Паладин развивает территорию! Том III

Глава 265 Немного безрассудства, иногда полезно

Виктор возвращался из строящегося города вместе со стражей, пробиваясь по заснеженной дороге. Буцефал своими мощными ногами расчищал путь сквозь сугробы, а за ним следовали рыцари на лошадях, подаренных кентаврами.

На удивление эти кобылицы оказались достойным подарком, который оценил даже конь лорда.

Сам Виктор, сидя верхом, не думал об этом, а разглядывал бескрайние земли перед собой, занесённые снегом, где вдалеке можно было видеть особняк.

Всё это принадлежало ему и в будущем становилось бы лишь больше.

В его голове уже зрел новый план, как увеличить свои территории, чтобы не оказаться запертым в маленькой вотчине.

После того как Сильвия примет титул от отца, по идее, он должен будет покинуть эти земли, но ему этого не хотелось.

Изначальным планом было сделать Балтес анклавом герцогства, однако, обдумав всё, он решил сделать всё герцогство анклавом, а эту территорию — основной.

Такое чем-то напоминало Британию в период колонизации, когда материнская территория была гораздо меньше своих колоний, хотя даже в двадцать первом веке более пятнадцати территорий всё ещё подчиняются короне, среди которых Австралия, Канада, Новая Зеландия и Ямайка.

Лорд понимал, что именно Балтес станет центром этого континента с запуском круга перемещения, который будет представлен миру сразу после официального открытия Академии магов.

Это требовалось для защиты территории, на которую могли попытаться надавить, узнав про такой стратегически важный объект.

Сроки поджимали, и Виктор не мог больше откладывать запуск своих объектов.

Строительство города опустошало казну с чудовищной скоростью.

Честно говоря, в казне уже давно пусто, а все ресурсы, используемые на строительстве, закупаются на деньги, взятые у торговцев, которым необходимо будет начать выплаты уже осенью.

Именно поэтому Сильвия возмущалась из-за расходов, потому что боялась, что их супруг забывает об этом. Хотя жить в долг для дворян является нормой, однако девушка уже привыкла к другому.

Мышление всех жён лорда менялось день ото дня, и они начали привыкать к мысли, что казна регулярно пополняется, а их дети получат от отца территории с полностью развитой экономикой.

Конечно же, женщины в первую очередь думали о детях, и Виктор это хорошо понимал, потому что также старался для них.

Его основные желания в этом мире уже исполнились. У него было достаточно денег, чтобы обеспечить себя в любой момент, когда это понадобится. У него была хорошая армия, которая уже считалась одной из сильнейших в королевстве. У него были красивые жены, которые действительно любили его, и, самое главное, дети, которые были привязаны к своему отцу… За исключением Рагнара, который, скорее, боялся его, нежели любил.

Хотя Виктора, именно этот ребёнок больше всех радовал. Он хотел сделать из него «молот», который не будет думать, а только ломать тех, на кого укажут его братья и сёстры.

Зная предрасположенность чистокровных полуорков к разрушению, требовалось подчинить его тем, кто сможет думать за него.

В королевстве Минтара король также был «чистокровным», который полностью следовал замыслам лисохвостов, благодаря чему они смогли основать целую страну.

Такое сотрудничество силы и ума требовалось и для семьи лорда.

Адель и Анна явно росли очень смышлеными, и тут, скорее всего, главную роль сыграли гены матери, которая обладала высоким интеллектом.

Если девочки смогут вырасти достойными её и у них будет брат, способный стать их орудием, семья действительно сможет просуществовать в такой связке очень долгое время, даже после смерти отца.

Виктор, подъезжая к особняку, не прекращал обдумывать будущее своей семьи.

Ему требовался долгосрочный план уже сейчас, при том, что сам он не планировал умирать вовсе и в крайнем случае рассчитывал прожить хотя бы десяток тысяч лет. Ведь за такое время можно столько всего успеть — как можно отправиться в могилу, не взглянув на это хотя бы глазком?

Подъехав ко входу, он спешился и, оставив коня страже, сам вошёл в особняк, на ходу передавая верхнюю одежду слугам.

— Где Сильвия? — спросил он у горничной, одетой в классическую одежду прислуги.

Миниатюрная девушка тут же отреагировала.

— Госпожа в кабинете, — ответила раскрасневшаяся горничная, к которой впервые обратился их господин.

Виктор, не обращая внимания, направился к лестнице и, поднявшись наверх, уже через минуту вошёл в кабинет, где за столом сидела Сильвия, а напротив сидели Линея и Фрейя.

Все они посмотрели на него и собирались поприветствовать, но он жестом остановил их.

Пройдя в угол просторного кабинета, рухнув в кресло, лорд заговорил.

