Осколки. Объединение

5. Приют путника

Мне снились кошмары. События последнего боя за Деймос всплывали из памяти яркими образами. Искаженные болью лица, алая кровь, крики умирающих. Не помню, сколько раз просыпался за ночь, тихо матеря Реквием — уверен, это его вина. Проклятый меч истосковался по битве, вот и предается воспоминаниям.

Так как выспаться все равно не получилось, я решил выдвигаться ранним утром, чтобы до прихода темноты оставалось как можно больше времени. Хоган заверил, что ночью на Имире опасно. Не думаю, что здесь опаснее, чем на том же Деймосе, но лучше не рисковать. Все мои вещи уже перенесли к стойлам, поэтому оставалось лишь попрощаться с ярлом и отправиться в путь.

Я на удивление быстро нашел общий язык с новым скакуном. Хотя Хоган и говорил, что урфы упрямы, но мне, видимо, достался бракованный — могучее существо с радостью приняло угощение и позволило себя погладить. Урф, которого звали Гуди, не испугался даже гарма. Просто обнюхал хищника и продолжил меланхолично жевать угощение.

Люди ярла уже подготовили Гуди к походу, так что мне оставалось запрыгнуть в седло. Скакун лишь покосился на меня темно-синим глазом и двинулся вперед. Верный гарм побежал следом. Безо всяких проблем мы добрались до ворот.

Покидал фьорд я с тяжелым сердцем, так как не смог попрощаться с Хельгой. С самого утра она куда-то пропала, не сказав никому ни слова. Оставалось лишь надеяться, что с ней все в порядке и эта рыжая воительница не влипла в неприятности. В любом случае, она может за себя постоять, а меня ждут неотложные дела. Возможно, мы еще увидимся…

Ага. Прямо сейчас.

Веселая Хельга встретила меня сразу за воротами. Она оделась по походному, вооружилась огромным двуручным топором и даже обзавелась своим урфом.

— Долго собираешься! — заявила она вместо приветствия.

— Тебя искал, — мрачно ответил я, уже понимая, что она тут делает. — Проводить меня решила?

— Ага, — бодро отозвалась она, — до самого Предела, потом прямиком к конунгу Гуннару, а дальше на Сурт.

— Это опасно.

— Поэтому один ты не справишься. — Безапелляционно заявила Хельга. — К тому же, — продолжила она прежде, чем я успел возразить, — я тебе должна. Пока не отдам долг — ты от меня не отвяжешься. Это вопрос чести.

— И когда же ты его отдашь?

— Когда спасу твою шкуру раз-другой.

— Хельга, — я посмотрел в ее горящие азартом глаза, — ты же хотела вернуться во фьорд. Ярл простил тебя, твоя честь восстановлена. Почему бы тебе не жить обычной жизнью?

— Потому что она скучная, — фыркнула женщина. — К тому же, сам ярл Улфар велел мне сопровождать тебя.

— И почему он не сказал мне об этом?

— Я попросила, а то ты свалил бы раньше времени и заблудился бы. Ищи тебя потом по всему Имиру.

— У меня есть карта. — Возразил я.

— И ты сможешь по ней идти? — Хельга широко улыбнулась.

— Хоган все объяснил. Думаю, справлюсь.

— Слушай, — женщина подъехала ближе и, развернув своего урфа, остановилась рядом со мной. Она положила руку мне на плечо и проникновенно продолжила. — Мы можем и дальше тут стоять, придумывать какие-то причины, отговорки и все такое. Но я предлагаю не трепаться впустую и выдвигаться прямо сейчас. Ты все равно не сможешь меня переубедить. Никто не сможет. Я останусь во фьорде, только если ты вызовешь свой волшебный меч и убьешь меня здесь и сейчас.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Это шантаж.

— Понятия не имею, что это значит! — отмахнулась Хельга. — Ну что, поехали? Или доставай меч.

— Поехали. Я не для того тебя спасал, чтобы убить. Но учти, это опасно. Мы можем погибнуть…

— Как герои! — взревела Хельга так, что даже мой меланхоличный урф вздрогнул. — Наши имена впишут в историю. Потомки будут славить нас!

