Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 15

Недалеко от окраины города, среди кубических промышленных зданий расположилась школа Норт-Вест-Централ. Всего пару лет назад это учебное заведение стало известным на всю страну. Его показывали все новостные телеканалы не только Америки, но и всего мира.

У этой славы был дурной горький привкус, который не любили ученики и особенно родители. Благодаря этой славе они сделали все возможное, чтобы у школы появилась не просто охрана, а всегда был рядом хотя бы один патрульный полицейский.

В самом начале, когда Индианаполис потрясло дерзкое похищение, все возможные экстренные муниципальные службы города и их руководители были рядом со школой, желая получить свой жирный кровавый кусок медиапирога. Мэр хотел, чтобы горожане видели, как он и его команда заботятся о жителях и их детях. Однако было поздно — родители были напуганы. Ничто не способно было их успокоить. Спустя два года они продолжают приводить детей в школу лично, передавая их преподавателю. Больше никто из детей на автобусе туда не ездит.

На углу двадцать пятой и улицы Франклина, на перекрестке стояло четырехэтажное здание, построенное из красно-коричневого кирпича. Когда-то в нем размещались швейные цеха, где шили инвентарь, необходимый самой сильной армии в мире. После того как заказы на его производство были переданы более дешевому и выгодному Китаю, цеха замерли. Много лет здание пустовало. Несмотря на активную работу агента по недвижимости, ему так и не удалось найти желающих купить помещение по приемлемой цене или хотя бы арендовать. На выручку владельцам пришло ФБР, взявшее в бессрочное пользование все четыре этажа.

Из больших решетчатых окон с трех сторон здания были хорошо видны школа Норт-Вест-Централ, а также соседние строения и закоулки. У самого здания шла дорога. Постоянно наполненная автомобилями, она вела водителей из города на огромное восьмиполосное шоссе. Близлежащие улицы вокруг школы Норт-Вест-Централ были малолюдными и немного мрачными. Их с куда большим удовольствием заполняли грузовики, везущие товар к загородным складским пулам, нежели пешеходы.

Альфред стоял на первом этаже здания, где он теперь работал. Посмотрев вначале на часы, он перевел взгляд на солидного охранника средних лет, сидящего около дверей в удобном кресле. Тот читал свежую утреннюю газету. Время от времени он опускал ее, чтобы посмотреть на неловкого незнакомца, выглядящего и ведущего себя совсем не как агент ФБР. В нем не было какого-то лоска, энергетики, указывающей на принадлежность к некой элитной касте.

Переминаясь с одной ноги на другую, Альфред отвернулся. Окружающий его интерьер не отличался особой изысканностью. В небольшом холле на первом этаже, помимо панорамных окон, были лишь белые стены и несколько белых дверей. От времени белая краска потеряла свой изначальный вид и приобрела немного повседневной серости.

Охранник, сидевший у входа, встал и выпрямился.

— Простите за опоздание, Альфред, — войдя, строго сказала Рита. — Провожала Бенджамина в аэропорт.

— Его не будет? — поинтересовался гость из Сиэтла.

— Он не часто сюда заезжает. Лишь тогда, когда заглядывает кто-то с национального телевидения.

— Мэм, — аккуратно обратился охранник. — Машину перепаковать?

— Нет, Шон, спасибо. Я заехала ненадолго. Представить агентам их нового коллегу. — Рита окинула взглядом двух мужчин. — Вы уже познакомились?

Охранник с недоверием посмотрел на Альфреда.

— Да, самую малость.

— Привыкай, Шон, теперь это один из нас.

— Как скажете, мэм.

— Ну что, — дежурно улыбнулась Рита. — Пойдемте, я вас представлю коллективу.

— Да, пойдемте, — ответил Альфред, одаривая охранника не менее недоверчивым взглядом.

Директор Коулмен и ее гость, сделав несколько шагов через холл, стали подниматься по лестнице. Новая начальница молодого полисмена шла на одну-две ступеньки впереди и немного справа.

Хорошо освещенная благодаря большим окнам лестница огибала шахту неработающего промышленного лифта. Каждый раз, чтобы подняться выше, надо было немного пройти через очередной этаж.

— Что-то ваш Шон сегодня не в духе, — прозвучало из-за спины Риты.

— Не обращайте внимания. — Она поднималась по лестнице, повесив, коричневую кожаную брендовую сумочку на согнутую в локте руку. — Он ко всем незнакомцам так относится. Даже я когда-то не стала исключением.

— Все мои коллеги будут такими?

— Шон не из ФБР, он просто отличный охранник, — Рита улыбнулась. — Ваши коллеги будут хуже.

— Хорошая перспектива, — бормотал Альфред, плетясь сзади.

— И еще, — вдруг остановилась строгий агент.

Обернувшись, она с легким пренебрежением посмотрела на своего спутника.

— Купите новую одежду.

Альфред опешил.

— Чем эта плоха? — осматривал он себя.

