут — ни двойников, ни палатки с рюкзаками, ни лодки... Ночь, кстати, совсем не холодная — как будто и не конец августа... И луна в небе — вон, сквозь листву проглядывает... Вчера почти полной была, а сегодня — только половина... Похоже, так оно и есть...

Старпом поежился. Перспектива оказаться не просто в одиночестве, но еще и без всяких средств к существованию напрягала не на шутку. Хорошо, хоть топор с собой прихватил. Рука пошарила по карманам, нащупала зажигалку. Ладно, не так уж плохо. Лишь бы досидеть до утра...

Сергей вытащил пейджер. Эх, а все-таки здорово, что теперь их два: один он в рюкзак упрятал от греха подальше, а другой (который «клонированный») при себе оставил. Экранчик показывает 27 августа, хотя на самом деле сегодня уже двадцать девятое. Время — 02:58. Черт, часа три еще мариноваться как минимум...

Он отключил прибор, рассеянно повертел его в руках. Внезапно шевельнулась непонятно чем порожденная мысль: а вдруг сейчас пейджер возьмет да запипикает? Мол, сообщение новое пришло. Старпому до жути ясно представилось, как он нажимает кнопку, а на зеленом табло — короткая фраза: «До рассвета не доживешь!» Или что-нибудь более поэтичное, но от этого не менее зловещее.

Его аж передернуло. Тьфу ты, что за дичь в голову лезет!.. Хотя, если вдуматься... Ведь пейджер-то ненастоящий — это очень ловкая имитация. Но тогда что мешает сымитировать и приход сообщения? Ей-богу, сам Сергей именно так бы и поступил, будь он тем злым разумом, что уже почти месяц мытарит несчастных заблудших туристов. А этот отчего-то не догадался. Минус ему в характеристику...

А время тянулось невыносимо медленно. Сергей то вяло следил за обрывками мыслей, которые сами собой приплывали и уплывали, то впадал в оцепенение, и тогда в голове и во всем теле образовывалась гулкая пустота; иной раз его словно бы подхватывало воздушным течением и начинало куда-то медленно увлекать, окутывая ватной пеленой, но затем он как будто наталкивался на препятствие — и вздрагивал, понимая, что клюет носом, досадливо тряс головой, кусал себя за палец, и боль заставляла блуждающее сознание возвращаться к реальности...

Так происходило раз за разом, и эти повторяемые действия даже начали подчиняться некоему определенному ритму — медленному, но четкому и размеренному... И на каком-то этапе Сергею уже стало казаться, что он сам задает этот ритм, словно дирижер. Неспешно течет приятная, певучая мелодия, в которую постепенно вливаются новые инструменты и голоса. Вот вступила скрипка — мягко, легко, словно серебряная паутинка, звенящая на летнем ветерке... И душа у Сергея радостно отозвалась на эти нежные и такие знакомые звуки — запела, заликовала, возносясь в заоблачную высь. Ведь так играть может только Аня!

Да, верно! Вот она, его девочка-молдаваночка: в белоснежном платье, с белыми цветами в высокой свадебной прическе, стоит перед гостями, словно сказочная фея, и с непринужденной грацией водит смычком по струнам — а скрипка так и поет, так и трепещет, и волшебная мелодия разливается по залу.

Сергей спохватился: что же это он? Надо ведь подыграть своей фее-скрипачке! И вот уже в руках у него гитара. Плавно взял первый аккорд — и понесся вслед за скрипкой, словно бы обнимая ее, сплетаясь и сливаясь с ней в единую гармонию, творя в этом слиянии новый и прекрасный мир...

Но что это?.. В безупречное звучание вдруг вторгся диссонансом какой-то посторонний звук — грубо, бесцеремонно, резко. От неожиданности Сергей сбился с ритма и сам выдал фальшивую ноту. Возмущенный, оглянулся назад — и увидел Леху, который с беспечной улыбкой подвыпившего гостя пытался что-то исполнить на синтезаторе, очевидно, всерьез полагая, что вносит неповторимый колорит в звучащую композицию.

— Леший, твою налево! — сам собой вырвался из горла гневный крик. — Делать нечего?!

Леха изобразил на лице искреннее недоумение.

— Ты чего, Серый? — вопросил он с невинным видом, и голос его почему-то прозвучал как будто совсем рядом. — Кошмарики мучают?

Сергей зажмурился, а когда попытался вновь раскрыть глаза, у него это не сразу получилось: веки будто склеились. Сквозь узкие щелочки он увидел над собой в полумраке... что это, крыша палатки? Повернул голову — и дернулся, как от электрического разряда: рядом, приподнявшись на локте, смотрел на него со странной ухмылкой Леха. Из-за его плеча выглядывала Юлька.

Старпом рывком уселся, не понимая, что происходит, и пытаясь продрать глаза, чтобы нормально осмотреться. Веки по-прежнему отказывались повиноваться. Черт, уже несколько дней с ним такого не было — с тех пор как последнюю линзу потерял. Что за странный рецидив?..

Но размышлять об этом было некогда — Сергей чуть ли не вслепую рванул на выход. Прочь, подальше от этих самозванцев, так ловко прикидывающихся другом и сестрой!..

Выскочил из палатки и, борясь с резью в глазах, заозирался по сторонам.

Стояло раннее утро. Пахло влажной лесной свежестью и смолой. С одной стороны лагерь обступила целая поросль молоденьких сосенок, которые, словно любопытная детвора, столпились поглазеть на пришельцев-туристов; чуть поодаль степенно высились взрослые сосны. С другой стороны топорщился кустарник, за которым начинался пологий спуск к речке. Над водой тянулись белесоватые космы тумана.

Сергей помотал головой. Место было незнакомым. Или, вернее... вернее, оно казалось незнакомым, но как-то... не до конца, что ли... Где-то в глубине души всё же шевельнулось затаенное чувство дежавю. Так иногда бывает во сне, когда тебе снится вроде бы совершенно чужой город, но в то же время не отпускает странное ощущение, будто ты здесь когда-то уже был — возможно, в далеком-далеком детстве...

И тут старпома так и обдало жаром. До него вдруг дошло одно очевидное обстоятельство... Взгляд метнулся на противоположный берег, где теснились березы вперемешку с соснами. Даже сквозь задубевшие веки было четко видно каждую веточку, каждый листочек!

Выходит, он опять в линзах! Потому-то и веки толком раскрыть не может! Но как же это?..

Пошарил прищуренными глазами по сторонам. Ага, вот он, котелок, в траве! А в нем что? Так и есть — вода. С вечера вскипятили, значит. Отлично...

Поспешно, но аккуратно промыл глаза — и наконец-то порадовался, что может смотреть на мир, как всякий нормальный человек. Но спокойнее от этого не стало...

И тут из палатки вылез Леха. Сергей сразу напрягся, готовый ко всему.

Но капитан, позевывая, довольно равнодушно скользнул взглядом по товарищу и лишь поинтересовался:

— Ты чего сегодня такой вздрюченный? Не выспался?

Ответить Сергей не смог. Он впился глазами в Лехино лицо, не в силах отвести взора. И было отчего: щеки и подбородок капитана покрывала лишь небольшая щетина! А куда же, спрашивается, делась отросшая за месяц борода? Что за шутки спозаранок?

Рука старпома сама собой скользнула к подбородку. Пальцы ощутили легкое покалывание. Да, всё то же самое: щетина, максимум трехдневной давности! Даже дыхание на миг перехватило. Нет, это, конечно, многое объясняет, но все-таки...

— Леший... — глухо выдавил Сергей. Слова слиплись комом, и, чтобы докончить фразу, пришлось прочистить горло. — А какой сегодня день?

— А ты что, уже со счета сбился? — у Лехи на лице появилась сочувственная усмешка. — Или тебя день недели интересует? Так пятница вроде.

— Нет, а число какое?

— Ну ты даешь! — капитан шевельнул челюстью. — Вроде вчера ничего не пили...

— Четвертое, — послышался голос Юльки. Она тоже вылезла из палатки, огляделась. — Что-то поздновато встали. Хотели же пораньше.

— Нормуль, — махнул рукой Леха. — Всё равно до села уже недалеко — сегодня по-любому доберемся.

Сергей лишь одичало моргал, переводя взгляд с сестры на друга и обратно. Четвертое августа! Всего-навсего третьи сутки похода! Спутники еще ничегошеньки не подозревают... Но это что же получается? Он перенесся в прошлое и очнулся в собственном теле?.. Или действительно проснулся после третьей ночевки, и все блуждания по пространственно-временным петлям просто-напросто пригрезились во сне?.. Ах, если бы и вправду так оно и было! Вот бы в самом деле доплыть сегодня до села! И не надо больше никакой Оби, ну ее к чертям свинячьим! Сразу на автобус — и домой, к Ане!..

— Серый, что-то ты какой-то странный, — вывел его из раздумий голос Лехи. — Как будто еще не проснулся.

