Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 8

В отделении полиции Хэмптона, помимо шерифа, работало с десяток человек. Маленькому городку, где самыми громкими преступлениями в основном были редкие пьяные драки и похищение мелочи из супермаркетов подростками, не нужно было содержать большой штат сотрудников правопорядка. Иногда казалось, что даже тех нескольких полисменов, которые патрулируют город, снимая маленьких котят с веток, много для спокойного Хэмптона, и штат полицейского участка можно сократить ровно на половину, высвобождая деньги в бюджете на какие-то городские мелочи — отремонтировать старый кинотеатр или сделать быт жителей местного дома престарелых чуть лучше.

Единственной преградой решению этих проблем был хмурый, будто грозовое облако, шериф Томсон, выбивший несколько лет назад деньги на зарплаты новым сотрудникам у мэра. После похищения любимицы города Лили Стодж такое решение городским властям, как и всем его взволнованным жителям, казалось разумным. Пламенная речь шерифа в актовом зале мэрии звучала угрожающе. Десятки доводов о подстерегающих на каждом шагу опасностях попадали в цель, заставляя людей волноваться за все одновременно: за своих детей, сбережения и собственные жизни.

— Город должен быть сильным, бдительным, готовым защитить себя в любой момент, — сказал тогда шериф Томсон.

И, как тогда показалось, спустя всего несколько недель город таким стал. Ведь после похищения Лили в городе не было ни одного серьезного правонарушения. Будто некая божественная сила заставляет обходить беды стороной ­маленький провинциальный город. И если бы не то досадное похищение девочки, то кривая совершенных преступлений была бы бесконечно ровной.

Внутри небольшого, скромного отделения полиции с несколькими кабинетами и парой камер для заключенных царила умиротворяющая тишина. Там постоянно пахло старыми вещами и пылью, несмотря на то, что внутреннее пространство регулярно и тщательно убиралось и каждые три года менялась полностью вся мебель и прочий инвентарь. От аромата спокойствия и безмятежности никак нельзя было избавиться. Даже освежители воздуха, которые автоматически испускали странный аромат, который должен был напоминать людям якобы о море, не могли справиться с этой проблемой. Наверное, источником запаха было нечто нематериальное, например, безысходность и статичность сотрудников, с одной стороны, довольных спокойствием в городе, а с другой, мечтающих о бойкой, не дающей расслабиться работе.

Хеллен Эскамилла, сама того не замечая, вздыхала каждые несколько минут, копаясь при этом в рабочем компьютере, стараясь заставить себя выдумать хоть какие-то полезные для города дела. Однако прорва под названием Интернет не давала ей этого сделать, постоянно подбрасывая контент, уничтожающий время до начала патрулирования улиц. Иногда откуда-то из коридора слышался звонок телефона. В такие моменты Хеллен отвлекалась и с надеждой смотрела на белую дверь своего кабинета, надеясь, что вот-вот ее откроет дежурный оператор и скажет, что нужно срочно ехать на вызов. Сегодня это был уже седьмой звонок, и он снова не имел никаких последствий для Хеллен и ее напарника. Она снова, незаметно для себя вздохнув, вернулась к чепухе в Интер­нете.

Проклацав малоинформативные высосанные из пальца слайды, Хеллен закрыла десяток вкладок с сайтами, после чего решила проверить почту.

Дверь в кабинет открылась, и зашел Стив, поставив на сдвоенный стол с невысокой перегородкой стакан кофе, сел напротив напарницы и так же, как она, уставился в монитор. Совсем немного привстав со своего места, Стив мог видеть глаза Хеллен, понимая по ним, какое настроение у нее сейчас и занята ли она чем-то серьезным.

«Уф», — подумал он, увидев впивающийся во что-то в мониторе взгляд соседки по кабинету.

