Осколки. Объединение

10. Воля дракона

На наше счастье скала не рухнула. Завалило лишь усыпальницу Трира. Надеюсь, теперь конунг и его воины умерли окончательно. Не хотелось бы снова встречаться с ними. После ударов Грозы меня до сих пор мутило, а перед глазами все плыло. Не знаю, заслуга ли это волшебного доспеха, Реквиема или обоих сразу, но без них бой закончился бы моей смертью — это точно.

Об этом я думал, развалившись на уступе и глядя на серое небо. Сверху бесконечным ворохом падали пушистые снежинки. Несмотря на воющий ветер, атмосфера отличалась безмятежностью. Особенно в сравнении с пережитым в костяных чертогах.

Хельга лежала рядом. Она зачерпнула ладонями снег и растерла им раскрасневшееся лицо. Мы не говорили с тех пор, как бежали по коридору разрушающейся усыпальницы. Когда несешься со всех ног — не до разговоров. А теперь следовало восстановить дыхание.

Я стянул с головы шлем, а потом, подумав, отозвал и доспех. Бой окончен. Как только магическая броня пропала, снег стал приятно холодить тело. Небо перед моими глазами сменила озадаченная морда гарма. От лизнул меня в нос, а я потрепал его за ухом.

Вспомнилась наша первая встреча на Деймосе. Черная магия, неминуемая, казалось бы, гибель, снег и ветер. Сейчас все также, но и иначе одновременно.

— Ну и денек, да? — Хельга села и тряхнула рыжей гривой. — Думала, там и помрем.

— Так ты же, вроде, не против героической смерти. — Я продолжал смотреть на снежинки.

— Но не такой. Одно дело умереть с честью на поле боя. Или совершить подвиг, который станут прославлять в веках. Но безызвестно сдохнуть тролли знают где — нет, такого я не хочу. Лучше уж еще пожить.

— Вижу, схватка с восставшими мертвецами пошла тебе на пользу. Ты начала ценить жизнь. — Слабо улыбнулся я.

По телу прошла судорога — последствия близкого знакомства с Грозой. Но зрение наконец стабилизировалось. Теперь получалось хорошо рассмотреть отдельные снежинки, не таявшие на перчатке.

— Это все твое дурное влияния, — фыркнула Хельга.

Она встала на ноги и потянулась. Оглядевшись, она скрестила руки на груди и взглянула на меня.

— Что дальше?

— Хороший вопрос, — я сел и посмотрел на «мост».

— Думаешь, он перенесет нас? — Хельга проследила за моим взглядом.

— Не знаю. Но он среагировал на меня или на Реквием и перенес нас сюда. К Грозе. Теперь, когда она у меня, почему бы «мосту» не пробудиться?

Я поднялся и призвал артефакт. Лук оказался не таким тяжелым, как выглядел. Изящная рукоять легла в ладонь так, будто никогда ее и не покидала. Ощущения схожие с теми, что я испытывал, призывая Реквием.

— Гроза, — Хельга приблизилась и протянула руку. — Настоящая легенда.

Лук предостерегающе заискрился, и воительница сделала шаг назад.

— Ладно-ладно, — проворчала она. — Все артефакты такие капризные?

— Не знаю на счет всех, но те два, что есть у меня — да. Может это влияние Мрака или же виноваты прошлые владельцы?

— Это вопрос для колдунов и ворожеев. Я — обычная воительница. — Хельга нахмурилась.

— Вспомнила слова воинов Трира?

— Угу, — она тяжело вздохнула. — Понять не могу, чего они на меня взъелись-то? Какая еще грязная кровь?

— Может, и это вопрос для колдунов или ворожеев?

— Да поди пойми, для кого! — Хельга махнула рукой. Этим привычным жестом она всегда отмахивалась от того, что не могла или не хотела понять. — Давай уже уберемся отсюда. Надоело торчать на этой скале.

Возражений у меня не имелось. Я подошел к «мосту» с Грозой в руках. Не знаю, обязательно ли следовало держать артефакт в руках, ведь сюда мы переместились просто так. Но, на всякий случай, решил перестраховаться.