— Хорошо, что вы все здесь. Одно крыло дворца уже готово. Сильвия, отправься туда и начинай приготовления к переезду, — приказал он, постепенно скатываясь в кресле и уже почти лёжа, скрестив пальцы рук на груди.

Девушки какое-то время молчали, а затем заговорила Линея.

— Сильвии, вообще-то, уже тяжело передвигаться. Ты совсем бесчувственный? — спросила она, нахмурившись, что всегда смешило её мужа.

Виктор перевёл взгляд на хозяйку дома, которая ожидала его реакции.

Это часто случалось в доме, когда жёны ожидали реакции супруга, чтобы оценить его отношение к ним. Каждый жест, слово или действие теперь оценивалось, как под микроскопом, и это было самой большой проблемой для человека с гаремом.

О таких сложностях лорда никто не предупреждал, когда он захотел себе много женщин вокруг, иначе Виктор никогда бы на такое не согласился.

— Прости, дорогая, я не подумал, — наконец ответил лорд, отчего лицо девушки порозовело, а напряжённое выражение сменилось радостным, хотя заметить это мог только её муж, который уже хорошо знал, как она скрывает эмоции.

— Ничего, я всё равно хотела туда поехать и посмотреть, а в карете не будет проблем, — ответила Сильвия.

Линея фыркнула, явно недовольная результатом, но не стала больше говорить.

Порой казавшиеся лёгкими взаимоотношения в доме строго подчинялись определённым правилам. Дела Виктора и Сильвии касались только их, и, если они приняли решение, оспорить такое никто не мог.

Жёны имели равный статус перед другими дворянами, однако внутри семьи главенство было у Сильвии, а над всеми стоял Виктор, и это было нерушимым правилом.

Лорд посидел ещё немного, наблюдая за женщинами, вернувшимися к своим делам, что обсуждали до его прибытия, и в какой-то момент просто уснул.

В комнате было очень тепло и уютно, что для пришедшего с мороза человека действовало расслабляюще, а мягкие женские голоса словно убаюкивали его, что в результате и случилось.

Во дворце герцога Леомвиль проходило собрание вассалов, на котором помимо прямых вассалов присутствовали и их вассалы.

Данная встреча должна была пройти уже очень давно, однако после похода долгое время откладывалась, так как необходимо было собрать деньги на выплаты королевству Армондэль, а также решить множество вопросов на всех территориях.

Алестор сидел на троне, а дворяне стояли полукругом в десяти метрах от него.

Одетые в разные одежды, от традиционных до смешанных со стилем Виктора, они выглядели довольно странно.

Казалось, что кто-то из двадцать первого века отправился в прошлое и пытался внедрить там костюмы своей эпохи, что привело к такой несуразице, как классический пиджак, увешанный драгоценными камнями, поверх аристократической одежды с кружевами и гольфами на ногах.

— Я решил передать титул своей дочери, и после сбора урожая Сильвия станет новой герцогиней, а виконт Виктор Балтес — регентом, — произнёс он.

Герцог понимал, что управлять территорией будет именно Виктор, однако передать ему титул напрямую было невозможно. Сделать же дочь герцогиней, которая будет следовать приказам мужа, также было неразумно.

Это могло привести к недовольству вассалов, которые воспринимали бы Виктора как равного себе, что влияет на герцогиню. Попытки обойти его или устранить никогда бы не прекратились.

Оставалось только такое решение, которое передаст ему все полномочия герцога до того, как его дочери примут титул и смогут стать полноценными правителями.

Кровь играла главную роль у аристократов. Сильвия станет герцогиней, правительницей, а её муж — лишь придатком. Соответственно, ему придётся искать поддержку у вассалов, чтобы упрочить свои позиции.

В таком случае те, кто последуют за ним, получат всё, ведь именно он будет влиять на решения жены, а оставшиеся останутся ни с чем, что в конечном счёте приведёт к разладу в вотчине.

Нельзя допускать, чтобы Сильвия, Виктор и часть вассалов оказались по одну сторону, а часть осталась без поддержки, иначе они могут начать поиски поддержки на стороне.

Статус регента сразу бы отсёк Сильвию от власти, передавая все полномочия её супругу, до восхождения дочерей на трон, и это гарантировало стабильность герцогства.

Услышав такое от господина, дворяне начали обсуждение между собой, чему Алестор не препятствовал, а продолжал разглядывать присутствующих, сидя на троне.

Вскоре вперёд вышел виконт Трета, являвшийся одним из сторонников Виктора, так как получил гарантии строительства завода запчастей для тракторов в будущем.

— Ваша светлость, если ваше решение окончательное, я первым его поддержу, хотя не понимаю, зачем вы в расцвете сил решились пойти на такое? — обратился он.

Леовмиль внимательно следил за тем, как вёл себя его вассал.

Теперь, уже приняв решение отказаться от титула, казалось, пелена спала с глаз герцога. Он стал замечать то, что раньше просто игнорировал. Статус обязывал его к этому — не обращать внимания на поведение знати, их слова, их действия.