— Серый пиджак, клетчатая рубашка и джинсы чудесно подойдут для выходного спокойного дня в Сиэтле, но не для агента ФБР, расследующего самое сложное дело в его ис­тории.

— Понятно, — нехотя кивал Альфред. — Должен выглядеть, как на похоронах.

— Вы все схватываете на лету! — продолжила свой путь по лестнице вверх, постукивая каблуками, Рита. — Мы постоянно имеем дело с мертвыми, мистер Хоуп. Привыкайте.

Постояв пару секунд на лестнице, гость из Сиэтла направился вслед за своим новым боссом. Смотря на нее, он пытался понять: он ее ненавидит или с интересом играет в ее игру, где она начальник, а он — подчиненный.

Агент Коулмен сегодня выглядела, как всегда, устало и измотанно, но все-таки очень привлекательно. На ней был приталенный строгий черный костюм в тонкую белую вертикальную полоску. Застегивающийся на талии пиджак подчеркивал ее почти идеальные формы, а свободные прямые брюки намекали на стройные длинные ноги. Туфли на внушительном каблуке делали Риту выше Альфреда на пару сантиметров. Он шел сзади и с интересом наблюдал за молодой женщиной, напоминающей израненного лебедя или алебастровую статуэтку балерины.

«Красивая… стерва», — подумал Альфред, слегка улыбнувшись.

— Вот мы и пришли, — остановилась у двойных дверей Рита.

Сквозь небольшие окошки в них она заглянула внутрь.

— Ведите себя уверенно и спокойно, — обратилась она к спутнику.

Альфред кивнул в ответ головой, но Рита этого не увидела.

Распахнув двери, агент Коулмен вошла в просторную светлую комнату, которая занимала половину четвертого этажа. Находящиеся там ее подчиненные занимались кто чем. Все они называли это работой. Кто-то, сидя за столом, мониторил свежее детское порно в Deep Web, кто-то корпел над документацией, а кто-то, чувствуя скорое позорное возвращение в Вашингтон, расслабился, обсуждая итоги прошедшего на выходных Super Bowl. Все они, увидев появившегося шефа, бросили дела и встали. Несколько человек, живо беседующих у окна, прервали свой интригующий разговор.

Рита остановилась в дверях. Позади нее стоял яркий, но на первый неглубокий взгляд невзрачный молодой мужчина с парой еле заметных шрамов на лице.

— Привет всем, — кинула сумку на стоящий справа серый стол директор Коулмен. — Сегодня у меня две новости, хорошая и плохая.

На мгновенье замешкав, люди в комнате переглянулись.

— Давай плохую в начале, шеф, — выкрикнул агент, стоящий с коллегами у окна.

— Теперь я буду здесь с вами в Индианаполисе постоянно.

Услышав это, сотрудники наигранно расстроились.

— После такой новости хорошей быть не может. Можете не продолжать, босс, — шутил все тот же парень у окна.

— Заткнись, Поласки, — не зло грубила в ответ Рита. — Это еще не все, — она глубоко вздохнула. — Бенджамин сегодня утром перед вылетом сообщил мне новость. Звонили из Вашингтона, — агент Коулмен уперла руки в боки и, покачиваясь, нехотя произнесла: — У нас есть несколько месяцев до того момента, как нас расформируют. Потом дело переходит другой группе в Вашингтоне.

— Ну и хер с ним, — недовольно сказал зрелый мужчина, стоявший у заднего стола в левом дальнем углу комнаты. — Быстрее домой вернемся.

— Нет, Рамирес, домой мы попадем не скоро, — несмотря на темный цвет кожи, Рита заметно помрачнела.

— Почему?

— Потому, Рамирес, что если мы не раскроем это дело, Бенджамин захочет, чтобы мы отвечали вместе с ним. Для нынешней администрации в Белом доме это дело как бельмо на глазу. Нужны будут козлы отпущения, и ими будем мы.

— Мать вашу, — не унимался агент у окна.

Он протиснулся через коллег, стоявших впереди него, и подошел ближе к своей начальнице.

— Коулмен, ты же знаешь, это дело мертвое. Нет тех, кто может его распутать. Что, мало таких дел в агентстве? Это просто еще одно. Несправедливо нас за это наказывать.

Рита смерила небрежным взглядом подошедшего к ней агента с головы до ног.

— Знаю, Поласки. Директору Блейку перед вылетом я сказала то же самое. Он был непреклонен. — Директор Коулмен сделала шаг на встречу своему подчиненному. — Но, думаю, если бы ты больше уделял время расследованию, а не чесал языком с коллегами, дело двигалось бы быстрее.

Услышав плохие новости из Вашингтона, присутствующие, казалось, были шокированы и растеряны.

Джереми Поласки недовольно развел руками. Беспомощно кинув их и ударив себя по ногам, он побрел к своему рабочему месту.

— А хорошая новость, мэм? — несмело поинтересовалась симпатичная молодая девушка, стоявшая в трех метрах левее у стола, заваленного бумагами.

