Осколки. Объединение

23. Защитники Аиту

Обвалившийся потолок эха Нексуса накрыл меня тенью смерти. Но за миг до гибели все вокруг потемнело. Тьма сомкнулась надо мной всего на секунду, а потом полумрак магической башни сменился теплым солнечным светом.

Призраки перенесли меня в бликах синеватого сияния и под аккомпанемент из воя своих измученных душ. Едва мои ноги коснулись земли, как провожатые без следа растаяли в теплом воздухе Аиту. Они выполнили последнюю волю Аластора и теперь стали свободными, как и сам старый маг.

Я появился в зале совета Ханту прямо в разгар собрания. Напуганные люди сразу же схватились за оружие, но старейшины города вовремя взяли ситуацию под контроль. Первый властно вскинул руки и зычно крикнул:

— Спокойствие! Это наш друг, что был избран снискать для нас благословение духов Аиту. — Он посмотрел на меня с надеждой. — У тебя получилось?

— Вроде бы, — я еще не до конца пришел в себя после столь стремительного перемещения: голова кружилась, мысли отчаянно путались. — Духи сказали, что верные им получат помощь. Ная и Хота… — я осекся. — Они здесь? Где Шти?

— Все трое в безопасности. — Первый кивнул. — Они появились у ворот три дня назад.

Дети вернулись в целости и сохранности! У меня будто камень с плеч свалился. То, что они могут пострадать, тяготило меня с самого начала нашего путешествия. Но только сейчас стало понятно, насколько сильно на меня давили беспокойство и груз ответственности. Лучше тысячу раз рискнуть своей жизнью, чем подвергать детей хоть малейшей опасности. Этот урок я усвоил навсегда.

Но пара моментов все еще не давала мне покоя.

— Ты сказал три дня назад? Как такое возможно? Мы вместе нашли Сердце Аиту, а потом разделились. Но совсем ненадолго.

— Может, в том месте, где ты оказался, время идет иначе? — предположил другой старейшина.

Возможно он прав. Или перенос с помощью духов занимает больше времени, чем перемещение через портал? Или же это из-за разговора с духами и полетом над осколками? Не знаю. В любом случае, теперь с этим ничего не поделать. Придется принять свое опоздание как данность.

Тогда второй момент:

— А что с Уриэлем?

— Его армия движется к нашему городу. Скоро грянет буря, — Первый помрачнел. — Выстоим ли мы?

— Слабые побеги ломает ветер, — вспомнил я слова духов Аиту. — Сильные крепнут.

— Такова суть жизни, — раздался знакомый голосок.

Я повернулся и увидел Наю и Хоту. Девочка подбежала ко мне и крепко обняла. Мальчик ограничился смущенной, но приветливой улыбкой. Что-то в детях неуловимо изменилось, но я не придал этому значения — главное, что они живы и здоровы.

Как только Дети духов появились в зале, все присутствующие, кроме меня, почтительно склонили головы. Они смотрели на Наю как-то иначе, с резко возросшим уважением и даже благоговением. Хота тоже удостоился своей доли почета, но изменения в нем не так резко бросались мне в глаза — все же с мальчишкой мы были знакомы гораздо меньше, чем с Дочерью воды.

— Благословенный Сын земли, — Первый поднял взгляд и посмотрел на Хоту. — Узнал ли ты что-то еще?

— Земля говорит, что люди в железе в нескольких днях пути от города, — Хота посмотрел себе под ноги, будто хотел увидеть почву Аиту прямо сквозь пол. — День и ночь сменятся четыре раза, и они явятся. Их много. Наш главный враг собрал могучую силу и сам поведет ее в бой.

— Уриэль, — прошептал я.

Не ждал, что мы встретимся столь быстро, но так даже лучше.

— Может, лучше отступить? — предложил кто-то из окружившей детей толпы. — Оставим город. Уйдем в леса…

Хота резко развернулся и обжег говорившего взглядом.

— Только тот, кто крепко держится за землю, переживет бурю, — отчеканил он.

— Но наши союзники не успеют… — под не по-детски суровым взглядом Хоты мужчина даже сделал шаг назад.

— Они успеют вступить в бой, — заверила его Ная. — Духи помогут верным, — добавила она.

— Простите мои сомнения, — еще ниже склонился незнакомый мне мужчина.

— Торо, — обратился к нему Первый. — Продолжай со своими людьми укреплять стены. Мы будем держаться столько, сколько сможем. И да помогут нам духи.

— И да помогут нам духи, — хором повторили собравшиеся.

— Они помогут, — взгляд Наи стал отсутствующим. — Но пролитая кровь окрасит воды в алый.

— Она удобрит землю, и позже та даст богатый урожай, — кивнул Хота, глядя в пространство перед собой.