Сергей смешался. Кашлянул, смущенно поскреб в затылке.

— Пойду умоюсь, — проговорил он, словно извиняясь. Нашел рядом с палаткой свои сапоги, обулся.

У воды на него вновь навалились сомнения. Как ни хотелось верить, что четырехнедельные «хождения по мукам» — это всего лишь кошмарный сон, который более не повторится, но...

С ним ведь уже было подобное... С тоской и страхом вспомнил он тот момент, когда проснулся дома, рядом с Аней, как обрадовался и пошел в ванную бриться и умываться... И какое горькое разочарование постигло его потом...

Так, может, и сейчас всё это — лишь очередной глюк? Который рано или поздно сам собой развеется, и Сергей снова окажется сидящим под березой, а где-то рядом будут околачиваться одиозные двойники, порожденные Бобровкой...

Стоп!.. Двойники!..

Сердце так и замерло, по спине пробежала дрожь.

А что если всё это — ловко поставленный спектакль, театрализованное представление? И Леха с Юлькой — всего лишь роли, которые мастерски исполняются всё теми же актерами местного разлива?..

Сергей боязливо обернулся. Но отсюда, снизу, лагеря видно не было. Лишь поднимающийся над зарослями дымок говорил о том, что Леха — или тот, кто выдает себя за Леху, — уже возится с костром.

Старпом потеребил пальцами в волосах, усиленно размышляя. Да нет, что-то не сходится... Положим, двойники еще могут выдавать себя за Леху и Юльку. Но сам-то он каким чудом преобразился? Куда девалась борода? И уж тем более — линзы-то откуда взялись?.. Да, и вот еще...

Сергей торопливо задрал левую штанину. Так и есть: на голени — ни малейшего следа от бобрового укуса!.. Он облегченно перевел дух. Выходит, четвертую версию, которая пугала его больше всего, можно отринуть... Остаются три: 1) всё было сном; 2) он перенесся в собственное тело в прошлом; 3) это просто глюк.

Первая версия по-прежнему оставалась желаннее прочих, но в то же время в нее, увы, меньше всего верилось...

Сзади послышался шелест осоки. Сергей обернулся: к нему спускалась Юлька. На плече — полотенце, в руках — мыльница, тюбик зубной пасты и щетка. Пристроилась рядом, принялась деловито чистить зубы. Сергей смотрел на нее, а на душе скребли кошки, и горечь подступала к горлу. Сестра ведь даже не представляет, что ее ждет. Она, можно сказать, уже приговорена... «Мы все приговорены... Непонятно только — кем и за что?..»

Громыхая котелком, вниз спустился Леха. Весело перекинулся со спутниками парой фраз, набрал воды и поспешил обратно.

И тут Сергей на время позабыл о гнетущих мыслях. До него вдруг со всей ясностью дошло: Леха собирается кипятить воду для завтрака! Старпом тут же попытался вспомнить, чем же они завтракали на третье утро, но не смог. Да и плевать! Главное — у них ведь еще припасов полным-полно! А значит, сейчас он наконец-то сможет нормально, по-человечески поесть! Впервые за столько времени!

Желудок так и затрепетал в сладостном предвкушении, рот наполнился обильной слюной. Всё остальное отошло на задний план и поблекло. В голове засела одна-единственная мысль: лишь бы этот блаженнейший глюк не развеялся раньше, чем изголодавшийся организм успеет насладиться настоящим, полноценным завтраком!..

Ожидания его в полной мере оправдались. И хотя в качестве утренней трапезы выступала самая обыкновенная заварная лапша, но — боже, какой вкусной она показалась Сергею! А когда перед ним задымилась кружка с кофе и он вдохнул этот дивный аромат, у него едва не закружилась голова. Несмотря на то, что это был всего лишь Nescafe из пакетика, довольно-таки среднего качества. Зато к нему прилагался самый настоящий пряник!

Сергей был на вершине эйфории. Он ничего не видел и не слышал — весь ушел в процесс: блаженно обмирая, потягивал бесподобный напиток, откусывал маленькими кусочками душистый пряник, стараясь растянуть удовольствие.

Спутники давно уже управились с завтраком и принялись сворачивать лагерь, а он всё сидел и кайфовал...

Из объятий блаженства его бесцеремонно вырвал Лехин голос:

— Серый, ты чего там, уснул, что ли? Иди помоги.

Капитан уже собрал палатку и теперь пытался засунуть ее в мешок, но в одиночку у него это плохо получалось.

Сергей с сожалением допил остатки кофе и встал...

Четверть часа спустя они уже плыли по Бобровке. Леха сразу предупредил, чтобы все вели себя тихо и внимательно осматривали левый берег:

— А то, может, наши ночные соседи до сих пор еще здесь...

Оказалось, что вчера вечером путешественники впервые заметили отблеск «чужого» костра далеко среди деревьев ниже по течению.

Сергей лишь подавил горестную усмешку.

Он сидел на корме, орудуя веслом, и мучительно соображал, что же делать дальше. Да неужели всё, что с ним сейчас происходит, — лишь галлюцинация? В это уже не хотелось верить. Слишком реалистичны ощущения. Желудок так и нежится в блаженной сытости, во рту до сих пор вкус кофе стоит. Солнце весело светит из-за деревьев, птицы щебечут на все голоса... Однако Сергей прекрасно помнил, как вчера ему столь же реально мерещился и запах пены для бритья, и вкус зубной пасты, и аромат туалетной воды... Да и Лехин рассказ про кровавую реку и трупы на деревьях время от времени вставал перед глазами во всех красках. Нет, какими бы подлинными ни казались ощущения, до конца быть уверенным ни в чем нельзя...

И все-таки... Если это не глюк — что же тогда? Либо ему всё приснилось (что совсем уж вряд ли), либо он и в самом деле переместился в собственное тело четырехнедельной давности. С Лехой ведь вчера тоже нечто подобное произошло — правда, он оказался в теле собственного клона, но тем не менее... Так что вполне возможно, что сейчас перед Сергеем открывается не слишком приятная перспектива пройти все мытарства и блуждания заново. Правда, теперь у него имеется неоспоримое преимущество: он знает обо всем, что ожидает их отряд дальше. Но что пользы в том? Или, быть может... быть может, это судьба предоставляет ему шанс всё исправить? Только вот как? Ведь причины всех этих бобровских пертурбаций по-прежнему остаются окутанными тайной...

Отсюда самый главный вопрос: следует ли обо всем рассказать спутникам? Описать им красочно и в максимальных подробностях всё то, что готовит для них Бобровка. А потом вместе сесть и подумать, как быть дальше. Как следует себя вести, чтобы не повторить тот же злосчастный путь...

Идея сама по себе была вроде бы и неплоха, да вот только Сергей не знал, как приступить к ее осуществлению. Вряд ли спутники готовы услышать от него ТАКОЕ... И как они всё это воспримут? Решат, что у него шарики за ролики заехали — вот и весь вердикт. Да он бы и сам на их месте так же решил...

— Что-то не видать никаких следов... — полушепотом произнес Леха, и Сергей, отвлекшись от мыслей, не сразу понял, о чем говорит товарищ.

— Не могло же нам вчера почудиться? — не слишком уверенно проговорила Юлька.

— Конечно, не могло... Наверно, они уже снялись, раньше нас отчалили. Где-то впереди сейчас идут, стопудово... Может, попробуем нагнать?

— Зачем? — поежилась штурманша.

— Ну спросим, далеко еще до села.

— А если это браконьеры?

— И что? Нам их дела по барабану, мы ж не егеря... Старпом, как считаешь?

— Да не нагоним мы их, — хмуро отозвался Сергей. Он вспомнил, что именно это они и пытались сделать на четвертый день путешествия. Не удалось. А после того, как вечером снова увидели вдалеке огонь, на следующее утро встали чуть свет, сели в лодку и поспешили вперед — в надежде застать соседей прямо на их стоянке. Но опять никого не встретили...

— Почему? Надо только поднажать как следует, — начал было возражать капитан.

— Ну, если настаиваешь, давай поднажмем. Только толку от этого не будет ни на грамм.

Леха обернулся, с озадаченным видом посмотрел на товарища.

— Чего-то я не пойму... Серый, это что за приступ пессимизма? Ты сегодня сам на себя не похож.

Сергей вздохнул, но ничего не ответил. Он пока не был готов выкладывать спутникам всю горькую правду-матку: ведь не знал даже, с чего начать...

Так и не дождавшись объяснений, Леха заключил:

— Короче, я, как капитан, беру на себя право командования. Будем поддавать дусту, а там позырим. Даже если не нагоним наших попутчиков — хрен с ними. Зато быстрее в село прибудем.

Сергей тоскливо усмехнулся краем рта. Блажен, кто верует...

— Ладно, как прикажете, сэр. Только у меня одно условие. Точнее, просьба.

— Выкладывай, — снисходительно кивнул Леха.

