Они вернутся

День 28

Ночью Сергей выбрался из палатки по малой нужде. Лесной воздух пронизывал промозглым холодом, так что изо рта даже шел легкий парок. Зато комаров не было — видно, им тоже не нравилась столь стылая обстановка. Над деревьями висела хмуро-белесая округлая луна.

Старпом чертыхнулся. Позапрошлой ночью в небе виднелся бледный узенький серп. А сегодня — почти полный диск. Значит, они переместились во времени недели на полторы. Только вот интересно — вперед или назад? Дорого бы он дал, чтобы узнать, какое сегодня число...

По-быстрому управившись со своими делами, Сергей хотел было уже лезть обратно в палатку, под одеяло, как вдруг испуганно дернулся, а сердце скакнуло куда-то под самое горло.

Потому что в нескольких шагах от него из кустов раздался негромкий оклик:

— Серый!

Сердце упало обратно и часто-часто заколотилось. Сергей обернулся и сипловато прошептал, стараясь скрыть дрожь в голосе:

— Блин, Леший, ты, что ли? Чего так пугаешь? Я чуть повторно не обмочился!

— Тихо, — послышалось в ответ. — Иди сюда.

Старпом уже понял, что в кустах находится второй Леха. Ведь первый, как и положено, спит в палатке в обнимку с Юлькой. И, что характерно, подобное обстоятельство уже даже не вызывало особого удивления. Все-таки правильно говорят: человек ко всему привыкает.

— Откуда ты взялся? — спросил Сергей, подойдя к товарищу. — Как я понимаю, из будущего?

— Правильно понимаешь, — Лехина физиономия смутно бледнела среди листвы в лунном свете. — Дело есть. Насчет Юлико.

— А что случилось?

— Пока ничего. Но завтра может случиться. Поэтому нужна твоя помощь, — в голосе друга сквозили какие-то пугающие нотки. — Разбуди ее осторожно и приведи сюда. Только смотри, чтобы второй я не проснулся.

Старпом почувствовал, как спину щекотнул озноб.

— Ты что задумал? Может, объяснишь?

— Времени нет. Завтра сам всё узнаешь, — тихо, с расстановкой сказал Леха. — Ее надо спасти. Вся надежда на тебя. Иди. Я тут буду ждать.

Сергей огорошенно сморгнул. Конечно, на фоне всех прочих бобровских выкрутасов Лехины действия не казались такими уж диковинным, но всё же было в его поведении что-то... настораживающее. Какая-то отстраненная холодность сквозила во всей его манере разговора. На миг Сергею даже показалось, что товарищ таит по отношению к нему некую неприязнь или даже обиду...

— Как я ее разбужу-то? — почесал в затылке старпом. — А если твой двойник тоже проснется?

— А ты сделай так, чтоб не проснулся, — сурово бросил Леха.

— Легко сказать...

— Ты что, хочешь, чтоб твоя сестра погибла?

Вопрос был произнесен таким тоном, что Сергею стало не по себе — он тут же ощутил, как в груди расползается вязкое чувство вины. На плечи навалилась тяжесть, в голове глухо застучало. Он поворошил пятерней волосы, пытаясь сообразить, как же поступить.

— Ну иди, чего стоишь! — сердито поторопил его капитан.

— Ладно... попробую... — Сергей передернул плечами, словно пытаясь сбросить тягостный, давящий груз, испустил прерывистый вздох и направился к палатке.

Там, внутри, тихонько похрапывал ничего не подозревающий Леха №1. Юлька спала на боку, притулившись к нему на грудь и накрывшись одеялом чуть ли не с головой. Хорошо хоть, лежала она не с противоположного краю, а посередке, что существенно облегчало задачу.

Сергей прилег рядом, размышляя, как бы половчее приступить к своей миссии. Но ничего толкового в голову не приходило, поэтому он просто запустил руку под одеяло, нащупал Юлькино плечо и легонько потряс. Сестра никак не отреагировала. Он повторил манипуляцию, шепнув едва слышно:

— Юль!

И снова никакой реакции.

Позвал чуть громче, потом еще раз. Вместо Юльки заворочался Леха.

Старпом мысленно ругнулся и на какое-то время затаился, не издавая не звука.

Вскоре вновь послышалось мерное похрапывание. Немного поразмыслив, Сергей решил пойти другим путем: отвернул весь правый край одеяла, осторожно уложив его на Леху вторым слоем, так что Юлька оказалась почти полностью раскрытой. Теперь можно было просто подождать: через какое-то время сестре наверняка станет холодно и она, скорее всего, сама проснется. Для верности он еще и распахнул вход в палатку. А сам улегся на свое место и принялся ждать.

В конце концов он почувствовал, что засыпает. Встряхнулся, яростно потер рукой глаза. И стал уже раздумывать, что бы еще предпринять для аккуратного пробуждения Юльки, — может, нос ей зажать? — но тут она наконец зашевелилась, что-то сонно пробормотала, переваливаясь на спину, а правая ее рука стала медленно шарить вокруг — видимо, в поисках утраченного одеяла.

Сергей тут же притиснулся к сестре вплотную, схватил за руку и зашептал чуть ли не в ухо:

— Юль!

— А? — Юлька приподнялась, повернула к нему голову. — Ты чего?

— Тс-с! — старпом торопливо приложил палец к губам. — Тихо, Леху разбудишь...

Он прислушался. Похрапывание сбилось, послышался хриплый сонный вздох, потом непродолжительная возня. Капитан переменил положение тела и вскоре снова мерно засопел.

— А в чем дело-то? — недоуменно и уже с нотками недовольства прошептала Юлька, усевшись перед братом. — И почему палатка раскрыта?

Сергей снова предостерегающе шикнул, а потом знаками поманил сестру к выходу: давай, мол, вылезем наружу, там всё объясню.

Но не тут-то было. Юлька либо не желала понимать язык жестов, либо в темноте не сообразила, что от нее хочет Сергей, либо ей просто не понравилось, что ее, усталую и голодную, разбудили да еще и пытаются зачем-то вытащить на ночной холод.

— Тебе что, делать нечего? — проговорила она уже громче. — Всю палатку выстудил!

— Да тихо ты! — прошипел Сергей. — Давай выйдем, дело есть!

— А до завтра не мог подождать?

— Значит, не мог! — старпом уже тоже начал раздражаться, но старался говорить шепотом. — Пошли.

— Отстань, — хмуро бросила Юлька. — Никуда я не пойду. — Она вновь стала укладываться на бок, натягивая одеяло.

— Да пойми ты, это для твоего же блага!

— Ложись спать, не дури! — сердито раздалось в ответ. — И палатку закрой!

Сергей чуть не выругался с досады.

Но тут раздался недовольный голос Лехи:

— Я не понял, что за разборки среди ночи?

— У Сережки спроси, — буркнула Юлька, прижимаясь поплотнее к его боку. — Это ему что-то в голову взбрело...

— Старпом, какого буя? Опять чего-нибудь померещилось?

— Да я ее спасти пытался! — в сердцах выкрикнул Сергей. — Ты сам меня попросил, между прочим!

Такой ответ вызвал у Лехи вполне естественное недоумение. Пришлось Сергею рассказать, в чем дело.

— Интересный поворот, — озадаченно хмыкнул капитан. — А ну пойдем выясним, что там за двойник у меня нарисовался. Пусть всё расскажет как есть.

Юлька же, узнав причину, по которой Сергей ее разбудил, сразу сникла, сжалась в комочек и простонала тоскливо:

— Господи, как я устала от всего этого...

— Ты вот что, Юльчонок, — сказал Леха, гладя ее по плечу. — Подожди нас здесь. Мы пойдем с этим ночным гостем побазарим.

— Не надо, не ходи, — Юлька вцепилась ему в рукав. — Я боюсь...

— Да не бойся, мы быстро. Всё будет хорошо, обещаю тебе...

А Сергею подумалось, что сестра не столько боится остаться в палатке одна, сколько страшится узнать нечто ужасное про завтрашний день и собственную судьбу. Поэтому даже если бы Леха и предложил ей пойти с ними — вряд ли бы она согласилась...

Капитан и старпом вылезли наружу, прошли к кустам, где скрывался Лехин двойник.

— Леший, ты где? — позвал Сергей.

Ответа не было.

— Ну чего притаился? Выходи, обсудим всё вместе.

Тишина.

— Слышь ты, близнец! — гаркнул Леха, потеряв терпение. — Кончай в прятки играть! У нас с тобой общая задача — вот и давай как-то ее решать!

Ни малейшего отклика.

— Ну и где он? — с досадой крутнул Леха головой, оборачиваясь к Сергею.

Но старпом и сам был несколько растерян.

— Ну... он же сразу предупреждал, чтобы я тебя не будил. Значит, не хотел, чтобы вы встречались. Вот и не выходит теперь.

— Он что, дебил? На хрена эти заморочки? Нам надо серьезный вопрос решить, а он херней страдает.

— Вообще-то он — это ты, — напомнил Сергей.

— Вот это меня и напрягает. По-твоему, я стал бы по кустам прятаться, когда речь идет о... — Он, должно быть, хотел сказать «о жизни Юлико», но сдержался: Юльке наверняка был слышен весь разговор. — Короче, странное поведение, тебе не кажется?

Сергей изобразил неопределенный жест.

— Может, у него есть на это причины. Ему ведь известно больше, чем тебе.

— А может, причина тут вообще в другом? — Леха обратил на товарища пронзительно темные глаза на бледном от лунного света лице. — Ты точно уверен, что видел моего двойника?

— Да ты что? — старший помощник даже растерялся. — Хочешь сказать, мне это всё померещилось?

— Я просто твой рассказ про ракушки вспомнил.

Несколько секунд Сергей отупело молчал, чувствуя, как в горле начинает сухо покалывать. Захотелось глотнуть воды.

— Ну знаешь, ты это брось... — проговорил он наконец. Голос звучал сипло, и Сергей прокашлялся. — Ты что, решил меня в шизофреники записать?

— А чего ты сразу так напрягся? Просто варианты перебираю.

— Хм... Отрадно слышать...

— Да расслабься ты... Вот возьми и сам прикинь: если ты видел меня из будущего, то я ж, по идее, должен был заранее знать, что Юлико из палатки не выйдет. На фиг тогда вообще было затевать этот бессмысленный спектакль? Только для того, чтобы в очередной раз соблюсти долбаную заданность? Типа, если мой двойник пытался Юльку выманить, то и мне надо точно так же действовать, как под копирку? А вот хрен вам, товарищи! — Леха сделал выразительный жест. — Не поведусь я больше на эту пургу.

— А если и вправду на кону Юлькина жизнь? — шепотом предположил Сергей.

— Тогда я не стал бы прятаться, как малолетний онанист в сортире. Прямо сейчас вышел бы сюда, к нам, и мы все втроем обсудили бы, что, как и зачем. Логично?

— Ну а если... — произнес старпом неуверенно. — Если, допустим, человеку нельзя с самим собой встречаться? Вдруг это парадокс какой-нибудь вызовет?

— Да фигня это всё, — отмахнулся Леха. — А хоть бы даже и так — можно ведь другой какой-нибудь способ придумать, согласись? Например, через тебя общаться. Ну или просто записку написать. А этот исчез — и ни ответа, ни привета. Тебя это не напрягает?

— Не знаю... — помедлив, вздохнул Сергей.

Верить в то, что явление Лехиного двойника было не чем иным, как игрой воспаленного воображения, как-то не хотелось. Ибо попахивало неутешительным диагнозом. Старпом поскреб затылок.

— Ну и что делать-то? — задал он единственный крутившийся в голове вопрос.

— Что делать? Спать идти. А завтра я вдвое бдительность усилю. На всякий пожарный. Хотя я и так Юлико от себя не отпускаю — она уже слегка мандражировать начинает по этому поводу...

Капитан развернулся и направился к палатке. Сергей было двинул следом, но едва не ткнулся ему в спину: товарищ вдруг замер, будто натолкнулся на невидимую стену.

— Сука... — услышал старпом его хриплый возглас.

А в следующий миг Леха бросился вперед.

— Нет! — заорал он во весь голос. — Сука! Нет!..

Сергей мучительно сощурился, пытаясь впотьмах понять, что произошло. Лишь через пару секунд его пронзило холодной стальной иглой.

Палатки не было!

— Твою мать... — возглас увяз в гортани.

Очень скоро стало понятно, что пропала не только палатка, но и всё остальное — лодка, рюкзаки... Лишь примятый участок травы да кострище свидетельствовали о том, что здесь был лагерь... Ни у Сергея, ни у Лехи не возникло сомнений, что они перескочили вперед во времени. Но на сколько? На день, два?

Старпом глянул вверх. Луна была всё такой же округлой и даже вроде бы особо не сдвинулась с места. Похоже, не более суток прошло.

