Осколки. Объединение

21. На пути

Следующие дни выдались тяжелыми и мрачными. Осознание победы сменилось скорбью — жители Ханту прощались с павшими родичами и залечивали раны. Но тяготила их не только боль утрат: они понимали — Орден вернется.

Рано или поздно, но точно вернется. Паладины соберут огромную армию и обрушат свой гнев на непокорных, чтобы поработить их или полностью уничтожить. Если ничего не предпринять, город Ханту просто сотрут с лица Аиту.

Уверен, Уриэль на этом не остановится. Пусть лично мы не знакомы, но методы этого человека мне понятны. На пути к достижению своей цели, он не остановится ни перед чем. А жаждет он одного — власти, хоть и маскирует ее единой верой в Свет.

Выжившие старейшины приняли решение собрать всех, кто не желает предавать веру предков и готов биться за свою землю. Они отправили гонцов во все концы Аиту с просьбой о помощи. Отступать им было некуда.

Для меня же нашлась другая миссия — Первый попросил о помощи, в которой жители Ханту нуждались, как никогда. Кому-то нужно добраться до Сердца Аиту и попросить духов о помощи. Самым сильным и воином здесь являлся я, так что выбор был очевиден.

Отказаться — означало обречь всех местных на неминуемую смерть. Согласиться — подвергнуть свою жизнь риску. Рисковать я уже привык, а умереть на Аиту можно где угодно. К тому же, духи могли помочь мне разобраться в происходящем. Если не они, то только Уриэль. А связываться с ним мне совершенно не хотелось.

Я согласился отправиться к сердцу осколка. Но тут возникла другая проблема: никто не знал, где он находится. Все, что было известно местным — искать надо где-то в глубине Осколка.

Паладины годами искали Сердце Аиту, чтобы раз и навсегда покончить с духами. Для этого они не только посылали поисковые отряды в непролазные джунгли. Но и охотились на посланников духов, таких, как Ная.

Сама Ная, как ни старалась, так и не смогла вспомнить хоть что-то из своего прошлого. Но, тем не менее, ей надлежало сопровождать меня в походе. По словам Первого, Дочь воды станет посредником между людьми и духами.

Так как каждый человек в Ханту сейчас был на счету, нам выделили только одного проводника. Им стала Шти. Девушка хорошо знала джунгли и вызвалась сама. Пхан, ее отец, не стал перечить. Несмотря на то, что в бою пал его старший сын Мавн, охотник сказал, что возложенная на его дочь миссия — великая честь для всего их рода.

Мы простились на рассвете у ворот. Почти все жители собрались на стенах, чтобы проводить нас. Они кидали вниз лепестки и цветы, шептали слова благословения и желали удачи. Никто не знал, что ждет нас впереди. Но каждый надеялся, что мы вернемся.

Надеялся и я.

Первый воззвал к духам и предкам, чтобы те указали нам путь, после чего склонил седую голову. Этот жест повторили и все собравшиеся. Шти поклонилась в ответ, и повела нас в джунгли.

Мы с Наей переглянулись. Она беззаботно улыбнулась, поманила меня рукой и бодро зашагала следом за старшей подругой. Сказать по правде, я предпочел бы проделать весь путь в одиночку, чтобы не подвергать девочек опасности. Они слишком юны для таких испытаний. Но судьба не оставила никому из нас выбора.

* * *

Через несколько часов мы вышли к реке, где среди лиан кто-то надежно укрыл несколько узких длинных лодок с короткими веслами. Мы взяли одну из них. Пока я тащил ее к воде, Шти тщательно замаскировала остальные.

Течение легко подхватило лодку и понесло ее вперед. Весла не пригодились — Ная просто опустила ладонь в воду и сказала, что река сама укажет нам путь. Ни я, ни Шти не стали спорить с Дочерью воды — здесь была ее стихия.