Хельга и Ниган замерли за спиной. Но ничего не произошло. Я прошел по «мосту» взад-вперед, держась за перила, попробовал коснуться пространства за досками — никакого эффекта. Даже пущенная вперед стрела не врезалась в пространство, как это делал клинок Реквиема, а просто улетела куда-то вдаль и скрылась в снегопаде.

— Все плохо? — вопрос Хельги звучал риторически.

— Хуже просто не бывает, — все же ответил я и сразу же пожалел о сказанном.

Уступ под нашими ногами вздрогнул. Скала начала трястись, как во время обрушения усыпальницы Трира. Но теперь она разрушалась и снаружи, оседая внутрь себя и содрогаясь так, что сохранить равновесие стало непросто.

— Демоны дери этот проклятый кусок камня! — Хельга вцепилась в опору «моста».

Ниган оскалился и вздыбил шерсть. Но среагировал он вовсе не на разрушение скалы. Гарм уставился в плотную стену набирающей силу вьюги. Где-то за снегом и бело-серым маревом послышались ритмичные хлопки. Я уже слышал такие…

Уступ, на котором мы стояли, заскрипел. Наст начал ломаться, обнажая трескающийся камень. Вниз полетели обломки.

— Я… — Хельга встретилась со мной взглядом, но так и не успела договорить — уступ рухнул в пропасть, и мы вместе с ним.

* * *

Небо, скала и земля беспорядочно заветрелись пред глазами. На миг я ощутил дежавю. Правда, в прошлый раз падать пришлось с небоскреба, который по высоте и близко не стоял со скалами Имира.

Хельга и гарм тоже летели вниз. Я слышал крик женщины и ощущал панику Нигана, но не видел их самих. Мне удалось кое-как стабилизировать свое положение в воздухе. Вот только легче от этого не стало, разве что голова перестала кружиться.

До земли оставалось еще далеко. Но она неумолимо приближалась с каждой секундой. Внизу промелькнула какая-то огромная тень, и крик Хельги стих. Почти сразу же успокоился и гарм. Он все еще находился в смятении, но уже не боялся.

Что случилось?

Неожиданно прямо подо мной из метели показалось большое тело, покрытое черной чешуей. Я ударился об нее и заскользил вниз, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Бесполезно. Нужно вызвать Реквием и…

Кто-то схватил меня за руку и помог удержаться. Хельга! Женщина сидела на спине черного дракона. Она вцепилась в один из выступающих из огромной спины наростов, а свободной рукой сжимала мое запястье.

При помощи Хельги я добрался до соседнего нароста, похожего на шип, и обхватил его руками. Ветер бил в лицо, силясь сорвать меня со спины дракона. Пришлось собрать все силы, чтобы удержаться на стремительно несущемся вперед чудовище.

Хельга пыталась что-то сказать, но ветер украл ее слова и унес их куда-то вдаль. Что она хотела? Не знаю. Возможно, предлагала мне убить дракона прямо сейчас, но это означало и нашу скорую смерть. Глупо пилить сук, на котором сидишь, особенно если он несется с бешеной скоростью высоко над землей.

Оставалось лишь довериться судьбе.

* * *

Дракон старался держаться за облаками, чтобы его не видели с земли. К чему такая осторожность — не ясно. Едва ли у кого-то из воинов Имира имелось оружие, способное поразить движущуюся цель на такой высоте.

Или он опасался вовсе не людей?

Насколько я мог судить по травмированным крыльям и шрамам, нас подхватил тот самый черный дракон, который недавно дрался с красным сородичем. Значит, те воины не догнали его. Или догнали, но не смогли победить.

В любом случае, дракон выглядел гораздо лучше: крылья почти восстановились, шрамы практически затянулись и больше напоминали рубцы. Судя по всему, у этих крылатых рептилий имеется ускоренная регенерация или они владеют магией — драконы все-таки.