— Хорошая новость, — громко провозгласила Рита, отходя от Альфреда.

Тот понял, что сейчас речь пойдет о нем. Сжавшись внутри до состояния камня, он с ужасом ждал реакции присутствующих на него.

— Вот она, — указала пальцем директор Коулмен на незнакомца. — Встречайте, офицер Альфред Хоуп, патрульный из Сиэтла. Тебе, Кейт, он уже знаком, остальные видят его впервые.

Альфред неловко кивнул головой. Рита смотрела на него с плохо скрываемым скепсисом.

— Офицер Хоуп теперь один из нас, — снова обратилась она к своим подчиненным. — У него есть все права и привилегии, как и у вас, элиты ФБР. Поэтому он вам не Джонни, не младший и не сынок. Рамирес, тебя это касается особенно, — недовольно посмотрела Рита в конец комнаты.

Тот в ответ холодно улыбнулся, скрестив руки у на груди.

— Он владеет невероятным даром. За свою недолгую карьеру в полгода он посадил четырех совратителей несовершеннолетних.

— Пять, — вдруг уверенно перебил спикера Альфред, посмотрев на нее исподлобья.

— Пять, — неохотно согласилась та. — Четверо из них сидят в тюрьме. Вы введете его в течение недели в курс дела, и он будет работать с тобой, Кейт, и с тобой, Рамирес, — смотрела поочередно на тех, о ком говорила, Рита. — С агентами Поласки, Трампом, будь твой теска неладен, агентами Брукс и Прайсом. Теми, кто отрабатывает в качестве мотива педофилию, а не торговлю органами или сексуальное рабство. Остальные просто не мешайте ему, а лучше — помогите.

Альфред неохотно смотрел на новых коллег и в каждом из двенадцати, кроме улыбающейся Кейт, чувствовал не просто скепсис относительно слов Риты, а нескрываемое пренебрежение. Наверное, когда заучка приходит в новый класс в колледже с крутыми богатыми парнями и девушками, он чувствует себя примерно так же — как отброс из-под моста.

— Кейт, введи Альфреда в курс дела. Расскажи ему все, покажи.

Совсем еще молодая агент Кейт Данкан с любопытством осматривала гостя из Сиэтла.

Рита подошла к столу. Взяв свою сумку, она повесила ее на согнутую правую руку.

— Сделайте хоть что-нибудь. Найдите, отыщите, дайте что-то родителям, журналистам и Бенджамину. Альфред — та свежая кровь, которая может оживить расследование, задать новый вектор, который приведет нас к цели. Если мы ее не достигнем, он поедет обратно в Сиэтл, а мы — неизвестно куда.

Директор Коулмен обернулась и направилась к дверям. Прежде чем покинуть комнату, она остановилась около Альфреда и приблизилась губами к его уху:

— Не подведите меня, Хоуп. Я рассчитываю на вас. Мы все рассчитываем.

Спустя мгновенье двери за спиной новичка шумно закрылись. Все смотрели на него, ожидая не то вступительного слова, не то раскаяния.

— Кейт Данкан, — подошла, протягивая руку, аккуратная невысокая светловолосая девушка с милым курносым носом и серыми детскими глазами. Одетая, как и все присутствующие, в черно-бело-серо-синюю строгую одежду, она выгодно контрастировала с остальными искренней улыбкой.

— Вы меня спасли, — шептал гость, смотря на девушку.

— Я знаю, — улыбаясь, шептала она в ответ.

Быстро придя в себя, сотрудники оперативной группы, занимающиеся расследованием, зашумели, вернувшись к своим прямым обязанностям.

— Рита Коулмен показала вам здание?

— Нет.

— Тогда пойдемте, я вам все покажу.

Кейт застегнула на две пуговицы серый пиджак, после чего, толкнув дверь двумя руками от себя, вышла на лестницу.

— Вначале на второй этаж, — спускаясь и оборачиваясь, будто экскурсовод, объясняла Кейт.

Оказавшись у синих, таких же больших, как и на четвертом этаже дверей, она достала из кармана ключ и открыла их. Внутри не очень длинного коридора девушка небрежным движением указательного пальца включила свет. Немного подребезжав, яркие лампы осветили шесть белых дверей, расположенных вдоль стен просторного коридора.

— Некоторые комнаты здесь мы использовали для допросов. Другие для встреч и брифингов, — с легкой печалью в голосе рассказывала Кейт, теребя в руках ключи. — По крайней мере, так мы планировали их использовать в самом начале.

— Планировали? — не понимал Альфред.

— Да, — сдержанно улыбаясь, обернулась к нему коллега. — В общем, первые полгода так и было. Нам казалось, что мы к чему-то движемся и делаем все правильно, — пожав плечами, она снова обратила свой взор на закрытые двери. — Все ограничилось несколькими допросами извращенцев и парой пресс-конференций. После этого комнаты пустовали.

