Осколки. Объединение

24. Да будет Свет

Воины Аиту жаждали возмездия. Объединившись с пришедшими на помощь союзниками, они решили не зализывать раны, а добить ненавистного врага. Старейшины всех городов созвали большой совет, где приняли решение добить зверя в его логове, чтобы тот никогда больше не вернулся.

Я лишь приветствовал это решение. Но все же сомневался, хватит ли у местных сил, чтобы дожать Уриэля и остатки его войска. Да, в минувшей битве силы паладинов понесли катастрофические потери, но не стоило списывать их со счетов раньше времени.

Но решение было принято. Жителям Аиту надоело прятаться и бояться. Оставив в городе стариков, детей и раненых, армия выдвинулась в поход. Каждый воин стремился победить или умереть, сражаясь за свою землю и веру предков.

Вместе с подмогой, к Ханту пришли и другие посланники духов, которых нашли и приютили в других городах. Теперь, вместе с Наей и Хотой, детишек стало шестеро. Они почти все время проводили друг с другом. Кажется, им было, что обсудить.

Вместе с посланниками стихий, объединенное войско народов Аиту очень быстро продвигалось вперед. Мы не встречали сопротивления, а большинство оказавшихся на пути поселений оказывались пустыми. Предавшие духов бежали, оставив все, что имели. Отчего-то я не сомневался, что каждого из них найдут. Рано или поздно, но все предатели ответят перед духами и соотечественниками.

Зная нрав Сердца Аиту, на милосердие отступники могут не рассчитывать.

Одним из вечеров, когда армия остановилась на очередной привал, ко мне подошла Ная. Я сидел на большом камне и смотрел на ночное небо осколка.

— Как у тебя дела? — она улыбнулась и села рядом.

— Не жалуюсь, — я ответил на улыбку. — А у тебя?

— Не жалуюсь, — девочка попробовала скопировать мои интонации. Получилось довольно похоже.

— А где Хота?

— С остальными, — кивком головы Ная указала куда-то вперед.

— Вы подружились с другими детьми?

— И да, и нет, — неопределенно ответила Дочь воды. — Мы встретились недавно, но я как будто знаю каждого уже очень давно. Так давно, что даже не могу сказать, как именно. Будто мы знакомы с момента сотворения Аиту.

— Надо же, — с напускным удивлением протянул я, — а выглядишь совсем ребенком.

Она хихикнула и толкнула меня в бок острым локотком. Мы замолчали и стали вместе смотреть на звезды.

— Что будешь делать, когда все закончится? — нарушила молчание девочка.

— Смотря как оно закончится, — неопределенно отозвался я после недолгой паузы.

— Духи твердят об опасности, — Ная понизила голос. — Говорят, грядет страшная буря.

— Не первая и, наверное, не последняя, — несмотря на то, что ее заявление озадачило меня, я не подал виду. — Выстоим

— Буря придет за тобой, — голос девочки дрогнул, она шмыгнула носом. — Мне страшно.

— Не бойся, — я погладил ее по волосам. — Духи сказали что-то еще?

— Если ты не справишься, то буря накроет Аиту, а потом и остальные осколки. Все погрузится во тьму, а там, где нет солнечного света, погибают все ростки. — Ная тяжело вздохнула. — Я ничего не понимаю. Но решила, что надо тебе рассказать.

— Ты молодец. Спасибо.

— Пообещаешь мне кое-что? — с надеждой спросила девочка.

— М? — я вскинул бровь.

Она трогательно посмотрела на меня влажными от слез разноцветными глазами:

— Обещай, что ты победишь.

— Обещаю.

— Хорошо, — на детском лице Дочери воды мгновенно расцвела улыбка. — Тогда я пойду поищу Шти. Давно ее не видела.

Ная ушла, а я продолжил смотреть на мерцающие над головой звезды. Что хотели сказать духи? Уриэль, пусть и серьезный противник, но едва ли он тянет на бурю. А если не он, то кто?