Куда больше чем состояние нашего спасителя меня заботили два других вопроса: почему он нас не убил и куда несет? А еще я чувствовал боль утраты из-за гарма. Может, он все же смог как-то выжить?

Едва ли…

Изредка между облаками мелькали высокие скалы, темные леса и редкие поселения — даже в метель удалось различить несколько островков света. А еще я видел Нексус. Он промелькнул под правым крылом и остался позади мимолетным образом.

Дракон заложил крутой вираж и начал снижаться. Он приземлился на небольшом высоком плато, которое со всех сторон окружали скалистые горы. Посадка вышла не из мягких, но о большем ни я, ни Хельга и не мечтали.

Совсем недавно мы находились перед лицом неминуемой гибели, а сейчас сидели на спине у дракона и терпеливо ждали, что же будет дальше.

— Я отвлеку, а ты бей, — сказала мне Хельга, когда стало относительно тихо.

— Не спеши, — я покачал головой. — Давай сначала узнаем, что происходит.

Хельга только страдальчески закатила глаза, но спорить не стала. Между тем дракон зашел под небольшой каменный навес, который сформировала сама природа, и лег на снег. Он вытянул крыло так, чтобы мы с Хельгой смогли по нему скатиться вниз, что мы и сделали.

Едва мои ноги коснулись твердой поверхности, как ко мне подбежал гарм. Видимо, дракону удалось поймать его лапой. Хорошо, что Нигану не пришло в голову укусить своего спасителя.

Я погладил пса и сразу же встретился взглядом с желтыми глазами дракона. Он смотрел внимательно, даже настороженно, но никак не враждебно.

— Эта та самая тварь, которую ты отпустил, — шепнула Хельга.

— Видишь, как бывает полезно не убивать всех подряд? — я тоже говорил тихо, но отчего-то не сомневался, что дракон нас прекрасно слышит. — Если бы не дракон, мы бы сейчас не говорили.

— Но ты ведь тогда не знал, что он нас спасет.

— Не знал, — пришлось признать правоту воительницы.

— Значит, нам просто повезло. — Сделала вывод она. — А чего он на нас так пялится?

— Я не пялюсь, смертная, я изучаю, — прошипел дракон.

Как я и думал, он все слышал.

— Нечего нас изучать! — Хельга подбоченилась и смерила гиганта взглядом. Она мелко дрожала, но говорила уверенно. — Чего тебе надо?

На морде дракона отразилось удивление. Он сел, по-птичьи наклонил голову сначала вправо, потом влево, и произнес:

— Для начала будет достаточно обычной благодарности.

— Благодарности? — кулаки Хельги сжались. — Может, мне поблагодарить тебя и за то, что твои родичи убили мою семью?

— Твоя спутница такая же, как остальные жители Имира, — дракон проигнорировал взбешенную воительницу и обратился ко мне. — Она живет прошлым. Жаждет мести, не зная, что одна месть порождает другую. Наши народы стали ее заложниками. Но ты, ты не с Имира. Как твое имя?

— Меня зовут Александр. Я с Деймоса. Спасибо, что спас нас.

— Пожалуйста, — видимо, дракон хотел изобразить что-то похожее на вежливую улыбку, но у него получился лишь хищный оскал. — А твои спутники?

— Это Ниган, — я погладил гарма, — а это…

— Хельга, дочь Уббы, — воительница вышла вперед. Ее голос звенел от злости. — С Предела.

— Умерь свой пыл, дочь Уббы, — спокойно произнес дракон. — Я не хочу убивать тебя. Но буду защищаться, если нападешь.

Дыхание Хельги участилось. Она инстинктивно потянулась к топору, но ее пальцы сомкнулись на пустоте — оружие потерялось при падении. Воительница скрипнула зубами.

— Хельга, — я положил ладонь ей на плечо. — Не надо. Давай поговорим с ним.

— Поговорим⁈ — вспылила женщина. — Ты посмотри на него! О чем нам говорить с кровожадной тварью⁈

— Тварью? — задумчиво протянул дракон. — Мы отличаемся куда меньше, чем тебе хочется, смертная.