— А что, эти извращенцы никуда вас не вывели?

— Нет, — говорила Кейт, открывая дверь, возвращаясь на лестницу. — То, что я сейчас скажу, большая тайна, ведь это не совсем законно. Но вы же теперь один из нас?

— Да, можете на этот счет не переживать. Я командный игрок.

Девушка закрыла двери и кинула ключи себе в карман.

— Первые пару месяцев после похищения, — увлеченно говорила она, смотря на собеседника, — Америка хотела крови, и мы дали ее. Родители украденных детей требовали от нас ответов, постоянных отчетов о том, как движется расследование. Давление было настолько велико, что многие из нас просто не выдерживали и срывались. Писали рапорт об отстранении от дела и брали долгий отпуск.

Рассказывая, Кейт мимикой отображала каждое ее слово. Казалось, она пережила все, о чем говорила, совсем недавно.

— Я выдержала накал, связанный с общественным давлением, с помощью успокоительных. Другие пили каждый вечер. Так отсеялось три десятка человек, остались только мы — не то самые сильные, не то наиболее слабовольные.

— Извращенцы, — аккуратно напомнил о вопросе Альфред.

— Да, точно, извините, — неловко улыбалась Кейт. — Мы попросили помощи у Агентства Национальной Безопасности. Специалисты, занимающиеся добычей информации в сети, — неохотно рассказывала девушка.

— Хакеры?

Кейт улыбнулась в ответ.

— Специалисты по персональным данным пользователей проверили весь массив информации, хранящийся на цифровых устройствах родителей и знакомых детей, учащихся школы Норт-Вест-Централ. Всех друзей и друзей друзей. Мы тогда проверили почти половину населения Индианаполиса. Нам удалось найти видео и фотоматериалы, аккаунты на форумах в Deep Web, касающиеся педофилии. Мы использовали их, дабы удовлетворить жажду мяса родителей и общественности. После стремительного суда посадили несколько человек за хранение детской порнографии в тюрьму. Как именно мы добыли эти данные — Америка так и не узнала.

— Вы не поняли меня, Кейт, — вежливо удивлялся неопытности юной коллеги Альфред. — Меня интересовало, помогли ли задержанные вами люди в деле о похищении?

— Нет, — махнула головой Кейт.

— Вы, конечно же, опрашивали детей?

— Да, но что они могут сказать. Особенно, когда «заботливые» родители хотят оградить свое чадо от такого ужаса.

Задумавшись, Альфред потер пальцами свой небритый подбородок.

— Как думаете, Кейт, если я решу повторно опросить учащихся школы, остальные агенты не посчитают это лютым выпендрежем?

Агент Данкан пожала плечами.

— Не знаю. Быть может, просто не говорить им об этом. Если Рита будет знать, думаю, этого достаточно.

— Пожалуйста, давайте так и сделаем.

— Хорошо, — желая быть добрым полицейским, согласилась Кейт. — Ну что, пойдемте дальше?

— Да, конечно.

Новоиспеченный агент ФБР и его коллега поднялись на третий этаж. На лестничной площадке находились две металлические двери с мощными засовами и крепкими впаянными внутрь замками.

— Я не очень люблю сюда приходить, — легким рывком, совсем некрупная Кейт Данкан отворила тяжелые двери.

Альфред оказался внутри просторного зала с высокими потолками. Там было много дневного света, попадающего в комнату через большие решетчатые окна. Пять широких прямоугольных столов стояли рядом друг с другом в центре зала. На них лежали яркая цветная одежда, игрушки, тетради.

— Здесь мы храним улики, — поникнув, сказала Кейт. — Или, скажем так, делаем вид, что улики. На самом деле здесь хранятся личные вещи похищенных детей. Мы собирали их поначалу, надеясь в дневниках, ноутбуках, игрушках и вещах найти намек на мотив или архетип преступника.

Альфред, вдруг очутившись в каком-то мистическом наваждении, отрешившись от слов агента Данкан, слыша ее, будто через фильтр, неторопливо подошел к столам.

Пред его взором предстали детские футболки, куртки, носки, на которых были нарисованы трансформеры, железный человек, мстители и, конечно же, кукла Барби. Одежда была радужной и цветной, напоминающей и говорящей о радостной поре под названием «детство».

Проходя мимо столов, Альфред пальцами касался вещей. Он брал их в руки и рассматривал. Разделенные меж собой, они образовывали пять отдельных ярких горок, отличающихся друг от друга наполнением, указывая на пять разных характеров, пять разных судеб.

Кейт Данкан наблюдала за странным ритуалом молодого мужчины, напоминавшего ей мага или экстрасенса. Ритуал не отталкивал и не казался смешным, он интриговал. Кейт понимала: сейчас происходит именно та интуитивная мистика, о которой говорила Рита.

С одного из столов Альфред взял покрытую пылью фотографию. Посмотрев на нее, он горько улыбнулся.

— Это педофил, — тихо сказал он.