Но главный вопрос был в другом — что случилось с Юлькой? Леха всё не мог отойти от потрясения, матерился и чуть ли не волосы на себе рвал, но Сергей попытался его образумить.

— Леший, давай попробуем еще раз трезво поразмыслить. Если исчезли все вещи — кто мог их взять? Я думаю, только мы сами. Больше некому. Значит, через какое-то время мы переместимся обратно.

Довод казался логичным, и капитан стал понемногу успокаиваться. Оба тут же вспомнили позавчерашний случай, когда Юлька «исчезла» вместе с лодкой. Это слегка обнадеживало.

— Единственное, — проговорил Леха, — я боюсь, что она там сейчас одна осталась. Неизвестно ведь, когда мы назад вернемся.

— А я думаю, мы уже там, — почти уверенно сказал Сергей. — Во всяком случае ты. Потому что... ну не мог ты мне померещиться, понимаешь?

— Слушай, а пожалуй, верно... — капитан обхватил рукой заросший подбородок. — Елы-палы, точняк!.. Теперь понятно, почему этот хрен из кустов не отзывался! Он заранее знал, что мы переместимся! Ему главное было из палатки нас выманить! Вот гондон!..

— Прикольно ты сам себя именуешь, — отпустил смешок Сергей.

Леха лишь досадливо отмахнулся.

— Опять получается, что нам придется действовать по заранее прописанному сценарию. Сука, как это уже достало!

— Да ладно тебе негодовать, не так уж всё плохо.

— Ну да, могло быть хуже... Теперь только бы обратно как-то попасть...

И тут оба замерли на месте: им послышалось, что совсем рядом раздался чуть приглушенный голос.

Фраза была короткой, и смысла ее они не разобрали, но Сергею показалось, что это говорит... Юлька! Он в растерянности посмотрел на Леху. Тот стоял неподвижно, прислушиваясь к лесной тишине. И вдруг...

— А Сережка где? — раздалось прямо возле них.

Сомнений не оставалось: это был голос их спутницы! Но звучал он как будто из-под земли — причем на том самом месте, где прежде стояла палатка...

— Тут я, — ответил Сергей, порядком озадаченный.

— Юль, а ты сама-то где? — неуверенно повернул голову Леха.

Ответа не последовало. Парни недоумевающе переглянулись. Но через секунду-другую услышали:

— Ты чего молчишь?.. Что-то случилось?..

И вновь это прозвучало так, словно штурманша находилась прямо здесь, рядом с ними. Но ее не было!

— Юля! — выкрикнул Леха. — Ты где? Что происходит?

Сергей одичало водил глазами туда-сюда, не зная, что и думать.

— Леша, что с тобой?.. — вновь вопросила невидимая Юлька. — Не молчи, ты меня пугаешь!.. — голос ее уже дрожал.

— Да что это за хрень?! — капитан в смятении повернулся к товарищу.

Но Сергей ничем не мог ему помочь: он и сам словно прирос к земле, в мозгу кружились обрывки каких-то сумбурных мыслей. В том числе почему-то о Пушкине...

— Ты что? — опять прозвучал испуганный голос Юльки. — Что ты делаешь?.. Леша, не надо... Я не хочу... Леша, пусти... Пожалуйста, не надо!.. Я не хочу!.. Не надо, мне больно!.. — она уже чуть ли не кричала. При этом явственно слышалась какая-то возня.

Леха дернулся, словно выйдя из столбняка:

— Что он делает, гад?!.. — он исступленно глянул на Сергея. Но тут же заорал в пустоту: — Слышь, ты, пидор! Ты что творишь?!

Юлькины крики не смолкали: в них уже сквозили отчаяние, слезы и боль.

— Отпусти ее, козел!.. — бесновался капитан. — Не трожь, слышишь!.. Убью!..

А Сергей стоял как окаменевший. По звукам и крикам было похоже, что Юльку насилуют. Но кто? Лехин двойник из будущего? Бред какой-то. Разум отказывался этому верить. А в голове сюрреалистичным рефреном звенели строки из пушкинской сказки про царя Никиту:

Тьфу ты пропасть! Что за чудо?

Посмотреть ей-ей не худо...

Юлька уже не кричала, а болезненно стонала и всхлипывала, против воли подчиняясь жуткому размеренному ритму, с каким неведомый насильник терзал ее тело.

— Серый, надо что-то делать! — страдал в бессильной злобе Леха, мечась по поляне.

Но старпом угрюмо молчал. Что тут сделаешь? Ведь они сейчас слышат лишь звуки того, что происходило здесь сутки назад...

Видя, что от товарища нет никакого проку, и понимая собственное бессилие, Леха совсем ошалел — схватился за голову, завыл, точно раненый зверь. И вдруг сорвался с места, в три прыжка слетел по песчаному мысу вниз — и сиганул в воду.

— Леший, ты чего? — просипел Сергей не своим голосом.

Но капитан уже нырнул с головой, оставив старпома в полнейшем недоумении. Несколько секунд тот просто стоял и тупо пялился на темную водную поверхность, по которой еще гуляла серебристая зыбь. В мозгу тревожно брякнуло: уж не повредился ли друг рассудком? Что он, утопиться решил?

Однако через пару мгновений Леха с шумом вынырнул. Встряхнул головой, окинул взглядом берег. Увидев растерянного Сергея, злобно простонал — и снова ухнул под воду.

И только тут до старпома дошло: Леха ныряет, надеясь переместиться в прошлое. Чтобы спасти Юльку. Предыдущий опыт показывал, что подобный метод вполне может сработать.

Но что же в таком случае делать ему, Сергею? Тоже в речку лезть? Одному-то не хочется оставаться... С другой стороны, заниматься подводным плаваньем холодной ночью — удовольствие, мягко говоря, сомнительное. К тому же придется ведь в одежде окунаться. А то переместишься во вчерашний день в одних трусах — и что потом?

Пока старпом стоял и колебался, Леха уже несколько раз выныривал и погружался снова. Но Бобровка не хотела пускать в ход свой таинственный механизм, и с каждым разом отчаяние капитана росло всё больше. А Сергей, глядя на безуспешные попытки, лишь укреплялся в сомнениях: а стоит ли вообще мокнуть зазря?

Леха уже сыпал матами всякий раз, когда выныривал и видел, что вокруг всё остается без изменений.

— Ну давай, сука, давай! — в исступлении кричал он непонятно кому. — Перемещай меня!

И раз за разом снова исчезал под водой.

Так продолжалось с полчаса, однако все Лехины попытки оказались безуспешными. Наконец он совсем выбился из сил, выполз на берег и, трясясь то ли от холода, то ли от нервных переживаний, измученно опустился на песок, сгорбился, обхватил голову руками и какое-то время сидел так молча, лишь тяжело дышал.

Между тем Юлькины крики и стоны давно смолкли — ночной лес стоял тихо, словно пристально наблюдал за людьми.

Сергей спустился к товарищу. Таким жалким и обессиленным он его еще не видел. В груди тягостно защемило.

— Леший... — он присел рядом, положил руку ему на плечо. Сквозь мокрую холодную ткань ладонь ощутила крупную дрожь. — Успокойся, возьми себя в руки... Знаешь что? У тебя зажигалка при себе? Давай-ка я костер разведу. Тебе согреться надо...

— Не надо... — прохрипел Леха, не глядя на друга. — Сейчас отдышусь... и снова полезу...

— Да ты что, с ума спятил?! Не дури, Леший. Дай сюда зажигалку, — Сергей залез в карман мокрой штормовки и вытащил искомый предмет.

Леха не сопротивлялся: сидел с отрешенным видом и смотрел в пустоту.

Зажигалка заработала не сразу: пришлось сначала как следует ее протереть и продуть. Но в конце концов в темноте затрепетал голубоватый язычок пламени.

— Ну вот, сейчас костер разожгу, согреешься. А там вместе подумаем, что делать.

Капитан ничего не ответил, словно не слышал.

Сергей сдержал подступивший к горлу вздох и отправился к кострищу...

Не успел он наломать мелких веточек для растопки, как с реки вновь донесся плеск: это Леха возобновил отчаянные попытки переместиться в прошлое. Но были они столь же безуспешны, как и до этого...

Лишь когда костер уже полыхал вовсю, несчастный ныряльщик снова выбрался на берег. Его уже колотило от холода, и он сам поспешил к спасительному огню: подсел поближе и стал пытаться согреться. Было слышно, как зубы его выбивают дробь.

Сергей больше не мог на это смотреть.

— А ну стаскивай одежду! — скомандовал он.

И чуть ли не силой заставил Леху раздеться до трусов. Потом снял с себя штормовку, натянул ее на товарища.

— Сиди грейся!

А сам принялся выжимать Лехины манатки.

— Тебе бы чаю горячего...

Но увы, воды вскипятить было не в чем.

Впрочем, мало-помалу капитан согрелся и так. Сергей приволок к костру разлапистую сухостоину и развешал на ней выжатую одежду.

Неподалеку от костра он уже давно заметил нечто вроде лежанки из натасканной сюда непонятно кем полувысохшей травы. Вчера здесь ничего подобного не было. Старший помощник указал на эту странноватую деталь Лехе, но тот никак не отреагировал — сидел угрюмый, безучастный, обхватив руками колени и вперив взгляд в огонь. Сергею подумалось, что товарищ, чего доброго, и в третий раз в речку полезет. Поэтому старпом присел рядом и заговорил:

— Слушай, Леший, ты погоди убиваться... Ну не вышло сейчас переместиться — потом получится. Тут ведь заранее не угадаешь... Давай рассвета дождемся.

Леха шевельнулся, неподвижное лицо слабо дрогнуло.

— Не могу я ждать... До сих пор крики ее в ушах... и перед глазами одно и то же... Где она сейчас, что с ней?.. — он издал мучительный стон, вцепившись пятерней в волосы.

Сергей пытался хоть как-то успокоить товарища, продолжал сбивчиво говорить про то, что не так уж всё и страшно. Ведь, по сути, нет особой разницы — сейчас произойдет перемещение или завтра. Гораздо важнее — попасть именно в такой момент прошлого, чтобы можно было спасти Юльку.

Умом Леха всё это понимал, однако сидеть на месте и ждать было выше его сил. И спустя полчаса он снова встал. Впрочем, на сей раз в речку не полез, а решил побродить по округе.

— Ты же без обуви, — напомнил Сергей.

Но Леху это мало волновало.

— Ну тогда погоди, я с тобой пойду, — сказал старпом.

Он подкинул в костер побольше хвороста, чтобы огонь ярче горел и по нему можно было ориентироваться.

— И я думаю, надо вещи твои взять, а то переместимся, а они так и останутся тут висеть...

Лехе, похоже, было всё равно — на любые слова он отвечал лишь отсутствующим немым взором. Пришлось Сергею самому снять одежду товарища, хотя она и просохнуть-то еще толком не успела. Старпом связал всё в один узел, и друзья направились вглубь леса.

Шли медленно, молча. Капитан был погружен в себя и лишь угрюмо сопел, а Сергей не знал, какими словами его подбодрить. Сам он не особо верил, что ночные блуждания по окрестным зарослям к чему-то приведут, хотя и полностью такой возможности не исключал: понятно ведь, что пространственно-временная аномалия на Бобровке проявляет себя без всякой видимой логики, и пытаться тут что-либо предсказать — дело практически бесперспективное.

И все-таки Сергей почти не удивился, когда, обернувшись в очередной раз в сторону речки, вдруг не увидел ни малейшего отсвета костра — за спиной темнела непроницаемая стена деревьев, пронизанная холодным лунным светом.

— Стоп, Леший! Кажется, сработало…

Леха оглянулся. И тут же, прорычав что-то нечленораздельное, ринулся назад.

— Эй, подожди!..

Сергей поспешил следом, удивляясь, как это товарищ умудряется нестись по темноте сквозь заросли, да еще и босиком. Этак ведь можно не только ступню распороть, но и глаз лишиться. Словно в подтверждение подобных опасений, старпома больно стегнуло колючей веткой по щеке. Пришлось выставить перед лицом руки.

А впереди по-прежнему не было заметно ни малейших признаков костра. Сомнений уже не оставалось: они с Лехой переместились. Вопрос только — куда?

Однако уже через полминуты перед ними открылся берег Бобровки, и Леха, сразу сообразив, что они отклонились влево от мыса, припустил вдоль кромки леса. Сергей — за ним.

И вот до него донесся обрадованный возглас, но почти сразу вслед за этим — проклятие.

Старпом раздвинул кусты и в неверном лунном свете узнал знакомую поляну, у края которой темнел прямоугольник палатки.

— Юльчонок! Что случилось? Ты цела? — донесся изнутри голос, звенящий от отчаяния.