Лагерь уже погружался в сон, а я все размышлял над тем, смогу ли сдержать данное девочке обещание.

* * *

Объединенная армия Аиту очистила осколок, не встретив практически никакого сопротивления. В редких стычках нам помогали обитатели джунглей и сами стихии. Изменники и паладины пытались лишь задержать нас, чтобы дать фору бегущему поджав хвост Уриэлю, но воины Аиту уже почувствовали кровь. Ничто и никто не смог сбить их со следа.

Один за другим укрепленные города оказывались взяты. Одни сдавались без боя, защитники других сопротивлялись до последнего. Но итог всегда был один и тот же — армия неумолимо продолжала свое победное шествие.

Так продолжалось до тех пор, пока мы не подошли к границе второго осколка, который звался Мортис. Здесь буйная растительность Аиту резко контрастировала с бесплодной и покрытой трещинами серой землей. Она чем-то напоминала Сурт, но вызывала некое отвращение. Все здесь было противоестественным, чуждым, мертвым.

Именно на Мортис находилось то эхо Нексуса, где я убил Аластора — силуэт разрушенной башни возвышался над пустошью, словно старое разбитое надгробие.

— Что здесь случилось? — спросил я, оглядывая безжизненный пейзаж.

— Бой между героями прошлого и Мраком, — печально отозвался Пхан. — Владыка Аиту Касган был одним из тех, кто выступил против воплощения тьмы. И пусть он опорочил свое имя и память предков, но его былой подвиг не забыт.

— Он тоже ввязался в грызню за власть?

— Да, злые силы завладели его духом и разумом, — охотник склонил голову. — Его убили собственные родичи, которые позже стали первыми старейшинами.

— А что сделали с артефактом?

— Надежно спрятали.

— Не так надежно, как хотелось бы, раз Уриэль нашел его.

— Ты прав, — не стал спорить Пхан. — Но скоро мы вырвем Жало у этого скорпиона!

— Ты сейчас в прямом или переносном смысле? — не понял я.

— Жалом Касган назвал свое копье, — пояснил Пхан, — ну а скорпион — это Уриэль. Хотя, как по мне, он просто навозный жук. Недостоин даже того, чтобы об него испачкали ноги! — охотник презрительно сплюнул на серую землю Мортис.

Охотник хотел сказать что-то еще, но вдруг отступил на несколько шагов и удивленно уставился себе под ноги.

— Духи… — восхищенно пробормотал он.

Я проследил взгляд товарища и удивленно вскинул брови — прямо из серой земли Мортис прорастала редкая, но сочная и зеленая трава. Вытекающие из джунглей Аиту ручьи заструились по мертвому осколку, вдыхая в него жизнь. Один из таких ручьев пробежал у меня прямо под ногой.

— Он поведет тебя туда, где ты встретишь судьбу, — Ная подошла к нам бесшумно. — И не только свою. Судьбу всего нашего мира.

— Я должен пойти один? — ручеек убегал вдаль, но даже отсюда было видно, что он ведет к тому, что осталось от эха Нексуса.

— Да, — с сожалением ответила девочка. — Так сказали духи. Мы же должны разойтись по этой мертвой земле, уничтожить ростки зла и возродить природу. — Ная говорила твердо и уверенно, но по ее щекам катились слезы.

— Значит, здесь наши пути расходятся, — я улыбнулся и смахнул одну из слезинок с ее покрасневшей щеки. — Но мы расстанемся ненадолго. Когда мы встретимся вновь, я покатаю тебя на настоящем драконе.

— Я запомню твое обещание, — она улыбнулась сквозь слезы.

— Возвращайся с победой, — похлопал меня по плечу Пхан. — Двери моего дома всегда открыты для доброго друга.

— Спасибо.

Я уже собирался уйти, как вдруг меня окликнули:

— Хранитель!

Пятеро посланников духов встали рядом с Наей. Один из них махнул рукой, и из-под земли рядом со мной выбралось большое насекомое, походящее на медведку. Пришлось отступить в сторону, чтобы не свалится в образовавшуюся при этом яму.