— Если нас убьют, то потомков у нас не будет. — На всякий случай напомнил я.

Но Хельгу не интересовали столь незначительные детали.

— Тогда просто не станем умирать. — Она пожала плечами. — Это не так уж и сложно. Надо просто убивать врагов быстрее, чем они убьют нас.

На такой железобетонный довод мне возразить было нечего.

* * *

Если поначалу идея взять с собой Хельгу показалось мне глупой, то уже ближе к вечеру мое мнение кардинально изменилось. Женщина хорошо знала эти места, а ее умению ориентироваться на местности в условиях плохой видимости оставалось лишь позавидовать.

Весь день бушевала страшная метель: ледяной ветер мешал дышать, а колючий снег залетал прямо в глаза. Указанный на карте ориентир в виде горы с раздвоенным пиком в реальности не получалось увидеть из-за снегопада. Но Хельга уверенно ехала вперед, словно чувствовала, куда именно нам нужно двигаться.

Мы почти не говорили. Перекинулись парой фраз лишь единожды, когда останавливались на привал, после чего вновь продолжили путь. Хельга сказала, что к вечеру мы должны добраться до «Приюта путника» — так на Имире называли дома, расположенные на основных маршрутах. Они не принадлежали никому, и любой человек мог остановиться здесь на ночлег или просто, чтобы защититься от непогоды и отдохнуть.

Это точно не стало бы для меня лишним. Не знаю, как Хельга так стойко выдерживала непогоду, но мне становилось холодно просто от осознания того, где я нахожусь. Но это скорее какое-то воздействие на психологическом уровне. Созданная кольцом одежда надежно защищала от холода и ветра, так что жаловаться не приходилось.

Приходилось трястись в седле и без конца стряхивать вездесущий снег с головы и плечей. Даже Ниган то и дело останавливался, чтобы отряхнуться, а урф вообще напоминал движущийся сугроб. Если вечные дожди Деймоса воспринимались мной, как досадное обстоятельство, то постоянные снегопады Имира порядком раздражали. Про Сурт и вовсе думать не хотелось.

Сейчас все мой мысли были лишь об одном — чтобы ветер перестал свистеть в ушах.

* * *

Метель пошла на убыль. Мы подъехали к «Приюту путника» уже в темноте — пришлось объезжать заваленный снегом переход. Неприглядный серый домишко терялся среди высоких сугробов. Различить его получалось лишь по высоким столбам, вкопанным по бокам от постройки и выкрашенным в ярко красный цвет, да по дыму, выходящему из отверстия в крыше.

— Они редко когда пустуют. Всегда кто-нибудь останавливается на ночь. — Хельга проследила за моим взглядом. — Это проблема?

— Нет, — я покачал головой.

Скрываться уже нет смысла. Конечно, едва ли новость обо мне успела уйти далеко от фьорда, но, рано или поздно, люди узнают о появлении Деймоса. Единственное что, не хотелось удовлетворять любопытство каждого встречного. Надо бы придумать какую-то отговорку. Прикинуться немым?

— Поехали, нечего тут торчать, — Хельга направила своего урфа к дому.

В небольшом внутреннем дворе стало гораздо теснее, когда мы привязали урфов к забору. Хельга заверила, что этим существам не нужно укрытие, они вполне легко ночуют и на улице.

— Если их, конечно, не сожрут варги, — добавила женщина.

— Ниган, охраняй, — приказал я гарму. — Не надо пугать людей внутри.

Пес вильнул хвостом и забрался под высокое крыльцо. Мне сразу стало спокойнее — с таким сторожем незваные гости не станут неприятным сюрпризом. Надеюсь, гарм не сожрет каких-то бедолаг, которые просто захотят погреться.

На всякий случай я приказал псу не есть людей без спроса, а оповестить сначала меня. Он вроде бы понял. Ментальная связь сильно упрощала наши взаимоотношения с этим умным и смертоносным животным.

— Чего ты на него так таращишься? — Хельга сняла с урфов седельные сумки и без труда взвалила их на плечо.

— Отдаю указания.

— Так ты же молчишь, — женщина с удивлением посмотрела сначала на меня, а потом на гарма.