Так мы плыли весь день, сопровождаемые снующими в мутной глади существами, которых Ная притягивала, как магнит. Впрочем, никто из речных обитателей не доставлял нам никаких проблем, так что вскоре мы перестали обращать на них внимания.

Когда начало смеркаться, Шти указала подходящее для остановки место. Мы разместились на ветвях раскидистого толстого дерева и заночевали прямо на них. Для меня такое оказалось в новинку — сама «кровать», как и аккомпанемент звуков ночных джунглей мешали заснуть. Ворочаясь среди широких ветвей, я провел ночь в тревожной полудреме, тогда как мои спутницы спали без задних ног.

Весь следующий день мы снова плыли. На правом берегу раскинулась деревня, но Шти сказала, что нам туда не нужно. Лучше до заката проплыть как можно дальше. Так мы и поступили. Лагерь разбили среди колючего кустарника, переночевали, и снова в путь. Лишь на четвертый день река резко сворачивала вправо. Шти сказала, что дальше придется идти пешком. Я вытащил лодку на берег, и охотница заботливо прикрыла ее широкими листьями.

Поначалу я опасался идти по джунглям. Но путешествовать с Дочерью воды оказалось столь же безопасно, как и прежде. Никто из хищников не приближался к нам, и даже ядовитые лианы почтительно расползались в стороны перед посланницей духов.

Немногословная Шти то и дело останавливалась, глубоко вдыхала теплый влажный воздух, трогала землю, слушала ветер, поглаживала траву и касалась древесных стволов. По крайней мере, так видел ее действия я. На деле же молодая охотница ориентировалась по ведомым только ей признакам.

По крайней мере, я очень на это надеялся.

Ная вела себя расслабленно. Она словно вышла на прогулку — веселая и беззаботная девочка срывала цветы, ловила ящерок и радовалась каждому пробивающемуся сквозь густую листву солнечному лучу.

Улыбка не сходила с лица Дочери воды до тех пор, пока мы не вышли к пепелищу. Судя по тому, что сквозь пепел уже проросли молодые зеленые побеги, трагедия случилась здесь давно. Исследовав несколько сожженных хижин, мы нашли обглоданные хищниками тела. На некоторых из них были доспехи паладинов.

— Наверное, один из отрядов разведчиков Уриэля, — предположил я. — Далеко же они забрались.

— Мы с отцом и братьями часто встречали паладинов, — кивнула Шти. — Живых, мертвых… Они рыщут по лесам, как дикие звери. Ищут таких, как Ная.

Дочь воды вздрогнула и схватила меня за руку.

— Ну, эти уже никого не найдут, — успокоил я ее. — Жаль, что пострадали простые люди.

— Обычно паладины не трогают нас, — Шти обошла пепелище, вглядываясь в каждый уголек. — Не знаю, что здесь случилось, но был бой. Паладины нападали, — она указала на тела рыцарей, которые лежали на подходах к обугленным остовам хижин, — жители защищались, — печальный взгляд охотницы скользнул по останкам в центре небольшого поселения.

— Может, кто-то выжил? — предположил я, но Шти только покачала головой.

— Звери почувствовали кровь. Они пришли. Убили раненных, съели. Потом принялись за мертвецов. Никто из людей не выжил. Я уверена. — Охотница подошла к останкам жителей и, подняв над ними руки, нараспев произнесла несколько слов, смысла которых я не понял.

— Теперь их души найдут путь к предкам, — склонила голову Шти. — Я знала этих людей. Они были хорошими.

— Мне жаль.

Девушка кивнула, после чего указала в сторону джунглей:

— Нужно идти дальше. Здесь нам делать нечего.

— Мы могли бы похоронить твоих знакомых, — предложил я.

— Только потеряем время, — покачала головой Шти. — Души их свободны, а тела заберет Аиту.

Не дожидаясь ответа, она зашагала прочь. Мы с Наей пошли следом.