— Мне ехать… на этом? — я с сомнением посмотрел на замершее рядом существо. Оно оказалось практически с меня ростом.

— Ты же справился с драконом, — подмигнула мне Ная, — справишься и с зараром. Не волнуйся, он повезет тебя по земле, а не под ней.

Я еще раз окинул странного «скакуна» скептическим взглядом, потом посмотрел на виднеющиеся вдалеке обломки эха Нексуса и пробормотал:

— Надеюсь, он быстрый.

— Он домчит тебя быстрее ветра, — сказал Хота и погладил зарара по хитиновой лапе. — Только держись крепче.

— Ну ладно, — я кое-как забрался на нетерпеливо перебирающее мощными лапами существо. — Поехали?..

Зарар сорвался с места так, что я едва не свалился с его гладкой спины. Если бы не изогнутые наросты в области шеи насекомого, оно продолжило быть путь в одиночестве. Благо, я успел вцепиться в «скакуна» мертвой хваткой.

Убедившись, что не свалюсь, я оглянулся, но поднявшаяся серая пыль скрыла то, что осталось позади.

* * *

Следуя вдоль ручья, зарар нес меня к разрушенной башне. Мимо проносились безжизненные пейзажи Мортис — магия жизни посланников духов еще не успела добраться до этих мест. Но она была уже рядом — об этом свидетельствовал начавшийся небольшой дождь.

Несколько раз мне встречались воины в ржавой броне. Павшие. По одиночке или же целыми отрядами, они бесцельно слонялись по округе, словно утратили всякую цель. Эти создания лишь провожали меня взглядами, но не предпринимали никаких попыток хоть как-то задержать. Они изредка поднимали головы в мятых шлемах к затянутому тучами небу. Удивлялись ли они дождю? Возможно. Хотя не уверен, что они испытывали хоть что-то.

Когда до эха Нексуса оставалось совсем немного, зарар ускорился, но потом резко остановился прямо перед большим рвом, опоясывающим разрушенную башню. Ручеек стекал точно в нее. На дне ямы царила пустота. Нечто подобное я уже видел на Деймосе, у замка Аларика.

Это препятствие не получится миновать просто так.

Словно прочитав мои мысли, зарар начал двигаться вдоль обрыва, ища обходной путь. Мы почти обогнули эхо Нексуса по кругу, когда я заметил небольшую арку портала, находящуюся чуть в стороне.

Нужно как-то остановить зарара или дать ему понять, куда двигаться.

Что-то ярко сверкнуло, мой «скакун» вздрогнул всем телом, замер, а потом начал беззвучно заваливаться на бок. Пахнуло чем-то паленым.

Я проворно спрыгнул на землю и взглянул на зарара. Насекомое было мертво. Что-то прожгло в его боку ровную дыру диаметром не меньше метра.

— Ты заставил меня ждать, — прозвучал раздраженный голос.

Уриэль стоял на обломках башни и смотрел на меня ненавидящим взглядом. В руках он сжимал арбалет. Прекрасное оружие, чьи плечи напоминали сложенные крылья ястреба. Это артефакт, не иначе.

Теперь понятно, что мгновенно убило зарара. Надеюсь, Эгида выдержит такой выстрел…

Но Уриэль не спешил стрелять. Наоборот, он закинул арбалет на плечо.

— Ты пришел один. — Он скривил тонкие губы. — Похвально, смело и бесконечно глупо. Если, конечно, ты здесь не за тем, чтобы добровольно отдать мне артефакты и признать своим повелителем.

Вместо ответа я призвал доспехи, Реквием и Эгиду.

— Так я и думал, — фыркнул Уриэль и вскинул арбалет.

Золотой луч ослепительного света с ужасающей скоростью устремился ко мне. Я едва успел поднять Эгиду, чтобы хоть как-то защититься. Арбалетный болт врезался в щит и разбился на множество осколков. Но сила удара оказалась такой, будто артефакт принял на себя выстрел танка. Меня сорвало с места, и отшвырнула в сторону.