Миг, и дети снова стали детьми. Они улыбнулись и двинулись к выходу. Ная помахала мне рукой на прощание.

— Они изменились, — тихо сказал я Первому, когда посланники духов покинули зал. — Это случилось после того, как мы нашли Сердце Аиту. Они коснулись его и стали… Другими.

— Тебя это тревожит? — старейшина внимательно посмотрел мне в глаза.

— Просто не могу смириться с тем, что те, кто выглядят как дети и ведут себя как дети, детьми не являются.

— Все мы дети земли, на которой родились, — Первый по-отечески похлопал меня по плечу.

— Тогда здесь я сирота, — моя губы растянулись в кривой ухмылке.

— Но ты не один, — стоял на своем Первый. — Посланники духов отличаются и не отличаются от нас. Они другие. Но мы едины. Ты был чужаком, но духи приняли тебя. Теперь, ты один из нас. И скоро мы встретим нашу судьбу. Все вместе.

* * *

Как и говорил Хота, паладины пришли спустя трое суток. Они явились на закате, и садящееся солнца окрасило их сияющую броню в алые оттенки. Несмотря на то, что они верили в Свет, армия Уриэля выглядела зловеще. Мрачные воины сжимали оружие, а их полные ненависти взгляды были обращены на город и его защитников.

Мы были в явном меньшинстве. Уриэль привел под стены Ханту целую орду бойцов. Такой армии я еще не видел. Помимо закованных в латы паладинов, под знаменами Ордена выступили местные предатели. Они были облачены в кожаную броню с символикой солнца и вооружены легкими луками, круглыми деревянными щитами и копьями.

Словно издеваясь над жителями Аиту, Уриэль поставил их на острие атаки. Уверен, никто из предателей не выживет. Оно и к лучшему. Ни я, ни защитники Ханту не станем жалеть тех, кто отвернулся от своего народа, своей веры и поднял оружие против родичей.

Понимали все это и предатели. Они выглядели напуганными, но уже не смели отступить.

Между изменниками и паладинами, стояли и другие воины. Их мятые доспехи потемнели от времени и проржавели. Глухие забрала покрывали непонятные символы, а оружие в руках выглядело сильно поношенным.

— Кто это? — спросил я у стоявшего рядом Пхана.

Охотник недавно вернулся из разведки. Теперь он взял свой верный лук и занял место на стене, рядом с другими защитниками, среди которых был и его сын с дочерью. Все, кто мог держать оружие, сегодня вступят в бой. Таково решение старейшин.

— Уриэль зовет их павшими, — ответил мне Пхан. — Говорят, это те, кого он казнил за неповиновение.

— Казнил? Они не выглядят мертвыми… — я невольно вспомнил Аластора и поморщился.

— Не знаю, что там и как, — охотник сплюнул под ноги, — Но Уриэль говорит, что они будут сражаться, пока не искупят свои грехи. Мне еще не приходилось драться с такими воинами. А тебе?

— Если они похожи на зомби, то приходилось, — я пожал плечами.

— Зомби? Не знаю таких. — Охотник покачал головой. — Я вот думаю: если они уже мертвы, то как их убить?

— Как сказала одна моя подруга: бей по башке, пока не прекратит дергаться. — Вспомнив Хельгу, я улыбнулся.

— Хороший совет, — одобрительно кивнул Пхан и повернулся к своим детям. — Когда подойдут поближе, целимся в дырки на шлемах. Поняли?

Шти и ее брат одновременно кивнули.

— Удачи вам, — искренне пожелал я.

— И тебе, — ответил Пхан. — Пусть духи хранят всех нас.

Я не стал разочаровывать охотника словами о том, как духи относятся к жизням людей. Хотя, он и сам это знает. Но продолжает верить. Что же, это его дело. Я же предпочитаю доверять броне и оружию. Но от помощи духов тоже не отказался бы.

Она сейчас придется как нельзя кстати.

— Смотри! — толкнул меня в бок Пхан. — Это Уриэль!

Но я уже и сам видел статного высокого мужчину, похожего на статую из разрушенного Нексуса. Уверенный взгляд, хищные черты лица, крючковатый острый нос, напоминающий клюв стервятника. Несмотря на то, кем он себя возомнил и какие богатые доспехи надел, Уриэль вызывал у меня лишь отвращение.

В компании четырех рослых телохранителей, он поднялся на холм довольно близко к стенам. Лидер Ордена не боялся стрел — его надежно защищали золотые барьеры, которыми закрыли его телохранители.

Но никто из защитников Ханту не выстрелил раньше времени. Все ждали сигнала Первого.