— Он понимает, — заверил я ее. — Пойдем.

— А ты со всеми животными можешь говорить? — Хельга зашагала рядом.

— Нет, только с ним. Он особенный. — Говоря, я осматривал внутренний двор.

У стены стояли две пары лыж или чего-то на них похожего, чуть в стороне запряженная урфом и накрытая чем-то повозка. Вроде все. Может, кто пришел пешком и его следы просто замело? Тогда места всем может не хватить — домишко не такой уж и вместительный.

Мы поднялись на крыльцо и обстучали ноги. Я толкнул тяжелую дверь и пропустил женщину вперед.

— У меня и у самой руки есть, — буркнула она, но все же первой переступила порог.

Внутри нас встретило семь человек. Два угрюмых мужчины сидели у дальней стены, судя по лукам и широким ножам — охотники. Наверное, лыжи во дворе принадлежат им. Неподалеку от двери сидел немолодой бледноватый мужчина. Он точил видавший виды топор с широким щербатым лезвием. За большим столом у горящего очага разместилось целое семейство: неприглядный темноглазый мужчина, женщина, чуть моложе него, с тугой косой пшеничного цвета волос и двое ребятишек — светленькие девочки-близняшки лет шести-семи. Скорее всего, они приехали на повозке.

Семь пар глаз одновременно обратились к нам. Охотники немного напряглись, мужик с топором положил руку на рукоять оружия.

— Добра всем, путники, — поздоровалась Хельга и направилась к небольшому столу в углу помещения.

Постояльцы «Приюта путника» приветствовали нас сдержанными кивками даже без подобия на улыбку. За исключением детей — те улыбались во весь рот, демонстрируя выпавшие зубы.

Я тоже ограничился приветственным кивком и, под внимательными взглядами собравшихся, последовал за спутницей. Она вела себя здесь, как дома. Деловито пошарила по сумкам, вытащила припасы и положила на стол.

Никто не сказал ни слова, но напряжение немного спало. Охотники продолжили негромко переговариваться, старик снова методично заводил точильным камнем по лезвию. Семейство вернулось к трапезе, хотя дети, несмотря на замечания матери, то и дело бросали любопытные взгляды в нашу сторону.

— Не слишком тут все приветливые, — шепнул я Хельге.

— Люди разные бывают, — пожала она широкими плечами.

— Ты тут никого не знаешь?

Хельга обвела взглядом людей и покачала головой:

— Нет, никого знакомого. Могу только сказать, что старик с топором — откуда-то с севера — вон, какой бледный. Охотники из окрестных деревень — они обычно далеко не уходят. А семья, думаю, раньше у Предела жила. Там теплее, оттого и кожа у них другая.

— Ты прямо детектив.

— Кто? — Хельга вскинула брови. — Опять ты своими диковинными словечками разговариваешь.

— Извини. Больше не буду.

— Ладно, — смягчилась женщина и, немного помолчав, спросила. — А кто такой этот детектив?

— Тот, кто расследует… — я запнулся, прикидывая, поймет ли Хельга такое объяснение. Едва ли. Лучше — проще. — Он ищет разбойников и много всего замечает. — Пояснил я.

— А, — Хельга важно кивнула. — Да, у меня глаз наметанный.

Она закончила выкладывать припасы, и мы принялись за еду. После ужина я не забыл и выйти на улицу, чтобы накормить гарма.

— Далеко собрался? — скрипучим голосом поинтересовался мужчина с топором. Говорил он очень недружелюбно.

— Какие-то проблемы? — осведомился я.

— Никаких, — покачал он головой.

Прядь седых волос сместилась в сторону, обнажая жуткий шрам на морщинистом лице — пять глубоких борозд ото лба, через затянутый бельмом глаз и до самого подбородка. Старик смутился и поправил волосы, пряча шрамы, напоминающие следы когтей.

— Но возвращайся быстрее. На ночь лучше запереть дверь. — Проворчал он.

— А если кто-то еще придет?

— Придет — постучит, — буркнул старик и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Голос Реквиема в моей голове настаивал на продолжении, но его не последовало. Ведь желание запереть дверь, когда на улице может прятаться кто угодно, вполне понятно и обосновано. Снежного тролля, конечно, такая преграда не сдержит, но вот от варгов вполне защитит.

