Отражение стрекозы

Глава 11. Настоящий друг: Хосок

— Отец, я так рад видеть тебя за долгое время!

— О-хо, я того же мнения, дорогой Хосок. — Улыбнулся старик и обнял сына. — Наступил как третий месяц твоих разъездов. Даже своим старикам не показываешься, грустно нам. А как Хомин тоскует, десятый меч уже сломала. Ой, только не говори ей, что я проболтался.

«Вот же папа. Он никогда не меняется».

— Пока нуна [1] не заплатит, секрет будет храниться. — Я легко рассмеялся.

[1] Нуна (누나) — старшая сестра со стороны мужчин. Употребляется иногда и для женщин, что постарше говорящего.

— Хосок-Хосок, вот всегда ты так с отцом.

— А ты думаешь, у кого я научился отец?

— Эх, всего лишь пару раз пошутил, а ты мстишь своему старику.

— А что сразу я, отец. Йенгуку тоже не нравились твои безобидные шутки.

— Да какие могут быть шутки, дорогой Хосок?

— Тебе напомнить про ситуацию с горящим коровником?

— Хо-хо, не говори глупостей, — оправдывался отец, после незаметно выпив чашку макколи. — Даже не верится, Хосок, что раньше вы с Йенгуком были готовы поубивать друг друга, — он решил в конце концов сменить тему.

— Если бы. Похоже, только я спал ночами, думая, как его обоср… обогнать его, — крутя чашу с алкоголем, я признался.

Невольно воспоминания нахлынули, и я призадумался. С самого детства я никогда не думал, что смогу завести настоящего друга, пока не встретил его. Мальчика-льда с рысьим оттенком глаз. Тринадцать лет назад, в двенадцать, отец привёл домой сына одного влиятельного янбана — моего ровесника. Отец, Квон Пёнчжон, работал долгое время левым министром у прошлого вана, но после решения коронации нового правителя решил уйти на покой. Тогда я ещё не знал, что пока зарывался в книгах экономики и заводил связи среди детей янбанов, то он в качестве утешения от невозможности выполнять полноценно роль родителя нашёл подопечного. Долгих три года отец скрывал его, и наконец решил познакомить.

— Ты кто? — было первым, что я спросил у него.

Но, как последний говнюк, мальчик не ответил. Отец, щупая длинную бороду, легко засмеялся и представил нас друг другу:

— Хосок, знакомься это Йенгук. Йенгук это мой сын…

— Я понял, наставник Квон, как его зовут, — он с безразличным лицом произнёс.

Йенгук. С того самого дня, а потом и последующие за ним я ненавидел его сильнее, и, к своему ужасному удивлению, в какой-то момент начал восхищаться.

*Девять лет назад*

Йенгук уже как второй год жил у нас после ухода из дома. Несмотря порой на отцовский грозный вид, в душе у него жил мягкий пушистый медведь, готовый всегда помочь близким. Услышав про смерть мамы и безразличие отца Йенгука, он сразу же принял подопечного с распростёртыми объятиями.

— Йенгук, скажи на милость, когда ты начнёшь работу в качестве помощника инспектора? — спросил я милым голосом, на самом деле имея в виду: «когда ты свалишь?».

— Ваш дом очень уютный: постели тёплые, одежды чистые, еда вкусная. Мне так нравится проводить время в доме Квон.

«Пошёл к тигру», — сухо передал смысл Йенгук, не отрываясь от чтения книги.

Мой глаз начал дёргаться.

— Но раз тебе тут так нравится, то пойдём к отцу. Ему таааак нужна помощь!

Взяв за руку паршивца Йенгука, я потащил его в кабинет отца. Тот лишь слегка двинулся и предупредил:

— Лучше поволнуйся о торговцах риса. В последнее время участились нападения на глав гильдий торговцев.

Я проигнорировал слова Йенгука, и до конца жизни всё ещё буду корить себя. Хотя то, что произошло скорее всего предписала судьба.

…

Я смотрел, как начинали яростно гореть внутренность здания. Повсюду валил дым и запах горелого дерева. Внутри гильдии хранились ценные бумаги, на которые я потратил много усилий.

— Господин!

Игнорируя голоса рабочих, я сжал кулаки и рванул вперёд в огонь. Огонь беспощадно пожирал стол, стулья и дорогую ткань. В некоторых местах просела древесина и приходилось осторожно обходить.

— Мамочка! — Среди потрескивающего огня послышался плач ребёнка. — Мамааа…

Я прислушался и побежал на второй этаж, что совсем не походило на меня. Это было не выгодно мне.

— Мамааа…

Посередине комнаты сидела пухленькая, краснощёкая девочка, плакая навзрыд. Что-то во мне откликнулось, я подбежал к ней и взял на руки.

— Не волнуйся, сейчас мы найдём твою маму.