Сергей заглянул в палатку, но в темноте ничего толком не увидел.

— Очнись! Очнись, слышишь! — по раздававшимся звукам было понятно, что Леха тормошит Юльку.

Присмотревшись, Сергей разглядел голые ноги сестры — бледные, словно полупрозрачные.

— Что с ней? — выдохнул он.

— Серый, она, по-моему, не дышит! — надсадно прохрипел товарищ. — Холодная вся!

Трепет пробежал у Сергея по жилам. Неужели всё кончено? Вот так вот запросто?.. Перед глазами вновь встала картина: могильный холмик, торчащие из-под дерна сизые пальцы...

— Сердце бьется! — согнал с него оторопь надтреснутый голос Лехи. — Надо ее согреть! — он стал кутать Юльку в одеяло. — Серый, где термос?

Облегченно переведя дух, Сергей встряхнулся. Залез в рюкзак, вытащил термос с чаем. А Леха уже шлепал штурманшу по щекам:

— Юля, очнись! Слышишь меня?..

Раздался слабый стон.

— Ну наконец-то!.. Юльчонок, ты так меня напугала!..

Но пришедшая в себя вдруг дернулась и закричала — хрипло, но с таким надрывом и ужасом в голосе, что Сергей чуть не выронил термос.

— Тихо, тихо, успокойся! Всё в порядке, это я! — Леха пытался ее обнять, но она принялась отбиваться. Правда, неуклюже и слабо.

— Не трогай... не трогай меня!.. — сипела она дрожащим от слез и страха голосом.

Капитан так и опешил.

— Да что с тобой? Я же помочь хочу!

— Уйди!.. — И тут Юлька заметила Сергея, потянулась к нему в отчаянном порыве: — Сережа... спаси меня!.. — одновременно она пыталась оттолкнуть Леху.

Тот совсем стушевался, сник и уже не предпринимал попыток ее успокоить — лишь ошалело таращился на то, как она кинулась к брату в объятия, ища у него защиты, словно он был ее последней надеждой.

Сергей и сам был ошарашен до предела. Юлька тряслась и жалась к нему, как перепуганный птенец, и он запоздало и неуклюже ее приобнял, начал бубнить что-то успокаивающе, растерянно поглядывая на товарища.

А Леха сидел как оплеванный.

— Юль... — попытался было он еще раз наладить контакт.

Но Юлька отшатнулась и лишь сильнее прижалась к брату. Ее по-прежнему била дрожь.

Сергей кашлянул и попробовал прояснить ситуацию, заговорив путано и сбивчиво:

— Юля, послушай... Леха ни при чем... Он всё время со мной был... Мы с ним на сутки вперед переместились... Вот только сейчас обратно вернулись...

— Это правда, Юльчонок! — заговорил капитан, ободренный поддержкой. — Я, наоборот, спешил, чтобы тебе помочь! Мы слышали, как на тебя кто-то напал...

— Сережа, не верь ему... — залепетала Юлька. — Это он... он сам на меня напал!.. Он!.. Защити меня от него... пожалуйста... Он сумасшедший!..

— А я тебе говорю, что Леха всё время со мной был! — повысил голос Сергей, чувствуя, как внутри начинает подниматься негодование. — Или я тоже, по-твоему, вру?

— Значит, это я вру? — тонко вскричала сестра сквозь слезы. — Или думаешь, я в уме повредилась?

— Прекрати истерику! — Сергей взял ее за плечи и пару раз встряхнул. — Я и сам слышал, что тут в палатке происходило. И мне тоже показалось, что на тебя напал Леха. Но даже если и так, то это был другой Леха!

Юлька воззрилась на него в немом недоумении.

— Ты что, забыла, где находишься? — продолжал Сергей. — Забыла, что здесь можно запросто свою собственную копию встретить? Это был не Леха, а его двойник! Из будущего! Понимаешь?

— И что, мне от этого легче? — Юлька болезненно передернулась. — Я должна ему всё простить?

— Да что простить-то? Он ничего не сделал!

— Ну так сделает!..

— Юльчонок, клянусь! — не выдержал Леха. — Я тебя пальцем не трону!.. Пусть я гадом буду распоследним!.. Я же... люблю тебя!..

Штурманшу снова затрясло.

— Да уж, ты прекрасно это доказал!.. Не смей ко мне приближаться, понял?!..

Отвергнутый влюбленный был совершенно растерян, обескуражен и подавлен, хотя всё еще пытался удрученно оправдываться. Но Юлька не собиралась его слушать и с надрывным стоном воскликнула:

— Сереж, скажи ему, чтобы замолчал!.. — она зажала уши руками. — Не могу я больше!..

В результате горемыка-обвиняемый не нашел ничего лучше, как покинуть палатку, чтобы не нервировать пострадавшую.

Сергей, как мог, постарался успокоить сестру. Налил ей горячего чаю, заставил выпить. Попытался было еще раз хоть как-то оправдать бедного Леху в ее глазах, однако все доводы натыкались на непреодолимую преграду: Юлька сразу сжималась в клубок, ощетинивалась, словно сердитый еж, и достучаться до нее не было никакой возможности.

В конце концов Сергей посоветовал ей поспать.

— Тебе отдохнуть надо. Как говорится, утро вечера мудренее...

— Я... я не буду с ним в одной палатке спать, — горячечно зашептала Юлька. — Я боюсь...

— Ну вот, приехали! Что ему, до утра снаружи торчать?

— Если он сюда придет, я сама уйду!.. Лучше всю ночь буду у костра сидеть, а в палатку не вернусь!..

— Ну ладно, — помолчав, со вздохом проговорил старпом. — Я ему так и передам... Ты давай ложись, а я пойду проведаю, как он там...

— Я без тебя не засну! — Юлька схватила его за руку. — Мне тут страшно одной!..

— Ну хватит, прекрати! — Сергей уже не мог сдержать раздражение. — Одной ей, видите ли, страшно, с Лехой — тоже страшно! Как маленькая, честное слово!.. — он сам не замечал, что говорит более чем на повышенных тонах.

— Не кричи на меня!.. — сквозь слезы взмолилась Юлька. — Я виновата, что ли?.. Мне и так плохо!..

Тут в палатку сунулся Леха: как видно, хотел вмешаться, попробовать еще раз успокоить несчастную жертву насилия. Но вышло только хуже. Юлька подняла крик, так что ему пришлось ретироваться, а Сергею — вновь успокаивать потерпевшую.

Наконец ему кое-как удалось убедить сестру лечь и постараться заснуть. Пообещав скоро вернуться, старпом вылез из палатки.

Леха сидел неподалеку, обхватив колени, хмурый и подавленный.

— Вроде успокоилась, — сказал Сергей на молчаливый взгляд друга. — А ты чего костер-то не развел?

Капитан лишь вяло пошевелил головой и вновь уткнулся подбородком в колени.

Пришлось Сергею брать дело в свои руки.

Минут через десять на прежнем месте полыхал костер, и старпом, притащив к огню уже знакомую сухостоину, вновь развесил на ее растопыренных ветвях Лехину одежду, которая всё еще оставалась влажной. Потом присел рядом с другом. Какое-то время молчали, наконец Сергей проговорил негромко:

— Юлька не хочет, чтобы ты в палатке с ней спал...

— Слышал, — сумрачно отозвался Леха. — Иди к ней. Я тут до утра посижу...

Старпом хотел было возразить, но всерьез подозревал, что это вряд ли поможет. И все-таки, поразмыслив, снизил голос до шепота и предложил:

— А давай так: она заснет, и тогда я тебя позову.

Леха промолчал, как будто и не слышал: отсутствующим печальным взглядом смотрел в костер.

— Тебе же тоже выспаться надо, — добавил старпом рассудительно.

— Обойдусь, — был ответ.

Сергей еще какое-то время пытался вразумить друга, но тот только отмахивался с хмурой обреченностью.

— Ну тогда хотя бы так сделай: возьми лодку, убери из нее сиденья... — и Сергей рассказал товарищу, как сам дней десять назад ночевал под перевернутой вверх дном лодкой.

Леха отрешенно кивнул: мол, хорошо, приму к сведению. Старпом только головой покачал: у него начинало складываться ощущение, что друг, скорее всего, проигнорирует все советы — так и будет сидеть у костра до самого утра. Вон вид у него какой убитый...

И тут в мозгу у Сергея словно что-то щелкнуло: он вспомнил примятую подстилку из травы, которую они с Лехой совсем недавно видели на месте лагеря. Что это, если не свидетельство ночевки под лодкой? Значит, можно быть спокойным: Леха все-таки внимет голосу разума и приготовит себе лежанку.

И Сергей, облегченно вздохнув, хотел было уже направиться в палатку, но, глянув на погруженного в себя товарища, вдруг снова засомневался... С полминуты топтался на месте, раздумывая, потом что-то досадливо промычал, изобразил руками невнятный жест и стал спускаться к речке.

Надрал там охапку осоки, принес к костру. Отправился за следующей партией. Инициатива его не осталась незамеченной: Леха, видимо, понял, что отсидеться ему не удастся, — угрюмо встал и принялся помогать другу. Вместе дело пошло быстрее.

Капитан поначалу молчал, но, когда они в очередной раз спустились к воде, вдруг повернул к другу каменное лицо и проговорил:

— Ты тоже веришь, что я мог это сделать?

Сергей застыл на пару секунд, не зная, что ответить.

— Ну... не могло же Юльке померещиться... — он замялся. Вспомнил, как ему самому вчера привиделось, будто его засасывает в илистую трясину... А что если у сестры тоже была галлюцинация? Хотя... они ведь своими ушами слышали, как ее кто-то насиловал...

— Да я себе скорее член топором отрублю!..

Старпом задумался. Сомневаться в словах друга как-то даже в голову не приходило. Да, что-то тут было не так... Но если на Юльку напал не Леха... то кто?..

Словно угадав его мысли, капитан продолжил хриплым шепотом:

— Знаешь, что я думаю? Это был не я, а мой двойник. А я к нему вообще никакого отношения не имею.

Сергей хмыкнул, пытаясь понять, что бы это значило. Капитан тут же пояснил:

— Вспомни историю с пейджером. Их было два. И второй взялся непонятно откуда. Один нормальный, другой — дефективный... Вот и тут такая же хрень: есть я, и есть мой двойник. Я нормальный, а он — ублюдок какой-то гребанутый, — Леха зло сплюнул.

— Погоди, — Сергей потер виски. — Ты же что-то там такое говорил... что, мол, второй пейджер — это остаточное явление... ошметок альтернативной линии событий... Получается, в какой-то из реальностей ты — самый натуральный маньяк?

Леху судорожно передернуло.

— Может, и так... Только это уже никакой не я. Я — вот он, здесь! — он стукнул себя в грудь. — И если встречу этого пидора гнойного — на месте урою!..

Сергей промолчал. Он пытался представить себе, как могла возникнуть альтернативная линия, в которой Леха сделался маньяком, но не сумел. Где та развилка, на которой что-то пошло не так?..

А капитан тем временем опомнился:

— Слушай, что мы тут груши околачиваем? Давай за работу. Нельзя Юлико надолго одну оставлять...

И они возобновили прерванное занятие.

Наконец натаскали достаточное количество осоки — получилась мягкая лежанка.

— Ну всё, иди к ней, — шепнул Леха, указав головой на палатку.

Однако Сергей дал понять, что не отправится спать, пока товарищ сам не уляжется на приготовленное ложе. Пришлось Лехе подчиниться. Старпом накрыл его перевернутой лодкой.

— Ну как? — поинтересовался он, постучав по днищу.

— Зашибись, — глухо раздалось в ответ. — Как в гробу.

Проигнорировав мрачную метафору, Сергей пожелал капитану спокойной ночи, потом на всякий случай затушил костер и уже собрался было идти в палатку, как вдруг зацепился взглядом за сухостоину, на которой по-прежнему висела Лехина одежда. Внутри зашевелилось смутное чувство: как будто что-то было не так...

С полминуты старпом стоял, соображая, и наконец хлопнул себя по лбу. Нужно убрать отсюда эту коряжину — уволочь ее обратно! Потому что завтра ночью, когда он окажется здесь вместе с Лехой, ему предстоит в первый раз притащить ее к костру. А значит, оставлять ее тут нельзя, иначе нарушатся уже сложившиеся причинно-следственные связи! Что бы там ни говорил Леха, а Сергей по-прежнему считал, что лучше лишний раз не рисковать и не менять того, что уже произошло. Поэтому он снял с веток всё еще сырую одежду капитана, разложил ее на днище лодки, а сухостоину уволок на прежнее место.

И только после этого полез в палатку.

— Кто это? — испуганно дернулась Юлька.

— Да я, не бойся... Чего не спишь?