Снаружи совсем потемнело. Я даже не сразу увидел Нигана. Гарм занимался тем, что обнюхивал повозку. Он настолько увлекся процессом, что не сразу обратил на меня внимание. Пришлось позвать.

— Иди сюда, — я спустился с крыльца и положил на нижнюю ступень угощение для пса.

Гарм сразу же подбежал и, не дожидаясь отдельного приглашения, принялся за еду. Пока он жадно проглатывал куски мяса, даже не пытаясь жевать их, я погладил его и сказал:

— Не лезь к чужим вещам. И не отходи от крыльца, пока не позову.

Ниган особо не обрадовался, но подчинился. Он залез обратно под крыльцо и, сверкнув на прощание красными глазами, свернулся в комок.

— И тебе спокойной ночи. — Пожелал я, искренне надеясь, что ночь и правда выдастся спокойной.

Как только я переступил порог, старик сразу же опустил тяжелый засов. Обняв свой топор, он устроился в углу, неподалеку от двери. Охотники уже дремали на узких скамьях. Семья сдвинула в сторону стол и устраивалась на ночлег прямо на полу. При этом в самом дальнем углу вытянутого помещения пустовали три грубо сбитые кровати. Одну из них уже облюбовала Хельга — она наелась и умудрилась почти мгновенно заснуть.

— Может, детям лучше лечь на кровати? — предложил я главе семейства. — Я могу лечь на полу.

Услышав мой голос, мужчина вздрогнул. Он несколько раз быстро моргнул, а потом замотал головой.

— Талви не разговаривает, — мягко ответила за мужчину его спутница. — Спасибо вам за доброту, но нам спокойнее всем вместе.

Близняшки важно закивали.

— Как хотите. Доброй ночи, — пожелал я, и направился к кровати.

— И вам, — после небольшой паузы произнесла женщина.

* * *

Мне снова снились кошмары. В этот раз Хозяйка костей ломала мое тело силой воли, стремясь сделать его частью своего жуткого трона. Руки и ноги налились слабостью. Они хрустели и сгибались под неестественными углами. Глаза, как раскаленные угли, обжигали мозг. Смятые ребра впились в легкие, мешая дышать…

Боль казалось реальной. Или она и была реальной?

Судорожно вдохнув, я сел на кровати. Грудь болела, дыхание сбилось. Не успел открыть глаза, как услышал чей-то крик.

— Что за⁈ — Хельга вскочила, сжимая в руках свой топор.

Крик повторился.

Все в доме уже проснулись и поспешили туда, где легли спать охотники. Один из них, бледный, как снег Имира, забился в угол и широко открытыми глазами смотрел на тело товарища.

Второго охотника, словно узлом завязали: конечности вывернуты в разные стороны, сломанные пальцы растопырены, грудная клетка смята. Глаза несчастного плотно закрыты, словно он хотел зажмуриться, а вот бескровные губы растянуты в одну прямую линию.

— Что тут произошло? — мне стало не по себе.

Казалось, что Деймос научил меня не удивляться смерти и жестокости. Но случившееся с охотником слишком напоминало то, что снилось мне совсем недавно.

— Я… я не знаю, — выживший охотник пришел в себя. — Мы легли спать. Собирались сегодня еще поохотиться в окрестностях. Я проснулся, а Йоран… нет.

— Его убила Мара, — пробормотал старик и взялся за топор двумя руками. Отступив на два шага, он принялся сверлить собравшихся настороженным взглядом.

— Кто?

— Ночной демон, — шепнула мне на ухо Хельга. — Он насылает кошмары и питается страхом.

— Это ты! — выживший охотник указал на меня трясущейся рукой. — Ты, черноволосый сын демоницы! Ты убил Йорана!

Обвинение оказалось неожиданным. Но я быстро взял себя в руки.

— Я не убивал твоего друга. И я точно не сын демоницы.

— Чем докажешь? — влез старик с топором. — На Имире люди не рождаются с черными волосами!