Эгида сама исчезла из руки.

— Вот и все, — оскалился Уриэль.

Но не тут-то было. Сам того не понимая, он приблизил меня к ведущей в Нексус арке. Я вскочил и побежал к ней. За миг до того, как золотой луч пронзил бы мое тело, Реквием вспорол пространство, и я нырнул в открывшийся портал.

К моему счастью, Уриэль сориентировался не сразу, а его артефакт расплачивался за мощность долгой зарядкой. Гроза же стреляла быстро. Едва выскочив из портала, находящегося неподалеку от того места, где стоял мой противник, я сразу выпустил стрелу в его сторону.

Целиться не стал. Достаточно попасть недалеко от Уриэля и…

Стрела ударилась о камни в метре от ног главы Ордена и взорвалась. Уриэль покатился на земле. Второй выстрел едва не достал его, но глава Ордена проворно вскочил на ноги и сбил стрелу точным ударом двуручного меча. Этот артефакт с серебристым лезвием я уже видел у стен Ханту. Его взмахом Уриэль дал сигнал к атаке.

Выпустив еще одну стрелу, я сорвался с места и понесся на противника, на ходу призывая Реквием и Эгиду. Проклятый меч с готовностью откликнулся на зов, а вот щит так и не появился. Артефакт истратил свою силу?

Задумываться об этом не было времени.

Уриэль сделал ложный замах, словно собирался обрушить двуручник на мою голову. Но он сделал это слишком уж рано. Опытный воин не стал бы так явно раскрывать свои планы, если только он не…

Я резко бросился в сторону, лишь на пару сантиметров разминувшись с неестественно удлинившимся копьем. Его дымящийся наконечник вспорол воздух, после чего оружие вернулось в обычное состояние.

— А ты не так глуп, как я думал, — презрительно хмыкнул Уриэль. — Но это тебе не поможет. Готовься к смерти!

Он снова призвал двуручный меч и атаковал меня со всей яростью. Сталь зазвенела о сталь. Реквием помогал мне отражать атаку за атакой, но длина оружия противника не позволяла приблизиться к нему на расстояние удара.

Глава Ордена умело обращался с оружием и теснил меня, заставляя постоянно отступать и защищаться. Несмотря на сильные удары тяжелым мечом, движения Уриэля не замедлялись и не теряли своей мощи — едва я успел пригнуться, как его артефакт рассек целую стену над моей головой.

Я пырнул противника в живот, но Реквием не смог пробить его доспех. Видимо, эта броня имела необычное происхождение, раз выдержала атаку проклятого меча. Уриэль ударил меня по голове рукоятью двуручника, затем оттолкнул ногой и снова замахнулся артефактом.

В этот раз все произошло столь стремительно, что у меня не получилось «прочитать» врага. Дождавшись, когда я вскину Реквием для защиты от удара в голову, Уриэль проворно отскочил назад и нанес удар копьем.

Жало угодило точно в центр моего нагрудника. Оно без труда разорвало доспех. Ядовитые капли зашипели на металле, но мне удалось развернуться так, что артефакт не задел тела.

Уриэль усмехнулся. Он поднял вторую руку, призывая меч, чтобы снести мою голову. Но не успел отозвать копье. Я схватился за древко именно в тот миг, когда глава Ордена разжал пальцы.

— Что⁈ — глаза Уриэля удивленно расширились, когда победа вместе с артефактом ускользнули у него всего за одно мгновение.

Четвертый артефакт мой!

Взмах Реквиема, и правая кисть паладина упала на землю. Зашипев, словно змея, Уриэль не отшатнулся, а, наоборот, бросился на меня. Поднырнув под рукоять меча, он толкнул меня плечом, вынуждая сделать два шага назад.

Появившийся в левой руке паладина двуручник устремился к моей шее, но налетел на Эгиду. Артефакт наконец-то откликнулся на мой зов!

Уриэль снова отскочил и…

…удивленно уставился на вонзившееся ему в грудь Жало.