— В смысле? — не понимала его коллега.

— Это не торговец органами, не больной психопат-убийца и не человек, желающий отомстить. Это педофил, он долго и планомерно выбирал детей под себя. Хм... — наполняясь грустью, гость из Сиэтла замер. — Малышка очень красивая.

Изображенная на фотографии сцена причиняла боль Альфреду. Ощущение нарастало, становясь не столько ментальным, сколько физическим. Чудная красивая девочка лет восьми-девяти сидела на руках у улыбающегося отца и, застыв в нелепой позе, неистово хохотала. На ней было чудное белое платье с красными бретельками на плечах.

Глаза Альфреда повлажнели.

Он не хотел думать, что способен сделать больной жестокий разум со столь прелестным созданием, но, зная гнилость этого мира и некоторых людей в частности, не мог отогнать эти мысли.

— Как звали эту… — не закончил вопрос Альфред, остановив себя. — Как зовут эту девочку?

— Это Эмми Стивенс, — печально ответила Кейт. — Теперь вы понимаете, почему я не люблю приходить сюда.

Альфред сделал два тяжелых вдоха. Положив фотографию во внутренний карман пиджака, он, не подав виду, что его что-то потревожило, вернулся к напарнице.

— Да, теперь понимаю.

— Двери здесь не запираются. Поэтому ключ вам и не нужен. От второго этажа ключи вам даст директор Коулмен.

Кейт видела, что ее коллега заметно расстроился и уже не был столь милым, как прежде. Она нечасто видела подобную реакцию у людей, сталкивающихся с подноготной страшной трагедии. Это понравилось ей.

— Пойдемте, — тихо произнесла она, открывая скрипящую тяжелую дверь.

Немного пройдя по лестничной площадке, она так же легко открыла дверь, расположенную напротив комнаты для хранения улик. Не входя внутрь темного помещения, где виднелись лишь силуэты и линии, Кейт, засунув руку во тьму и нащупав на стене выключатель, зажгла свет. Альфред сразу понял, почему агент Данкан не торопилась заходить внутрь.

На стеллажах, закрывающих солнечный свет, стремящийся проникнуть в черноту, лежало нескончаемое количество бумаг и папок, огромные стопки документов. Они были всюду, даже на полу.

— Это материалы дела.

— Судя по их количеству, вы ведете не одно, а сразу сотню дел.

— Вы же понимаете, что это вода, — выключила свет Кейт.

— Понимаю, — помогал ей Альфред, закрывая тяжелые двери.

— Здесь, наверное, вся история похищений детей в Америке за все ее существование. Однако главного нет — того, что помогло бы отыскать Эмми, Эндрю, Дэвида, Майкла и Элайджу. Может, с вашим появлением все изменится, — грустно улыбалась Кейт.

— Не знаю, Кейт. Есть вероятность, что это преступление не под силу раскрыть даже самому Богу, потому как его совершил Дьявол.

— У меня была такая версия. Но она не подтвердилась ни показаниями свидетелей, ни найденными уликами.

— Пошли, — стала подниматься по лестнице она. — Осталось совсем немного.

Деревянные покрытые коричневой краской двери четвертого этажа небрежно распахнулись. В главную комнату, где сидели некогда самые мощные аналитические умы ФБР, зашла агент Кейт Данкан и подозрительный новичок Альфред Хоуп. На мгновение дюжина агентов отвлеклась от работы и обратила свое внимание на человека, столь ярко разрекламированного их боссом Ритой Коулмен. Сотрудников федеральной службы было тяжело чем-то удивить, и спустя пару секунд каждый из них вернулся к работе.

Кейт прошла через зал, вслед за ней проследовал Альфред.

— Вот, — указала она на серый стул, стоящий около не менее серого стола в глубине комнаты. — Рекомендую это место и этот ноутбук. Здесь не дует и не слишком сильно бьет в глаза садящееся солнце. — Кейт открыла ноутбук и включила его. — Это одна из машин, которая была здесь с самого начала. В ней все оцифрованные документы и улики. По Deep Web вас проконсультирует агент Поласки.

Альфред с недоверием посмотрел на стоящего у окна молодого мужчину в белой рубашке с закатанными рукавами и небрежно накинутым на шею черным тонким галстуком.

— Он хороший, — улыбалась Кейт, видя поведение ее нового коллеги. — Иногда.

— То есть вот так, — оглядел пустой письменный стол Альфред.

— Как так?

— Кидаете меня посреди озера, и сам доплывай до берега? — чувствовал себя не в своей тарелке Альфред. — В курс дела меня никто вводить не собирается.

— Да, — понимающе кивала Кейт. — Вы знаете почти все. То же, что вы можете прочитать в Википедии, вы узнаете из всех документов, что видели в мрачной забытой богом комнате на третьем этаже. Мы просто все это грамотно с бюрократичным цинизмом расписали.

— У меня возникло два вопроса, — задумался Альфред.