— Не к тебе, а к Юльке.

— Ко мне? — удивленно обернулась сестра.

— Да... Хочу попросить тебя кое о чем. Ты можешь следить за курсом и зарисовывать все повороты и изгибы речки в блокнот?..

Сергею пришло в голову, что прежде, чем начинать серьезный разговор, на который он всё никак не мог решиться, следует поставить спутников перед фактом, чтобы они наглядно убедились: творится какая-то необъяснимая фигня. Для этого он и решил прибегнуть к уже испытанному способу. Если вычерчиваемое на бумаге русло пересечет само себя — это будет весомым козырем в предстоящем нелегком диспуте и поможет убедить спутников, что Сергей не свихнулся и не прикалывается, а говорит чистейшую правду.

Юлька принялась было отнекиваться («некогда мне, я дневник пишу»), однако Лехе идея понравилась:

— Так мы хоть поймем, насколько сильно Бобровка петляет! Можно будет реальную длину маршрута прикинуть и вычислить, когда примерно села ждать — сегодня или уж завтра.

«Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю», — с глухой тоской подумал про себя Сергей.

На сей раз Юлька согласилась. Внимательно выслушала инструкции — и взялась за дело.

— Вот теперь ты настоящая штурманша! — одобрительно подмигнул ей Леха.

А сам на пару с Сергеем пустился грести в ускоренном темпе.

Впрочем, сильно разгуляться Бобровка им не дала: довольно скоро начались преграды из коряг, и скорость поневоле пришлось сбросить.

А еще через четверть часа, когда миновали очередной поворот, Леха вдруг воскликнул:

— Оба-на, гляньте-ка! По ходу, наши попутчики метку оставили.

И он указал веслом на торчащий из воды старый сосновый ствол, мимо которого как раз проплывала лодка.

На серой поверхности виднелась свежая затесь.

— Погодьте, там еще написано что-то!.. — Леха сделал несколько сильных гребков веслом, и лодка подошла вплотную к стволу. — Цифры какие-то...

Сергей даже не удивился. На беловатой стесанной древесине синела коряво выведенная надпись: «15/8 15-20».

«Привет из будущего», — хмуро подумал он. И попросил Юльку отметить эту точку на плане.

— Цифры тоже перепиши, — добавил рассеянно. — На всякий случай...

Юлька только плечиками пожала, но просьбу выполнила.

— И вообще любые бросающиеся в глаза приметы тоже отмечай, — немного подумав, добавил старпом. — Пригодится.

Леха дернул уголком губ.

— Что-то, я смотрю, ты решил заморочиться не по-детски...

Он попытался было расшифровать смысл цифровой пометки, но не особо преуспел, а Сергей предпочел пока удержаться от комментариев, решив, что еще не время...

Минут через двадцать, за следующим поворотом, наткнулись еще на одну отметину: «15/8 15-44», а еще через полчаса — на третью: «15/8 16-21». Сергею было совершенно ясно: они сейчас следуют точно тем же маршрутом, что и пятнадцатого августа. Правда, как он ни силился, не мог припомнить, что конкретно происходило в тот день. Но главное было в другом: в прошлый раз, выдвинувшись в путь после третьей ночевки, они никаких меток не встречали! Значит, события явно пошли по иному сценарию. То есть один в один повторений уже точно не будет. Это немного обнадеживало: быть может, в этом новом варианте вообще всё сложится куда успешнее? Леху не укусит змея, Сергей не получит рану от бобровых резцов, а главное — Юлька живой останется... А может, они даже выберутся из этого замкнутого круга! Очень хотелось верить, что так и будет...

Леха сравнил все три метки и сделал верное предположение, что последние цифры обозначают время.

— Но тогда получается, что их не соседи наши оставили, а кто-то другой, еще вчера или позавчера. Потому что сейчас только полвторого, — сказал он, глянув на часы. — А вот что такое «15/8»? Если число, то почему пятнадцатое?

— А может, они месяц перепутали и тут должно быть 15/07? — предположила Юлька.

— Вряд ли, — покачал головой капитан. — Зарубки свежие — максимум пару дней назад оставлены. А июльские потемнели бы уже...

Сергей оценил по достоинству Лехину дедукцию: по сути, тот всё расшифровал верно. Старпом едва удержался, чтобы не раскрыть карты, но всё же переборол себя: решил-таки дождаться главного неопровержимого козыря...

Однако с этого момента метки на пути попадаться перестали, хотя подходящих коряг и стволов встречалось вполне достаточно. И спустя еще полчаса Сергей сделал вывод, что лодка, судя по всему, переместилась — либо в другое время, когда зарубок здесь еще не было, либо вообще на другой участок реки. Второй вариант пока ничем не подтверждался: линия русла в Юлькином блокноте хоть и продолжала вызмеиваться петлями, но сама себя ни разу не пересекла. Сергей подумал-подумал и решил, что так можно ждать очень долго. Пожалуй, лучше поступить по-другому.

И он, без лишних предисловий, бухнул сплеча:

— А я знаю, кто оставил те зарубки!

Спутники разом обернулись к нему.

— И когда их оставили — тоже знаю, — невозмутимо добавил старший помощник.

Юлька лишь оторопело заморгала, а Леха тут же потребовал пояснений.

— Сначала мне надо вам кое-что показать, — сказал Сергей. — Иначе не поверите. Но для этого нам нужно вернуться обратно.

— Куда — обратно? — не понял капитан.

— Туда, где мы видели метки.

— Зачем?

— Я же сказал: покажу кое-что.

— Ты прикалываешься?

— Ничуть.

— А сразу-то не мог показать? — встряла Юлька.

— Не мог, — поморщился Сергей. — Долго объяснять... да и бесполезно: всё равно не поверите, пока сами не увидите...

Хоть и не сразу, но ему удалось убедить спутников повернуть назад. Юлька пребывала в полнейшем недоумении, а Леха подозревал, что товарищ от скуки решил устроить какой-нибудь очередной розыгрыш. Но оба были всерьез заинтригованы.

Расчет Сергея был прост: если лодка переместилась обратно во времени — они не найдут на прежнем месте никаких зарубок. А если в пространстве — речное русло не совпадет с Юлькиным планом. Поэтому он велел сестре тщательно сверяться с блокнотом.

Леху больше всего смущала перспектива грести против течения, но Сергей тут же открыл ему куда более удобный и действенный способ. В итоге парни разоблачились до трусов — и пошагали назад вброд, таща за собой на веревке лодку с оставшейся в ней штурманшей.

— Ловко придумал, Серый, — оценил капитан.

— У меня в этом деле большой опыт, — с невеселой усмешкой ответил старпом.

Поначалу всё шло без каких-либо неожиданностей. Первый поворот русла полностью совпал с Юлькиным планом. Второй — тоже. После третьего Сергей уже начал склоняться к мысли, что перемещение все-таки произошло во времени, а не в пространстве... Однако когда речка поменяла направление в четвертый раз, послышалось растерянное бормотание Юльки:

— Что-то я не поняла... У меня поворот направо нарисован, а здесь — налево...

Леха заинтересовался, подошел, заглянул в блокнот.

— Хм... А может, ты ошиблась? Или поворот один пропустила...

— Да нет, я вроде внимательно всё зарисовывала, — штурманша смущенно поправила очки. — Не знаю...

— Зато я знаю, — проговорил Сергей. — Это именно то, что я и хотел вам показать. Юлька всё правильно начертила. Дело не в ней. Дело в речке.

— То есть? — Леха подозрительно прищурился. — Поясни.

— Если мы сейчас пойдем дальше, то не обнаружим больше ни одного совпадения с Юлькиным планом!

— Как это? — ахнула штурманша.

Леха недоверчиво нахмурился.

— Ты что, намекаешь, что Бобровка резко русло поменяла?

— Не совсем... Это долгий разговор. Предлагаю выбраться на берег, и там я всё расскажу.

— Погодь-погодь!.. А зарубки?

— Нет там больше никаких зарубок. Там вообще всё теперь по-другому.

— Да ты что-то гонишь... — капитан озадаченно взлохматил вихор.

— Хочешь проверить? — мрачновато усмехнувшись, предложил Сергей.

— Хочу! Двигаем дальше!

— Как скажешь, — не стал спорить старпом.

Леха прямо-таки с мальчишеским упрямством зашагал вперед, таща за собой лодку с ошарашенной штурманшей.

Как и ожидал Сергей, следующий поворот тоже выглядел совершенно по-другому. Более того: сразу за ним путешественники уперлись в завал из доброго десятка поваленных так и этак стволов. Было совершенно очевидно, что ничего подобного им на пути сюда не встречалось.

— Ну что, убедились? — устало проговорил Сергей.

— Хрень какая-то... — Леха даже пощупал ближайшую замшелую колодину, как будто надеялся, что всё это ему мерещится. — Как это вообще понимать, а?.. И главное — ты-то откуда про это узнал?