На побледневших губах Уриэля выступила кровь, но они изогнулись в жуткой неестественной улыбке.

— Ты не победил, — прохрипел он.

— Победил, — я отозвал новый артефакт и призвал Реквием. — Все кончено, Уриэль.

— Нет! Ничего еще не конечно! — взревел он. — Я пал, но Его не сможет сразить никто в этом мире!

— Кого?..

Вместо ответа паладин только расхохотался.

Я ожидал от противника последней атаки, но тот вдруг развернулся и бросился в руины Нексуса. Несмотря на потерю руки и смертельную рану, двигался Уриэль все еще быстро и проворно. Мне не сразу удалось догнать его.

— Ты опоздал, — паладин сплюнул кровь и, раскинув руки, прыгнул в какую-то яму. Находившуюся точно под развалинами Нексуса.

Прежде чем я смог осознать увиденное, почувствовал, как еще два артефакта стали моими. Их имена просто появились в памяти: меч звался Карой, а арбалет — Рассветом. Они приняли меня, как нового хозяина.

Выходит, Уриэль просто убил себя? Решил уйти из жизни по своим правилам или что?

Осознание надвигающейся угрозы пронзило разум раскаленной иглой. От моего дыхания начал подниматься пар, сердце замерло в груди, камни вокруг стали с треском покрываться инеем.

Из ямы, в которую прыгнул Уриэль, повалил черный дым. Он заволакивал все вокруг. Прежде чем я смог сбросить сверхъестественное оцепенение, тьма заволокла все вокруг.

* * *

Мортис, руины, затянутое тучами дождливое небо — все растворилось в черном дыму. Он вырывался из ямы в земле, словно из жерла гигантского вулкана. Но, что еще хуже — вместе с дымом из недр мертвого осколка поднималось нечто.

Все мое естество призывало бежать, забиться в какой-нибудь угол, сжаться от страха и ждать неминуемой смерти. Первобытный ужас был противоестественным, пробирал до костей и окутывал тело могильным хладом. По спине пробежали мурашки, на лбу выступила испарина.

Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Ни один враг, с которым нас свела судьба, не внушал мне такого трепета. Это мерзкое липкое чувство раздражало. Собрав волю в кулак, я заставил страх забиться в самые глубины сознания, где его без жалости и сомнений растерзала и уничтожила воля Реквиема.

Дышать стало легче, но лишь на миг. Вскоре дыхание перехватило уже от поднимающейся и накрывающей меня с головой волны ярости. Проклятый меч узнал врага. Когда-то давно они уже встречались. И вот, спустя века, все повторяется.

Надвигается Мрак.

Я не знал, как выглядит это существо, не видел его очертаний, но знал точно — это именно Мрак. Герои прошлого не смогли полностью истребить его. Лишь заточили под Вечным шпилем. Но теперь Мрак вырвался на волю.

Я вспомнил, как Аластор назвал Уриэля тюремщиком. Тогда мне показалось, что говорит о том, что его останки прикованы к столу печати. Оказалось это не так. Здесь, прямо под эхом Нексуса, находилась темница Мрака.

И теперь она открыта.

Клубы черного дыма взметнулись прямо передо мной. Она поднимались все выше и выше, меняя одну форму на другую: люди, драконы, чудовища — все они смешивались воедино, пока, наконец, Мрак не принял свое истинное обличие.

Человек.

Закованный в черную ониксовую броню, лишенный лица рыцарь возвышался надо мной, как гигантская скала возвышается крохотным человеком. У него не было глаз, но я ощущал их пылающий взгляд. Он не сказал ни слова, но приказал пасть ниц и молить о пощаде. Он не ведал жалости, но дал мне шанс поклясться в вечной верности и стать его первым избранным воителем.

Мрак простер надо мной руки, и я почувствовал, как нечто незримое вжимает меня в землю. Моя воля слабела, колени подгибались. Тысячи пробудившихся в сознании голосов молили, призывали, приказывали принять тьму.