По мере отдаления от пепелища, джунгли становились все гуще. Шти вела нас еле заметной тропой, которая то и дело терялась в высокой ярко-зеленой траве. Не знаю на счет Наи, но сам бы я уже давно заблудился среди одинаковых зарослей.

К счастью, Шти безошибочно ориентировалась в джунглях и вывела нас к стоянке охотников из деревни, уничтоженной паладинами. Сейчас здесь никого не было, так что мы смогли немного отдохнуть. Шти сказала, что дальше в джунгли мало кто заходил — риск встретить больших хищников слишком велик. Но охотница была уверена, что нам нужно именно туда.

Несмотря на многократно возросшую опасность, я с ней согласился — если бы Сердце Аиту было где-то в безопасных землях, его бы давно уже нашли. К тому же паладины могли не просто так ошиваться поблизости. Возможно, они нашли какие-то зацепки, но, благодаря отважным жителям Аиту, унесли открытые тайны с собой в могилу.

Мы решили отоспаться и утром пойти туда, куда давно не ступала нога никого из людей Аиту.

* * *

Кроны высоких деревьев над нашими головами сходились настолько плотно, что солнечный свет не проникал в гущу джунглей. Кругом царила темнота. Мне даже пришлось вызвать «светлячка», чтобы мы могли увереннее двигаться дальше.

Шти все чаще останавливалась. Охотница жадно ловила каждый звук и вглядывалась во мрак между причудливо изогнутых стволов.

— Здесь кто-то есть, — прошептала она во время одной из таких остановок. — Идут за нами. Наблюдают из темноты.

— Знаешь, кто это может быть? — я осмотрелся, но не увидел никаких признаков преследования.

— Не знаю, — девушка покачала головой. — Но они уверенно себя чувствуют в этом месте.

— Они не обидят нас, — спокойно сказала Ная, — если мы не обидим их.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Просто знаю, — она пожала плечами.

Примерно тоже самое Дочь воды ответила мне, когда я спросил, как ей удалось договориться с «богомолами» из пещеры. Она просто могла находить общий язык с населявшими Аиту существами. Как именно она это делала, оставалось за гранью моего понимания, так что оставалось просто принять все как должное.

— А они не могут отвести нас к Сердцу Аиту?

Ная закрыла глаза и наморщила лоб. Она стояла неподвижно несколько мгновений, все сильнее сжимая маленькие кулачки. На лице девочки выступила испарина, губы плотно сжались, глаза под опущенными веками забегали.

— Ная? — всерьез забеспокоившись, я осторожно потряс ее за плечо. — Ты в порядке?

— А? — она распахнула глаза. — Да, со мной все хорошо. Просто… много голосов. Все говорят, что если нам суждено найти Сердце, то мимо мы не пройдем.

— Точно?

— Точно, — заверила меня девочка. — Они говорят, что мы или найдем Сердце, или умрем.

Несмотря на то, что подобная перспектива меня, откровенно говоря, не радовала, я улыбнулся:

— Значит, давай его найдем.

— Давай! — согласилась Ная. — Мы… — она резко замолчала и снова закрыла глаза.

— Что-то не так?

— Голос, — Дочь воды нахмурилась. — Один выделяется из всех. Он зовет меня. Просит помощи.

— И куда он тебя зовет? — осторожно поинтересовался я.

Ная не ответила. Просто пошла куда-то в джунгли. Догнав девочку, я увидел, что ее глаза по-прежнему закрыты. Она больше не реагировала ни на что. Ная просто уверенно шла вперед и даже не спотыкалась — вся растительность расступалась перед Дочерью воды.

* * *

Мы пробирались по темным джунглям. Если бы те сами собой не расходились в стороны, пропуская Наю, нам пришлось бы прорубать себе путь. Тропический лес казался попросту непролазным — сквозь такой густой кустарник не пробился бы и дикий зверь, разве что мелкие насекомые беспрепятственно сновали в высокой траве.