— Значит, — испуганно выдохнула мать близняшек, — ты…

— Да не местный он. — Прервала ее Хельга. — Приехал с Деймоса. Мы с ним несколько дней под одной крышей спали. Не мара он.

— А как он с Деймоса сюда попал? — старик вцепился в рукоять топора так, что костяшки пальцев побелели.

— Это Деймос сюда попал. Он на днях соединился с Имиром. Я прибыл по поручению королевы.

— Врешь! — охотник вскочил и бросился на меня с ножом.

Он остановился не сделав и двух шагов, когда пылающее лезвие Реквиема угрожающе нацелилось на его грудь. Клинок нетерпеливо подрагивал, умоляя меня позволить ему утолить жажду. Но ему придется потерпеть.

Пока.

— Если я кого-то хочу убить, то использую меч, — сквозь зубы процедил я и отозвал оружие.

Реквием исчез, будто его и не было.

— Точно колдун! — выдохнул старик, осенив себя каким-то знамением. — Сгубить нас решил⁈

— Старый, ты из ума совсем выжил? — Хельга шагнула вперед.

В этот момент немой отец семейства вдруг издал истошный вопль, сорвался с места и бросился на улицу размахивая руками. Прежде чем все успели среагировать, он отбросил засов и выскочил наружу.

Но далеко он не убежал. Коротко вскрикнув, мужчина затих. Спустя пару мгновений в дом вошел Ниган и оскалил клыки.

— Черный варг⁈ — охотник вжался в стену и зашарил рукой по скамье, пытаясь нащупать лежащий неподалеку лук.

— Успокойся, — велел я. — Это мой пес.

— Он что, загрыз Талви⁈ — широко раскрытые глаза женщины наполнились слезами. Она прижала к себе дочерей.

Скорее всего, так и случилось. Я чувствовал смятение Нигана. Вероятно, он ощутил, что мне угрожает опасность и среагировал, когда Талви выскочил на улицу. Вполне логично. Мужчина был явно не в себе. Вот только бедной женщине и ее дочерям этого не объяснить.

— А чего твой Талви удрать хотел⁈ — старик встал так, чтобы видеть и гарма и всех нас. — Может, это он мара?

— А может, это ты⁈ — не осталась в долгу женщина. — Кто ты такой, чтобы обвинять других⁈

— Я уже встречался с этими тварями, — старик откинул со лба волосы и продемонстрировал жуткий шрам, который я видел вчера. — Одна из них убила моих родичей.

— И почему мы должны тебе поверить? — охотник все же дотянулся до лука, но не спешил применять его. — Будь я марой, тоже обвинял бы всех, кроме себя!

— Сдурел⁈ — оскорбился старик.

— Заткнулись оба! — рявкнула Хельга, включаясь в спор.

Они втроем начали оскорблять друг друга. В доме поднялся такой гам, что, если бы не ментальная связь с Ниганом, я бы не успел предотвратить еще одну смерть.

Пес оскалил клыки, когда напуганная мать попыталась вывести из дома своих дочерей.

— Стой! — крикнул я.

Женщина замерла, девочки спрятались за ее спину. Даже спорщики притихли.

— Ниган, сидеть!

Гарм нехотя подчинился, но сел прямо в дверях, блокируя выход.

— Что вам надо? — едва сдерживая слезы, спросила женщина. — Вы уже убили Талви!

— Давайте все успокоимся и найдем решение. — Предложил я. — Иначе следующая смерть не заставит себя долго ждать.

Прежде чем люди успели собраться с мыслями и хоть что-то ответить, я обратился к старику:

— Ты говоришь, что охотишься на мару. Как отличить ее от человека?

Старик не спешил отвечать. Он хмурился и переводил взгляд с одного человека на другого.

— Никак, — наконец, нехотя буркнул он. — Они могут менять лица, превращаясь в тех, кого убили. Пока эта тварь не проявит себя, ее от человека не отличить.

— А мары опасны только для спящих? — задал я еще один наводящий вопрос.

— Нет, — старик покачал седой головой. — Они сильные, ловкие и быстрые.