— Я сплю... А ты чего так долго?..

Сергей хотел было недвусмысленно ответить, что помогал Лехе обустраивать место для ночлега, ведь надо же бедняге где-то спать, раз Юлька сочла нужным его выгнать... Но все-таки подавил в себе этот праведный порыв и благоразумно промолчал.

* * *

«Чувствую себя раздавленной, уничтоженной... Когда ты доверяешь человеку больше, чем самой себе, открываешь ему всю свою душу, а он вдруг поступает с тобой ТАК... Нет, не могу писать об этом... Не представляю, что может быть хуже... Как же теперь быть? Не знаю, ничего не знаю... Внутри пустота и тоска. Всё потеряло смысл. Хочется заснуть и не просыпаться...

От прежних чувств не осталось и следа. Вместо них — ненависть и презрение... Хотя нет, сильнее всего — страх. Да, теперь я дико его боюсь...

Господи, за что?.. »

Из дневника Юлии Двойных

28 августа 2000 г.

* * *

Березы и осины, склонив к воде желтеющие кроны, угрюмо взирали на плывущую по узкому речному руслу лодку с тремя сидящими в ней молчаливыми туристами. Вокруг висела тягостная, гулкая тишина. Лишь плеск весел да унылое поскрипывание уключин...

Леха, ссутулившись, словно на плечи ему давила непомерная тяжесть, сидел на носу. Сергей машинально греб, задумавшись о чем-то своем. Юлька, сжавшаяся, словно пугливый крольчонок, приютилась на корме — подальше от «ночного насильника». Ушла в себя, словно отгородившись от всего мира, и единственным ее союзником оставался дневник, которому она доверительно приоткрывала свои переживания, обиды и страхи.

Всех троих мучил голод. Утром пришлось довольствоваться только смородиновым чаем: Лехина раколовка на сей раз надежд не оправдала. Каждый выпил по нескольку кружек ароматного отвара, чтобы хоть чем-то заполнить желудок. Из-за столь обильного питья они уже через час вынуждены были остановиться и выбраться на берег, чтобы опорожнить мочевые пузыри. Юлька постоянно держалась от Лехи поодаль и общалась только с Сергеем. И когда она удалилась в кусты, капитан занервничал: ведь последние пару дней он не отходил от своей «нареченной» ни на шаг и даже в подобные интимные моменты старался держаться рядом, несмотря на то, что ее это жутко смущало, а порой и нервировало. Сейчас Леха попытался было препоручить эту миссию Сергею, однако Юлька, сверкнув очками, строптиво заявила, что сопровождать ее в кусты не нужно. Впрочем, старпом и сам не горел желанием брать на себя столь экстравагантную роль, поэтому, обернувшись к товарищу, лишь смиренно простер руки в стороны: извини, мол, брат, ничего не попишешь... По счастью, на этот раз никаких происшествий со спутницей не случилось.

Разжиться во время короткой вылазки чем-нибудь съестным не удалось — если не считать нескольких кустиков шиповника с немногочисленными ягодами, практически безвкусными, жесткими и полными семян... И вот теперь всё сильнее назревал вопрос: а не остановиться ли где-нибудь повторно и не раздобыть ли еще какой еды?.. Или опять попробовать ракушки поискать?..

Сергей, памятуя о вчерашнем галлюциногенном приступе, лезть в воду не особо стремился. Да Юлька и не согласилась бы остаться в лодке наедине со своим «обидчиком». Понимая это, Леха сам вызвался побродить по мелководью — а вдруг все-таки повезет?..

Старпом его инициативу одобрил, однако напомнил, что сам он ни черта не видит даже в трофейных очках. Поэтому Юльке предстояло занять место на носу, чтобы исполнять обязанности впередсмотрящей. Впрочем, она была совсем не против: сразу сообразила, что куда лучше удалить «насильника» на дистанцию в десять-пятнадцать метров, чем сидеть с ним в одной лодке.

Перед тем, как залезть в воду, Леха многозначительно перемигнулся с Сергеем, указав взглядом на штурманшу: мол, присматривай за ней в оба! Старший помощник ответил досадливым движением плеч: дескать, что с ней в лодке-то сделается? Но, глянув в полные тоски глаза друга, поспешил ободряюще кивнуть: не переживай, всё будет нормально!

Так прошло с полчаса. Сергей неторопливо греб, следуя указаниям Юльки, и время от времени бросал взор через плечо: как там Леха? Капитан брел метрах в десяти от лодки по колено в воде (а местами и по пояс), и по его угрюмому виду было ясно, что поиски пока что идут безуспешно. Впрочем, наткнись он даже на целую россыпь беззубок — и то вряд ли бы повеселел...

Но вот старпом в очередной раз обернулся — и вздрогнул, точно ему кусок льда к спине приложили.

— Твою налево!..

— Ты чего? — испуганно обернулась Юлька.

— Да опять та же фигня!.. — Сергей, тряся рукой, указал за корму.

Лехи не было.

Но не успела штурманша что-либо ответить, как именно с той стороны, где совсем недавно находился капитан, донесся его встревоженный голос:

— Эй, чего там у вас?

Сергей вздрогнул, зашарил глазами по речке.

— Ты где, Леший?

— Да вот он я, — раздалось в ответ. — Ты что, уже и на таком расстоянии ни хрена не видишь?

Старпом растерянно обернулся к Юльке.

— Ты его слышишь? — спросил он севшим голосом.

Сестра, бледная до зелени, только молча кивнула.

— А видишь?

Штурманша так же безмолвно помотала головой.

Сергей икнул. Снова речка фортели выкидывает?..

Он вновь окинул взглядом пространство за кормой.

— Леший, мы тебя не видим!

— Как это? — раздался озадаченный ответ. — Вот же я, тут. И вас вижу прекрасно.

— А мы тебя — нет! Только слышим! — голос у Сергея нервно подрагивал.

— Новый прикол... Что, вообще ничего не видите? А так?.. — послышались шумные всплески воды, словно Леха старательно заработал руками и ногами, решив взбаламутить всю речку...

Но, как ни удивительно, тусклая водная гладь оставалась совершенно спокойной: следа за кормой и того не было, потому что Сергей давно уже отпустил весла и лодка свободно дрейфовала по течению.

— Слышно, как ты плещешься. А на вид — будто и не происходит ничего!..

— Елы-палы... — донеслось в ответ. — В другое время я бы подумал, что вы меня разводите...

Сергей совершенно явственно представил себе, как товарищ чешет в затылке.

— Погодьте, я сейчас к вам подойду...

Послышался торопливый приближающийся плеск, и через несколько секунд совсем рядом раздался Лехин голос:

— Что, и сейчас меня не видно?

— Не-а... — Сергей обескураженно шарил глазами по пространству в паре метрах за кормой.

Еще один короткий всплеск — и ошарашенный возглас:

— Во бляха!.. Пипец...

— Ты чего? — встревожился Сергей.

— Да как тебе сказать... — Леха кашлянул. — Видел фильм «Папаша-призрак»?

От столь неожиданного вопроса старпом смешался.

— Ну видел... И что?

— А то, что у меня сейчас прямо как у того негра... Руки сквозь шлюпку проходят. И даже сквозь тебя... Шизануться можно...

У Сергея защекотало в горле. Взволнованно-озадаченный голос друга звучал практически под ухом.

— Надеюсь, я не помер...

— Это вряд ли... — заставил себя выдавить старпом. Его зазнобило при мысли, что Леха сейчас шарит руками где-то у него в брюхе. — Просто опять какие-то пространственно-временные сдвиги... переслоения...

— Ладно, так и запишем... Хорошо хоть, вы меня слышите, а то бы совсем тоскливо было... Интересно, это надолго?.. А вообще, конечно, штука прикольная... — Лехин голос приблизился совсем вплотную и даже как будто прошел сквозь Сергея. — Серый, у тебя внутри темно, как в танке!..

Старпома передернуло.

Юлька, вдруг осознав, что Леха приближается к ней, сжалась в комок и взвизгнула:

— Не подходи!..

— Да не бойся, не буду, — раздалось в ответ примирительно-извиняющимся тоном.

И тут Сергея словно каленым железом прожгло: он вдруг представил что случится, если Лехина физическая оболочка прямо сейчас вернется обратно, в эту точку пространства и времени.

— Леший, отойди от лодки! — заорал он. — Держись на открытом месте!

Капитан тут же сообразил, что так встревожило друга, и поспешно отступил на несколько метров. В самом деле: если его тело вдруг вздумает вновь воссоединиться с голосом — лучше держаться от спутников подальше. А то, чего доброго, разорвет всех троих на молекулы — и привет...

Так они и продолжали путь: невидимый Леха шагал в нескольких метрах позади, лишь иногда перебрасываясь короткими фразами с товарищами. Впрочем, отвечал ему один Сергей — Юлька замкнулась в себе и помалкивала, разве что изредка подавала голос, предупреждая брата о торчащей впереди коряге или ином препятствии.

Старпом всё ждал, что Леха вот-вот «проявится» обратно, однако прошло уже около часа, а никаких перемен не происходило. А если этот странный сдвиг так и не исправится до самого вечера?

Капитана, видимо, тоже волновал этот же вопрос. Потому что в конце концов в воздухе раздалось:

— Слышь, Серый, а давай попробуем выяснить, кто из нас в прошлом, а кто — в будущем.

— А? — Сергей оглянулся. — Это как?

— Видишь справа по курсу косу? Греби к ней.

— Зачем?

— Надо.

Старпом пожал плечами, но просьбу выполнил.

Лодка села днищем на отмель возле небольшой песчаной косы.

— И что теперь? — спросил Сергей.

— Посмотри, нет ли на песке каких-нибудь следов или меток, — донеслось из пространства.

— Каких еще меток? — Сергей сморгнул. — Нет тут ничего.

Последовала пауза в несколько секунд.

— А теперь? — вопросил Лехин голос уже со стороны берега.

— И теперь ничего...

— Ну вот! А я только что нарисовал тут букву «V» латинскую. И еще следы ног оставил.

— Я ничего не вижу, — мотнул подбородком Сергей.

— Отсюда вывод, — раздалось в ответ, — я нахожусь в будущем, а вы — в прошлом. Потому что, если бы было наоборот — вы бы сразу увидели все мои отметины, еще до того, как я тут наследил. Логично?

— Логично, — согласился старший помощник. — Непонятно только, как мы можем при этом общаться. И почему ты нас видишь, а мы тебя — нет?

— Хрен его знает... Какое-то издевательство над законами физики... Но меня больше волнует, какой временной промежуток нас разделяет. Может, всего минут пятнадцать-двадцать?.. — Леха помолчал, потом спросил: — У вас сейчас солнце в зените?

— Ну да, примерно так.

— И тут тоже... А небо ясное?

— Небо — нет, — мотнул головой Сергей. — Наоборот, облака сгущаются. Похоже, скоро вообще пасмурно будет.

— Ну вот, а у меня практически безоблачно. Значит, мы в разных днях... Как минимум на сутки разница, а может, и больше... Хотя бы это установить удалось.

— Ну и что дальше?

— Хороший вопрос... Покамест продолжим путь, а там видно будет. Хотелось бы, конечно, чтоб всё вернулось в норму, а то на привале я ничем из вещей пользоваться не смогу. Боюсь, даже костер ваш меня не согреет. Буду всю ночь мерзнуть, как хрен моржовый... — И капитан, словно в подтверждение собственных слов, пару раз звонко чихнул.

Да, перспектива вырисовывалась не слишком радужная, однако путешественникам не оставалось иного выбора, кроме как следовать дальше. В конце концов, они уже давно усвоили, что на Бобровке ничего не держится подолгу, — к вечеру что-нибудь да поменяется. Лишь бы не в худшую сторону...

Юлька за всё это время так и не произнесла ни слова — сидела, уткнувшись в дневник, как будто отгородилась от всего мира. И только когда Сергей снял лодку с мелководья и выгреб на середину речки, она спрятала блокнот и вернулась к обязанностям впередсмотрящей.

Миновало еще с полчаса. Небо совсем заволокло облаками, вокруг стало хмуро, неприветливо и безмолвно — не слышалось ни одного птичьего голоса. Лишь редкие комары вносили некое подобие оживления в пасмурную оцепенелость, хоть и не самое приятное.

Когда позади лодки раздался очередной возглас, Сергей понял, что Леха все-таки на что-то набрел. Но почему-то сразу подумалось, что это не ракушки. А через секунду последовало и подтверждение:

— Твою мать... Это как понимать?

Старпом почуял недоброе.

— Что там, Леший?

— Да я тут... нашел кое-что...

В голосе друга сквозила озадаченность, если не сказать — смятение. Сергей напрягся.

— Что именно?

— Ну... — протянул капитан, словно сомневаясь: говорить или нет. — Короче, тут...