Двигаясь по старому маршруту — что пока сохранился, я незамедлительно вынес девочку на улицу.

— Дондон, доченька! — Ко мне подбежала женщина, что убиралась в гильдии. Она обняла дочку и заплакала от счастья. — Спасибо вам, господин Квон! Я вам должна до конца жизни!

«До конца жизни?.. Бумаги. Точно, я должен забрать бумаги!»

Я повернулся и вновь вбежал в горящее здание. Рабочие и люди охали то ли страха, то ли от удивления. Мой кабинет находился на втором этаже, но не с той стороны, где была девочка. Старый путь закрылся огнём и не находилось другого способа, как залазить с двора. Успешно добравшись по спрятанной на всякий случай лестнице, я забрал нужный документ и спрятал в запахе. Внезапно пол в кабинете стал проваливаться, что закрыло путь к окну. Я немедля выбил ногой дверь и побежал вниз. Как-то странно удачно вышло добраться до первого этажа. С опозданием я осознал, что балки начали гнуться и скоро Квон Хосок мог бы стать жертвой пожара, но надежда оставалась. Из-за пожара глаза сильно слезились из-за пепла и жара, поэтому то, что проход оказался завален не сразу увиделось.

— Неужели Квон Хосок умрёт такой смертью? — печально спросил самого себя Хосок. Находясь в огне, можно было и не скрывать мысли.

— Только посмей, дурак! — эхом отозвалось сказанное Йенгуком.

— О, тигр, неужели даже перед смертью мне мерещится голос этого придурка?

— Сам придурок! — ответил Йенгук. Я не мог поверить глазам, откуда-то он вылез из жопы огня и взял меня на руки, ведя наружу.

— Сказал же тебе, идиот, что такое может случиться, а ты взял и собственноручно решил помочь мятежникам. Вот ты точно дебил, Хосок! — шипел и ругался до самого выхода Йенгук, неся меня как какую-то лёгкую игрушку.

«Он впервые назвал меня по имени. Стоп!».

— Ты почему меня несёшь, придурок?

— Потому что, придурок, ты поранил руку и ногу!

«Поранил?»

Я взглянул на себя и заметил травмы. В нервном состояние поранится легко, но чтобы так долго не замечать столько ожогов — удивительно.

Через мгновение мы вышли на свежий воздух к толпе людей на улице. Йенгук поставил меня на ноги и снова внимательно рассмотрел. Подняв ладонь, незнакомый мальчик рядом с ним подал ему тыкву горлянку. Йенгук постоянно с ней ходил, не расставаясь. Однажды ради шутки я украл её, но сильно пожалел. Йенгук будто сошёл с ума в поисках тыквы и разнёс мой кабинет, на данный момент обгоревший.

Сначала Йенгук жидкостью из тыквы горлянки прополоскал руки, а потом протянул мне:

— Вот, возьми. Это поможет тебе немного расслабиться.

Не думая, я много глотнул. Это был чистейший спирт от чего сильно закашлял. Я с подозрением посмотрел на Йенгука. Его лицо, как обычно, ничего не выражало, но в глазах показывалось сильное волнение.

— Я с первого взгляда понял, что ты безумец, — резко признался Йенгук на фоне горящей гильдии, которая уже сполна разрушилась. Все старались спасти здание, но уже было поздно.

Мне захотелось посмотреть на лицо Йенгука, недавно который легко пошёл в огонь за недругом. Тот глядел на огонь.

— Ты тоже идиот, раз пошёл за мной!

— Разве я мог оставить идиота в огне, так что ты больший идиот.

— Тогда мы с тобой два идиота! — в моей голове в тот момент кое-что прояснилось. — За спасения я буду с тобой навсегда!

Йенгук в ужасе повернулся ко мне. В его глазах читалось: «Ни за что».

— Да перестань ты! Так что давайте после втроём пойдём есть, в самый роскошный ресторан — Кея, согласен? Туда недавно как раз привезли дорогой и редкий алкоголь из Мамгука.

Я знал про некую симпатию ученика отца к дегустации алкоголя, чем иногда пользовался.

— Муён, да или нет?

— Извините, господин Ким, но тут я за господина Квона. Да.

— Так и знал. — Он слегка похлопал Муёна. — Тогда идём, наш толстосум Квон.

— Какой вы жестокий, господин Ким.

Йенгук сразу отреагировал и испепелил меня взглядом. Хмыкнув в ответ, я в последний раз посмотрел на догорающее здание гильдии и зашагал в сторону ресторана Кеи. Впереди шли Йенгук с Муёном, словно мои телохранители.

«Йенгук, знай, с этого момента ты мой настоящий первый друг».

Пока никто не видел, я достал край бумаги из запаха. Первое слово, которого было: «отчёт о вскрытие».

