Отражение стрекозы

Глава 25. Чудаки краше цветов

— Госпожа Ким, госпожа Сон, я вас потеряла! — отвлекла всех Хваён, подходя ко мне. По ней было видно, что она запыхалась, бегая в поисках по солнцу. — Я так испугалась, что вы потерялись по пути, — пыталась отдышаться с румянцем и потом на лице Хваён.

Господин О как будто перезагрузился и вернулся в нормальное состояние. Он, стараясь не опускать взгляд ниже положенного, неожиданно спросил Хваён:

— Агащи, где вы купили такой необычный норигэ? Мне бы очень хотелось подарить похожий одному дорогому мне человеку, — поинтересовался господин О, вежливо указывая ладонью на мамину подвеску Хваён.

— Нэ?[1] — как истинная кореянка среагировала главная героиня. — Извините, это семейная реликвия. Я не знаю, где создают такие норигэ, — расстроила Хваён господина О.

[1] Нэ (네) — по-корейски «да», но иногда используется для переспроса как «что?» или «а?».

Хани с тканями на руках успела зайти мне за спину и прошептать:

«Если что, то мы кинем в него тряпкой и убежим».

Она была на моей стороне.

— Правда, как жаль… — Показалось, что чау-чау в виде янбана сейчас заплачет.

— Господин О, вы нашли, что хотели? — объявился наконец-то торговец лавки, чтобы узнать дела у богатого клиента.

Молодой янбан покачал головой.

— К несчастью, нет. Мне придется поискать дальше. А? Агащи, а откуда ваши родственники? — не сдавался господин О.

— Если вы про норигэ, то матушка приехала с островов Наквонгва.

— Наквонгва? — Янбан удивился вместе с торговцем. — А какой из островов?

— Не знаю, господин. — Хваён разбила оставшуюся надежду господина О. Торговец лавки тем временем присматривался к украшению главной героини и размышлял, по-видимому, о процессе изготовления.

— Вот как. Извините, госпожи, что помешал, — слабо поклонился господин О и удалился восвояси. — Разве это трудно? — с ветром послышался шёпот уходящего янбана.

— Прозвучало жутенько. Странный тип, — сказала мне тихо Хани, чтобы Хваён не пугалась.

— О, тигруля, какие красавчики! — как ценитель прекрасного пискнул восторженно продавец тканей.

Также, как и он, находящиеся люди на улице — в особенности женщины — стали неожиданно ахать и удивляться от проходящих мимо них мужчин.

— Это они? — не удивлённо я вскользь сказала, заметив впервые за это время нижний ярус стола с недорогими и качественными мешочками с благовониями.

Мешочки пахли цветами и ягодами, не как традиционные травяные настойки, что обычно продавались в аптеке. Как только я наткнулась взглядом на один из таких, то в голове появилась идея подарить что-то Хваён. Бывшая главная героиня, как бы не звучало грубо, на самом деле была приятной девушкой. Единственное, что напрягало — почему она ходит без сопровождения и имеет столько доступного времени для прогулок. Помнится, отец и братья серьёзно относились к её безопасности, да и недавно она прогуливалась со старшим братом. Как-то пазл не складывался.

— Разумеется, это наши близкие знакомые, — подтвердила Хани, не поворачиваясь лицом от дороги. — Ты только посмотри на них, Мирэ!

Сдавшись выбрать только один мешочек с благовониями, я по-тихому обратилась к продавцу и указала на пять понравившихся штук и отдала заранее серебряный хва. Тот сразу же переключил внимание на меня и стал упаковывать товары в платок, заменяющий сумки или шопперы. Мне удалось скрыть покупку от Хваён. Она стояла впереди и, как все, не могла оторвать взгляд от идущих. В конце концов от любопытства, быстро разобравшись с покупкой, я тоже переключила внимание на дорогу вместе с Хани и Хваён. Два закадычных друга, Йенгук и Хосок шли вдвоём, один с непроницаемым лицом, другой то улыбаясь, то что-то сказав, хитро смеясь. Приближаясь ближе к торговым лавкам, из разных сторон к ним присоединились Муён и Шин в мужской одежде, становясь в форму треугольника. Если мы были в манхве, то люди бы слепли от их красоты, как от солнца. Что на самом деле и происходило сейчас. Однако мужчины не обращали внимание на прохожих, падающих в обморок от их звёздного свечения.