И опять умолк.

— Ну что? — потерял терпение Сергей. — Леший!.. Чего молчишь?!..

Сердце отсчитало с десяток тревожных ударов, прежде чем раздался ответ, который, впрочем, не внес никакой ясности:

— Да так, ничего... Показалось...

Старпом недоуменно пялился в сторону голоса.

— А что показалось-то? Можешь толком ответить?..

Но капитан отчего-то не спешил пояснять, что там ему подвернулось под ногу на речном дне: лишь невнятно бормотал да отделывался какими-то общими фразами. И у Сергея тревожно засосало под ложечкой. Почему товарищ уклоняется от ответа? Что он там такого выудил, о чем не хочет говорить?

Но они с Юлькой так и не получили каких-либо разъяснений. Впрочем, штурманша всем своим видом демонстрировала, что проблемы бывшего «бойфренда» ее нисколечко не интересуют.

После этого странного случая Леха словно воды в рот набрал: шагал следом за лодкой в похоронном молчании — лишь вяло отзывался на редкие оклики Сергея, когда тот хотел убедиться, что друг по-прежнему находится рядом и никуда не пропал. А иногда над речкой разносилось короткое эхо от звучного чиха.

— Слушай, ты не простыл, часом? — спросил наконец старпом, припомнив давешние ночные ныряния товарища.

— Надеюсь, что нет, — последовал приглушенный отклик.

— Ты бы вылез из воды, а? Иди лучше по берегу.

— Нет уж, спасибо...

Вот и весь сказ.

Оно понятно, конечно: продираться сквозь прибрежные заросли в одних трусах — занятие не из приятных. Сергей и сам на месте друга предпочел бы брести по речном руслу — так гораздо проще и быстрее. Но это если нет опасности разболеться. И ладно бы еще ситуация нормальная была. Однако при нынешних причудливых обстоятельствах, случись Лехе занемочь, его ни горячим чаем нельзя будет напоить, ни лекарств дать, ни даже просто у костра обогреть...

Сзади опять раздался смачный чих.

И тут в мозгу у Сергея эхом отозвалось: стоп! А ведь, кажется, можно кое-что придумать!

— Юль, дай-ка аптечку!

Сестра молча вытащила из рюкзака белую коробку.

Старпом принялся рыться внутри:

— Что тут есть от простуды?.. Ну?

— Аспирин, — последовал сухой ответ.

Сергей нашел нужные таблетки и снова обернулся к Лехе.

Тот, услышав предложение принять лекарство, угрюмо хмыкнул:

— И как ты это себе представляешь?

— Есть один способ... — Сергей подвел лодку к песчаному бугру, оторвал от упаковки аспирина одну таблетку и положил ее на песок между редкими стебельками травы. Потом оттолкнулся веслом от берега. — Я думаю, до завтра она тут спокойно пролежит?

Леха уже и сам понял его задумку.

— Серый, а ты голова! Сейчас проверим...

Послышались торопливые шаги по мелководью. А еще через несколько секунд:

— Отсырела малеха... ну да ладно. Запить бы еще... Придется из речки глотнуть...

— Ты что, уже? — старпом даже сам немного удивился. С расстояния нескольких метров он уже не мог разглядеть оставленную на песке таблетку, но понимал, что она никуда не делась: ей предстоит пролежать здесь как минимум сутки, прежде чем она окажется в желудке у Лехи.

— Спасибо, камрад! — услышал Сергей благодарные слова.

И тут его снова осенило:

— Слушай, так я же тебе таким же способом и одежду могу оставить! И даже сапогами готов пожертвовать, если обещаешь по берегу идти.

Последовала пауза: как видно, Леха обдумывал новое предложение. Наконец раздался его голос:

— Да ладно, не надо пока. Неохота по кустам продираться... Ты не боись: у меня тут солнышко, тепло.

— А у нас пасмурно...

— Сочувствую... Короче, давай покамест так, а там видно будет.

И вновь они пустились в путь...

Медленно и монотонно тянулись минуты, бесконечной чередой сменяя друг друга под неторопливые взмахи весел. Вокруг было хмуро, серо и уныло...

Но вот в какой-то момент Сергею послышалось, что Леха чертыхнулся.

— Что там у тебя опять? — обернулся старпом.

— Да сам не пойму... — донеслось в ответ. — То ли с речкой что-то происходит, то ли у меня со зрением...

— Чего? Это в каком смысле? — у Сергея под ребрами заскреблось нехорошее предчувствие.

...Иду я, иду, вдруг замечаю: что-то не то... Буквально секунду назад небо было ясное, солнце светило — а тут как будто потемнело всё вокруг. Сумерки какие-то наплыли. Ну вот как сквозь темные очки смотришь — такое же примерно ощущение... А Бобровка вообще черной стала казаться. И вода в ней загустела, липкой какой-то сделалась, противной. Я руку опустил, поднимаю — а она вся как будто в клюквенном киселе...

Смотрю: с лесом тоже что-то непонятное творится. Деревья словно ближе к воде подступили: кроны встопорщили, ветки раскорячили, а сами — серые, прямо свинцовые, и ни один лист не шелохнется. Застыли, вроде как выжидают чего-то, и зловеще так нависают...

А дальше — хуже. Я на небо глянул, а там — бляха-муха!.. Вместо солнца — дыра кровавая, как будто пустая глазница. Я аж зажмурился, башкой помотал. Решил, что глюки у меня. Только вот из-за чего — хрен поймешь... Не из-за таблетки же, которую ты мне подсунул?..

Глаза открываю — новый сюрприз. С деревьев прямо надо мной дерьмо какое-то свисает, вроде мешков драных, а из них что-то торчит... Я сначала не допер, пригляделся — и тут вообще чуть крышак не отъехал. Трупы звериные, за ноги подвешенные! То ли олени, то ли косули... Полусгнившие уже: из-под шкуры кости белеют. Жуть, в общем... Аж очко заиграло, особенно когда на одном дереве замечаю: такой же полутруп-полускелет, только уже человеческий!.. Висит вверх ногами и на меня скалится... Шиздец!.. Сразу фильм «Хищник» вспомнился...

И главное — на вас смотрю, а вы плывете себе спокойно, словно и не происходит ничего. Ну, думаю, точно глюки... Решил: ладно, буй с ним, поглядим, что дальше будет. Вам пока не стал ничего говорить. Иду и головой мотаю: всё надеюсь, что развеется бред этот шизоидный. Даже за палец себя пару раз укусил — не помогает...

А дальше — еще хлеще. Присмотрелся и замечаю: то тут, то там словно бы искорки зеленоватые начинают появляться. Мелкие-мелкие, и много — как будто пыль светящаяся. Кружатся, клубятся — ну, как дым зеленый, только в виде облачков. В одном месте, в другом — и так по всей речке. И каждое вроде как сгущается постепенно, уплотняется... И тут меня словно по башке чем-то шарахнуло: так мы ж такое уже видели! Ночью над озером! Там такие же сгустки летали, только поплотнее!..

В общем, наблюдаю я за всей этой галлюциногенной байдой, а у самого уже мозги в маргарин превратились — вообще ничего не соображаю, как будто отупел вконец. Только одна мысль и осталась: по ходу, в психушку пора... А что еще прикажешь думать, если вы с Юлико сидите себе в шлюпке и ничего странного вокруг не замечаете?..

Но тут до меня внезапно дошло: блин, так я же в другом дне нахожусь! И если даже это всё по-настоящему здесь происходит — вы-то по-любому ничего не видите, не можете видеть... Только от такой мысли как-то совсем стремно стало. Потому что глюки — это одно, а вот если вся эта трахомудия на самом деле творится... А как проверить?.. Не на дерево же лезть, чтобы труп собственными руками пощупать и убедиться... Хотя, к примеру, вода в речке очень даже натурально на кровь смахивала — я даже запах ощущал, как будто от мяса сырого. Если это глюки, то очень реалистичные...

Короче, шагаю я по колено в жиже этой кровавой, вдруг замечаю: зеленое свечение вроде как активизировалось. Сгустки эти стали вокруг шлюпки собираться — словно сопровождать вас решили. А на меня будто и внимания не обращают. Я думаю: странно, вы же их не видите, вообще в другом дне находитесь, а они вас, стало быть, видят... или чуют... короче, распознают каким-то макаром... Я сначала ничего такого не заподозрил, но уже через полминуты аж холодом прошибло: понял, что падлы-то эти зеленые не просто за шлюпкой следуют — они, кажись, к Юлико подбираются! У нее уже прямо над головой сгусток светящийся висит!

В башке так и застучало: по ходу, дело неладно! Я уже рот раскрыл: понимаю, что надо вас как-то предупредить, а сказать ничего не могу — как будто слова все позабыл. Только мат и вырвался.

Ты обернулся ко мне, глаза пучишь, а я смотрю: дрянь эта зеленая уже ниже опустилась и Юльке всю голову свечением своим долбаным обволокла!..

Из того, что позднее рассказал Леха.

— Леший, что случилось? — встревоженно обернулся Сергей, услыхав сдавленное ругательство.

— Сука!.. Серый!.. Юлико!.. Юлико в опасности!.. — понеслись один за другим отрывистые возгласы под шумный плеск торопливых шагов.

Сергей поспешно оглянулся на сестру. Но она сидела неподвижно, всё так же глядя вперед, и по-прежнему стойко игнорировала ввергнутого в опалу воздыхателя. Старпом невольно вскинул плечи, недоумевая, из-за чего это товарищ поднял панику.

А Леха уже был тут, рядом — голос его неистово хрипел у самого борта:

— Серый! Нужно Юлико спасать! К ней хрень эта подбирается!.. Не трожь ее, сука!..

Юлька даже не шелохнулась, словно и не слышала его заполошных криков.

— Да о чем ты, Леший?! — Сергей совсем опешил и даже испугался (не столько за сестру, сколько за друга). — Что случилось-то? Можешь внятно объяснить?

— Да ты не видишь ни хрена!.. Вон же, вокруг головы у нее!.. Бля, я ничего сделать не могу!.. Серый!..

Не зная уже, что и думать, старпом тронул Юльку за плечо. Оно оказалось неподвижным, будто каменным. Руку точно холодом пронзило, в сердце кольнуло острым осколком льда.

Леха продолжал громко орать под ухом, но Сергей теперь уже и сам понял: с Юлькой что-то не так... Дрожащей рукой вновь похлопал по окаменевшему плечу, на этот раз сильнее:

— Эй!.. Что с тобой?..

Спутница едва заметно шевельнулась. Сергей тоже вздрогнул, открыл было рот, чтобы еще что-то сказать, но тут сестра стала медленно поворачивать к нему голову, и он поперхнулся. Да и было отчего: Юлькина спина оставалась неподвижной, между тем как голова, словно у совы, совершила поворот чуть ли не на сто восемьдесят градусов! Из-за стекол очков на Сергея смотрели чужие, по-рыбьи неподвижные, водянистые глаза...

— Т-ты ч-чего? — только и смог промямлить старпом, не в силах отвести взгляда от непроницаемых, словно нечеловеческих, зрачков. Так же бесстрастно и холодно пялится на добычу щука...

— Твою мать!.. — просипел совсем рядом Лехин голос.

А в следующий миг Сергей вообще не понял, что произошло. Только что сидевшая к нему спиной Юлька каким-то непостижимым образом развернулась — и ринулась прямо на него. Он в испуге отпрянул, взмахнул руками и завалился навзничь, ударившись спиной о кормовое сиденье. А сеструха, точно дикая лесная кошка, напрыгнула сверху, уперлась коленом ему в пах, а пальцы с неожиданной силой вцепились Сергею в горло — сжали, начали давить... Старпом захрипел, забился, судорожно ухватился за Юлькины запястья, силясь ослабить хватку. Лодка под борющимися натужно скрипела и ходила ходуном.

Но оторвать бесноватую оказалось очень даже непросто: штурманша впилась как клещ. В глазах у Сергея уже прыгали разноцветные зайчики, а сквозь шум в ушах прорывались истошные вопли: это Леха в бессильном отчаянии голосил совсем рядом...

Скорее машинально, чем осознанно, Сергей переменил тактику: уперся одной рукой сестре в грудь и пихнул что было сил, стараясь отстранить ее от себя как можно дальше. Это помогло. Чувствуя, что давление на шею приослабло, старший помощник закашлялся, но сейчас же подключил и вторую руку, да еще и ухитрился подтянуть к животу правое колено. И едва носок сапога уперся в Юлькин бок, Сергей, надсадно крякнув, с силой распрямил ногу — и тут же ощутил вожделенную свободу. Никто больше на него не набрасывался, не давил между ног, не пытался добраться до горла...