— Задавайте.

— Где автобус?

Кейт взяла офисный черный стул, который стоял около соседнего рабочего места, и, пододвинув его, села.

— Мы арендовали недалеко отсюда ангар, там хранится автобус. Но делать с ним уже попросту нечего. Лучшие криминалисты из агентства изучили его вдоль и поперек. ­Дактилоскопическая экспертиза была проведена несколько раз, помимо этого мы сделали анализ ДНК найденных образцов волос, но ничего подозрительного не нашли.

— Когда я могу осмотреть его?

— Когда захотите. Я отвезу вас туда.

— Отлично, — улыбнулся новичок. — Второй вопрос: когда будет мой жетон и удостоверение?

Кейт так же по-дружески улыбнулась в ответ и встала со стула.

— Думаю, в ближайшие несколько дней Рита решит этот вопрос.

Молодой агент хотела уйти, вернуться за свой рабочий стол, но неловко переминалась на месте. Она выглядела так, будто ей безумно хочется чем-то поделиться.

— Что? — смотря на коллегу с непониманием, спросил Альфред.

— Это я вас нашла, — снова села на стул взволнованная милая Кейт.

— Не понял.

— Меня не хватает на Интернет и работу с фото- и видео­материалами. Поэтому я постоянно работаю с текстовыми документами, лишь иногда забегая в сеть, — агенту Данкан было неловко рассказывать свою историю, но ей очень хотелось этого. — Я родом из Сиэтла. Время от времени, чтобы отвлечься от строчек и букв, я просматриваю новости из моего штата. Так я наткнулась на вас. Мне известно о трагедии, которую вам довелось пережить. Я все это прочитала на сайте местной газеты.

Альфред скрыл удивление, которое испытывал. Он не злился, когда люди рассказывали ему о нем, если только те не копались у него в душе или голове. Сидя напротив агента ФБР, он недоумевал, не мог себе представить, что кто-то на другом конце страны может знать о его истории. Не раздражаясь, он сдержанно выслушивал коллегу и изредка кивал головой.

— Немного погуглив, я узнала, что вы еще и чудесный полицейский, — поправив русые волосы, продолжила Кейт. — Узнала, что вам удалось всего за несколько месяцев работы, поймать троих педофилов — настоящих, совершивших преступления против детей. Я решила рассказать о вас Рите и мистеру Блейку. Немного подумав, они решили вас пригласить. И вот теперь вы здесь.

Девушка взяла собеседника за руку. Альфред, к своему большому сожалению, не испытал такого же интригующего спокойствия, как от прикосновения директора Риты Коулмен. Он держался, смотря в чистые глаза молодой Кейт.

— У вас все получится, — пыталась поддержать она его. — Вы нам поможете, я это чувствую.

Альфред медленно, чтобы не обидеть девушку, убрал руку из нежной женской хватки и якобы потянулся в карман брюк за смартфоном.

— Спасибо. Я благодарен вам за эти слова.

Делая вид, что ему надо кому-то срочно отправить сообщение, он снял с блока телефон.

— Не буду вас отвлекать, — встала довольная своим признанием Кейт. — Если что, я всегда рядом. Спрашивайте что угодно, не стесняйтесь.

Вежливо покивав головой, Альфред стал водить большим пальцем по экрану смартфона.

Агент Данкан удалилась. Смотря исподлобья ей вслед, новоиспеченный сотрудник ФБР размышлял, не обидел ли он коллегу и не показался ли он ей странным. Убрав со стола и опустив левую руку, он аккуратно вытер ее о свои джинсы.

Альфреду было неприятно, но только от себя и своей неправильной реакции.

Тяжело вздохнув, он положил смартфон, которым так и не воспользовался, на стол.

Оставшись один, молодой мужчина решил осмотреться. Сумбурное напряженное знакомство не дало ему возможности в подробностях рассмотреть новое место работы.

Комната на четвертом этаже, где работали агенты, не была райским местом, однако выглядела, в отличие от остальных помещений в здании, достаточно дружелюбно.

Высокие потолки, под которыми были подвешены дневные лампы, давали ощущение свободы и простора — как внешнего, так и внутреннего. Слева от Альфреда было ­огромное решетчатое окно, которое шло вдоль всей стены большого зала. Справа в метрах десяти от него была некрашенная кирпичная стена, напоминающая своим видом часть интерьера в стиле лофт. Около нее стояли металлические серые стеллажи с документами. В комнате находилось больше двух десятков серых столов, похожих на те, что были в полицейском участке Альфреда в Сиэтле.

Он потянулся правой рукой к ящику в столе и открыл его. Там было пусто. Вытащив из внутреннего кармана фотографию Эмми Стивенс, он положил ее внутрь. Запечатлев в памяти улыбающееся лицо девочки, Альфред закрыл ящик.

— Так вот почему ты так хорошо ловишь педофилов, — возникнув из ниоткуда, с ехидством произнес агент Поласки.