— На собственной шкуре испытал, — с горькой иронией отозвался старпом. — Ну что, дальше через завал полезем или хватит на этом?.. Вижу, хватит. Тогда давайте на берег выбираться. Вон туда, — указал он за спину, где речка, делая поворот, огибала пологий песчаный мыс.

— А это... обязательно? — подрагивающим голосом вопросила Юлька. — Может, лучше поплывем... а ты по пути всё расскажешь?.. Зачем лишний раз задерживаться?..

— Я вижу, вы до сих пор не поняли, — хмуро проговорил Сергей. — Мы не доберемся до села ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра!.. И, честно говоря, не знаю, доберемся ли вообще...

Юлька смотрела на него испуганно и непонимающе. А Леха, хрипло кашлянув, выдавил:

— Это из-за речки, да?.. Здесь что, какая-то аномалия?..

Старпом ответил молчаливым кивком.

— Но как ты об этом узнал?..

— Да потому что я здесь, на Бобровке, уже целый месяц... — Сергей глянул на побледневшие и вытянувшиеся лица спутников и добавил: — Пошли на берег. Там всё расскажу.

...Рассказ затянулся на несколько часов. Тем более что Леха с Юлькой, не в силах выдержать такую лавину обрушившейся на них информации, да еще и столь шизофренического характера, через раз перебивали рассказчика, обуреваемые самыми противоречивыми чувствами. Иногда Сергей прямо-таки кожей чуял, что спутники ему не верят и едва удерживаются, чтобы не послать «фантазера» вместе с его «сказками» куда подальше; но были и такие моменты, когда лица их бледнели и на них отражались совершенно иные чувства — растерянность, смятение, а порой даже испуг. Через какое-то время капитан не выдержал и достал из мятой пачки последнюю сигарету, которую стоически берег со вчерашнего вечера. Курил нервно, большими затяжками, продолжая напряженно слушать...

Когда Сергей описывал трехдневные Юлькины блуждания, с которых, можно сказать, и началась вся «паранормальщина», сестра поначалу восприняла его рассказ в штыки и даже начала дуться, решив, что он попросту издевается. Но стоило «сказочнику» упомянуть про найденную Лехой прокладку (поначалу вроде бы и не собирался — само с языка слетело), как штурманша приумолкла и покраснела. Потом, немного помявшись, уточнила кое-какие детали. Узнав, что дело происходило с 8 по 10 августа (Сергею пришлось помучиться, чтобы вспомнить точные даты), Юлька зарделась еще больше и после этого заметно присмирела: судя по всему, брат попал в самую точку — и это обстоятельство, как ни странно, послужило для штурманши едва ли не главным аргументом в пользу правдивости рассказа.

Зато когда дело дошло до того сакраментального момента, где Сергей застал Леху и Юльку в страстных любовных объятиях возле костра, сестра покраснела как спелый помидор и вскочила на ноги:

— Ты что, дурак, что ли?! — принялась размахивать она руками. — Или больной на всю голову?!

— Да я-то при чем? — слегка даже опешил Сергей. — Как было, так и рассказываю... — Он запоздало понял, что кое-какие подробности, пожалуй, не мешало бы и опустить.

Штурманша совсем распалилась.

— Было?! Что было?! Чего ты тут лапшу на уши вешаешь! Заняться больше нечем?.. Леша, ну скажи ему!

Леха как-то двусмысленно улыбнулся, смущенно почесал бровь. Видно было, что, в отличие от Юльки, рассказ старпома начинает ему всё больше нравиться.

— Ну, не знаю... Я бы сперва до конца дослушал, а уже потом бы делал какие-то выводы... Юлико, да ты сядь, успокойся, чего ты, в самом деле?.. Серый, что там дальше?

— Ты издеваешься? — вновь взвилась штурманша. — Не собираюсь я слушать эту галиматью!

— Я что, по-твоему, всё сочинил? — попытался было возразить Сергей.

— В самом деле, Юлико, — подхватил Леха. — У Сереги бы фантазии на такое не хватило...

Но сестра и слышать ничего не желала:

— Если вам так хочется — ради бога, можете продолжать дурью маяться! Но только без меня!

И с этими словами она стремительно покинула место стоянки, скрывшись в зарослях.

— Я бы на твоем месте далеко не уходил! — вполне серьезно крикнул ей вслед Сергей. — Здесь это небезопасно!

Но Юлька, похоже, проигнорировала предостережение.

А Леха будто только этого момента и ждал.

— Давай дальше! — поторопил он. Глаза у него так и поблескивали.

Сергей подавил вздох. Кажется, ни капитан, ни штурманша всё еще не понимают всю серьезность положения...

— Ладно, продолжим нить рассказа...

И все-таки, когда он дошел до охоты на бобров, из кустов опять появилась Юлька. Смущенно потоптавшись, присела неподалеку на бревнышко, вновь принялась молча слушать. Сергею пришло в голову, что, возможно, сестра далеко и не убегала: видно, любопытство все-таки пересилило. Или, может, страх?.. Впрочем, он удержался от каких-либо комментариев и продолжал пересказывать дальнейшую череду событий.

Иногда старпом путался в последовательности и умолкал, напряженно припоминая все обстоятельства и соображая, не пропустил ли он чего-нибудь и не перепутал ли дни, так похожие один на другой. Эх, ему бы сейчас Юлькин дневник! Да где ж его взять-то? Он остался в прошлом... вернее, в будущем, которое, возможно, уже не наступит...

И штурманша, и капитан внимали рассказчику с открытыми ртами. Лишь Леха нет-нет да и вставлял какой-нибудь удивленный возглас, а иногда переспрашивал, уточняя ту или иную деталь.

Наконец Сергей добрался до момента, когда вынужден был замолчать, потому что не знал: стоит ли рассказывать, как они обнаружили Юлькину могилу? Неизвестно, как подействует эта новость на сестру, да и Леха вряд ли воспримет ее спокойно... С другой стороны, это ведь ключевой факт, без которого не обойтись...

— Ну, чего замолк? — нетерпеливо передернул плечами Леха.

И Сергей решился: была не была!

— Ладно, сейчас... — он встряхнулся, собираясь с мыслями. — Только сразу предупреждаю: следующий эпизод будет морально тяжелым... Но постарайтесь все-таки не принимать его слишком близко к сердцу... В конце концов, этого еще не произошло... а скорее всего, уже и не произойдет. Потому что теперь всё пойдет совершенно иначе... не знаю, как именно, но уж точно по другому сценарию...

— Да не тяни ты бобра за яйца! — взмолился Леха. — Выкладывай уже.

Юлька лишь смотрела на рассказчика с затаенным страхом...

Как и предполагал Сергей, эпизод с могилой поверг обоих слушателей в полнейшее смятение. Штурманша сидела словно пришибленная и тихонько всхлипывала, а капитан пытался, как мог, ее утешить, хотя и сам был ошарашен и подавлен. Но, слава богу, вопреки опасениям, в истерику никто не впал, и старпом хоть и не без труда, но продолжил пересказывать скорбную шизофреническую повесть, написанную непонятно кем с какой-то неведомой целью.

Лишь когда Сергей пересказывал эпизод ночного нападения на Юльку, он благоразумно решил не упоминать про изнасилование, дабы не травмировать слушателей еще больше, благо эта пикантная деталь особого влияния на ход дальнейшего повествования не оказывала...

...Солнце уже опустилось за кроны деревьев на противоположном берегу, а путешественники всё обсуждали и обсуждали Сергеев рассказ — строили догадки, пытались найти объяснения, выдвигали гипотезы.

— Честно говоря, мне до сих пор не верится в этот бред... — Юлька устало потерла виски.

— И мне, — кивнул Леха. — Но, с другой стороны, не мог же Серый всё это напридумывать, согласись? Нет у него талантов писателя-фантаста.

— И, прошу заметить, никогда не было! — поддакнул старпом. Хотя в глубине души все-таки считал, что Лехина ремарка насчет отсутствия талантов не вполне справедлива и даже немного обидна. — Тем не менее я понимаю ваш скепсис. Нормальная реакция нормальных, психически здоровых людей. Вы ведь еще утром ни о чем таком даже не подозревали, верно? Это меня уже ничем не удивишь...

— Но если... если это правда, — прерывающимся голосом проговорила Юлька, — то... что же нам теперь делать?

— Я не знаю, — со вздохом ответил Сергей. — За недели блужданий мы чего только не перепробовали. Но речка не хочет нас отпускать...

— Зато теперь у нас есть преимущество: мы обо всем знаем заранее, — сказал Леха.

— Ну да. Тогда мы начали хоть что-то понимать лишь к концу второй недели, а сейчас только четвертые сутки пошли. У нас еще куча припасов. И лодка не проколота. А самое главное — домашние наши еще даже волноваться толком не начали.

— А вот это, как я понял, не факт, — возразил капитан. — Мы же не знаем, какое на самом деле сегодня число. На зарубках вообще пятнадцатое стояло.