Я скрипнул зубами:

— Нет! — одновременно с сорвавшимся с губ словом, появившийся в моих руках Рассвет выпустил золотой луч.

Арбалетный болт пробил ладонь Мрака, и тот отпрянул. Дышать сразу стало легче, уверенность и силы сразу вернулись. Артефакт исчерпал свою силу. Ему требовалась перезарядка. Но он не был единственным оружием дальнего боя.

Гроза появилась в моих руках. Воздух вокруг наполнился запахом озона и треском молний. Стрелу за стрелой я выпускал в состоящий из черного дыма силуэт. Мрак сделал шаг назад, но потом резко подался вперед, едва не достав меня.

Выросшие на огромных руках черные когти заскрежетали по Эгиде. Мои ноги заскользили по черной пустоте, как по идеально ровному гладкому полу. Я отразил атаку когтей, и рубанул по одному из них Реквиемом. Клинок срезал кончик пальца. Мрак отдернул руку, но прежде получил еще один укол удлинившимся Жалом.

Порождение тьмы взревело так, что я упал на колени и сжал голову руками. Рев превратился в пронзительный визг. На несколько секунд способность слышать пропала, а по моим щекам заструилась вытекшая из ушей кровь.

Мрак обратился черным дымом, облетел вокруг меня и появился сзади. Он потянулся ко мне со всех сторон. Сердце перестало биться. Внутренности сжали стальной хваткой. Заставив себя подняться, я призвал Кару и начал раскручивать грозное оружие. Светящееся серебром лезвие легко рассекало клубы дыма, не позволяя им приблизиться.

Но Мрак не отступал. Силы стремительно покидали меня. Каждый взмах меча давался тяжелее предыдущего. По всему телу растекалась нестерпимая боль. Теперь кровь шла не только из ушей, но и из глаз и носа.

Тьма смыкалась надо мной.

Мрак слишком силен. Мне не победить.

Огромная черная рука появилась над головой. Когтистые пальцы начали сжиматься…

— Верные, да не склонятся пред тьмою! — раздался неестественно громкий лязгающий голос.

Огромные руки-клешни вцепились в пальцы Мрака, удерживая их надо мной. Я обернулся и увидел Роланда. Древнейший Страж паладинов отважно вступил в бой с Мраком.

Но откуда он здесь⁈

— Чистые сердцем не падут! — взревел Роланд и ценой нечеловеческих усилий, смог на миг отбросить длань Мрака.

Прежде чем воплощение зла обрушило на нас новый удар, Страж проворно отскочил. Меня же что-то схватило за плащ и оторвало от земли. Сначала я услышал хлопки могучих крыльев, а уже потом увидел Валрана. Он легко пересадил меня на свою спину и заложил резкий вираж.

Мельком я увидел появившийся среди тьмы Нексус. Он завис прямо над древней темницей. Башня сияла, словно маяк. Именно к ней нес меня черный дракон. Внизу что-то вспыхнуло золотом. Опустив взгляд, я увидел, как Мрак сражается с моими союзниками.

Катерина без устали посылала в порождение тьмы один золотой луч за другим. Хельга, Тристан, Роланд и Ниган атаковали в ближнем бою. Мрак попытался достать новых врагов, но их защищало синевато сияние. Рональд, смотритель Нексуса, стоял на балконе башни и творил заклинания.

Но, несмотря на все приложенные силы, никто не мог навредить Мраку. Его получалось сдержать лишь на время.

— Они долго не продержатся! — крикнул мне Валран. — Мрак слаб после заточения, но набирает силу. Скоро он уничтожит всех нас!

— Поспешите, мастер! — Рональд взмахнул костлявой рукой, и стены башни расступились.

Мы с Валраном буквально влетели прямо в зал печати. Едва ноги коснулись пола, я сломя голову бросился к столу. Жало, Кара и Рассвет по очереди заняли свои места. Они вспыхнули, заряжая символы своей силой, после чего вернулись ко мне.

