Осколки. Объединение

20. Враг у ворот

Первое, что я увидел — потолок. Низкий и довольно знакомый. Это дом Пхана. Та самая комната, которую выделил мне охотник в день прибытия в город. Значит, хороших новостей уже две: я жив и в безопасности.

Мысли все еще путались и казались какими-то вязкими. Они перетекали одна в другую, но у меня никак не получалось сфокусироваться на какой-то конкретной. Встать тоже не получилось. Как только я попытался, ощутил слабость и сильное головокружение, после чего снова растянулся на циновке.

В коридоре послышались чьи-то шаги. На пороге появилась взволнованная Шти. Встретившись со мной взглядом, она широко улыбнулась и куда-то убежала. Спустя пару минут, в комнате собралась вся семья охотника.

— Как ты себя чувствуешь? — Пхан опустился рядом и коснулся моего плеча.

— Бывало и лучше, — я выдавил из себя вымученную улыбку. — Но и хуже тоже бывало. Чувствую слабость.

— Это из-за яда, — охотник коснулся моего лба, потом пощупал пульс. — Ты сильный, — удовлетворенно кивнул он своим мыслям, — будешь жить.

— Что за твари живут в той пещере? — с помощью Пхана у меня получилось сесть. — Похожи на гигантских насекомых с жалами и клешнями.

— Мы зовем их древние, — поведал мне Пхан. — Говорят, они жили на Аиту еще до людей.

— И все знали, что они не рады гостям?

— Уже давно никому не удавалось войти в пещеру под древом и вернуться обратно. Даже отчаянные храбрецы не согласились бы на подобное.

— Мне показалось, что мне бы позволили уйти, если бы я отказался от идеи вынести воду из Источника жизни, — рассеянно пробормотал я, после чего уставился на Шти. — Тебя же не изгоняют?

Девушка еще раз улыбнулась и покачала головой.

— Если бы ее хотели изгнать, то она давно была бы за стенами, — Пхан легонько похлопал меня по плечу. — И все это благодаря тебе. Спасибо. Вся наша семья в неоплатном долгу перед тобой.

— Вы ни о чем меня не просили и ничего не должны. Я сделал то, что считал правильным. — Прежде чем Пхан успел возразить, я сменил тему. — Ты сказал, что Шти давно оказалась бы за стенами. Насколько давно? Долго я провалялся без сознания?

— Твой дух и тело боролись с ядом шесть дней и ночей, — сказал охотник. — Все это время шаманы проводили ритуалы, чтобы ты справился с недугом.

— Скажу им «спасибо» при случае, — кисло улыбнулся я. — Поможешь мне встать?

Пхан с готовностью подставил плечо, и мне удалось подняться на ноги. Они сразу же предательски подкосились, но охотник не позволил мне упасть. Спустя минуту меня прекратило мутить и шатать из стороны в сторону. Тело, пусть и неохотно, но начало слушаться.

— В тебе большая сила, — уважительно протянул Пхан. — Но все равно нужно больше отдыхать.

Спорить с этим утверждением мне совершенно не хотелось.

— Как скажешь. Только сначала я бы умылся и поел.

Пхан улыбнулся и кивнул:

— Конечно же! Отныне мой дом — твой дом.

* * *

Я набирался сил: ел, спал и неспешно прогуливался возле хижины Пхана. Если раньше местные смотрели на меня настороженно, то теперь каждый приветствовал широкой улыбкой и почтительным поклоном. Поначалу я старался отвечать тем же, но быстро решил заменить поклон на кивок, иначе начинала кружиться голова.

Несмотря на слабость, силы возвращались с каждым часом. Не знаю, что за ритуалы проводили местные шаманы и какие лекарства они мне давали, но это работало. К вечеру второго дня я уже твердо стоял на ногах и прекратил страдать от одышки и испарины.

Вечером третьего дня в дом Пхана пришел Пятый вместе с эскортом почетной стражи и Наей. Девочка сразу же крепко обняла меня и незамедлительно пожаловалась на спутника:

— Он не пускал меня к тебе!

— Это ради вашего же блага, госпожа, — примирительно улыбнулся старейшина. — Вам лучше не покидать древа без крайней необходимости, а вашему другу нужен был покой.