Подойдя ближе, он присел на край стола, засунув руки в карманы.

— Видимо, ты один из них.

Альфред поднял голову и безразлично посмотрел на назойливого трепача.

— Извини, это шутка, — протянул он руку, осознав, что перегнул палку. — Джереми Поласки.

Собеседник пару секунд смотрел на руку. Не желая наживать себе врагов раньше времени, он нехотя протянул свою в ответ. Рукопожатие было холодным и напряженным.

— Я здесь занимаюсь Интернетом и Deep Web, — продолжал агент Поласки. — Коды по всем аккаунтам вышлю тебе на почту вечером.

— Спасибо, — ответил Альфред, помогая коллеге разрядить обстановку.

— На твоем ноуте есть доступ к сетевому облаку. Там мы храним тонны видео и фотоматериалов по нашему профилю. Наверное, любители обнаженных деток отдали бы последние сбережения, чтобы получить к нему доступ. Я бы предостерег тебя, предупредив о всех тех ужасах, что там хранятся, но вижу, фотоконтент ты уже начал собирать.

Агенту Поласки хотелось увидеть на лице новичка улыбку, он старался шутить, но делал это в последние пару минут, как мудак. Хотя до настоящего момента ему казалось, что он лучший в этом деле.

Немного отодвинувшись от стола, Альфред откинулся в кресле, сложив руки в замок и положив их себе на ноги. На его лице появилась легкая улыбка, пропитанная выражением, указывающим собеседнику, что тот полный идиот.

Поласки оглянулся по сторонам, после чего покивал головой.

— Извини, забыл тебе сказать, мое второе имя — кретин хронический. В этом коллективе у меня репутация человека ядовитого, циничного и саркастичного. Хотел хоть кому-то понравиться, и, как всегда, не вышло.

Альфред ухмыльнулся.

— Да, напарник, с вербальным контактом у тебя проблемы.

— Кто виноват? — раздосадованно спросил сам себя Поласки.

Устало вздохнув, Альфред подвинулся ближе к столу и, прикоснувшись указательным пальцем к тачпаду ноутбука, оживил его.

— Что делать?

— В смысле? — не понимал коллега.

— Меня выкинули посреди океана и сказали: раскрой нам самое тяжелое дело в истории Америки. Может, подскажешь хоть, в каком направлении плыть, — последние несколько слов новичка были пропитаны особым недовольством.

— Ну, во-первых, — принялся разъяснять агент, — не стоит воровать вещдоки из камеры хранения. Рекомендую сделать копию. Время от времени сюда приезжает ревизия. Если чего-то не досчитаются, они тебе все мозги по этому поводу выебут.

Джереми встал со стола и, наклонившись, посмотрел на экран ноутбука.

— Далее, — забегали его пальцы по клавиатуре. — Вот твоя новая рабочая почта. Раз в неделю мы составляем документ, в котором отчитываемся перед главным офисом в Вашингтоне о ходе расследования. Его обычно компонует милая агент Данкан, поэтому там много страниц, букв и различных необходимых тебе мелочей. Где-то в полученных эти документы у тебя есть. Ориентируйся на имя Кейт и на слово «отчет».

— Мне все их перечитывать? — недоумевал Альфред.

— Попробуй, но, думаю, трех последних месяцев будет достаточно.

Джереми несколько раз прокрутил вниз экран, туда, где отображалось содержимое рабочей почты нового коллеги.

— Вот первое, — сказал он, после чего нажал на кнопку и необходимый текстовый файл скачался на жесткий диск.

— Кто здесь работал до меня? — смотря на изрядно потрепанное состояние ноутбука, спросил Альфред.

Джереми выпрямился. Осмотрев пустые столы, он с безразличной улыбкой обратил свой взор на коллегу.

— Никто, кто мог бы нам запомниться. На твоем месте сидело не меньше трех людей.

— Почему такая ротация?

Холодное грубое лицо с мелкими глубоко посаженными глазами и тонкими губами, помимо безразличия, окрасилось еще и высокомерием.

— Перед тобой стоит один из лучших работников ФБР, раскрывший дело Хосе Легуэро. Я накрыл самую крупную партию колумбийского кокаина в конце девяностых. Я один из лучших.

Агент Поласки закусил нижнюю губу.

— К черту! Я лучший выпускник академии в Куантико. Еще пару лет назад мне светили невероятные радужные перспективы, сулящие в зрелости пост директора. Однако теперь, в лучшем случае, после того как наше дело передадут кому-то другому, я навсегда, как и остальные, останусь неудачником, не оправдавшим доверие Америки.

— Сочувствую, — саркастически сказал Альфред.

— Умными были те, — продолжил его коллега, — кто, осознав всю бесперспективность, написали рапорт и вернулись домой. Это дело невозможно раскрыть, оно нас здесь похоронит.

— Ты меня очень вдохновляешь, — посмеивался собеседник.

— Может быть, однако через месяц ты поймешь, о чем я.