— Да... верно мыслишь, — вынужден был признать Сергей, закусив губу. — С другой стороны, в реальности это могло быть совсем не пятнадцатое... — Он досадливо встряхнулся. — Ладно, всё равно... Сейчас задача — постараться применить имеющиеся у нас знания так, чтобы как можно скорее вырваться из этой проклятой ловушки!

— Ну а что делать-то? — снова спросила Юлька.

Сергей скроил болезненную гримасу.

— А может, так и идти обратно, вверх по течению? — предложил Леха. — Должны же мы рано или поздно добраться до того места, откуда начали путь.

— Да, мне такая идея тоже в голову приходила, — оживившись, кивнул Сергей. — Вот только нет никаких гарантий, что в обратном направлении аномалия не работает. Нас точно так же может начать швырять в пространстве и во времени... Но я бы все-таки попробовал — а вдруг получится? Будем идти и русло зарисовывать со всеми приметами. И если уж точно поймем, что речка по-прежнему чудит... ну что ж, тогда будем искать какой-нибудь другой способ.

— Значит, нам теперь целых три дня назад идти, да еще и пешком? — Юлька покачала головой, явно не очень довольная подобной перспективой. Брови ее подрагивали, лицо было болезненно-бледным.

— Ну ты-то по-любому в шлюпке будешь ехать, так что не переживай, — с ухмылкой успокоил ее Леха.

— Три дня — это еще в лучшем случае, — пессимистически заметил Сергей. — Я буду на седьмом небе от счастья, если всё закончится настолько быстро...

— А мне, как я понимаю, на паровоз уже не успеть, — почесал за ухом капитан. — Ну и ладно, придется смириться...

— Я смотрю, ты не особо и расстраиваешься, — добавил старпом.

— Да было бы от чего. Чего я дома не видал? А вот угодить в аномальную зону — такое раз в жизни бывает, и то не со всеми. Ты сам-то прикинь: перемещения во времени! Это же фантастика! Роберт Земекис отдыхает!

— Лично я уже по горло сыт этой фантастикой, — сумрачно отозвался Сергей. — Ты себе не представляешь, как я домой хочу...

— Да почему? Представляю... Но всё ж таки согласись: несправедливо как-то... Ты у нас, значит, всё перевидал, всё испытал, а мы как же?.. Мне вот тоже хочется чего-нибудь этакого... ну, хотя бы на самого себя из другого времени поглазеть... А тебе, Юлико?

— Мне — нет, — торопливо помотала головой штурманша. — Я теперь даже от лагеря далеко отходить боюсь...

— И правильно, — одобрил Сергей. — Нам лучше вместе держаться и не разделяться.

— Но обидно же будет, если мы выберемся из зоны, так ничего и не испытав! — уныло протянул Леха.

— Ты выберись сначала. Лично я всё бы за это отдал.

Сергея так и подмывало уточнить: о чем больше сожалеет товарищ — об упущенных аномальных впечатлениях или о несостоявшемся романе с Юлькой? Но он сумел сдержаться...

Они еще долго обсуждали и перетирали на все лады эту тему. Леха то и дело задавал какие-нибудь вопросы, а Сергей нет-нет да и вспоминал дополнительные подробности, которые упустил в рассказе. Юлька по большей части молчала, однако ни на что не отвлекалась и внимательно слушала.

Так и просидели до сумерек, пока не спохватились, что до сих пор не разбили лагерь. И, покуда совсем не стемнело, поспешно принялись ставить палатку и собирать топливо для костра.

Через полчаса на огне уже побулькивал котелок с варящейся гречкой, в которую высыпали еще и суп из пакета. Сергей сидел рядом с костром, вдыхал щекочущий ноздри аромат и во всех красках описывал спутникам, каково это — неделями обходиться без нормальной пищи. Юльке его даже жалко стало.

— Я вот думаю, надо всё ж таки экономить припасы, — сказал Леха. — Мало ли сколько мы тут еще проблуждаем...

Сергей ответил скорбной усмешкой. Похоже, капитан все-таки надеется пробыть на Бобровке как можно дольше... Впрочем, что ни говори, а он прав: нужно расходовать оставшиеся продукты бережливо, чтобы не сидеть потом опять на одной рыбе и грибах.

Поэтому завтра с раннего утра решили попробовать порыбачить. За три дня похода они ни разу не пользовались прихваченной с собой снастью — из опасения, что на территории заказника любая рыбная ловля, скорее всего, запрещена.

— Вот бы еще и рака выловить! — мечтательно проговорил Леха. — А то ты своим рассказом всю душу мне разбередил... Я уже думаю: может, и правда раколовку сварганить?

— Валяй, — благословил его старпом. — Можешь прямо сейчас начинать.

Впрочем, раколовку капитан плести пока не стал, а вот побродить с фонариком по мелководью в поисках вышедших на охоту раков настроился всерьез.

Так что, едва только расправились с ужином и допили чай (настоящий, хоть и из пакетиков), Леха стал собираться на промысел.

— Нам лучше не уходить далеко друг от друга, — напомнил Сергей.

— Ну так пошли все вместе.

— А может, не стоит? Охота тебе...

— Серый, блин! Ты сколько раз уже раков ел за время похода? А я — ни разу! И Юлико тоже.

— Не думаю, что она слишком от этого страдает, — Сергей, пряча усмешку, вопросительно посмотрел на сестру.

Та равнодушно пожала плечиком.

— Это ты у нас маньяк какой-то по части ракообразных, — заключил старпом.

— Ну что ж поделать? — смиренным тоном ответил Леха. — У каждого свои недостатки... Так мы идем или нет?

...Как и подозревал Сергей, поиск вожделенной добычи ни к чему не привел. То ли она в этом месте не водилась, то ли сами ловцы действовали как-то не так... Они обшарили и обсветили фонариком все прибрежные отмели и приплески, пройдя метров на пятьдесят вниз по течению, но так и не обнаружили ни одного даже самого захудалого рака. Леха огорченно вздыхал и порывался идти дальше, однако старпом воспротивился:

— Хватит онанизмом страдать, давайте уже возвращаться! А то, не дай бог, переместимся куда-нибудь — и останемся не только без раков, но и без лодки, без вещей и без продуктов!..

— Да с чего ты решил, что мы можем переместиться? — не оборачиваясь, бросил через плечо Леха. Он всё еще продолжал медленно шагать вперед, высвечивая все закоулки на мелководье.

— А ты что, плохо меня слушал? Это вообще в любой момент может произойти, и от чего зависит — непонятно. Так что давай завязывай...

— Тш-ш! — шикнул вдруг Леха, поднял руку и замер. Фонарик уставился в одну точку у самого берега.

«Неужели нашел?» — недоверчиво подумал Сергей.

А ловец сделал еще пару осторожных шажков и уже медленно нагибался, весь подаваясь вперед и опуская к воде руку... Резкий бросок, плеск — и радостный возглас:

— Есть!

Леха, весь светясь торжеством, продемонстрировал спутникам добычу: самого что ни на есть настоящего рака — правда, мелкого, всего лишь сантиметров десять в длину. Однако капитан был до того горд и счастлив, как будто выловил целого омара.

— Ура, свершилось! — театрально зааплодировал Сергей. — Ну, теперь твоя душенька довольна?

— Погодь, надо еще хотя бы одного выловить! — с жаром возразил Леха. — Покрупнее...

— Нет уж, хорошего помаленьку! Смирись и умерь свою прыть. Всё, давайте возвращаться.

— Шутишь, Серый? Тут же мяса — на один укус...

— Ничего. Мы с Юлькой ради такого случая готовы пожертвовать своей порцией — так что можешь сам всего рака съесть. Раз уж ты у нас такой неудержимый гурман.

Штурманша насмешливо фыркнула, однако подтвердила полную солидарность с братом.

А старпом еще раз напомнил про риск перенестись в другое время или место со всеми вытекающими из этого последствиями. И аргумент все-таки подействовал. Леха постоял, мучительно раздумывая, но в конечном счете вынужден был смириться:

— Ну ладно... Только обратно по другому берегу пойдем. Может, там еще одного поймать получится... — С этими словами он сунул рака к себе в трусы и побрел на ту сторону.

— А он тебе там ничего не откусит? — со смехом бросил Сергей вслед ловцу.

— Так я ж его не спереди посадил, а сзади...

— Очень предусмотрительно с твоей стороны!

— Господи, с кем я связалась!.. — пробормотала себе под нос Юлька, тоже едва удерживаясь от усмешки.

Они перешли речку — благо глубина здесь была всего лишь по пояс — и двинулись тем же макаром в обратном направлении. Однако берег тут оказался более крутым, а над самой водой нависал густой кустарник, так что высматривать раков сделалось совсем уж несподручно. Но зато и продвигались вверх по течению быстро, нигде особо не задерживаясь.