Прокашлявшись и немного придя в себя, он вновь услышал невнятные Лехины возгласы: тот матерился, выл от бессилия и горечи, с болью в голосе звал Юльку.

Сергей уселся, помотал головой, поправил съехавшие очки. Глазам предстала пустая лодка, вокруг тоже никого не было. И тут только до старпома запоздало дошло, что он, судя по всему, выкинул обезумевшую сестру за борт.

— Серый!.. — подкатил к нему звенящий, надорванный голос Лехи. — Надо ее найти!.. Она же утонуть может!..

Сергей еще не до конца понял, что произошло, а невидимый товарищ уже орал в самое ухо:

— Ну чего сидишь? Вылазь из шлюпки, ищи ее! Я ж сам не могу ни хера!.. Серый, твою мать!..

Старпом ошалело повиновался: подгреб к берегу, втащил лодку на отмель, а сам, торопливо сбросив сапоги и стянув через голову штормовку, зашел в воду. В последний момент снял очки и кинул их на траву: вдруг нырять придется!

— Сюда, за мной! — неслись Лехины хрипы на фоне отдаляющихся всплесков. — Быстрее!.. Вот отсюда начинай!

Сергей поспешил на голос. Указанное капитаном место находилось метрах в десяти выше по течению, посреди речки. Вода здесь доходила до подбородка — спасибо, хоть не очень глубоко. Впрочем, и этого вполне хватило бы, чтобы скрыть Юльку с макушкой.

Старпом, уже смирившись с тем, что придется опять сушить штаны и рубаху, принялся торопливо бродить взад-вперед от одного берега к другому, прочесывая речку. Рядом матерился и плевался Леха: будучи ниже товарища на полголовы, он, судя по всему, в самых глубоких местах едва доставал ногами до дна.

— Ну чего ты за мной таскаешься? — не без раздражения бросил Сергей. — Всё равно ничем не поможешь. Иди лучше на берег и там жди.

Капитан пробурчал в ответ что-то невнятное, но все-таки продолжал держаться рядом, хотя на глубину вроде бы уже не лез. Лишь молил в отчаянии:

— Серый, быстрее!.. Быстрее!..

— Да не нуди ты! — взвинченно дернулся Сергей. Он и сам прекрасно понимал: если в ближайшие пару минут не найдет сестру — конец ей... Но почему она сама-то не вынырнула? Неужели из-за своего невменяемого состояния? Она ведь не просто не в себе была — в нее будто бес вселился... Или, может...

Старпом вдруг замер: его осенила догадка.

— Слушай, Леший... А если ее тут нет уже? Вдруг она во времени переместилась?..

Последовала короткая пауза: видимо, Леха осмысливал эту вполне правдоподобную версию, которая в смятенном порыве чувств даже не пришла ему в голову.

— Всё равно ищи! — последовал через пару секунд ответ. — Мы же не можем точно знать... И еще неизвестно, что хуже... — по дрожащему, дерганому голосу было понятно, что версия с перемещением бедолагу-капитана ничуть не успокоила.

Сделав еще пару шагов, Сергей вдруг ощутил под ногами пустоту. Попытался было встать на носки, изо всех сил вытянул шею, но дна всё равно не достал, да еще и воды едва не хлебнул.

— Черт, тут яма!.. — он заработал руками, удерживаясь на плаву.

— Ныряй! — тут же потребовал Леха.

Сергей поморщился. Происходящее всё больше напоминало ему тот курьезный случай, когда он вот так же разыскивал «утонувшего» капитана. А потом оказалось, что это речка вздумала их поразвлечь...

Он был уже практически уверен, что искать Юльку бесполезно: нет ее здесь. Она либо в прошлом, либо в будущем... И главное: если он, Сергей, сейчас начнет нырять, то и сам запросто может переместиться хрен знает куда. И хорошо, если окажется там же, где и Юлька. А если нет?..

Но Леха не желал ничего слушать — и уже злобно, с матом через каждое слово, понукал его искать пропавшую.

Сергей яростно сплюнул.

— Ладно, Леший, если что — пеняй на себя!..

Он собирался уже набрать в грудь побольше воздуха, но вдруг поперхнулся и дернулся, словно от удара током...

Его правую ногу, только что свободно болтавшуюся в воде, кто-то крепко ухватил за лодыжку!.. Страх тяжелым тугим узлом стянул внутренности, челюсть отвисла, будто свинцовая, из горла вырвался перепуганный крик — но тут же захлебнулся от хлынувшей в рот воды. Сергей закашлялся, затрепыхался, точно рыбина на крючке. С той лишь разницей, что пойманную рыбу тащат наверх, а его неудержимо утягивало вниз — в черную глубину омута...

Голову обволокло плотным холодом, в ушах глухо зашумело. Старпом извивался всем телом, отчаянно работал руками, словно силился ухватиться за воду, подтянуться, вырваться обратно на поверхность. Свободной ногой лягался и отбрыкивался, пытаясь освободиться от неведомого противника, но зверская хватка не ослабевала. Сердце бухало, как отбойный молоток, и вибрирующее его зубило вгрызалось в череп, рвало на части легкие, раздирало глотку. А в глазах уже плясала кровавая радуга... «Воздуху!.. Воздуху!..» — из последних сил кричало раскалывающееся на кусочки сознание. А потом эти жалкие осколки подхватил клокочущий водоворот, закружил, завертел — и утащил куда-то в бездонную глубину, черную и немую...

— Сережик, вставай! — кто-то легонько потеребил его за ухо.

Он сонно разлепил веки. Над ним склонилось такое милое, такое родное лицо: светло-карие лучистые глаза под каштановой челкой, едва заметные, прячущиеся в смугловатом румянце веснушки, чуть лукавая, но удивительно теплая улыбка...

— Анька! — он сел и неуклюже обнял ее, уткнулся носом в мягкие, так знакомо пахнущие волосы. Всё еще не веря, проговорил: — Это ты?!

— Ну а кто еще? — она легонько отстранилась, с усмешкой потрепала его по щеке. — Иди друга буди. Умывайтесь, завтракайте. Через сорок минут выходить.

— Чего? — Сергей резко выпрямился, завертел головой по сторонам. До него только сейчас дошло, что он находится дома: сидит на постели в одних трусах. Перед ним — Аня в зеленом халатике. На стене — солнечный зайчик от окна. Значит, утро... — Куда выходить?

— А ты что, забыл? — Аня с легкой укоризной посмотрела ему в глаза. — Или не проснулся еще?

Сергей зажмурился, яростно помотал головой.

— Слушай, мне такой кошмар снился... — зашептал он, снова крепко прижав девушку к себе. — Как будто мы с тобой целый месяц не виделись... Я чуть с ума не сошел...

— Бедненький ты мой, — Аня с улыбкой погладила его по всклокоченным волосам, чмокнула в щеку. И, вздохнув, добавила: — Я думаю, это последствия вашего вчерашнего вечера...

— А что было вчера? — Сергей наморщил лоб.

Аня отстранилась, пристально посмотрела ему в глаза.

— Сереж, что с тобой? — брови ее озабоченно нахмурились. — Ты меня тревожишь... Правда, что ли, не помнишь?..

Он смущенно шевельнул плечами, тщетно роясь в памяти. Но бесконечные кружения по лесной речке настолько въелись в мозг, что Сергей никак не мог сообразить: где же начало этого изуверски причудливого сна? И что было вчера?..

— Слушай, Ань... Ты извини, но я правда что-то с мыслями собраться не могу... Какой сегодня день?..

— Да ты что? — в глазах у нее затрепетал испуг. — Сережа!..

— Не волнуйся ты так, — он погладил ее по щеке, пытаясь успокоить. — Просто ответь.

— Двадцать девятое... — голос ее дрогнул.

Сергей на секунду завис.

— Двадцать девятое... июля?

— Ну да... Сегодня у нас регистрация!..

В голове у Сергея будто лопнула какая-то струна. Он кашлянул, пытаясь совладать с расползающимися во все стороны мыслями.

— То есть... — Он хотел было спросить: «То есть свадьбы у нас еще не было?» — но вовремя опомнился и прикусил язык: ни к чему волновать Аню еще больше. И вместо этого сказал: — Надо по-быстрому собираться, да?

— Ну конечно! — Аня бросила взгляд на настенные часы. — Нам же к полдесятому! Давай-давай, вставай! — засуетилась она. — И Алексея буди. Завтрак на столе...

При слове «завтрак» желудок отозвался нетерпеливым урчанием. Сергей проглотил слюну, представив, что сейчас он поест нормальной человеческой пищи, выпьет кружку горячего, ароматного кофе... Черт побери, как будто и в самом деле из долгого похода вернулся!..

Леха безмятежно похрапывал на диване.

Сергей, всё еще ошарашенный, но вместе с тем чувствующий буйную радость оттого, что затяжной феерический кошмар наконец-то закончился, бесцеремонно растолкал товарища:

— Капитан, подъем!

— А? — Леха подскочил как ужаленный. Увидев Сергея, облегченно выдохнул. — А, это ты... Чего, уже пора? — он с визгом зевнул, протирая заплывшие глаза. — Блин, череп ломит — спасу нету...

— Пить надо меньше, — мстительно усмехаясь, сказал Сергей. — Тебя ночью кошмары не мучили?..

Он наконец-то вспомнил, что было вчера вечером (хотя по-прежнему казалось, что происходило это как минимум с месяц назад). Леха потащил его к армейскому другу, который жил где-то у черта на куличках, и там они все трое пили сначала домашнюю вишневую наливку, потом — паленую водку из ларька... Под конец Сергею пришлось задушевно пообщаться с унитазом, куда он выпростал энную часть выпитого. Возможно, из-за этого и не болела сейчас с похмелья голова. Зато он с содроганием вспоминал нескончаемые фантасмагоричные блуждания по порожденному алкогольными парами пространственно-временному лабиринту на лесной речке... Надо будет попробовать истолковать этот шизофренический кошмар с точки зрения психоанализа. Насколько ему помнилось из университетских занятий по мифопоэтике, лес — это архетип бессознательного, а вот река...

С такими несуразно-причудливыми мыслями Сергей и направился в ванную. Но едва зашел туда — сразу обо всем позабыл. Боже, с каким наслаждением открыл он кран, ощутил на ладонях тугую струю горячей воды! Это было до жути непривычно, но так здорово! Умывался, чистил зубы и брился он со сладким упоением, едва ли не с благоговением. Но при этом не прохлаждался, а старался управиться побыстрее — Лехе ведь тоже надо успеть привести себя в порядок. Когда добривал подбородок, в мозгу тренькнуло: а как же венчание, свадьба? Это всё тоже приснилось? Ведь он прекрасно помнит все подробности, как будто это было по-настоящему... Сергей тряхнул головой. Интересно, насколько приснившееся совпадет с реальностью?..

Наконец, гладко выбритый, аккуратно причесанный, весь благоухающий свежестью и туалетной водой Mennen, которую Аня подарила ему на четырехлетие их знакомства, Сергей толкнул дверь ванной, шагнул за порог...

Однако нога почему-то не встретила опоры — и он рухнул куда-то вниз. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, перед глазами мелькнула до жути знакомая картинка... а мигом позже старпом с головой ушел под воду...

Он тут же вынырнул, отплевываясь и одурело озираясь вокруг.

По обеим сторонам высились всё те же лесистые берега. На левом, у самой воды, темно-бирюзовым пятном распласталась лодка...

— Серый!.. — раздался где-то позади Лехин голос.

— Нет... — еще не веря, прохрипел Сергей. — Аня!.. Анечка!!!

«Ну зачем, зачем я пошел в ванную?!» — билась где-то на заднем плане нелепая мысль. От отчаяния, не обращая внимания на Лехины возгласы и едва ли отдавая себе отчет, он снова нырнул под воду: пусть его еще раз схватят за ногу, пусть утянут вниз — лишь бы оказаться дома, рядом с Аней. И уж тогда-то он не позволит вернуть себя обратно, на эту чертову Бобровку...

Он держался до последнего... Но кровь в висках уже била в набат, а легкие готовы были взорваться — пришлось выныривать...

— Серый, ну что?! — тут же задолдонил рядом Лехин голос. — Где Юлька? Ну?! Не нашел?..

Сергей, шумно дыша, тупо уставился на товарища. Волосы у того были всклокочены, лицо бледное чуть ли не до синевы, в широко раскрытых глазах плещется горестная, бессильная злость... Стоп!.. Старпом вдруг осознал, что он видит Леху. А это значит...

Он нащупал ногами дно, еще раз окинул взглядом капитана, бросил угрюмо:

— С возвращением... — и побрел к берегу.

Леха поперхнулся и умолк. Но тут же порывисто приблизился, тронул друга за плечо. Пальцы его были ледяными.

— Ну наконец-то! — выдохнул он.