— Мне кажется… — хотел парировать реплику Альфред.

— Извини, — небрежно перебил его агент Поласки, не обращая внимания на того, с кем говорит. — У меня в животе урчит. Пойду перекушу.

После этих слов он направился к выходу.

«Кретин», — подумал Альфред, провожая взглядом нового коллегу.

— Добро пожаловать в команду, тигр, — заметив ситуацию, проходя мимо, произнес агент Рамирес.

«Приехал, лучше бы оставался дома, долбоеб», — опустив локти на ручки кресла, мысленно вычитывал себя Альфред.

Покачиваясь в кресле, новоиспеченный агент ФБР унимал свои эмоции, старясь настроиться на рабочий лад. Он понимал: сейчас, пусть и не делая этого явно, за ним наблюдают все присутствующие в комнате. Матерые агенты, лучшие аналитические умы со всей Америки по одному только выражению лица или даже походке могут сказать о человеке все: определить его характер, указать на его оттенки.

Альфред не хотел казаться слабым и нерешительным. Он выпрямился в кресле, размял плечи. Открыв скачанный файл со свежим отчетом, он, сосредоточившись, абстрагировавшись от окружающего уныния, начал свое путешествие по белым строчкам.

***

Когда часами без перерыва пялишься на белый экран с черными строчками, начинает меняться пространство то ли внутри тебя, то ли снаружи. Оно становится очень некомфортным, напряженным, твердым и дребезжащим. И только тот факт, что время, потраченное на текст, пролетает быстро, не дает вырваться из столь неприятного состояния. Это состояние остается где-то на заднем фоне, в области периферийного зрения, в тот момент, когда черная бесконечная полоса, сотканная из слов и букв, гипнотизирует и не отпускает тебя.

Альфред сидел за ноутбуком и старался запомнить детали последнего третьего отчета, который он дочитывал. Несмотря на то что многообразие полученных данных образовывало кашу в его голове, общую картину происходящего он для себя составил.

Кейт Данкан уходила с работы всегда самой последней, единственные, кто провожали ее, желая хорошего вечера, были охранники, остающиеся на ночь дежурить на первом этаже в холле. Делая свою работу добросовестно, она всегда задерживалась допоздна.

— Вы идете? — улыбаясь, спросила она, звеня связкой ключей.

Альфред оттаял. Глубоко вздохнув, он руками вытер усталое лицо.

— Господи, ощущение такое, будто я прочитал целую книгу, — встав со стула, он снял со спинки пиджак и, надев его, поспешил к выходу. — Спасибо, что оживили, а то это продолжалось бы до утра.

Сняв с вешалки бежевый плащ, Кейт перекинула его через согнутую в локте руку.

— Надеюсь, мой текст вас не сильно измучил.

— Нет, все хорошо, — улыбнулся в ответ Альфред.

— Вас подвезти? — поправляя сверкающие волосы, несмело предложила агент Данкан.

— Да, — с удовольствием согласился Альфред. — Было бы здорово. Город я совсем не знаю, а служебную машину пригонят только в понедельник.

Девушка выключила свет в комнате. Открыв дверь, она вышла с коллегой на лестничную площадку.

— Что вы думаете по поводу прочитанного?

— Пока тяжело что-то сказать. Ключевые рапорты и протоколы допросов свидетелей я переправил на свою почту. Впереди выходные, буду изучать.

Альфред и его коллега стали спускаться по лестнице. Через два пролета нечто, что напоминало о себе полдня легким дискомфортом в затылке, стало очень сильным.

— Вспомнил, о чем хотел спросить, — оживился он. — В моем рабочем ящике 473 непрочитанных письма. Это спам или мне стоит их все просмотреть?

Кейт понимающе улыбнулась.

— Почти. Это письма, которые присылали нам в самом начале, когда мы просили всех, кто что-то видел или знает, сообщать нам об этом. Мы установили огромное вознаграждение за любую информацию, которая поможет найти детей. Многие хотели по легкому срубить 50 млн долларов. Нам писали такую ересь, что со временем мы поняли: проку от этих писем никакого нет. Тратить свое время на это я не рекомендую. Все самое важное сразу после похищения мы просмотрели, так что не заморачивайтесь.

— Спасибо за предупреждение.

Услышав мужской голос, охранник, сидевший в холле на первом этаже, закрыл журнал и встал. По лестнице спустилась любимица Шона, Кейт, и новичок, который после знакомства уже не казался простаком с периферии.

— Хорошего вечера, мэм, — вежливо улыбаясь, провожал взглядом охранник.

— И тебе хорошего вечера и ночи.

— До свидания, мистер Хоуп.

Прежде чем выйти за уже открытые прозрачные стеклянные двери, Альфред остановился и обернулся. Он не ожидал, что тот с первого раз запомнит его имя.

— До встречи, Шон.

Охранник, смотря через окно, заметил, что новый сотрудник ФБР, следуя за Кейт Данкан, улыбается.