Отражение стрекозы

Глава 24. Взгляд: Йенгук

— Я обо всем договорился. Вечером мы можем попасть во дворец, стража в это время менее внимательная к янбанам и их слугам. К тому же у нас есть пропуск от помощника министра военных дел. — Хосок в подтверждение слов слегка отодвинул допхо*, показывая золотую табличку с розовой кисточкой. — Жаль паренька-помощника, что влюбился в мою сестру. Если он решит жениться, то потом не сможет развестись.

Допхо — длинная накидка, похожая на пальто.

— Я не желаю обижать, Хомин, но если он не сможет развестись, то возьмет наложницу и не одну.

Хосок поцокал, покачав головой.

— Об этом мы не говорим внутри семьи, но тебя не смущало, что отец живет в доме жены?

— Хм, действительно. Фамилия отца, но рождение в доме матери. Тяжело будет ему, если он когда-нибудь решит распустить ветер.

— То-то же, Йенгук. — Хосок немного взял паузу перед следующей фразой и продолжил: — На самом деле он хороший и справедливый человек, что увлекается мечами и уважает женщин. У них интересы схожи, ростом выше её, что редкость среди местных, не трус и всегда готов помочь нуждающимся. Он очень подходит моей сестре, только имеет много шрамов, что не так важно, и… о, тигр, у него странное имя, — на последнем слове он прикрыл глаза ладонью.

— Всё настолько плохо?

— Несомненно. Сам посмотри, я не смогу произнести это даже вслух.

Хосок передал мне маленькую свернутую бумажку, которую мяли не раз. Быстрым движением я развернул её и чуть не прыснул от смеха, сдерживаясь только для чести Хосока.

«Су Ному».

Если читать неправильно, то несчастного молодого человека могли не понять. Родители господина Су определенно промахнулись с именем.

— Родители господина Су случайно не любили сына?

— В том и дело, что он их драгоценный сын.

«Если прочитать как Суном, получится «самец», а Ному — «физический труд». Предполагаю, фамилия Су произошла от слова «дерево», но «су» с мамчжи может быть и «мышь», и «книга». Прозвища у молодого человека, возможно, уникальнее во всей столице».

— Хорошо-хорошо, я вижу, что у тебя скоро может пупок отвалится[1], если тебя не остановить. — Хосок вырвал бумажку из рук Йенгука. — Моя сестра тайно вздыхает по нему, поэтому в следующий раз выскажешься, если они наконец-то признаются друг другу и поженятся. Сейчас нам надо поговорить о другом, — выдохнул Хосок. У него задергался глаз, и он начал массировать его.

[1] Пупок отвалится (배꼽이 빠지다) — лопнуть от смеха.

— Что, неприятности во дворце, Хосок? Поговаривают, с ваном что-то происходит, и наставнику Квону приходится разбираться с его накопившимися делами.

— Уже успел послушать отчет от Шина? Что малец знает, что не знаю я? Нечестно, хочу сказать, Йенгук: я думал, я твой лучший информатор. Хочешь расскажу кое-что интересное. Кисэн Тон Мари, который ты отказал, заплатила за себя и ушла в швеи[2]. Её работы набирают популярность среди местных девушек, — в конце хихикнул Хосок, думая, что это смешно.

[2] Кисэн не всегда становились по желанию, часто их продавали без воли в дом кисэн. Чтобы перестать ей быть — иначе при побеге могли вернуть в дом — нужно было заплатить сумму своего тела и выписаться из реестра кисэн — кичжок.

— Серьезно? — Я поднял бровь и невольно скорчил гримасу, как от кислого, вспоминая истеричную кисэн.

— Ха-ха, это стоило рисков для твоего лица. Ладушки, это было второе, что я хотел рассказать. А первое — это… — Чтобы заманить в ловушку, Хосок любил делать паузы перед сладостью, ждавшей своего почитателя. — Твой отец собирается уйти на покой и оставить дела старшему сыну от Сук Нами, Хангыму.

Я невольно заскрипел зубами, вспомнив лицо наложницы отца. Среди сторонников отца и их жен Сук Нами считалась красавицей, но для меня она всегда выглядела как ведьма с её длинными вьющимися волосами и низким ростом. Жаль, что многие следили за словами в окружении с ней. Мне бы хотелось посмотреть на спектакль жен янбанов, нервно оправдающихся за своё неправильное произношение слов [3]из-за сатхури[4].

[3] Йенгук имеет в виду, что если случайно неправильно произнести первую гласную в слове «красавица — минё», то получится «ведьма — манё».

[4] Сатхури (사투리) — корейские диалекты.

— С тех пор как покинул дом господина Ким, я больше не имею к нему отношение. Забыл, лучший друг?

— На словах легко отречься от родной крови, но душой всегда будешь привязан к предкам. Ты же знаешь любимую фразу отца, — Хосок нейтрально процитировал отца. Временами он напоминал наставника Квон, невольно повторяя его фразы или привычки.

— Я не буду с тобой вновь философствовать. В начале весны мы и так наговорились на сто лет вперед. На данный момент мне более интересно, какая ситуация с ваном?

Хосок размял шею с каменным лицом и в миг вернул фальшивую улыбку.

— Если ты так говоришь, то отчёт Шина получил пять дней назад. За эти дни все во дворце чуть ли не посходили с ума. Нынешняя фаворитка вана — наложница из Мамгука — Лю Чахёб беременна. Король мечтает о сыне, поэтому в ближайшее время с наложницей Лю собирается поехать на остров Гва в храм местной богини. По слухам, в этом храме исполняются все желания. Это меньшее, что он желает. Есть один надежный информатор, который сообщил, что ван не просто хочет сына от любимой женщины, он желает о новом наследнике от наложницы Лю.