Им показалось, что они прошли куда больше, чем пятьдесят метров, однако ни мыса, ни поворота за ним до сих пор не было.

— Мне это не нравится... — внезапно помрачнел Сергей. — Слышь, капитан, если из-за твоих раков мы не найдем лагеря — я не знаю, что с тобой сделаю!

Леха озадаченно почесал в голове.

— Ну... давай еще немного вперед пройдем. Может, с расстоянием ошиблись...

Однако еще метров через двадцать стало ясно, что никакого поворота налево не предвидится: наоборот, речка стала постепенно всё больше забирать вправо.

— Я вас поздравляю! — Сергей в сердцах вздыбил пинком воду. — Леший, тебя прямо здесь утопить?

— Да ладно тебе распаляться... — смущенно пробормотал Леха, шаря фонариком по противоположному берегу. — Я ж не думал, что оно так резко...

— Не думал он! Нам теперь по твоей милости под открытым небом ночевать! — продолжал негодовать старпом. — А мы ведь даже без штанов! И без обуви! Замерзнем, как псы бездомные!

— Не замерзнем, у меня зажигалка при себе, — Леха похлопал себя по карману. — Да и тепло...

— Это пока тепло. Неизвестно, сколько нам еще дней тут блуждать предстоит. Без еды! И даже воду вскипятить не в чем! Зато, блин, у нас теперь рак есть! Возрадуемся!..

До спутников, похоже, только сейчас окончательно дошла вся незавидность их положения.

— Ой, мамочки... — пролепетала Юлька. — Что же теперь будет?..

— М-да, ситуевина... — Леха попытался пригладить непослушные волосы. — Ну признаю, виноват... И всё ж таки — не стоит падать духом, граждане. Что-нибудь придумаем... Да не унывай ты так, Юлико, прорвемся.

Штурманша тихонько шмыгнула носом, а Сергей только в отчаянии махнул рукой:

— Ладно, я и сам хорош. Надо было вообще не соглашаться на эту дурацкую вылазку. Самому не ходить и тебя не пускать... Ну да что теперь говорить... Давайте искать подходящее место и на берег выбираться...

Пришлось пройти немного дальше, потому что на этом участке реки береговые склоны сплошь заросли непролазным кустарником. Лишь метров через тридцать по левую руку обозначился узкий приплесок, однако подъем за ним оказался слишком крутым и обрывистым, насколько можно было судить при свете фонарика. Поэтому побрели дальше, высматривая более удобное место для вылазки.

Леха шагал впереди и освещал путь. Тусклый желтоватый луч разгонял тьму слабо, и все-таки огонь вдали они заметили не сразу. Первым его разглядел Сергей — и тут же дернул друга за рукав, шикнул:

— Стой!.. Выключи фонарик!

— Зачем? — насторожился капитан, однако просьбу все-таки выполнил.

— Видите? Вон, впереди!..

Теперь, в полной темноте, все трое четко различали рыжеватое пятнышко выше по течению — судя по всему, на левом берегу.

— Совсем недалеко, — шепнул Сергей.

— Думаешь, это наши двойники? — так же шепотом спросил Леха.

— А кто же еще? Больше тут никого нет... Другой вопрос — там на самом деле мы или это ловко сымитированные копии?

— Сходим проверим?

— Думаю, да. Что нам еще остается?

— Слушайте, а может, не надо? — послышался сзади дрожащий голос штурманши.

— Не бойся, Юлико, если что — я тебя в обиду не дам, — пообещал Леха. — Но сходить глянуть всё ж таки стоит.

— И тебе придется идти с нами, — сурово припечатал Сергей. — Оставаться здесь одной — гораздо опаснее.

Юлька только горестно вздохнула.

Дальше они двигались осторожно, стараясь не выдать себя никаким звуком. И очень скоро услышали голоса. Слов, правда, было пока не разобрать.

Через каких-нибудь двадцать метров практически поравнялись с лагерем. Теперь уже был совершенно четко виден рыжий отсвет костра на противоположном берегу, да и разговор слышался отчетливей, хотя распознать получалось лишь отдельные слова. Но зато сами голоса звучали очень знакомо и вполне узнаваемо.

Сергею в этой ситуации уже не виделось ничего необычного, однако Леха с Юлькой изумленно пялились на другой берег, раскрыв рты, — судя по всему, всё еще были не в силах поверить в происходящее.

Старпом первым попытался перебраться вброд. Однако не тут-то было: здесь оказалось довольно глубоко. Пришлось снимать штормовку и рубаху. Спутники последовали его примеру. И лишь после этого, держа одежду над головой, осторожно двинулись вперед. На середине вода дошла Сергею чуть ли не до подмышек, а Юльке пришлось даже привстать на цыпочки и изо всех сил задрать голову, прежде чем она преодолела самые трудные пару метров.

Выбрались на травянистый склон, прислушались. Сверху по-прежнему доносились звуки разговора.

Натягивать одежду на мокрое тело было не слишком радостно, но ничего другого не оставалось. Впрочем, Леха тут же нашел выход: по-рыцарски пожертвовал своей рубахой, дав Юльке обтереться. Потом этим же импровизированным «полотенцем» воспользовались и парни. В итоге капитан натянул только штормовку, а влажную рубаху повязал вокруг пояса. И все трое осторожно, пригибаясь, стали подниматься по склону.

Выглянули — и тут же спрятались за куст.

Костер горел чуть правее, метрах в пятнадцати. Возле него, озаренные красноватым светом, были видны три фигуры: одна стоящая и две сидящих. В стоящей Сергей тут же узнал себя.

Его двойник что-то говорил, теребя в руках ветку. Переломил надвое, бросил в костер.

Старпом стал старательно вслушиваться. Спутники тоже замерли, затаив дыхание.

— ...я бы и сам не прочь с духом пообщаться, — донеслось до них. — У меня к нему много вопросов накопилось...

— Перестань, — последовал сердитый голос Юльки: она сидела вместе с Лехой у костра на покрывале. — Неймется тебе, что ли? Своим сарказмом ты только хуже делаешь...

— Да ну? И откуда такие выводы? Женская интуиция?

Было очень похоже, что между говорящими назревает перепалка, но тут вмешался Лехин двойник:

— Серый, мы же вроде договорились?..

Старпом морщил лоб пытаясь припомнить, когда же всё это происходило, а разговор у костра меж тем продолжался:

— Ну к чему ты эту песню заводишь? Мы, конечно, ценим твои вокальные способности, только вот репертуар у тебя — не фонтан. Лучше бы из Цоя что-нибудь исполнил.

— «Мама, мы все сошли с ума»? — язвительно раздалось в ответ.

Вот тут-то у Сергея в мозгу и звякнул колокольчик: он вспомнил этот разговор!

— Да хотя бы, — отвечал тем временем Лехин дубль. — Помнишь, какие там слова? — И нараспев продекламировал: — И вот ты стоишь на берегу и думаешь: плыть или не плыть?..

Сергей еще немного послушал, чтобы убедиться окончательно. Наконец, когда у него не осталось ни малейших сомнений, обернулся к спутникам, которые таращились на своих двойников во все глаза, и жестами показал: давайте спустимся обратно. Леха с Юлькой нехотя повиновались.

Внизу, у самой воды, старпом зашептал:

— Я понял, что это за место. Здесь Леху гадюка укусила. А сейчас примерно четвертый вечер... или пятый, не помню. В общем, ты уже оклемался, и завтра мы... ну, то есть они... завтра они собираются продолжать путь. Но у них ничего не выйдет, потому что утром на месте Бобровки обнаружится пустое русло...

— Охренеть... — с придыханием проговорил Леха, взъерошив шевелюру. Было видно, что встреча с двойниками произвела на него чрезвычайно сильное впечатление.

Юлька вообще помалкивала и только осоловело моргала.

— А это точно мы? — спросил капитан. — Не имитация?

— Если имитация, то уж очень искусная, — Сергей с сомнением покачал головой. — Всё один в один, как и было. Я же помню.

— Вот это меня и напрягает, — пояснил Леха. — Как может быть один в один, если ты вмешался и всё изменил? Мы ж теперь совсем по-другому действуем. Значит, и дальше всё должно идти по-другому. Откуда же взялась эта сцена из будущего, которого уже не будет?

— Сам не могу понять... — озадаченно передернул плечами Сергей. И, подумав, добавил: — Когда мы вчера с тобой (с другим тобой) всю эту чертовщину обсуждали, то выдвинули гипотезу, что здесь, на Бобровке, одновременно существуют наши копии из разных альтернативных реальностей. Может, так оно и есть...

— Я с ума сойду... — прошептала Юлька.

Леха погрузился в размышления. С полминуты почесывал подбородок, наконец проговорил:

— Хорошо, допустим... Но тогда получается, что мы к этой троице уже никакого отношения не имеем, так ведь? Может, подождем, пока они уснут, а потом свистнем у них шлюпку? И всё остальное, что они снаружи оставят.