Чем глубже мы уходили в джунгли, тем ниже нависали над нами извивающиеся и усыпанные шипами лианы. Словно змеи они неспешно «перетекали» из одного положения в другое, поворачивая в нашу сторону пахнущие разлагающейся плотью набухшие бутоны. Справа и слева предостерегающе шипели змеи, в высоких ветвях мелькали темные силуэты, а давящее ощущение чужого присутствия все нарастало.

Нервы начинали сдавать. Чтобы хоть немного успокоить себя, я призвал доспехи и Реквием. Проклятый меч в руке добавил мне уверенности, но, вместе с ней, пришла и привычная жажда крови. Реквием призывал прорубаться сквозь джунгли в поисках достойных противников. Его не волновало, что эти противники, возможно, скоро явятся сами.

Но, несмотря на мои опасения, никто на нас так и не напал. Мы практически беспрепятственно выбрались на небольшую залитую ярким солнечным светом полянку. Она выглядела бы уютной, если бы не изувеченные тела паладинов, разбросанные повсюду. Я насчитал примерно дюжину. Примерно, потому что некоторые рыцари были разорваны на части вместе с мятой броней.

Не могу знать точно, но паладины лежали здесь не первый день — кровь потемнела, черты изуродованных болью лиц заострились, кожа стала серой. Однако ни один хищник не пришел сюда, чтобы полакомиться падалью.

Это могло значить лишь одно — где-то рядом тот, кого боятся даже кровожадные обитатели джунглей!

Я призвал Эгиду и встал перед Наей, подняв меч. Внимательным взглядом обшарил всю поляну и окрестности — никого. Только мертвецы и окровавленные камни. Ни малейшего намека на убийцу паладинов. Кем бы он ни был, расправиться с дюжиной тренированных рыцарей и уйти живым — нужно еще суметь.

Еще раз посмотрев на мертвецов, я поморщился — кости сломаны, конечности вывернуты из суставов, доспехи местами просто разорваны. Но при этом нет ни следа от клыков, когтей или какого-то оружия.

Кто мог сотворить такое?

— Шти, присмотри за Наей, — тихо сказал я охотнице.

Встревоженная девушка бесшумно шагнула к Дочери земли и мягко, но цепко взяла ее за плечи. Ная все еще находилась в забытьи и пыталась идти вперед, но Шти держала крепко. Не переставая озираться по сторонам, она прижала девочку к себе и отступила к ближайшему большому дереву.

Осторожно ступая между камней и изувеченных тел, я вышел на середину поляны. Все чувства обострены до предела, мышцы напряжены, меч в руке слегка подрагивает. Реквием чувствовал близость сильного противника.

Но где он? Откуда ожидать удара?

Тихий скрежет заставил меня отскочить в сторону и резко развернуться. Быстро огляделся — никого. Послышалось? Но тут я заметил побледневшую Шти. Широко раскрытыми глазами девушка смотрела на землю. Я проследил ее взгляд и не поверил своим глазам.

Камни!

Камни пришли в движение. Перекатываясь, словно от порывов ураганного ветра, они устремлялись друг к другу, складываясь во что-то невообразимое.

Я невольно попятился, но быстро взял себя в руки. Обошел формирующуюся из камней фигуру и встал между ней и спутницами.

— Если что — бегите, — бросил я, не оборачиваясь.

— Куда? — голос Шти сел и предательски дрогнул.

— Куда угодно. Как можно дальше отсюда.

— Но я не смогу увести Наю, она все еще не в себе. — Судя по голосу, Шти смогла побороть леденящий кровь ужас. Она уже говорила увереннее.

— Тогда оставь ее со мной и уходи.

— Нет. — Решительно заявила охотница.

Я мог бы поспорить с ней и надавить, но времени не оставалось — камни сложились в огромное человекоподобное существо. Размерами и формой оно напоминало Стражей паладинов, но выглядело естественнее.