Молодой полицейский, отпив немного кофе, с кислым выражением лица оглянулся по сторонам. Со всех сторон их тесно окружали серые бетонные стены, которые вначале казались интересным дизайнерским решением. Теперь Стиву казалось, что окружающее кубическое пространство можно было сделать более дружелюбным. Холодные стены приходилось обильно завешивать ориентировками с фотографиями преступников, которые могут сновать в округе, и информативными плакатами, в общем, всем тем, что на самом деле делает кабинет еще более колючим. Хорошо, что было окно, за которым виднелась деревянная церковь, укрытая белым снегом. Тоже абсолютно серая, она почему-то всегда казалась теплой и вполне светлой, не то что такой же кабинет Стива и Хеллен.

— Надо было становиться фермером, — тихо произнес полисмен.

— Что? — нехотя произнесла напарница, не отвлекаясь от читки полученной почты.

— Ничего. Забудь.

Хеллен безразлично кивнула головой. Спустя всего пару минут она, улыбнувшись, снова ожила.

— Хочешь новость?

Стив привстал из-за стола.

— Давай, сделай мой день, — заинтересовался он, понимая, что напарница будет сейчас говорить о том, что ее так сильно увлекало последние пару минут.

— Помнишь, примерно несколько месяцев назад мы гнались за красным пикапом, «Сильверадо», по-моему.

— Не помню. Догнали?

— Нет. Он сбежал в Миннесоту. Мы еще завозили забытую им кредитную карту к нему домой.

Стив прищурил глаза.

— Да, припоминаю. Белый дом в десяти милях от Хэмптона. Там его дядя был еще вроде.

— Да, точно, оно.

Хеллен встала со своего места и, подняв монитор, повернула его экраном к Стиву. Там была фотография полноватого мужчины с небогатой бородой и усами.

— Угу, — сделав глоток кофе, кивнул головой напарник.

— Так вот, буквально пару дней назад моя соседка сказала, что этот мужчина — двоюродный брат того самого Джейсона Фроста, за которым мы гнались, а он нам сказал, что он двоюродный дядя.

— И? — не понимал Стив

— Меня насторожила его ложь. Я решила узнать, что это за парни. Так вот, никакие они не родственники. Совершенно чужие друг другу люди.

Напарник молча стоял и внимал каждому услышанному слову, но никак не мог понять, чего от него хотят и как он должен отреагировать, чтобы удовлетворить собеседника. Его мимика подвела его, и это непонимание отобразилось на лице.

— Ты прости меня, — неловко сказал он. — Не подумай, что я полный идиот. Но я, пожалуй, повторю предыдущий вопрос. И?

— И тебе не кажется, что это странно? Ложь двух непонятных парней о том, что они родственники, всем окружающим в тот момент, когда они ими не являются?!

— Нет, не кажется. Может, они геи.

Напарница обмякла и беспомощно плюхнулась на стул, поставив монитор на место.

— Сейчас уже никто не скрывает, что он гей. Тем более таким образом. Сказали бы, что просто друзья. И вообще, ты видел этого Говарда — какой из него гей? Джейсон Фрост, по словам моей соседки, красавчик, а значит, нашел бы себе кого-то получше.

— На них что-то есть? — старался хоть как-то проявить интерес Стив.

— Нет, — пожала плечам напарница. — Ну или, скажем так, ничего особенного. Пару штрафов за парковку в неположенном месте и превышение скорости. Все.

— Ясно, — расстроился Стив.

— Но есть кое-что еще…

Напарник Хеллен выгнулся, будто дуга, стараясь не вставать, взглядом заглядывая за перегородку стола.

— Хеллен… — лукаво произнес он, подначивая коллегу.

— Не хочу снова выглядеть идиоткой, — хмуро фыркнула она. — Буду лучше молчать.

— Давай рассказывай. Я ведь тебя не осуждаю. Ты все правильно делаешь. Твоя бдительность — хорошая черта, которой не хватает многим полицейским. Например, мне. Прости меня. Давай, рассказывай.

Хеллен посмотрела на верхушку головы Стива, которая неуверенно маячила из-за перегородки, и на его улыбающиеся лукавые глаза. Недовольно улыбнувшись в ответ, она не стала без надобности накалять ситуацию и спокойно рассказала главное о сути ее беспокойства.