— Ты что?! — испуганно ахнула Юлька. — Это же самое настоящее воровство!

— Ну, не совсем... — замялся Леха. — Вещи-то как бы всё равно наши...

— А ничего, что у них свои владельцы есть? — сердито зашептала штурманша. — К ним самим, значит, мы не имеем отношения, а к вещам их — имеем? Что за двойные стандарты!

— Да ладно, Юлико, чего ты?.. — капитан даже стушевался немного. — Я же просто так предложил, как вариант...

Однако Сергею, несмотря на возмущения сестры, Лехина идея приглянулась. Он вспомнил, что лодка у двойников сейчас сдута, сложена в мешок и лежит сбоку от палатки. В принципе, утащить ее ничего не стоит, только вот... насоса-то всё равно нет — в палатке припрятан! Не ртом же надувать...

Об этом он и сказал спутникам.

— Ну вот и успокойтесь, — резюмировала Юлька. — Без лодки как-нибудь обойдемся. Тем более всё равно против течения идти.

Сергей подумал, что в целом сестра права: лодка сейчас особой роли не играет. Другое дело — вещи...

— Давайте хотя бы котелок возьмем, — сказал он. — У этих-то удочка есть, они смогут рыбы наловить и на костре нажарить, а мы даже чаю вскипятить не можем!

— Серый дело говорит, — поддержал друга Леха. — Или, наоборот, удочку забрать, а котелок им оставить.

Честно говоря, Сергей втайне надеялся умыкнуть и то и другое... Но Юлька и тут воспротивилась:

— Нет уж! Лучше давайте поступим по-честному: выйдем к ним и всё расскажем. А потом вместе будем решать, что делать.

Сергей дернул носом.

— Ты серьезно?

— Ну да. А ты что, предпочитаешь подличать, вещи чужие втихаря воровать?

— Зато ты, я смотрю, у нас прямо пионерка-тимуровка!..

Тут поспешил вмешаться Леха — и на сей раз он полностью поддержал Юльку, предложив и в самом деле попробовать пойти на дружественный контакт с двойниками.

— Думаешь, они рады будут? — поразмыслив, скептически проговорил Сергей. — Зачем им три лишних рта?

— Ну мы же не собираемся на шее у них сидеть, как нахлебники, — возразил капитан. — У нас, между прочим, важнецкая информация имеется, которой они будут только рады.

— Ну, не знаю... — старпом всё еще сомневался. — И потом, мы же с ними... ну, из разных реальностей... Разве мы можем действовать вместе?

— Вот и проверим, — легонько хлопнул его по плечу Леха. — Сам же говорил, что здесь всё возможно. По ходу, и разные реальности могут пересекаться, как-то проникать друг в друга... Блин, — он тряхнул головой, — вот сейчас сам себя слушаю — и поверить не могу, что это всё со мной происходит. Такое ощущение, что сплю... А может, так и есть?

Сергей лишь сумрачно усмехнулся. Ему бы тоже ох как хотелось проснуться и навсегда позабыть об этом затянувшемся кошмаре... Но, увы, надежды на подобный исход давно развеялись.

— Ну и что, как действуем дальше? — спросил он. — Огорошим наших коллег эффектным появлением?

— Предоставь первый шаг мне, — вызвался Леха. — А вы покамест тут ждите. А то мало ли: подвалим к ним все сразу без предупреждения — а у них возьмет и крышак съедет. Тут надо деликатно.

— Ну давай, покажи пример, — кивнул старший помощник.

Они вновь поднялись по склону. Сергей с Юлькой засели в кустах, а Леха встал не таясь, во весь рост, и какое-то время с интересом наблюдал за двойниками. Те сидели у костра и негромко переговаривались, совершенно не замечая появившегося в поле зрения соседа. Очень скоро капитану это надоело — он расправил плечи и решительно зашагал к костру.

— Граждане отдыхающие, закурить не найдется?

Юлькина копия взвизгнула и подскочила; почти одновременно с ней взметнулся и Сергеев двойник, а вслед за ними, подхватив костыли, поднялся на ноги и инвалид-капитан, торопясь заслонить собой свою избранницу. Все трое остолбенело смотрели на пришельца, и даже при свете костра было заметно, как побледнели у них лица.

— Ну, чего уставились, словно на призрак? — спросил Леха, остановившись в трех метрах от костра. — Не узнаете, что ли? Вы ж вроде привычные уже к таким делам. А вот мне, по чесноку, до сих пор кажется, что у меня глюки...

Он приумолк, повертел в руках фонарик, видимо, ожидая какого-нибудь ответа. Но троица будто онемела.

— Ну что вы как воды в рот набрали? Думаете, мне легко? Я сам в шоке.

Наконец Сергеев двойник судорожно дернул горлом:

— Т-ты... ты откуда? — и обернулся к своему товарищу на костылях, словно хотел убедиться, что ему не мерещится.

— Ну слава богу, хоть один заговорил! — обрадовался Леха. — Я случайно с вами по соседству оказался. Вы ж лучше меня знаете, как это тут бывает...

— А почему без штанов?

На сей раз вопрос задал Лехин близнец. Он подозрительно оглядывал незваного ночного гостя, явно не питая к нему сколько-нибудь дружественных чувств.

— Раков ловил, — честно признался капитан. — Кстати, вот... — Он залез в трусы и извлек на всеобщее обозрение свой промысловый трофей. — Мелковат, правда. Но всё равно — предлагаю сварить. Встречу отметим...

Увидев рака, близнец как-то сразу потеплел.

— Ну вот, не зря я раколовку плести взялся! — обернулся он к спутникам.

— Конечно, не зря! — с готовностью подтвердил Леха. — Она себя еще оправдает, не сомневайся!

— Так ты из будущего? — вновь пристально глянул на него капитан №2, но на этот раз в его взгляде уже не было прежней холодной неприязни.

— Я? — Леха, казалось, немного смешался. — Нет, я из прошлого... Четвертый день на Бобровке... Но про вас я всё знаю.

— Как это? — подозрительно прищурился Сергеев двойник. Судя по всему, его Лехин рак совершенно не впечатлил. — Откуда?

— Это долгий разговор... И, кстати говоря, я тут не один. Предлагаю позвать остальных — тогда уже сядем вшестером и всё как следует обсудим.

— Ой, мамочки... — пискнула Юлькина копия.

— Где они? — заозирался второй старпом.

— Да тут, недалеко. Ну так как, согласны?

— Зови давай, — махнул рукой капитан-близнец. — Гулять так гулять!

...На этот раз рассказ Сергея получился отнюдь не таким длинным, как днем, и всё же завершился он нескоро. Над деревьями уже давно взошла луна, а компаньоны всё сидели у костра и слушали разинув рты, иногда перебивая рассказчика вопросами. Вернее, задавал их в основном Лехин близнец. Обе Юльки помалкивали, сидя друг напротив друга, да и двойник-старпом отчего-то тоже не выказывал особой словоохотливости.

Впрочем, Сергей, был этому даже рад: его и самого не очень-то тянуло пускаться в диалог с самим собой. Уже одно присутствие такого визави вызывало подспудную неприязнь — поневоле хотелось держаться отстраненно, выискивая в двойнике какие-то посторонние, чужие черты, подсознательно убеждая самого себя: этот тип — не я, он не может быть мной, я — это я, а он — это он... Это было очень похоже на ревность. Да оно и понятно: ведь, как ни крути, двойник имеет все основания считать именно себя настоящим Сергеем Старцевым, законным мужем Анны Старцевой (в девичестве — Бучацкой), и точно так же мечтает поскорее с ней воссоединиться... Подобная мысль была невыносимой. Конечно, глупо ревновать к собственному «зеркальному отражению», и умом Сергей это понимал, однако ничего не мог с собой поделать — всё его существо бунтовало, воспринимая двойника исключительно как конкурента. Да тот и сам, судя по всему, питал в отношении Сергея схожие чувства.

Интересно, а Леха ревнует к своему собрату? Не похоже... Оба довольно дружелюбно переговариваются, шуточки даже отпускают... А впрочем, у них-то у каждого своя отдельная пассия, даром что обе одинаковые. Наверное, это как с сестрами-близняшками: любишь только одну, а личная жизнь второй тебя не касается...

А вот Юлька, похоже, тоже не спешила выстраивать теплые душевные связи с новой подругой. Обе предпочитали отмалчиваться и глядели по преимуществу в костер. А уж когда речь зашла о найденной могиле и последующих перипетиях, они и вовсе пали духом. Капитанов двойник обнял свою подругу и принялся ее успокаивать, а она прильнула к нему, ища защиты. Глядя на них, Леха попытался было проделать то же самое, однако Юлька сердито его отстранила — сидела в гордом одиночестве, нахохлившись, как мокрый птенец. Капитан приглушил горький вздох и отправился набрать в котелок воды, чтобы сварить рака...