Печать на столе начала искриться. Нексус затрясся, словно в конвульсиях, но не рухнул. Где-то за его пределами Мрак взвыл тысячью голосов. Я ощутил его боль, но битва еще продолжалась.

— Вперед! — я вскочил на спину Валрана. — Поможем остальным!

Дракон сорвался с места, пробежал через зал и спрыгнул с балкона, камнем рухнув вниз. У земли он распахнул могучие крылья, и мы взмыли в небо. Тьма немного рассеялась, и сквозь клубы черного дыма стали пробиваться солнечные лучи. Они причиняли Мраку нестерпимую боль, он шипел и метался из стороны в сторону, разбрасывая атакующих.

Я видел, как пал храбрый Роланд — Страж закрыл собой лишившуюся сил Катерину. Он сдерживал натиск Мрака несколько секунд, за которые раненная Хельга успела подхватить обмякшую королеву Деймоса и унести прочь.

— Свет победит! — воскликнул Роланд за миг до своей смерти.

Мрак раздавил его саркофаг и убил Стража.

Сир Тристан неподвижно лежал на земле неподалеку. В его доспехах зияло множество кровавых отверстий. Вымахавший до размеров внедорожника Ниган бесстрашно бросался на порождение тьмы, разрывая клыками ониксовую плоть. Мрак собирался раздавить его, как назойливую муху, но вырвавшиеся из-под земли корни обвили его ноги и лишили возможности двигаться.

Посланники духов Аиту вышли из клубящегося вокруг черного дыма и вступили в бой. Шестеро детей воззвали к стихиям, обрушив всю их первозданную мощь на вечного врага. С их приходом небо очистилось еще больше, но Мрак все еще сопротивлялся.

Я призвал Рассвет и выстрелил точно в грудь чудовища. Луч света пронзил темную плоть насквозь. В пробитую его болтом брешь сразу же полетели стрелы Грозы. Валран поднес меня ближе, чтобы все выстрелы попали в цель.

Ная заставила воду из разлившихся на земле ручьев образовать столп, который врезался в тело Мрака, заставив того пошатнуться. Громадное чудовища затряслось, но выстояло. Когтистая лапа едва не сбила черного дракона прямо на лету, но тот успел извернуться. Воспользовавшись моментом, я ударил врага удлинившимся Жалом, попав точно в безликую голову.

Валран сократил дистанцию, и мы начали кружить рядом с Мраком. Я призвал Кару и наносил удары один за другим. В какой-то момент черный дракон увлекся и подлетел слишком близко. Мрак сбил его, подбросив вверх.

Я выпал из седла, но успел вонзить двуручный меч в тело гиганта и удержаться на его груди. Мрак попытался смахнуть меня, но призванный «светлячок» заставил его отшатнуться. Золотое копье ударило совсем рядом со мной — Катерина вложила оставшиеся силы в одну последнюю атаку. От соприкосновения с силой святой, оникс начал плавиться.

Это был мой шанс!

Вцепившись в рукоять Кары левой рукой, чтобы не упасть, я призвал Реквием. Клинок по самую гарду вонзился в грудь Мрака. Лезвие вспыхнуло алым светом. Сила проклятого меча разорвала непроглядную тьму изнутри. Тело чудовища еще раз вздрогнуло, и начало распадаться на клубы черного дыма.

Я полетел вниз, но пришедший в себя Валран успел подхватить меня у самой земли. Мы снова поднялись в чистое небо, откуда увидели, как Мрак засасывает в его вечную тюрьму. Черный дым отчаянно пытался рассеяться, скрыться, улететь вдаль, но налетевший вдруг ветер не позволил ему этого сделать. Силы печати Нексуса и природы загнали порождение тьмы обратно в его клетку.

Вечный шпиль опустился на землю, которая сама сомкнулась вокруг фундамента. Вырвавшиеся из омоложенной почвы корни оплели Нексус, надежно фиксируя его на месте. Печать вспыхнула нестерпимо ярко, навеки скрепляя замки древней темницы.

Мы победили.

Мрак вновь заточен!