Уриэль обвел надменным взглядом защитников города, ненадолго задержавшись на мне, и мерзко улыбнувшись, он заговорил:

— Нечестивые! — голос у главы Ордена оказался хриплый, но громкий и властный. Не знаю, при помощи какой магии он его усилил, но слова Уриэля слышали все в городе. — Годами я предлагал вам мир, но вы отказывались. Я подавал вам руку помощи, но вы отвергали ее. — Он поднял к лицу правую ладонь, сокрытую золотистой латной перчаткой. — А сейчас, как неблагодарные псы, вы посмели укусить длань дающую! Но будет вам известно, что дающая длань ныне обратилась карающей! — Голос Уриэля зазвенел. Он сжал кулак и погрозил им защитникам города. — Вы пролили кровь паладинов. Это непростительно! Вы не заслужили прощения. Мое терпение и кротость подошли к концу. Сегодня каждый из вас сгорит в благословенном пламени возмездия! Знайте, что следом за вами скоро сгинут и ваши духи. Отныне и впредь Аиту будет освещать лишь истинный Свет! И те, кто отринул милость его, сгорят в его карающих лучах!

Уриэль поднял руку и в ней появился двуручный меч с сияющим серебром лезвием. Я сразу же узнал в нем артефакт. Глава ордена взмахнул волшебным оружием, и его армия пошла в атаку.

Началось.

* * *

Поначалу мне казалось, что осада пойдет по тому же сценарию, что и раньше — войска паладинов будут наседать на ворота до тех пор, пока их маги не разнесут створки на куски. Дальше бой перешел бы на улицы. К этому и готовились защитники, устанавливая баррикады и ловушки.

Но Уриэль смог нас удивить — когда запел боевой рог, из-за леса за спинами рыцарей вылетели огромные горящие камни.

Осадные машины! Как разведчики их не увидели⁈

— Берегись! — заорал я.

Казалось, что запущенные осадными машинами валуны летят очень медленно, но на деле все обстояло иначе. С угрожающим шипением снаряды пронеслись над нашими головами. Десятки домов оказались разрушенными всего за несколько секунд. Тут и там вспыхивали пожары.

Это пристрелка. Скоро второй залп.

— Рассредоточиться! — приказал я. — Не стойте крупными группами!

Не успели защитники города расступиться, как новые валуны взметнулись над лесом. Один из них не долетел и упал точно на один из отрядов изменников, уничтожив почти всех. Выжившие орали от боли.

Несколько снарядов упали за стеной, но большинство попало точно в цель. Живая изгородь не выдержала такой атаки. Одна за другой стали появляться бреши, в которые и хлынул поток атакующих.

— Стреляйте! — мой крик взметнулся к небесам. Следовало нанести хоть какой-то урон войску паладинов до того, как вступить в ближний бой.

Защитники вскинули луки. Запели стрелы. Паладины ответили золотыми копьями. Люди с обеих сторон гибли десятками. Все вокруг заполнили крики раненных и воинственные боевые кличи.

Гроза в моих руках выплевывала одну искрящуюся смерть за другой. Артефакт не смолкал ни на миг. Каждый выстрел отнимал сразу несколько жизней. Но все это было лишь каплей в море.

За миг до того, как волна атакующих докатилась до стен, катапульты выстрелили дважды. Горящие валуны сметали защитников вместе с кусками стен. Я думал, что обстрел прекратится, когда завяжется ближний бой. Но первыми в город ворвались павшие. Их Уриэль не жалел. Падающие с неба камни продолжили отнимать жизни и своих, и чужих бойцов.

Паладины почти ворвались в город. Удерживать то, что осталось от стены, больше не имело смысла. Дыр в ней стало куда больше, чем уцелевших фрагментов. Все вокруг горело, едкий дым заволакивал пространство.

— Отступаем! — я выпустил еще несколько стрел, и спрыгнул вниз.

Время Грозы прошло. Теперь Черед Реквиема и Эгиды. Едва артефакты появились в руках, как на меня сразу насело трое павших. Ржавый клинок одного из них заскрежетал по латам, второй прошел рядом со шлемом, а зазубренный топор разбился о щит. Реквием без труда снес голову ближайшему противнику. Второй рухнул с зияющей раной на груди — ржавый доспех не защитил от проклятого меча. Жаждущий крови клинок вошел точно в смотровую щель третьему павшему и вышел из затылка.

Бой с этой троицей занял несколько секунд, но враги уже успели обступить меня почти со всех сторон.

Отступать некуда!

Новая порция пылающих валунов обрушились с затянутого дымом неба. Один из них упал и прокатился прямо передо мной, оставив после себя только искореженные тела павших. Но на их место сразу же встали новые.

Я успел сразить четверых врагов, когда подоспела неожиданная подмога. Те самые «богомолы» из пещеры под древом вновь пришли на помощь защитникам города. В разных районах Ханту завязались ожесточенные бои. Люди и существа выступили единым фронтом. Вскоре к ним присоединились и «тритоны» из окрестных рек.