И тут же ринулся на глубину:

— Юльчонок!.. Держись, я иду!..

Сергей, не обращая внимания на заполошные крики товарища, выбрался на берег, уселся на травянистую кочку, тяжело опустил голову. В мозгу стучало: Аня... Аня... Аня...

А Леха, сделав несколько безуспешных нырков, заорал:

— Ты чего расселся?!.. Серый, твою мать!.. Ищи Юльку!..

У старпома вдруг что-то задрожало, затряслось в груди — и изо рта вырвался неудержимый, истерических смех...

— Юлька?.. Ка... какая Юлька?.. — с трудом проталкивал он слова сквозь дергающееся в припадке горло. — Она сейчас знаешь где?.. Она сейчас дома... или в Горном на раскопках... Думает, что ей всё приснилось... Но ты не переживай... ее скоро вернут... Я вот тоже думал... А меня взяли и вернули... Подразнили только... сволочи...

Леха злобно сплюнул, матюкнулся и снова скрылся под водой.

Когда он в очередной раз вынырнул, Сергей наконец унял смеховые конвульсии и неровным, срывающимся голосом проговорил:

— Леший, ты что, до сих пор не понял? Нет здесь Юльки! Искать ее бесполезно. Лучше давай просто подождем — я надеюсь, она сама появится.

— А если нет?! — чуть ли не взвизгнул Леха.

— Тогда дальше поплывем!

— Ты шизанулся?!

— А ты что, вечно тут торчать предлагаешь? А вдруг она куда-нибудь в другую точку переместилась? Сидя на одном месте, мы ее точно не найдем!.. — Сергей умолк, внезапно поняв, что говорит сам с собой: упрямый капитан опять погрузился под воду.

— Смотри, доныряешься! — крикнул он, когда Лехина голова снова показалась на поверхности. — Сам переместишься куда-нибудь — и адью!

— Да пошел ты!.. — только и раздалось в ответ.

Сергей вздохнул, поднялся на ноги и стал стаскивать с себя мокрую одежду. Ладно уж, если Леха так настаивает — можно, пожалуй, еще понырять, только вряд ли это что-то даст. Нет здесь Юльки...

Он хорошенько выжал штаны, разложил их сушиться на борту лодки, горячем и упругом от лучей послеобеденного солнца. И уже начал выжимать рубаху, как вдруг мозг точно кипятком ошпарили.

Солнце! И в небе — ни облачка! А ведь до этого пасмурно было! Черт, как же он сразу не сообразил!..

— Леха! — заорал старший помощник, отшвырнул рубаху и кинулся в воду.

Капитан как раз только что вынырнул, бросил на товарища диковатый, остекленело-помешанный взгляд.

— Это не ты ко мне вернулся! — бухнул ему прямо в лоб Сергей. — Это меня к тебе переместило! Мы сейчас оба в завтрашнем дне!..

Он начал пояснять про безоблачное небо, про солнце, но Леха уже и сам всё понял. Он взвыл, как раненый зверь, и стал бешено бить руками по воде, так что вокруг ходуном заходили волны. Какое-то время берега оглашались яростными всплесками вперемежку с матами.

Наконец капитан обессилел, выбрел на мелководье и рухнул на колени. Тело его сотрясалось то ли от холода, то ли от беззвучных рыданий.

— Сука, неужели это конец... — разобрал Сергей придушенные, скомканные слова. — Я не смог... не смог ее спасти...

Старпому стало не по себе: таким жалким и раздавленным он Леху еще не видел.

Присел рядом, положил ладонь на голое плечо друга, ощутил под пальцами дрожь.

— Леший... — голос предательски срывался. — Возьми себя в руки... Еще не всё потеряно... Я же говорю: может, Юлька просто переместилась куда-нибудь... Да неужели ты думаешь, она могла вот так запросто утонуть, не сумела вынырнуть?..

— Ты не понимаешь... — придушенно отозвался Леха, не поднимая головы. — Я видел, как ее опутала эта хрень... Она не в себе была... Ты же сам помнишь...

Да, Сергей никогда не забудет пустые, стеклянистые Юлькины глаза и хищные пальцы у себя на горле... Даже если ее и переместило куда-нибудь, в таком невменяемом состоянии она запросто могла захлебнуться и не выплыть...

Но Леху надо было как-то успокоить, и старпом снова затряс его за плечо:

— Всё равно отчаиваться рано. Это же Бобровка! Тут фиг чего угадаешь. Еще может так повернуться, что мы и Юльку встретим целой и невредимой, и себя самих в очередной раз вокруг пальца обведем...

Леха поднял голову. Бледное, изглоданное заботой лицо. Глаза так и впились в Сергея. Во взгляде слабенько, едва заметно, но все-таки проблескивает надежда. Лоб собран в морщины...

Наконец — хриплый ответ:

— Серый, а ты, пожалуй, прав... Еще есть шанс всё исправить. Я что-то раскис раньше времени... — Капитан решительно встал, хотя его слегка пошатывало. — Ладно, мы еще поглядим!.. Главное — в прошлое попасть! Хотя бы дня на два назад...

Помолчал в раздумье, глядя куда-то вверх по течению речки. Потом вздрогнул, словно что-то вспомнив, торопливо ощупал трусы, повернулся к другу:

— Знаешь, что я на дне нашел, пока ракушки искал? Вот... — с этими словами он оттянул резинку и вытащил из трусов... Юлькины очки.

— Твою за ногу!.. — только и проронил Сергей. Выхватил у Лехи очки, стал рассматривать. Да, они были точно такими же, как и те, что он сам носил последние два дня. — Это как?

— Я сперва решил, что в том месте кто-то из вас — или ты, или Юлька — потерял свои окуляры. Вернее, на тот момент еще не потерял — это был такой привет из будущего... — голос у Лехи воспаленно звенел. — А теперь вот думаю: уж не то ли это место, куда Юлико отсюда переместилась?..

Сергей сморгнул. Промыл очки в воде и нацепил на нос.

А капитан уже не в силах был сдерживать обуявших его чувств.

— Надо туда возвращаться! Срочно! Я запомнил то место — узнаю! Там возле берега коряга приметная была! — он ринулся к лодке, стал стаскивать ее в воду.

Старпом подобрал с травы свою штормовку, кинул на сиденье.

А Леха уже шагал вдоль берега вверх по течению, таща за собой на веревке лодку. Сергей подхватил сапоги и направился было следом, да в голове вовремя щелкнуло: «А вторые-то очки!» Поспешно вернулся, кое-как отыскал их в траве. Нагнав лодку, швырнул сапоги на корму, а очки сунул в карман штормовки.

— До того места всего час, от силы полтора! — бросил капитан, не оборачиваясь.

«Если только Бобровка финт какой-нибудь не выкинет», — подумал про себя Сергей. А вслух спросил:

— И что будет, когда мы туда придем? С тех пор ведь целые сутки прошли...

— Да знаю я!.. — нервически покривился Леха. — Там поглядим...

Какое-то время шагали молча. Солнце всё сильнее припекало в спины. Если бы не размеренно-заунывный плеск воды, можно было бы сказать, что вокруг стоит тишина: даже птиц почти не слышно...

Наконец Сергей решился задать вопрос, уже давно не дававший ему покоя:

— А что ты там говорил про... ну, про хрень какую-то, которая Юльку опутала?.. Может, пояснишь?..

Леха еще больше помрачнел. Несколько секунд молчал, потом судорожно втянул воздух, ответил сдавленно:

— Незадолго перед этим у меня глюки какие-то начались...

Сергей слушал сбивчивый рассказ, и ему даже сделалось не по себе от жутких деталей, которые описывал товарищ.

— Ну а потом, когда ты Юльку из шлюпки выбросил, у меня как-то в глазах проясняться стало, вокруг всё опять посветлело, и бред этот долбаный рассеялся... Хотя... знаешь, я вот теперь думаю: если хрень эта зеленая мне не померещилась — так, может, и всё остальное не было глюками? А, как считаешь?

В горле у Сергея словно застряла колючая кость.

— Ты это к чему?.. — с трудом выдавил он. — Хочешь сказать... то, что ты видел... это был истинный облик Бобровки?.. — Старпом опасливо озирался по сторонам, оглядывая нависшие над берегом деревья. — Так, что ли?..

— Ну да, типа того... Может, на самом деле тут везде сплошная жуть, только мы ее не замечаем...

Сергея так и передернуло.

— Ну ты фантазер... — он попытался усмехнуться, но вышло неубедительно. Прокашлялся и добавил: — Надеюсь, это все-таки по большей части игра твоего кипучего воображения... Наверное, у нас и в самом деле галлюцинации начинаются от недоедания и усталости... Мне вот тоже кое-что привиделось... только совсем не жуткое, а наоборот... Как будто я домой вернулся, к Аньке...

И Сергей рассказал о посетившим его полчаса назад видении, которое казалось таким реальным...

— Я был уверен, что вся наша бобровская одиссея — просто дурной сон... — горестно проговорил он в заключение.

— Да-а... — неопределенно протянул Леха. — Одно радует: твои глюки всё ж таки гораздо приятнее, чем мои, — добавил он с угрюмой ухмылкой.

За разговором они не сразу заметили, что вокруг как-то опять посмурнело. Глянули на небо: оно было почти сплошь затянуто облаками.

— И когда успело нанести? — растерянно пожал плечами Сергей. — Ведь почти безоблачно было...

— Погодь... — Леха остановился, кинул на друга тревожный взгляд. — Уж не переместились ли мы снова, а?

Старпом поморгал, еще раз оглядел небосвод.

— Слушай, а похоже... Пасмурно, как и до этого было... Может, мы опять в тот же день вернулись? Ну, во вчерашний.

— Это было бы оптимально! — взволнованно отозвался Леха. — Тогда, если Юлька сейчас где-то выше по течению, мы же покричать ей можем! — Он тут же приставил ладонь ко рту и воззвал во всю мощь легких: — Ю-ли-ко-о-о-о!

Прислушались. Отклика не последовало. Леха повторил призыв — тот же результат.

— Наверно, еще далеко, — попытался успокоить сам себя капитан, хотя по неровному голосу и порывистым движениям было видно, что он сильно переживает.

Они поспешили дальше. Чуть ли не через каждые пять минут Леха возобновлял попытки докричаться до пропавшей возлюбленной, но ответом по-прежнему была тишина...

Но вот он в очередной раз напряженно вгляделся в даль — и вдруг вскрикнул, бросил лодку и стремглав кинулся вперед, вспенивая воду.

— Леший, ты чего?..

Но тот даже не обернулся.

Сергей схватился за фалинь и заторопился следом, таща за собой лодку. Что там такого Леха узрел? Неужели Юльку?..

Если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно непременно увидишь, как мимо проплывает труп твоего врага... или что-то в этом духе... (Умберто Эко)

Если долго идти вверх по Бобровке, то рано или поздно увидишь, как навстречу плывет труп твоего друга... или подруги... или сестры... (Сергей Старцев)

Словно в подтверждение этой жуткой постмодернистской догадки, раздался сдавленный Лехин крик:

— Юля!.. Юлечка!..

Мучительно щурясь, Сергей разглядел, что капитан остановился посреди речки, по пояс в воде, склонился и пытается что-то сделать. Старпом чертыхнулся и наддал ходу.

Когда он подбежал, Леха уже выволок на берег синевато-бледную бездыханную Юльку. Уложил на траву, припал к груди.

— Серега, она не дышит! И сердце, кажись, не бьется! — капитан кинул на друга взгляд, полный безысходного отчаяния.

Но Сергей словно впал в оцепенение: стоял как деревянный болван и глядел на мраморно-серое лицо сестры...

Леха понял, что толку от товарища никакого, и, яростно простонав, принялся неумело делать Юльке искусственное дыхание.

Только тут старпом очнулся.

— Нос ей зажми... — уронил он охрипшим голосом.

Леха тут же исправил оплошность. Сергей втащил лодку на берег и опустился рядом с другом на колени...

Долго они силились вернуть Юльку к жизни. Один нагнетал в легкие воздух, другой, упершись руками в грудную клетку, ритмичными толчками пытался заставить биться остановившееся сердце.

— Ну давай, давай, родная!.. — словно заклинание, бормотал Леха в перерывах между выдохами. — Дыши, Юль, дыши!.. Ну пожалуйста!..

В какой-то миг он даже отпихнул Сергея и сам принялся торопливо делать массаж сердца, чередуя его с искусственным дыханием.

Тщетно. Утопленница не подавала ни малейших признаков жизни.

Сергей первым понял, что все усилия бесполезны. Слишком долго сестра пробыла в воде. «Все-таки сбылось...» — позванивала в висках режущая мысль. Чувствуя, как волна потерянности окатывает его с ног до головы, старпом рассеянно поднял с травы насквозь промокший Юлькин блокнот, который они вынули у нее из-за пазухи. Повертел в руках, машинально попробовал раскрыть, но слипшиеся страницы не поддавались...