Ная не нашла что ответить, поэтому просто показала Пятому язык. Судя по равнодушному выражению лица старейшины, он успел привыкнуть к подобному поведению Дочери воды. Интересно, он сам вызвался за ней приглядывать или чем-то провинился, что другие старейшины отдали ребенка на его попечение?

Задавать этот вопрос я не стал. Из всех старейшин именно Пятый вызывал у меня наибольшее доверие. К тому же, Ная под его присмотром выглядела довольной и, кажется, ни в чем не нуждалась.

— Не волнуйся, я забочусь о Нае, как о собственной дочери, — Пятый будто прочитал мои мысли. — Клянусь, у нее есть все, что нужно, и ей ничего не угрожает.

— Кроме скучных собраний со стариками и долгих обрядов, — надула губы Дочь воды.

— Как только вы научитесь управлять своими силами, госпожа, все это закончится. — Заверил девочку старейшина.

Теперь я понял, почему Наю не выпускали в город одну и старались минимизировать ее общение с окружающими — старейшины опасались, что дар девочки может выйти из-под контроля. Что ж, я сам стал невольным свидетелем того, на что способна Дочь воды, и не хотел бы повторения той трагедии. Выходит, старики не такие бесполезные, как мне показалось вначале.

— Вижу, ты быстро идешь на поправку. — Пятый окинул меня любопытным взглядом. — Признаться, не думал, что ты выберешься из пещеры.

— Люблю удивлять, — скривился я. — Вопрос со Шти решен?

— Да. Ты теперь один из нас, и твое слово имеет вес. Шти защищала свою жизнь. Мы признали ее невиновной.

— А что с отцом того парня? Он принял такое решение?

— Как только всем стало известно, что ты прошел испытание, Нант и его жена покинули город.

— И куда они пошли?

— Не знаю. — Покачал головой Пятый. — Но это их решение и их право.

Я только пожал плечами — старейшинам виднее.

— Ты хотел что-то обсудить с советом, — напомнил мне Пятый. — Завтра мы выслушаем тебя. Хочешь, чтобы утром я прислал воинов, которые проводят тебя в зал старейшин?

— Спасибо, сам как-нибудь доберусь.

— Как пожелаешь, — Пятый поднялся. — Теперь нам пора. — Он жестом позвал Наю за собой.

Девочка нехотя поднялась и пошла за старейшиной. В дверях она остановилась и помахала мне рукой. Я помахал в ответ.

* * *

Пхан разбудил меня ни свет, ни заря. Даже в свете факела, обычно смуглое лицо охотника выглядело пугающе бледным, взгляд стал колючим, взволнованным. Вся семья стояла позади него.

— Что стряслось? — почувствовав повисшую в воздухе угрозу, я вскочил на ноги.

— Паладины, — коротко ответил Пхан. — Недавно вернулись охотники. Говорят, армия паладинов подходит к городу.

— Им нужна Ная?

— Откуда им знать, что она здесь? — удивился Пхан. Он посмотрел мне в глаза и догадался. — Нант!

— Отец Ахта мог предать своих?

— Мы с ним мало общались, — пожал плечами Пхан. — Но они с женой потеряли сразу троих сыновей — двое умерли во время охоты, а спустя две полных луны третьего… — он запнулся, но все же закончил, — убила моя дочь. — Охотник тяжело вздохнул. — Скорбящий отец способен на все.

Я согласно кивнул.

— Когда они доберутся до города?

— Охотники сказали, что к утру паладины уже будут здесь.

— Сколько их?

— Много, — голос Пхана дрогнул. — Я знал, что рано или поздно они придут. Но… но… — он замолчал, так и не договорив.

— Сколько у нас воинов?

— Это знают только старейшины. Сейчас они собирают воителей.

— Тогда я пойду к ним.

— Я с тобой, — вызвался Пхан.

— Лучше останься с семьей, — посоветовал я.

Поколебавшись всего пару мгновений, охотник кивнул.

* * *

Паладины собрали множество бойцов. На рассвете они выстроились в боевые порядки напротив городских стен. Утренние солнечные лучи отражались от начищенных до блеска нагрудных пластин, капли росы блестели на латах. Они словно приехали на парад, а не на войну. Но подобное сравнение могло сбить с толку только того, кто ни разу не сталкивался с паладинами в бою.