— Что? О чем ты⁈

— Грязная кровь, — стоило дракону произнести эти слова, как кулаки Хельги разжались. — Так твой народ называет таких, как ты. Не так ли?

— Что ты об этом знаешь⁈ — Хельга сделал несколько шагов вперед, но потом застыла в нерешительности.

— А, стало быть, ты все же снизойдешь до разговора с «тварью»?

Длинная шея дракона изогнулась, он опустил морду к самой земле и внимательно посмотрел на женщину. Раздувая ноздри, он обнюхал ее и снова выпрямился.

— Да, ошибки быть не может.

— Да о чем ты⁈

— Ты действительно не ведаешь, кто ты такая?

— Я впервые услышала эти слова сегодня. В усыпальнице Трира. Так меня назвали восставшие воины.

— Трир, — дракон прорычал имя конунга. Его голос дрогнул от гнева. — Убийца! Предатель! Да будет проклято его имя, как и он сам!

— Он герой! — встала Хельга на защиту конунга. — Он сражался за свой народ!

— Он утопил Имир и Сурт в крови! — дракон ударил хвостом по снегу, подняв настоящую бурю.

— Так, давайте все успокоимся, — предложил я, не желая дожидаться, пока словесная перепалка перейдет в нечто большее. — Герой Трир или злодей — он уже мертв. Теперь окончательно.

— Проклятье Моррана спало? — удивился дракон.

— Если оно удерживало Трира в живых, то — да. Я сразил его прямо на троне из черепа…

— … моего владыки Моррана, — перебил меня дракон и склонил голову. — Он первым пал жертвой предательства. Трир убил своего побратима и сделал из его головы трон. Если проклятье спало, значит, трон уничтожен.

— Когда я разрубил голову Трира, то повредил и трон… то есть череп Моррана.

— Я не поверил бы тебе, если бы сам не видел, каким клинком ты владеешь. Если Трир мертв, то Гроза… — желтые глаза выжидающе уставились на меня.

Я молча призвал артефакт и показал его дракону. Тот кивнул:

— Значит, ты новый хранитель Нексуса? Рад знакомству. Вы обязаны жизнью этому оружию. Если бы я не увидел вспышку его стрелы, то улетел бы в другую сторону.

Значит, дракон не преследовал нас. Если бы я не выстрелил, пытаясь пробудить «мост», то наши изувеченные тела лежали бы у подножья скалы. Что ж, Хельга оказалась права — нам просто повезло.

— Рад встрече с тобой, владыка Нексуса, — дракон склонил голову. — Я Валион, бывший консорт королевы Диомры. Ныне — простой изгнанник.

— Я думал, драконами правит Гарфар.

— Сейчас так и есть. Но прежде нами правила Диомра, дочь Моррана. Теперь же она лишь пешка в лапах Гарфара.

— Это все, конечно, очень интересно, — встряла Хельга, — но ты так и не сказал, что значит «грязная кровь».

— Это значит, что в твоих жилах течет не только человеческая кровь, но и кровь драконов. Кто-то из твоих предков был драконьим всадником и сражался против Мрака вместе с Триром и Марраном.

Хельга застыла с раскрытым ртом. Я, признаться, тоже удивился:

— Она драконорожденная что ли?

Валион рассмеялся.

— Нет, драконы не могут родить человека, как и люди не могут рожать драконов. В давние времена, когда шла война с Мраком, воители людей летали на драконах. Чтобы укрепить свою связь, всадники и драконы обменивались кровью — они разрезали плоть и соединяли раны вместе. После такого ритуала у пары драконов могли рождаться создания, которых нарекли драконидами. У человеческих мужчины и женщины рождались обычные дети, но с пылким сердцем. Они сильны, не боятся холода и жаждут битвы. Когда-то их считали избранными воителями, а теперь ненавидят.

— Но… — Хельга непонимающе хлопала глазами, — почему я об этом ничего не слышала?