— Мирэ, тебе тоже не кажется, что тут у нас собрались собственные F4?

— Ага, только вместо фор флаурз, у нас фор фэддистс[2].

[2] Faddist — чудак.

— Или точнее фор фулз, — Хани вздохнула и покачала головой.

От неожиданно правильного произношения английских слов я повернулась к подруге. Хани произнесла «фор фулз» так чисто для кореянки, что сначала мне не поверилось, что она не использовала конглиш.

— Хани, а ты можешь повторить последнюю фразу, пожалуйста?

— Нэ? А ты про пхо пхульчжы?

«Фух. Неужели мне показалось?»

— Хани-щи, Мирэ-щи, я по дороге также всё купила, что надо. А вы? — опомнилась Хваён, закрыв рот.

Мы покачали головой в согласие. Было идеальное время, чтобы подарить Хваён мешочек, но мне захотелось сделать сюрприз в более подходящем месте и времени.

«Пока немного подожду».

— Госпожи Ким, Сон и Мин, приветствуем вас, — резко, как пуля, ворвался в нашу беседу Квон Хосок.

Ким Йенгук и его помощники решили остаться в стороне, переговариваясь, как сплетницы, пожирающие нас глазами.

— О чем вы болтали с этим убл… убийцей хорошего настроения, О Кёнилем? — С лисьей улыбкой поинтересовался Хосок, определенно ждущий честного ответа.

— Это был О Кёниль, Хани!? — случайно вырвалось у меня. Только когда я успела повернуться спиной, поняла ошибку сделанного.

«Язык мой — враг мой. Хосок же зацепится за слова».

Хани аж сглотнула от страха возвращения истинного демона среди нас.

— О-о-о, так вы знаете его, мудан. Любопытно-любопытно… Дорогая подруга, повернитесь, пожалуйста, обратно. Мне бы не хотелось разговаривать с воздухом, — ласково приказал Хосок.

Мне пришлось повиноваться, но я спряталась за Хани. Моя подруга лучше подходила для споров с хитрым Квон Нэгымом. Он точно вспоминает про обращение «друг», когда ему что-то нужно.

— Ну-ну, освободите душу[3], я всего лишь кое-что спрошу.

[3] Освободить душу (마음을 놓다) — не беспокоиться/волноваться, успокоиться.

К напряженной атмосфере присоединилась и Хваён — мы втроем сглотнули в ожидание «кое-что спросить». Хосок выпрямился, до этого чуть находясь в поклоне, и со спокойным тоном спросил:

— О Кёниль вам ничего не сделал или не угрожал?

«Хосок волнуется?»

— Нет, мы лишь немного поговорили, — ответила за всех Хани.

— Точно? — переспрашивал Хосок для достоверности, пока на фоне Йенгук с помощниками донимали торговца лавки.

— Господин О всего лишь интересовался моим норигэ, господин, — подала голос Хваён. Она впервые встретилась и разговаривала с ним.

«Не могу вспомнить, Хани рассказывала что-то про отношения Хосока и Хваён в новелле?»

— Норигэ? — Хосок мельком взглянул на поясное украшение главной героини и отвел взгляд. — Необычная подвеска, соглашусь. А что насчет тех колец? — всё не успокаивался он.

— Ничего такого, — холодно парировала Хани. Она хорошо понимала, что пока рано судить о человеке после первой встречи, да и я не желала сейчас обсуждать всё при людях.

«Если господин О действительно окажется тем ещё извращенцем, то я совсем не удивлюсь», — после возникшей мысли вместе с холодом по телу пробежались мурашки.

— Хосок, можно остановится, — к другу подошёл Йенгук, оставив Муёна и Шина позади, и шепнул что-то на ухо. Тот покачал головой и прекратил нас допрашивать. — Мудан, если у вас всё готово, то собираемся в путь! — чётко обозначил цель Йенгук, кинув взгляд на серое безоблачное небо, предрекающее не самый лучший день.

…

Отправляясь обратно в постоялый дом Чха, мы с Хани шли впереди, и я постоянно затылком чувствовала сосредоточенный взгляд Йенгука на себе. К тому же Хосок так и не спросил, откуда мы могли знать О Кёниля.