В данный момент виконт перед ним был всё равно что голый, как снаружи, так и в душе.

Лицо, заплывшее жиром, маленькие бегающие глазки, которые явно пытались прочитать на лице своего господина его мысли, чтобы тут же подстроиться под ситуацию.

Как же легко стало Алестору теперь, ведь все находившиеся здесь дворяне больше не могли скрыть свои истинные мысли.

— Виктор Балтес является рыцарем земного уровня, что смог одолеть в бою двоих своего ранга. Если вы считаете, что это не даёт ему права принять на себя эту роль, предлагаю вам лично отправиться к нему и выразить своё недовольство. После этих слов Леомвиль откинулся на спинку трона и, слегка выдохнув, продолжил: — Полагаю, он с радостью выслушает вас и пойдёт навстречу… Насколько я помню, дворяне столицы даже дали ему соответствующее его благоразумию имя.

Вассалы, слушавшие своего господина, сразу поняли, что их вызвали не для обсуждения вопроса об отречении, так как вопрос уже решён, а им неприкрыто угрожают за ослушание, ведь все в королевстве знали, какое имя дали Виктору — «Сумасшедший виконт».

— Я останусь здесь, как лорд, до тех пор, пока мои внучки подрастут и смогут унаследовать титул. — Закончив говорить, герцог жестом приказал страже выпроводить дворян.

Он чувствовал себя очень хорошо, а главное, на душе была лёгкость, которой не ощущалось столько лет.

Нет необходимости скрывать эмоции или общаться с людьми, которые ему не по нраву. Теперь он станет всего лишь лордом, которому нужно заниматься простым присмотром за владениями, а о взаимоотношениях пусть думает новый регент.

Герцог улыбался, сидя на троне, и это была искренняя улыбка.

Виктор, открыв глаза, понял, что смотрит на потолок кабинета. Постепенно отходя ото сна, он повернул голову влево, где за окном можно было видеть заходящее солнце.

«Я уснул?» Подумал он и начал подниматься в кресле.

Обратив внимание на свои ноги, лорд понял, что кто-то снял с него сапоги, подставил пуфик и накрыл пледом.

— Хорошо, когда о тебе заботятся, — пробормотал он и, скинув плед, собирался встать с кресла, когда увидел сидящего на полу Рагнара в центре комнаты, который, не отрываясь, следил за его действиями.

«Опять подбросили мне ребёнка», — с ухмылкой подумал он и жестом поманил ребёнка.

Мальчик сидел, скрестив ноги, так как не знал, что ему можно делать без разрешения отца, и теперь, видя жест, наклонившись вперёд, упал на руки и на четвереньках пополз в его сторону.

Когда он оказался у кресла, Виктор поднял его и усадил на колено.

— Ты такой безрассудный, что никто не может тобой управлять. Даже маму не слушаешься, — щекоча сына пальцем, произнёс лорд, глядя в карие глаза сына.

Рагнар молча слушал отца, не реагируя на щекот. Для него человек перед ним являлся чудовищем, оберегавшим его.

Он инстинктивно ощущал свою связь с отцом, но ещё лучше мальчик чувствовал его силу, которая и была тем, что заставляло его подчиняться.

Виктор не до конца понимал, почему ребёнок слушает только его, ведь в доме жила Клиосса, которую тот не слушался, что бы она ни делала, поэтому решил, что уровень силы не играет в этом роль.

И это было отчасти правдой, потому что ребёнок мог игнорировать силу, но не взгляд отца, который точно читался им как шанс смерти, если он оступится.

— Наверно, мне тоже пора проявить немного безрассудства и, наконец, решить вопрос с Манита, раз и навсегда, — словно общаясь сам с собой, произнёс лорд, глядя на сына.

Именно пример поведения Рагнара натолкнул его на решение, которое давно надо было принять.

Жёны всегда призывали его к благоразумию, также поступала Клиосса и всё окружение Виктора, однако он не был человеком из этого мира, следующий только голосу разума.

Нельзя было позволять такой угрозе продолжать существовать и набирать силу.

— Знаешь, сынок, в моём мире все знают, что злодеи в фильмах ничему не учатся, а лишь становятся опаснее со временем. Главный герой всегда добрый, отзывчивый, помогает всем вокруг и не убивает злодея, а потом тот убивает друзей и близких героя… Понимаешь? — Лорд общался с сыном, который не понял ни одного слова, услышанного от отца, но всё равно продолжал слушать.

— Жизни руководствоваться историями из фильмов — плохая идея, но с этой змеёй давно пора покончить, — произнёс лорд и, поднявшись с кресла вместе с сыном, босиком направился в столовую, желая перекусить перед тем, как отправится решать вопрос с Манита.