Что ж, теперь понятно, кто расправился с паладинами. Если они ничего не смогли сделать этому громиле, то получится ли у меня?

— Это какая-то магия? — я немного отступил.

— Никогда такого не видела, — Шти сильнее прижала к себе Наю. — Может, оно не враг нам? Мы тоже сражаемся с паладинами.

— Очень на это надеюсь, — опустив меч, я посмотрел на камень, заменявший существу голову.

Понимает ли оно человеческую речь? Не знаю, но попробовать не помешает.

— Мы не враги, — медленно и четко выговаривая каждое слово, сказал я.

— Люди в железе — враги, — прогудело существо.

Как ни старался, я так и не смог понять, где у него рот и откуда доносится голос, похожий на грохот падающих камней.

— Ты — враг!

Прежде чем я успел понять, что происходит и хоть как-то ответить, каменный воитель обрушил на меня всю свою мощь. Эгида приняла на себя удар, но даже так меня отбросило назад. Плечо резанула боль. Держащая щит рука отнялась.

Стиснув зубы, я бросился в атаку. Если в грубой силе с этой махиной мне не тягаться, то нужно использовать скорость. Разминувшись с огромным каменным кулаком, я сместился в сторону. Рывок, разворот, и вот передо мной уже незащищенная спина противника.

Реквием дважды ударился о каменную плоть и оба раза отскочил, оставив лишь глубокие царапины. В третий удар я вложил всю силу. Один из камней треснул, а потом каменный кулак сбил меня с ног.

Прокатившись по земле, я упрямо поднялся на ноги. Левая рука пусть и с трудом, но начала шевелиться. Отозвав Эгиду и Реквием, я призвал Грозу. Искрящаяся стрела врезалась точно в грудь существа.

Миг тишины, и камни разлетелись в стороны.

— Получилось⁈ — с надеждой в голосе спросила Шти.

— Не… — слова застряли у меня поперек горла — разбитые Грозой камни снова собирались вместе.

Это казалось невозможным, но все же происходило прямо на моих глазах. Каменное чудовище вновь поднималось в полный рост. Я выстрелил снова. Камни упали в траву, но опять поползли друг к другу.

— Беги! — крикнул я Шти, выпуская новую стрелу — буду разбивать эту тварь столько, сколько смогу.

Но охотница и не думала бежать. Вместо этого она взялась за свой лук и принялась обстреливать чудовище. Вот только обычные стрелы не имели никакого эффекта.

— Беги, дура! — вспылил я, изо всех сил натягивая тетиву. Левая рука предательски задрожала — надолго меня не хватит.

Пальцы разжались, но, сорвавшаяся с тетивы стрела попала в землю. Занятая бесполезной стрельбой Шти выпустила Наю, и девочка подошла слишком близко к чудовищу. Гроза задела бы ее. Мне пришлось резко опустить оружие, отчего стрела взорвалась прямо рядом со мной.

Меня сорвало с места и с силой приложило о первое попавшееся на лету дерево. Если бы не доспехи, то кости точно не выдержали бы. Застонав, я с трудом поднялся на четвереньки и оглушено затряс головой.

От обожженных доспехов валил пар. Встать получилось, только ухватившись за ствол дерева. Но, несмотря на слабость и гул в голове, я призвал Реквием, но так и не поднял руку с мечом.

Перед моими глазами предстала картина, которую я никак не ожидал увидеть. Ная замерла, вытянув вперед правую руку с раскрытой ладонью. Напротив нее, в облаке каменной крошки, стоял худощавый молодой парнишка в одной набедренной повязке.

— Ты еще кто такой? — пробормотал я, едва ворочая языком.

Он повернул голову и внимательно посмотрел на меня своими разными глазами: темно-карим и светло-серым, как у Наи.

— Люди в железе называли меня демоном, — ответил он.

— Это Сын земли, — пролепетала Шти и бухнулась на колени.