...Минуло уже далеко за полночь, когда принялись решать, как быть дальше. Рак был давно съеден, разделенный «по-братски» на шесть крохотных частей (как бы смехотворно это ни выглядело).

— Надо всем вместе идти обратно — вверх по течению, — сказал Леха.

— Так ведь Бобровка теперь и так вспять течет, — напомнил его близнец.

— А завтра она вообще пересохнет! — спохватился Сергей. — Надо прямо сейчас выдвигаться!

— По темноте? — с сомнением огляделся капитан-двойник.

— Иначе мы тут застрянем!

— Ну так ты ж говоришь, что потом вода вернется?

— Вернется...

— Так может, лучше подождем? — поддержал брата-близнеца Леха. — А завтра сходим на бобров поохотимся. Мясом запасемся. Нас ведь теперь много — и всем хавать что-то надо.

Сергей заколебался. Предложение было довольно разумным. В самом деле: ну куда они сейчас попрутся впотьмах? Да и поможет ли это? Они ведь и в другом месте могут точно так же увидеть наутро пустое русло. Пожалуй, и правда стоит остаться здесь еще на день, а заодно и попытать охотничьего счастья, тем более что какой-никакой опыт по этой части уже имеется...

— Тогда надо водой по максимуму запастись, — проговорил наконец старпом. — Чтобы завтра от жажды не страдать...

Сказал — и осекся. Потому что откуда-то из глубины леса вдруг послышались звуки, от которых по спине заелозил холодок:

Тук... тук... тук... тук...

Сергей подхватился, привстал.

— Слышите? — он испуганно воззрился на спутников.

Ответом ему были вопросительно-непонимающие взгляды.

— Что? — спросил Леха, прислушиваясь.

— Стук! — сипло бросил старпом.

— Какой стук? — капитан приподнял брови.

Остальные явно разделяли его недоумение.

— Да вы что, оглохли, что ли?! Там, в лесу! — Сергей указал трясущейся рукой в сторону, откуда доносились звуки.

Леха пожал плечами.

— Лично я ничего не слышу... А вы? — он обвел взором товарищей.

Те отрицательно помотали головами.

Сергея бросило в дрожь.

— Опять какие-то бобровские штучки... Мне ясно и отчетливо слышится стук топора! Такой же, как вчера!..

Спутники глядели на него кто с недоверием, а кто и с затаенным страхом.

Убедившись, что взывать к их слуху бесполезно, Сергей досадливо простонал. Но доносящиеся из леса монотонные звуки не давали покоя — били по мозгу, словно тяжелые ледяные капли. Нет, всё это неспроста...

— Надо пойти туда и проверить! — он решительно повернулся в сторону зарослей.

— Брось, Серый! — недовольно возразил Леха. — Сам же говорил, что лучше не разделяться.

— Ну так идемте все вместе! — Сергей даже пальцами хрустнул от нетерпения. — Я хочу понять: мне мерещится или нет? А вдруг мы что-то важное выясним? Ну? Чего сидите?

— Никуда мы не пойдем, — ответил Леха, и в голосе его как будто засквозил неприятный холодок. — И тебя не пустим. Нечего тебе там делать.

Сергей немного смешался, но тут же многозначительно прокашлялся и бросил вызывающе:

— А ты что за всех-то решаешь?.. И с чего вдруг такая позиция странная? Я не понимаю: ты что, предлагаешь игнорировать ситуацию? Сидеть и делать вид, будто ничего не происходит?

— А что происходит? — изобразил скептическое недоумение Леха. — У одного из нас слуховые галлюцинации. Это от нервного переутомления, такое бывает. Тебе поспать надо.

— Спасибо на добром слове! — Сергея аж передернуло. — Леший, ты прикалываешься, что ли? Нашел время!.. А что остальные-то молчат? — он вопросительно окинул взглядом сидящих.

Они смотрели на него отстраненно и хмуро. Похоже, никто и не думал вставать и следовать в лес.

— Да что вы все как сговорились? Что на вас нашло? Или и правда думаете, что у меня галлюцинации? Серьезно? Вы что, до сих пор не поняли, что здесь, на Бобровке, еще и не такое возможно?

— Сядь, Серый, — невозмутимо проговорил Леха. — Нечего воздух сотрясать. Всё равно не поможет.

— Не сяду! — теряя самообладание, выпалил старпом. — Не хотите мне верить — ну и черт с вами! Сидите тут, упивайтесь своей пассивностью! Я и без вас обойдусь — сам схожу и проверю. Но если со мной что-то случится — это будет на вашей совести! — и он решительно развернулся, уже готовый направиться в сторону звуков, которые всё так же размеренно и монотонно доносились из леса.

— Не пускайте его! — вдруг рявкнул кто-то за спиной.

Сергей оторопел, не сразу поняв, что это выкрикнул его собственный двойник. Обернулся — и вздрогнул: «близнец», привстав с места, так и впился в него взглядом горящих глаз. Смотрел враждебно, чуть ли не свирепо.

А на запястье уже сомкнулась Лехина рука.

— Куда собрался? — процедил капитан. — Сядь, говорят тебе! — он рывком потянул Сергея к себе.

— Да пошли вы! — сорвался на крик старпом. Попытался вырвать руку, но не тут-то было: хватка оказалась крепкой.

В глубине души он уже понял, что происходит, но сознание всё еще отказывалось верить — всё еще пыталось за что-то уцепиться, чтобы не рухнуть в жуткую темную бездну.

— Серый, беги-и-и! — раздался вдруг из леса приглушенный, как будто сдавленный крик. — Беги-и от них!

Трепет пронесся у Сергея по жилам. Сомнений быть не могло: это голос Лехи!

Старпом в испуге глянул на того, кто сжимал ему запястье. Лицо Лехино... но в искаженных чертах — лишь злоба и ненависть. И остальные фигуранты тоже уже тянут длинные загребущие руки...

— Беги-и-и! — вновь донеслось из леса.

И крик этот словно бы придал сил. Сергей яростно взвыл, отчаянно рванулся, но псевдо-Леха всё не отпускал. И тогда старпом, уже почти не соображая, что делает, со всей мочи двинул агрессору ногой в лицо.

Освободившись от хватки и увильнув от тянущихся к нему крючковатых пальцев, рванул во весь дух в чащу. Бежал почти вслепую, обдирая выставленные вперед руки, царапая голые колени и сбивая ступни, но почти не замечал этого. В висках гулким набатом отзывался стук топора — всё ближе, ближе, ближе...

Наконец выскочил на небольшую полянку — и застыл столбом, тяжело дыша.

При неверном свете ущербной луны в пяти метрах перед ним, возле бледного березового ствола, размеренно вскидывался, повторяя одни и те же движения, темный человеческий силуэт. После каждого взмаха следовал гулкий стук о дерево. Похоже, удары наносились не острием, а обухом.

— Леха, ты? — фальцетом выдохнул Сергей.

Ответ поверг его в недоумение и шок.

— Я не Леха, — раздался голос, очень похожий на Лехин. — Но я на твоей стороне.

Говоря это, таинственный незнакомец прервал свое странное занятие, опустил топор и повернулся к Сергею.

— Кто ты? — сглотнув, выдавил тот. — И где Леха?

— Ты давно уже один. Твоих спутников здесь нет.

— К-как?.. — старпом поперхнулся. — Где они?!

— Теперь у каждого свой путь.

— В смысле?!

— Не теряй времени. Те, другие, сейчас будут здесь.

Сергей обернулся. И на рыжеватом фоне от костра разглядел среди деревьев темные фигуры. Они шагали в его сторону.

— Что мне делать? — старпома колотила нервная дрожь.

— Найди лодку и уплывай. Держись подальше от любого, кого встретишь. Иначе не выберешься.

— А как же Леха, Юлька?..

— Забудь про них.

Сказав это, незнакомец внезапно вновь размахнулся и с силой обрушил топор на березу. По всему стволу, от корней до вершины, прошла крупная дрожь.

— Да кто ты такой?! — срывающимся голосом выкрикнул Сергей, совершенно ошарашенный и сбитый с толку. — Кто вы все? Что вам нужно?

— Беги! Протянешь хоть немного — будет поздно! — только и ответил «дровосек».

Старпом снова глянул за спину. Фигуры были уже совсем рядом.

И он не выдержал. Издал отчаянный, рычащий вопль — и припустил прочь с поляны. Дальше, вглубь леса.

«Лодка, нужна лодка!..» — бухало в мозгу.

Как быть? Увести преследователей за собой в лес, потом сделать крюк и вернуться в лагерь за лодкой? Но ее ведь еще накачать надо, а это полчаса как минимум...

Прийти к какому-либо решению беглец не успел. Нога запнулась за корень — и он кубарем полетел вперед. А в следующий миг долбанулся лбом обо что-то твердое и шершавое — да так сильно, что больше уже ни о чем не помнил и ничего не чувствовал: тьма поглотила его...