— Ко мне! Все ко мне! — я все же отступил от разрушенных стен и попытался организовать хоть какое-то сопротивление.

Бесполезно. В гвалте боя никто меня не слышал. Пришлось самому метаться по охваченному огнем городу и вступать в хаотичные схватки. Одерживая одну победу за другой, я собирал вокруг себя уцелевших воинов.

В какой-то момент мимо пронеслось каменное создание. Я узнал форму, которую раньше уже принимал Хота. Теперь он был залит вражеской кровью с ног до головы, метался из стороны в сторону и разрывал паладинов на части. Судя по поднявшемуся уровню воды, Ная тоже не осталась в стороне. Существа из рек бросались на рыцарей, внося свою лепту в безумие боя.

Наверху грянул гром. Обрушившийся с неба ливень начал гасить пламя, тогда как молнии безошибочно били по тылу атакующих. Шаманы Аиту закончили свои ритуалы.

Но даже так баланс сил был явно не в нашу пользу. Паладины напирали несмотря на страшные потери. Их вел сам глава Ордена, и каждый воин жаждал проявить доблесть и отметиться в этом бою.

Нас неизбежно оттесняли к древу. Защитники Ханту сражались достойно, умирая за каждый сантиметр своей земли и забирая с собой ненавистных врагов. Доходящая до щиколоток вода окрасилась в алый цвет из-за пролитой крови. Но бой и не думал стихать.

В какой-то момент я понял, что небо прекратило быть угрозой — горящие валуны и золотые копья куда-то делись. Сейчас узнать, с чем это связано, не представлялось возможным, так что я сосредоточился на бое.

Павших почти всех перебили. Их окровавленные доспехи выглядывали из воды безобразными ржавыми островками. На деле они оказались чем-то вроде зомби, только расторопнее, но никак не сильнее. Уриэль использовал их как мясо, расходный материал. Но даже этих существ он ценил больше, чем присягнувших ему на верность местных.

Что же, теперь не осталось ни тех, ни других. Но сил одних только паладинов хватало, чтобы покончить со всеми воинами Ханту, включая меня. После нескольких ожесточенных стычек мое тело ныло от усталости, раны болели, но я продолжал сражаться, надеясь отыскать в гуще боя самого Уриэля.

Но глава Ордена оказался недостаточно храбр или же слишком умен, чтобы самому лезть в пекло. Вместо этого он решил доверить всю кровавую работу верным прихлебателям. А те, в свою очередь, шли на смерть с гордо поднятой головой.

Плохо одно — паладины не гибли в одиночку. Несмотря ни на что, они оставались умелыми и хорошо защищенными бойцами, каждый из которых мог справиться сразу с несколькими легковооруженными воинами Аиту.

Нас снова теснили. Теперь бой шел у подножья древа. Лучники поднялись выше, тогда как я собрал вокруг бойцов ближнего боя и оборонял ведущие наверх пути. Под неистовым напором паладинов, нам приходилось то и дело пятиться.

Я рубил налево и направо. За этот бой Реквием выпил столько крови, сколько никогда прежде. Но проклятому мечу все равно было мало. Он толкал меня вперед, в самую гущу сражения.

В какой-то момент я потерял контроль и поддался на его уговоры. Размахивая окровавленным мечом, я убивал одного паладина за другим, шагая навстречу смерти. Воины Аиту бесстрашно пошли следом за мной и…

Враг дрогнул!

Но Реквиему было мало. Я едва не набросился с оружием на ближайшего воина Аиту. К счастью, позади него пробегал один из врагов. В последний момент я изменил направление удара, разжал пальцы и швырнул проклятый меч в бегущего воина. Реквием вонзился жертве точно в горло.

Алая пелена сразу перестала застилать взор. Я увидел, что подоспели наши союзники. Из леса выскакивало все больше и больше воинов Аиту. Они двигались с той стороны, где раньше находились осадные орудия Уриэля.

Вот почему обстрел прекратился!

Но это было еще не все. Из лесов выскакивали звери, которых я видел близ Сердца Аиту. Объединившись с защитниками осколка, они кидались на захватчиков, убивая их одного за другим.

Паладины держались до последнего. Они не сдавались в плен и умирали с оружием в руках и слепой верой в ложные идеалы своего предводителя. Это их выбор и их судьба.

Я продолжал искать на поле боя Уриэля, но глава Ордена куда-то подевался. Уверен, он не пал от чьей-то руки. Нет. Он сбежал! Сбежал, бросив верных ему воинов на смерть.

Бой медленно угасал. Но я не чувствовал радости победы. Злодей сумел ускользнуть, а это значит, что главная битва еще впереди.