— Этот информатор случайно не наставник, Хосок? — подловил я легко друга. Без сопротивления Хосок сдался и утвердительно кивнул. — Если хочешь оставаться при прозвище «Нэгым», то прошу, друг, не начинай говорить, как торговец в гильдии.

Хосок закатил глаза и обиженно скрестил руки, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Отец разбирается с жалобами на недавние указы вана. Ван-то облегчает жизнь крестьянам, но порой ограничивает власть янбанов. В итоге вторые постоянно присылают прошение на встречу к вану…

— А ван не отходит от наложницы Лю, — я закончил мысль Хосока.

— Верно. Также приходит много просьб от министров на собрание с ваном. Они хотят вновь обсудить престолонаследие. — Хосок вздохнул, не выдерживая абсурдность ситуации. — До сих пор сторонники королевы и её отца, министра Хвана, пытаются вернуть законное право её сына на престол, несмотря на то, что он слабоумный. Однако теперь семья Мимо с нынешним кронпринцем в придачу войдут в спор по другую баррикаду, и появится новое третье разветвление — сторонники наложницы Лю и связей с Мамгуком. Борьба за престол может оказаться самой кровавой за многовековую историю Михвы.

— В таком случае вану очень повезло, что у него из ста наложниц и королевы родились только два мальчика, — невзначай высказался я. — У наложницы Лю тоже первым ребенком родилась девочка, верно?

Вместо ответа Хосок кивнул, глядя вперед на скопление людей на торговой улице.

— Хочешь услышать свежую информацию бесплатно, мой друг?

— Если это окажется обманом, то я перестану с тобой общаться, — захотелось с серьезным тоном пошутить над Хосоком, в отместку за его порой неуместные шутки о цене информации.

— Тогда укуси меня, тигр, если я совру, — Хосок поклялся с привычной улыбкой, не давая понять: он ответил шуткой или серьезно пообещал. — Мой друг, Йенгук, впереди у лавки с тканями стоят две милые шаманки, и они обе привлекают много внимания у проходящих свободных мужчин.

«Что?»

Мне бы хотелось верить, что это ложь, но я действительно увидел их.

— Разве мы шли так долго, чтобы попасть в этот район?

«Я невольно сюда пришёл, зная куда идут шаманки или меня сюда специально привела одна хитрая сова?»

— Если госпожа Ким тебя не интересует, тогда могу я поухаживать за ней? — неожиданно без смеха или улыбки спросил Хосок, сильно шокировав меня за столько лет.

Молодой господин Квон славился не только способностями в торговле и получении информации, но и внешностью с телом, привлекающим многих, чем он не пренебрегал пользоваться для достижения своих целей. Хосок не соблазнял девушек, а лишь давал им шанс обмануться, попасть в его сети. Обычно он проводил с девушками — разумеется, дочерьми янбанов — ночь, узнавал ценную информацию и больше не отвечал на любовные письма. Никогда и никто не обвинял Квон Хосока: девушки продолжали ждать встречи с ним, а янбаны надеялись, что их дочери родят от перспективного молодого человека и заставят жениться. Ни одна женщина не смогла забеременеть от Хосока. Вероятно, у него было эффективное средство, поэтому он не волновался о незаконнорожденных детях.

«Хосок никогда не проявлял желание поухаживать за женщинами, — в голове прозвучал голос наставника из прошлого. — Когда у меня уже появятся хоть какие-нибудь внуки, помогите, владыки! Сын, тебе не жаль отца и мать?..»

— Хех, ты бы видел своё лицо, Йен-и. Оно так и говорит всем: «Только я могу смотреть на неё»! Я пошутил… — Вернулся прежний Хосок, однако после он вернул нотки серьезности и произнес, глядя неопределенно куда: — Не радуйся раньше времени, дорогой друг. Если вы сейчас хорошо общаетесь — не значит, что так будет всегда. Однажды на твоём пороге может появиться тигр, который не испугается хурмы.[5]

[5] Есть такая народ. кор. сказка «Как тигр хурмы испугался».

Две мудан всё ещё стояли рядом с лавкой и разглядывали товары. Мирэ внимательно разглядывала столы с кольцами, а госпожа Сон у порога лавки — слишком яркие ткани. К ним приблизился молодой высокий янбан в сером ханбоке. Сначала он разговаривал с вышедшим торговцем, а как тот ушел, приблизился к столу у Хани. Всё бы ничего, но как-то быстро янбан переместился к Мирэ, и они внезапно коснулись руками.

«Что этот отигревший *михванская цензура* себе позволяет?»

— Говоришь, тигр, что не боится хурмы, Хосок? — я разозлился больше, когда увидел, как Мирэ испугалась молодого янбана, а тот повернулся к ней лицом и застыл. Янбан закрыл нам вид огромной спиной.

— Эту спину, тигр, я узнаю из тысячи. Это О Кёниль, — чуть ли не плеваясь, сказал Хосок. Ему тоже не понравилось присутствие заклятого врага поблизости. Да и я не симпатизировал семье О и их сыну в том числе, которые имели дружественные отношения с Сук Тэбомом и его дочерью Сук Нами.

— Дорогой друг, Хосок, ты готов показать тигру, что хурма была самой безобидной из того, что он видел? — предложил я, мечтая об одной запретной мысли.

— Всегда, дорогой друг, Йенгук.

Мы непременно направились к нашим шаманкам, не видя преград.

— Господин Ким, всё подготовлено, — подошёл со спины Муён, сообщив шепотом.

— Я тоже закончил дела. — Присоединился к нам Шин со стороны Хосока.