«С таким доказательством я смогу казнить того придурка, что сжёг мою гильдию и поранил меня. Не повезло тебе, дружок. Но так как ты помог мне найти друга, так уж быть, буду добрым и отсеку твой язык первым».

Спустя мгновения выяснилось, что Йенгук не единожды помогал мне там, где я мог лишиться головы. В течение какого-то времени, получив море хва, крепкую власть и нужные связи, настала моя очередь помогать не кровному брату. Разумеется, при этом получая собственную выгоду.

— Ха-ха, были времена. Жалко, что дети так быстро растут. — У отца стали собираться слёзы на глазах.

— Отец, ты же не собираешься здесь разревётся. Твоя репутация бывшего советника и здесь может быть понижена.

Обидевшись, отец хлопнул с силой по моей спине:

— Вот, негодяй, шутишь снова так с отцом.

Я стал потирать ушибленное место.

«Хоть и стал стариком, но силы не поубавилось».

— Лучше скажи, зачем прибыл в Химан.

— Ты знаешь лучше меня, господин Квон. Как и ты, я добрался сюда ради избавления демонов. В последнее время они столько мне сделок сорвали, что хочется им всем бошки поотрывать, — я сказал, хладнокровно улыбаясь.

— Сынок, порой вы с Йенгуком так кровожадны, что я не знаю, от кого вы этому научились. Хотя!.. — У отца пришло озарение. — Неужели мать научила? Вот он род женщин военных. Говорил же жёнушке, чтобы в дом она не приглашала так часто тёщу.

— Мама и бабушка были порой жестоки и грубы в выражениях, но, признай, отец, мы все равно не сможем им за это предъявить.

Вместе с отцом мы одновременно вздохнули. До рождения старшей сестры мама выросла и служила генералом на северо-западных землях в крепости Пхихэ, где одним днём встретила отца. Он приезжал как советник, дабы проверить состояние армии, а в итоге нашёл любовь всей жизни.

— Она была так прекрасна, легко взмахивая мечом на тренировке. С первого взгляда она покорила меня. Ах, госпожа моего сердца…

Он немного поностальгировал и залпом выпил чашу с алкоголем. Я же сморщился от сладких воздыханий отца. Всю жизнь он повторял одно и тоже про встречу с мамой.

— Как ты знаешь, хоть я и называю себя бывшим советником, но ван всё ещё даёт задания сильной важности. Пару месяцев назад появились новости о междоусобице в Мамгуке, где на престол встал средний сын. В то же время в Дэиле начался бунт против правителя, который благополучно провалился.

— И как это связано с Михвой, отец?

— А дело в том, что… — Он неожиданно дал щелбан по моему лбу. — Что отца нельзя перебивать! Кхм-кхм, продолжим. Недавно поймали шпиона на переходе из Ямаимо в Химан, точнее на мосту Чхингу. Он притворился торговцем зерна и запросто прошёл Дэильскую границу. На нашей при проверке у него сразу же выявили фальшивый пропуск с фиолетовым мугунхва. Такие делали лет десять назад в Мамгуке.

— Точно. Сейчас же раздают новый стандарт со специальной вкусно пахнущей краской персиковой хурмы. Только в Михве могут произрастать её корни.

— Поэтому ван и распорядился ей воспользоваться. Сок персиковой хурмы имеет ещё одно интересное отличие: смешиваясь с морской водой, он начинает светиться в темноте. Ты мог не обращать внимание на рыбаков, но именно с краской персиковой хурмы они завлекают креветок, которые ты сейчас как раз ешь.

— Я знал, что что-то такое где-то используют. Пока рыболовного бизнеса у меня нет, поэтому и вдаваться в детальные подробности мне не приходилось. Сейчас на этом много не заработаешь, отец, хм.

— Эх, мой сынок, Хосок-Хосок.

— Так что рассказал тот шпион?

— Ничего, к сожалению. Видимо, его хозяин страшный человек, но то, что он из Мамгука, не нужно долго доказывать. Этот паренёк ни слова не может связать, постоянно путая мамгукскую и михванскую речь. То вместо чха, скажет чхэ; то ши, а не щи или самая частая ошибка людей из Мамгука при проверке, скажет: «я продаю рис», а не «я рис продаю»[2].

[2] Михванский равен корейскому, где глагол всегда стоит в конце.

— Такого простофилю отправили шпионить не спроста. Кто-то нас серьёзно хочет отвлечь от чего-то.

— Так думает и ван, поэтому я здесь.

— Что ж, если найдёшь связь, то и мне расскажи. Знаешь, отец, зарабатывать деньги в наше время очень трудно, — я произнёс и поднял чашу с макколи, готовясь выпить.

— Дурачина! — Отец ударил уже мою голову ладонью. — Лучше уж подумал о женитьбе и детях!