Мне же приходилось биться и против них, и с ними вместе. Большинство рыцарей Ордена — опытные бойцы. Радовало сейчас лишь одно: у них не было Стражей. Значит, наши шансы на победу повышались.

Не знаю, сколько именно воинов привели паладины, но численное превосходство оставалось за воинами города Ханту. В отличие от старейшин, я не питал иллюзий касательно мирного разрешения сложившейся ситуации. Судя по методам, Орден на Аиту действовал также, как и раньше на Деймосе. Только если на первом увиденном мною осколке паладины сражались с пособниками Мрака, то здесь они нападали на мирное население.

Я вместе с остальными воинами стоял на стене и смотрел на паладинов сверху вниз. Уверен, многие из них заметили меня — черные латы сильно выделялись среди кожаных доспехов защитников города. Рядом со мной стоял знакомый по нападкам в мой адрес здоровяк. Его звали Кобо, и он оказался владыкой войны — так на Аиту называли полководцев. Вскоре к нам присоединились и двое старейшин — Первый и Четвертый.

Воины с двух сторон сверлили друг друга злобными взглядами. Но никто не двигался с места. Все чего-то ждали. Общее ощущение напомнило мне затишье перед бурей. Скоро на Аиту разыграется настоящий шторм. Посмотрим, кому суждено его пережить.

Передние ряды паладинов расступились, пропуская двух рыцарей в массивной броне. У одного из них, настоящего гиганта, забрало вычурного шлема оказалось опущено, тогда как другой и вовсе снял головной убор. Его обрамленное золотистыми волосами и короткой бородкой лицо не выглядело молодым, но и старым его назвать не получалось. Светлые глаза смотрели с вызовом, а длинный шрам ото лба до подбородка свидетельствовал о том, что этому паладину доводилось не только вести переговоры.

Не дойдя до ворот пару десятков метров, рыцари остановились. Тот, что был без шлема, крикнул:

— Добрые жители Аиту, — голос у него был громкий и зычный. — Мое имя — сир Уильям Готтард. Я здесь, чтобы говорить от главы Ордена — того, кто объединил три осколка, господина Уриэля Праведного.

— И что же твой господин хочет от нас? — с вызовом спросил Первый.

— Нам стало известно, что вы укрываете у себя ту, кого называете Дочерью воды, а вместе с ней и чужака, убившего наших братьев по вере. Выдайте их, и мы отступим.

— Вы зря пришли, — Первый смерил паладина презрительным взглядом. — Мы не враги вашему ордену, но и не друзья. Здесь наша земля и наша вера. Никто из нас не выдаст вам Дочь воды, а тот, кого вы называете чужаком, стал одним из нас.

Густые брови Уильяма гневно сошлись. Он заговорил с нажимом:

— Второго шанса не будет, старик! Воспользуйся щедрым предложением моего господина. Выдай нам убийцу братьев и девчонку, иначе мы предадим ваш город огню и мечу.

Первый не ответил, но посмотрел на паладина так, что тот, кажется, скрипнул зубами. Уильям вскинул руку, ряды его воинов снова расступились, и вперед вывели мужчину и женщину из народа Аиту. Я сразу узнал Нанта. Отец убитого Ахта смотрел на меня с ненавистью. Женщина рядом, видимо, являлась его женой. Ее заплаканные глаза тоже искрились гневом.

— Эти люди, — Уильям указал на Нанта и его жену, — сказали нам, что вы укрываете демоницу и чужака. Они привели нас сюда. Как видите, с ними все в порядке. Каждый, кто поклянется верности Свету, обретет прощение. Те, кто не хочет сегодня погибнуть, сложите оружие, и присягните на верность господину Уриэлю и Ордену.

Никто из защитников города не прислушался к словам паладина. Кобо же, наоборот, сказал Уильяму, куда тот может засунуть свое прощение.

Лицо посланника Уриэля исказилось от ярости. Он выхватил меч и двумя ударами убил Нанта и его жену.

— Убейте всех дикарей до единого, — крикнул он своим воинам. — А этот оплот зла сожгите дотла!

* * *

Армия паладинов, словно волны прилива, хлынула к городской стене. Защитники встретили их градом стрел. Я призвал Грозу и присоединился к бою. Искрящиеся магические стрелы врезались в атакующих, разрывая на части и тела, и латы. Каждый выстрел оставлял в строю паладинов серьезные бреши, но на место сраженных бойцов сразу вставали новые.