Значит, бедолага Талви не был марой. Иначе он не позволил бы Нигану так просто себя убить. И как тогда выявить это создание? Может…

Глаза охотника вдруг расширились. Он вскинул лук и мгновенно натянул тетиву. Хельга ударила его по руке. Сорвавшаяся стрела рассекла старику щеку и вонзилась в стену рядом с головой обомлевшей женщины. Охотник схватился за нож, но тяжелый кулак Хельги врезался в его челюсть, опрокинув мужчину на пол.

Топор старика поднялся и резко опустился, отделив голову стрелка от тела.

— Вы чего творите⁈ — крикнул я.

— Он был марой! — старик тряхнул окровавленным топором. — Хотел меня прикончить!

— И часто мары стреляют из луков?

— Они… — немолодой мужчина неожиданно замолчал, осознав свою ошибку. — Но он же стрелял в меня.

— Стрела чуть не попала в тебя только из-за Хельги. Цель могла быть другой.

Мы втроем повернули голову и уставились на женщину с детьми. Та прижала к себе девочек и сделала шаг назад. Неожиданно она толкнула близняшек прямо на Нигана, а сама бросилась следом.

К моему облегчению, пес не напал на детей. Вместо этого он ухватил женщину за щиколотку, не позволяя ей сбежать. Мы бросились на помощь.

— Защити детей! — крикнул я Хельге, призывая Реквием.

Мара ухватила Нигана за загривок и, встряхнув, как нашкодившего щенка, швырнула через всю комнату. Гарм врезался в старика с топором, и оба покатились по полу. Мара зашипела. Она стояла уже на пороге. Я не успевал ее догнать.

Тяжелое оружие Хельги рассекло воздух и врезалось женщине точно между лопаток. Мара вылетела из дома, словно в нее врезалось пушечное ядро. Я призвал «светлячка» и выскочил следом. Несмотря на жуткую рану и перебитый позвоночник, тварь встретила меня уже на ногах. Ее пальцы удлинились, сформировав длинные когти, зубы стали клыками, в каждом глазу появилось по три зрачка.

Это все я заметил уже на бегу. Перескочив через перила, я встал между чудовищем и выходом из внутреннего двора. Она зашипела и бросилась в атаку.

Легко уклонившись от Реквиема, мара нанесла мне два удара когтями. К счастью, оба пришлись в доспех. Обратным движением меча я ударил ее рукоятью по голове. Пока не опомнилась, вцепился в волосы, продолжая бить по лицу, которое больше походило на кровавую маску.

Мара оттолкнула меня, но, так как ее волосы все еще оставались в моей руке, мы оба свалились на снег. Оставив мне кусок скальпа, тварь забралась мне на грудь. Ребра сразу заныли, даже крепкий доспех промялся. Если бы не он — бой бы уже закончился.

Черное пятно промелькнуло в воздухе, и гарм врезался в мару. Они упали на снег. Сжав зубами запястье противника, Ниган потянул ее на себя, продолжая трепать из стороны в сторону. Мара замахнулась свободной рукой, но удара не получилось — она просто махнула окровавленной культей, а ее запястье упало на снег.

Вторым ударом я отсек ей голову. Все закончилось.

* * *

Оказалось, что гарм не тронул Талви. Мужчина просто поскользнулся и ударился головой об угол перил. Глупая и нелепая смерть. Нэд, так звали седого мужчину, сказал, что мары могут постепенно питаться человеком, сводя его с ума. Наверное, так и получилось с беднягой Талви.

Пока Хельга успокаивала близняшек, мы с Нэдом занялись трупом мары. Он сказал, что труп следует непременно сжечь, что мы и сделали. Вместе с марой сожгли и всех погибших, включая настоящую мать близняшек. Ее тело мы нашли в повозке. Несчастная женщина выглядела точь-в-точь, как охотник, которого ночью убила мара — изуродованная и обескровленная.

Нэд пообещал доставить девочек во фьорд и позаботиться о них. Хельга посоветовала ему обратиться за помощью к ворожею. Не думаю, что ворчливый Угги сильно обрадуется, но Хельга заявила, что он точно поможет.

На этом наши дороги и разошлись. Мы с Хельгой продолжили путь, мысленно пожелав девочкам и старику удачи.