— Люди стерли из своей истории неугодные строки. Когда Трир обезумел, он назвал драконов врагами всего человеческого рода и стремился уничтожить не только нас, но и все, что о нас напоминает.

— Но вы же сами нападаете на людей. — На глазах воительницы выступили слезы. — Я видела, мои родители…

— Пали жертвами мести и заблуждений. — Прервал ее Валион. — Мне жаль, дитя. Но и мы теряем близких от топоров и мечей твоих сородичей. Они уничтожают наши кладки, уничтожают весь наш род. И поэтому мы мстим.

Хельга промолчала. Не знала, что сказать.

— Подожди, — теперь вмешался уже я. — Ворожей говорил, что люди и драконы пролили слишком много крови друг друга, чтобы война завершилась. Но у этого конфликта есть и иной мотив, поддерживающий его так долго.

— Предел, — дракон кивнул, — желание владеть им питает войну, как сухие ветви — пламя. Люди выращивают на Пределе пищу, так как остальные земли Имира не приспособлены для земледелия. А мы устраиваем там кладки, ведь на Сурте слишком жарко, чтобы наши дети смогли вылупиться из яиц.

Так и знал, что это не война «по старой памяти». Вот он, камень преткновения!

— Значит, и вам, и людям Предел нужен для выживания, — резюмировал я. — Но почему просто не договориться?

— Трир и его потомки веками взращивали в людях ненависть к моему роду. Мы отвечали тем же. Сейчас пламя войны пылает так ярко, что поглощает все на своем пути. То, что началось из-за обычной ссоры старых друзей, обрекло на страдания и смерть их народы.

— Ты о Трире и Морране? Что между ними случилось?

— Трир не желал возвращать артефакт магу Аластору. Маррон призывал его одуматься. Мы, драконы, не так подвержены чарам и порче, поэтому наш владыка противился проклятью Мрака. Но и он не смог противостоять темной силе вечно. Дальше ты уже знаешь.

— Но почему? — Хельга, наконец, справилась с эмоциями. — Почему вы никому не рассказали?

— Потому что нас не слушали, дитя. — Валион сделал паузу, после чего добавил: — А большинство из нас не желали говорить, предпочитая общаться с подданными предателя Трира лишь языком войны.

— Но ты не такой, — я приблизился к дракону. — Поэтому ты стал изгнанником?

— Нет. Я сражался с Гарфаром за Диомру и проиграл, — голос дракона звучал печально. — Он одержим идеей уничтожить людей. Как только он соберет большую стаю, то вторгнется на Имир. Красный дракон, с которым я сражался, — разведчик. Вестник битвы. Скоро Гарфар нападет.

— Если его не опередит Гуннар, один из потомков Трира. Мы с Хельгой слышали, что он тоже собирает армию.

— Значит, война даже ближе, чем я думал. — Вздохнул Валион. — И в ней не будет победителей.

— А если получится переубедить Гуннара и Гарфара? — предложил я. — Расскажем им все.

— Ты не забыл, что у Гуннара коллекция из драконьих голов? — напомнила Хельга. — Он и слушать не станет о перемирии.

— А если я покажу ему Грозу и расскажу о предательстве его предка?

— То он покажет тебе свой зад, а потом прикажет воинам убить тебя. — Фыркнула Хельга. — Даже ты не справишься с армией, Ал. Люди пойдут за Гуннаром, ведь он наследник Трира.

— Ладно, а что Гарфар? — я с надеждой взглянул на Валиона, но тот лишь покачал головой:

— Никто не ненавидит людей так, как Гарфар. Он разорвет тебя сразу, как только увидит.

— И что нам тогда делать? — Хельга уселась прямо на снег. — У меня уже голова кругом идет от всего этого.

— Кажется, у меня есть идея, — сказал я. — Но надо подготовиться и все обдумать.

— Нет времени на подготовку, — сообщил Валион.

— Нет времени на «обдумать», — поддержала его Хельга.

Под их пристальными взглядами я пожал плечами:

— Значит, придется импровизировать.