Воины Аиту действовали более искусно — при помощи коротких луков они метко посылали смазанные ядом стрелы, целясь в сочленения доспехов. Некоторые умудрялись попадать точно в смотровые щели шлемов, убивая противников практически мгновенно. Смерть каждого врага защитники встречали радостным улюлюканьем или зловещим воем.

Но паладины не отдавали свои жизни просто так. Из задних рядов на стены города обрушились сотни золотых копий.

— Щиты! — громогласно заорал Кобо.

Но деревянные щиты не могли защитить воинов от магии Света. Воина слева от меня пронзило насквозь — копье вошло в грудь, вышло между лопаток и вонзилось в пол, удерживая дергающееся тело умирающего.

Еще два бойца закрыли собой Первого. Они умерли мгновенно, но старик успел спуститься со стены. Он и Четвертый поспешили к древу, где собрались шаманы. Не знаю, что они задумали, но лучше бы им поторопиться.

Снова золотые копья вспороли небо. Множество людей закричало от боли. Несколько истекающих кровью воинов Ханту, чувствуя скорую смерть, сами прыгали за стену, чтобы успеть забрать с собой хотя бы одного врага. Те, кто остался на стенах, вновь взялись за луки.

Когда первые ряды паладинов достигли стен, многие из них пали от ядовитых шипов живой изгороди. Защитники швыряли сверху копья и камни, но рыцари и не думали отступать.

Новый залп золотых копий ударил не в людей, а по воротам, превратив их в гору горящих бревен. Паладины ворвались внутрь города!

Потрясая огромной дубиной, Кобо поспешил вниз, чтобы поскорее вступить в ближний бой. Я последовал за ним. Нельзя позволить паладинам закрепиться у ворот. Если они отбросят воинов Аиту, то смогут рассредоточиться по городу. Мирное население укрылось в древе, но рыцари могли использовать улицы для маневров, где в тесноте у закованных в броню воинов будет преимущество.

Кобо раскрутил над головой свою дубину и ворвался в самую гущу боя. Каждым ударом он отбрасывал сразу нескольких противников. Воодушевленные примером владыки войны, защитники города удвоили усилия, но паладины не думали отступать.

Их вел Уильям. Кобо увидел его и бросился к вражескому предводителю, но путь ему перекрыл телохранитель военачальника. Пока два гиганта сошлись в смертельном поединке, Уильям призвал золотое копье.

Он ударил им в незащищенный бок Кобо. Но магии паладина не суждено было достигнуть цели. Копье с шипением ударилось об Эгиду и распалось сотней золотых искр. Прикрыв Кобо, я сразу же атаковал Уильяма.

Реквием хищно сверкнул на солнце и столкнулся с мечом паладина. Добротный, покрытый священными текстами клинок не выдержал мощи проклятого меча и сломался пополам. Реквием оставил на нагруднике Уильяма глубокую борозду, но так и не смог попробовать человеческой крови.

Паладин попятился. Он не смог бы избежать второго удара, но его спас верный телохранитель. Презрев опасность, он подставил свой двуручный меч под удар Реквиема, спасая жизнь Уильяму. Но сам воин при этом открылся, чем сразу же воспользовался Кобо, обрушив на вычурный шлем тяжелую дубину.

Сталь помялась, шея паладина выгнулась под неестественным углом, и он повалился наземь. Кобо воинственно взревел, потрясая оружием. Он уже выискивал взглядом нового противника, когда его грудь вдруг пронзило золотое копье. Воитель пошатнулся, попробовал замахнуться дубиной на Уильяма, но рухнул, не дойдя до цели пару шагов.

Я бросился на предводителя паладинов, но тот поспешно отступил за спины прибывающих воинов. Все больше паладинов врывались в город через уничтоженные ворота. Защитникам пришлось покинуть стены, так как золотые копья падали с неба смертоносным дождем.

Мы отступали. Но паладины дорого платили за каждый шаг по залитым кровью улицам. Когда прямо над нашими головами засияло множество золотых копий, вдруг налетел сильнейший ветер, который просто развеял магию паладинов.