А Леха упорно не желал смиряться. Еще как минимум с полчаса пытался он вырвать возлюбленную из объятий смерти. И то принимался яростно выть, то матерился, то обращался к неведомому злому разуму, предлагая ему что угодно, даже собственную жизнь, лишь бы тот помог воскресить Юльку... Наконец несчастный капитан замолк, обессиленно уткнулся покойнице в грудь и только едва слышно постанывал.

Сергей сидел рядом на бугорке, понурив голову. Мозг словно облили парафином — мысли шевелились вяло, бессвязно. И среди них нудным комаром попискивала почему-то строчка то ли из Фета, то ли из Тютчева: «Час последний, час прощальный...» Хотелось лечь и забыться — отключиться от всего...

А вокруг скорбно стонали деревья: налетевший откуда-то ветер трепал кроны, сыпал на землю и на воду желтеющие листья. Один из них угодил Сергею за шиворот... Старпом вздрогнул, как от прикосновения мерзкого насекомого, встряхнулся всем телом — и тут с разума словно слетела стылая пелена. Порывы ветра... и мертвая Юлька... Всё это так странно знакомо...

Сергей встал на ноги, огляделся. По пологому травянистому склону взобрался наверх. Там обнаружилась небольшая полянка. Да, похоже так и есть. Вон и знакомая раздвоенная береза... То самое место...

Как они с Лехой ни старались, им не удалось избежать уготованной участи, словно заранее прописанной для них неким злобным гением. И что, теперь остается только одно? Вырыть здесь для Юльки могилу, которую через какое-то время и обнаружит сама будущая покойница?..

«По крайней мере понятно, что реальность уже не отзеркалена, как вчера...» — вплыла в голову неуместная мысль.

Но этот факт совсем не утешал.

Сергей обреченно вздохнул, повернулся, чтобы спуститься вниз, но тут нос к носу столкнулся с Лехой. Лицо его было серым, в покрасневших глазах подрагивал лихорадочный огонек. Он бегло осмотрел поляну, поднял взгляд на товарища:

— Это здесь, да?..

Сергей понял, что Леха тоже узнал место, и молча кивнул.

Капитан взъерошил обеими руками волосы, несколько секунд что-то обдумывая. Потом решительно всколыхнулся, заговорил торопливо:

— Значит, так. Наши двойники скоро будут здесь. Потому что тогда тоже дул ветер, помнишь?.. Но главное — с ними будет Юлико. Живая!.. Наша задача — перехватить ее и увезти с собой, чтобы сломать эту долбаную линию, где она должна погибнуть!.. Понял?

Сергей сделал судорожное движение горлом, кинул взгляд на лежащую внизу у воды мертвую сестру.

— А... — указал он пальцем и запнулся.

Но Леха понял его без слов.

— Не будем ее хоронить, — отрезал он. — Просто спрячем. А шлюпку ниже по течению отгоним. Когда Юлико сюда поднимется, мы ее по-тихому уведем, сядем с ней в шлюпку — и привет! А эти пусть ищут сколько влезет.

— Погоди-погоди... — Сергей даже оторопел слегка от такого решительного настроя товарища. — Ты хочешь перекроить всё кардинально?.. А если это... ну, последствия какие-нибудь вызовет... необратимые, катастрофические?

— Не вызовет! — с напором отчеканил Леха. — Херня это всё!

— Да откуда ты знаешь-то?.. — Сергей отнюдь не склонен был разделять уверенность товарища. — Давай ее хотя бы похороним, чтобы не так радикально всё ломать... Это ведь никак не помешает нам Юльку увести! Она же всё равно сюда поднимется...

— Ты что, забыл? Она увидит могилу, вскрикнет — эти двое клоунов сразу прибегут. Оно нам надо?

— Нет, погоди... Они же всё равно ее потом внизу одну оставят, а сами труп будут осматривать... Вот мы ее и увезем...

— Мы так уже делали! Про это ты тоже забыл? Пойми: если будем выжидать и время тянуть — у нас еще пара конкурентов нарисуется! Так что самый идеальный вариант — сделать так, как я говорю. Да и вообще: не хочу я, чтобы Юлико могилу видела, — пусть ни о чем не подозревает и не догадывается! Я всю эту линию сотру из ее памяти на хрен!.. — Леха чуть ли слюной не брызгал от охватившего его яростного возбуждения.

Сергей был в полном смятении. Он чувствовал, как лихорадочно горят щеки, голова шла кругом от одной мысли, к чему может привести такой коренной переворот и разрыв всех причинно-следственных связей. Но сколько-нибудь ясно соображать он уже не мог.

А Леха еще и принялся торопить:

— Давай за дело, времени мало! Сперва надо шлюпку убрать!

Пришлось повиноваться.

Они сели на весла и отплыли вниз по течению метров на сорок, а там вытащили лодку на приплесок под прикрытием разлапистой коряжины. Потом по-быстрому оделись и уже берегом вернулись к мертвой Юльке. Сергей подобрал с травы блокнот, сунул к себе в карман.

Леха взял штурманшу на руки и осторожно поднялся по склону на полянку, где по злому замыслу судьбы было предназначено устроить погибшей могилу. Но вместо этого капитан отнес тело подальше в лес, отклонившись чуть влево.

— Вот здесь мы тебя и оставим... — сказал он, бережно кладя покойницу возле куста калины. — Прости, что не хороним... это для твоего же спасения.

— Может, хоть ветками прикроем? — глухо проговорил Сергей.

— Незачем. Здесь Юлико себя точно не увидит, мы ее сразу к шлюпке уведем...

— А если двойники наши на нее наткнутся?

— Тем лучше. Вот они и похоронят.

Сергей с сомнением хмыкнул, пытаясь представить, что подумают их с Лехой копии, когда начнут искать пропавшую Юльку и в конце концов набредут на ее холодный и мокрый труп...

Потом он вспомнил про найденные в речке очки. Пожалуй, надо оставить их бывшей владелице — чтобы тот, другой Сергей смог ими воспользоваться, а то будет тыкаться, как крот слепой, до конца похода...

Пальцы потянулись к груди, нащупали в кармане тонкую металлическую оправу. Спустя пару мгновений старпом уже машинально засовывал очки в карман Юлькиной штормовки, как вдруг в мозгу звякнуло: секундочку, так это же другие!..

Он сморгнул. И в самом деле: найденные под водой очки сейчас у него на носу, а сестре он собирается оставить те, что взял из могилы... Впрочем, Сергей тут же мысленно махнул рукой: да какая разница, всё равно ведь они совершенно одинаковые!..

— Да ты на нее очки одень, — хмуро посоветовал Леха. — Или дай лучше я... — Он забрал у товарища оптический аксессуар и аккуратно водрузил его Юльке на переносицу. Погладил покойницу по щеке, убрал со лба прилипшую прядь волос.

Сергей про себя отметил количество расхождений с изначальным «сценарием»: 1) сестра не предана земле; 2) рубахой своей Леха покрывать ее не собирается; 3) очки не в кармане, а на ней; 4) она в сапогах.

Последний пункт обращал на себя особое внимание. Почему в могиле Юлька лежала босой? Не потому ли, что сапоги ее забрал себе Леха?

Старпом указал товарищу на это обстоятельство.

— Да я уже думал об этом, — с мрачной тенью на лице отозвался капитан. — Но они же мне малые... Хотя... дай всё ж таки попробую... Извини, Юльчонок...

Он приподнял ногу покойницы, осторожно стянул сапог. На траву вылилась струйка грязной воды.

С большим трудом впихнул Леха в тесную обувку свою не слишком богатырскую ступню. Сделал несколько шагов, скорчился.

— Не, я так долго не прохожу, — помотал головой. — Разве что попробовать носок разрезать, чтобы пальцам посвободнее было...

Поразмыслив еще немного, он всё же пришел к заключению, что лучше уж такая обувь, чем вообще никакой. Поэтому снял с Юльки и второй сапог, потом по-быстрому сбегал к лодке за ножом, а назад вернулся уже обутый. Из прорезанных в красной резине дырок торчали пальцы ног.

— В принципе, терпимо, — объявил он. — Всяко лучше, чем босиком.

И старший помощник мысленно вычеркнул из списка последний пункт...

Они расположились в кустарнике у самого склона и стали ждать прибытия двойников. Над головами угрюмо завывал ветер. И его вой, казалось, эхом отдавался в пустых желудках...

Чтобы отвлечься от голодных позывов, Сергей принялся размышлять. Ему всё не давало покоя осознание: они пытаются вмешаться в ход судьбы и кардинально поменять то, что вроде как уже произошло. Одно дело смотреть про такое в фильмах Роберта Земекиса, и совсем другое — самим участвовать в подобном «эксперименте»... А вдруг что-нибудь пойдет не так?.. Не получится ли в итоге только хуже? Хотя... куда уж хуже-то...

Наконец он не выдержал и зашептал:

— Слушай, Леший, у меня все-таки в голове не укладывается... Наши двойники, которые сейчас приплывут, — это же мы сами, только позавчерашние?

— Ну да, — кивнул Леха. — И что?

— Но мы-то нашли здесь могилу. А они не найдут. И дальше у них всё пойдет не так, как было у нас...

— А как у них пойдет, по-твоему?

— Ну... — Сергей на миг задумался. — Юлька поднимется наверх и пропадет. Они начнут ее звать, искать, рано или поздно найдут труп под калиной... Не знаю, что они подумают, но я им не завидую...

— Я тоже, особенно моему «брату-близнецу»... — мрачно скривился Леха. — Ну, допустим, они могут решить, что Юлька в прошлое переместилась и там с ней что-то случилось, — выдвинул он предположение. — А вот дальше как будут действовать?

— Дальше?.. Ну, скорее всего, похоронят ее где-нибудь здесь же... Мой двойник наверняка заберет себе очки, как и я... Но всё равно — у нас-то по-другому было! То есть получается, что с этого момента они — это уже не мы?..

— Ну да, выходит так, — пробормотал капитан, почесывая подбородок. И, помолчав, добавил: — Мы сейчас создаем как бы развилку. Получится две разных линии. Одна наша, другая — ихняя. И обе, по ходу, будут развиваться самостоятельно...

— Погоди... — старпом сдвинул брови. — Ты хочешь сказать, что теперь тут, на Бобровке, будут околачиваться не только наши копии из прошлого или будущего, но еще и двойники из параллельной реальности?

— Похоже на то, — хмуро кивнул Леха. — Только, скорее всего, они тут УЖЕ есть. И с самого начала были. Тут ведь время вообще ничего не значит — все дни перемешаны, как карты в колоде...

— Да еще и тасуются периодически, — подхватил Сергей метафору.

— Во-во. Так что, может, мы этих, альтернативных, уже где-нибудь встречали. Они ведь будут живую Юльку искать — тоже, наверное, захотят ее у нас умыкнуть. Только хрен им! — Леха сделал красноречивый жест.

— И всё равно непонятно... — напряженно морща лоб, протянул старпом. — Их линию создали мы, это ясно... Но ведь сами-то мы Юльку в могиле нашли. А кто ее там похоронил? Иными словами, кто нашу-то линию создал? — его вдруг холодом прошибло от такого вопроса. — Может... мы тоже... всего лишь альтернативные копии с оригиналов?..

— Да мне по хрену! — рассердился вдруг Леха. — Пусть тут сколько угодно наших копий ошивается — оригинальных, альтернативных, параллельных, перпендикулярных, без разницы! Мне главное — Юлико спасти. А на всё остальное я клал с высокой колокольни!..

Повисло молчание. Сергей осмысливал новую удручающую гипотезу, которая так неожиданно на него свалилась. Легко относиться свысока к созданным тобой двойникам. Но представить, что ты сам — не подлинная, индивидуальная личность, а всего-навсего слепок с какого-то неведомого исходника... Сознание отчаянно сопротивлялось, не желая уступать: «Глупости это всё, пустые домыслы...»

А потом его посетила новая, еще более убийственная мысль. А что если вся эта чехарда со временем и пространством началась не просто так, а именно из-за их с Лехой вмешательства в последовательный ход событий? Они ведь пытаются изменить уже случившееся — вот и вызвали парадокс, который запустил цепную реакцию... и в результате пространство-время на Бобровке расслоилось, перепуталось, и теперь тут сам черт ногу сломит, не говоря уже о них, простых смертных...

Он хотел было поделиться с товарищем своими неутешительными измышлениями, но тут Леха настороженно подобрался и поднял палец, к чему-то прислушиваясь.

Сергей осекся и тоже навострил уши. Сквозь шум ветра с речки донеслись голоса...