В бой вступили шаманы. Небо мгновенно затянули темные тучи. Наверху угрожающе загрохотало, и, спустя пару секунд, молнии начали бить прямо по атакующим. Маги паладинов сразу же закрыли соратников барьерами.

Кажется, они были готовы ко всему.

— Назад! — заорал я, беря на себя командование воинами. — Отходим к древу!

Оставалось надеяться, что там успели возвести нужные укрепления, о которых мы со старейшинами говорили ночью. Конечно, это не переломит ход боя и не остановит паладинов. Но поможет нам выиграть еще немного времени. Воины Аиту верили в победу, но рассматривали все варианты развития боя.

К сожалению, ситуация складывалась не в нашу пользу. Придется выводить мирных жителей через подземные ходы, а потом отступать и самим. Если будет, кому отступать…

Объятый темной яростью Реквиема, я бился, не ведая пощады. Но, сколько бы паладинов не разил проклятый меч, они все прибывали. Скорее всего, где-то в лесах у Ордена имелось подкрепление. Уриэль бросил в бой серьезную силу.

Несмотря на то, что защитники города бились с отчаяньем обреченных, наше положение ухудшалось с каждой минутой. Пусть и ценой страшных потерь, но паладины теснили нас. Отступление превратилось в бегство. Дав воинам небольшую фору, я бросился следом.

Мы бежали по улочкам, виляя из стороны в сторону, чтобы оторваться от следующих по пятам противников. Они настолько увлеклись погоней, что не поняли, как попали в ловушку.

Едва паладины оказались перед древом, как на них со всех сторон полетели стрелы и заклинания. Заняв позицию наверху, я посылал в толпу врагов одну стрелу за другой.

— Александр! — в горячке боя я не сразу услышал голос Пхана. — Александр!

— Что⁈ — я повернулся к нему, и мужчина невольно отпрянул — жажда крови Реквиема исказила мое лицо.

— Ная пропала, — крикнул он, придя в себя.

— Как⁈ Пятый…

— Он мертв, — перебил меня Пхан. — С другой стороны в город ворвались предатели. Те, кто давно присягнул Свету. Они ударили нам в спину. Двое старейшин мертвы!

Все оказалось еще хуже, чем я думал.

— Наю схватили?

Пхан покачал головой:

— Говорят, ее видели у спуска под древо. Она бежала к пещерам.

— К Источнику⁈ Но там же…

Знакомые треск и пощелкивание донеслись из-за наших спин. Мы с охотником обернулись одновременно и увидели десятки «богомолов», которые ползли прямо по стенам и потолку. Но, не успел я испугаться, как понял, что не интересую обитателей пещер. Они выбрались наружу и вступили в бой на нашей стороне.

Таинственные существа обрушились на паладинов, подобно неуправляемой стихии. Их ужасные клешни разрывали рыцарей на части, а яд проникал даже под доспехи. Неистовая ярость «богомолов» заставила дрогнуть даже самых верных служителей Света.

Защитники Аиту оторопели. Они растерялись и не знали, что делать.

— Деритесь! — раздался голос Наи. Она появилась на поле боя на огромном «богомоле». — Деритесь, воины! Духи Аиту с вами!

— Вперед! В бой! — закричал я.

Мне удалось собрать и организовать выживших воинов. Мы ударили по паладинам вместе с «богомолами». Шаманы воззвали к духам Аиту, и небеса взорвались десятками молний. Все понимали, что другого шанса изменить ход боя не представится.

Уровень воды в реках города поднялся. Некоторые улицы оказались затоплены. Из мутной воды выскакивали хищники, которых вела воля Наи. Они бросались на паладинов не щадя себя.

Атакующие не ожидали ничего подобного и начали отступать. Чаша весов войны склонилась в нашу сторону. Я сражался на острие контратаки и искал на поле битвы Уильяма. Вскоре мы увидели друг друга. Но мне не суждено было прикончить предводителя паладинов — один из «богомолов» добрался до него раньше. Клешня сомкнулась на обрамленной золотыми волосами голове. Разбрызгивая кровь, дергающееся тело рыцаря упало на землю.

Паладины дрогнули, и побежали. Защитники города настигали их и добивали без жалости. Растекшаяся по улицам вода окрасилась в алый цвет. Сегодня оборвались тысячи жизней.

Но битва закончилась.

Мы победили.