— Этот Говард, которого мы повстречали на ферме около кукурузного поля, работал раньше в Чикаго, в одной из школ, простым уборщиком. В общем, за ним ничего плохого не водится. Единственное, его однажды допрашивали. Он был свидетелем по делу об убийстве ученика.

— Дальше.

— С ним просто поговорили, спросили, что да как, видел ли он нечто странное или кого-то подозрительного, где был в день убийства. В общем, все, что мы обычно спрашиваем для профилактики. У него есть алиби, по крайней мере, так указано в отчете.

— Ну вот, наконец ты откопала на свою голову что-то интересное, — с иронией в голосе заметил Стив

— Ха-ха. Да, подколол. Может, я и занимаюсь чепухой, но я единственная в этом участке, кто пытается изо всех сил делать свою работу, а не плевать в потолок.

Хеллен после того, как рассказала о том, что ее беспокоило, замолчала, ушла в себя и с неприятным осадком, содержавшим в себе легкие ноты неудовлетворения и злости, вернулась в Интернет.

— А что с учеником, кстати, было?

— Каким учеником?

— Ну которого убили в школе, в Чикаго.

Хеллен почему-то не торопилась отвечать на поставленный вопрос, так как в какой-то степени ей было неприятно не то что говорить, но даже думать об этом. Фотографии из отчета, присланного коллегами из Чикаго, все еще ярким пятном мелькали у нее перед глазами.

— Ему выкололи глаза, потом изнасиловали несколько раз, а потом чем-то наподобие отвертки убили, оставив на теле семьдесят три прокола. Дело до сих пор не раскрыто.

Ирония, сопровождавшая беседу с напарницей, исчезла с лукавого лица Стива. Он помнил лекции, которые посещал во время обучения в академии, и показанные там жуткие черно-белые фотографии жертв легендарных убийств, которые повергали его в шок и заставляли усомниться в правильности выбранного пути. Порой на этих фотографиях были изображены несовершеннолетние жертвы. Когда подобные слайды оказывались в проекторе, аудитория испытывала особый шок, заключающий в себе не отвращение или ужас, а совершенное непонимание того, каким монстром надо быть, чтобы совершить подобное. Наверняка у таких людей должно быть что-то не то во внешности, быть может, даже некая легкая мутация в теле, указывающая на то, что человек превращается в чудовище.

— Я все это рассказала не потому, что дура, которой нечего делать, — аккуратно давила на Стива Хеллен. — А потому что моему напарнику было бы правильно знать, что у нас в городе живет человек, врущий о том, кем он является, некогда связанный с подобным делом. Даже если он тут ни при чем. Убийцу-то не нашли.

Стив мягко влился обратно в кресло, и Хеллен исчезла из виду за перегородкой, разделяющей рабочий стол на две части. Повернув голову, он, поникнув и самую малость побледнев, посмотрел в окно.

— Он переехал сюда буквально через пару месяцев после того, как с ним говорили полицейские.

— А что его сосед, у него есть подобные мрачные истории? — не отрываясь от созерцания укрытой снегом церкви, спросил напарник.

— У того все чисто, но как по мне — чересчур. Я расспросила соседку о нем. Она сказала, что вечно вылизанный. Хорошо выглядит, хорошо пахнет, но не гей. Девушки нет. Родители погибли в автокатастрофе, когда был еще совсем юным. Друзей нет, мало с кем общается, — Хеллен глубоко вздохнула. — Но, может, ты и прав, и я себя накручиваю от безделья.

Хеллен не увидела, но ее напарник молча покачал головой, выразив свое несогласие.

— Давай съездим к ним, — внезапно предложил он. — Ты ведь не успокоишься. Я тебя знаю.

Оторвавшись от компьютера, Хеллен встала из-за стола и с явной заинтересованностью подошла к Стиву. Присев на стол перед ним, она посмотрела на него, азартно прищу­рившись.

— Предлог?

— Штрафы, парковка, звонок обеспокоенных соседей.

— Хм… Они все вовремя оплатили, а ближайшие соседи от них в десяти милях.

Стив молча встал. Выдвинув верхний ящик своего рабочего стола, он взял оттуда полицейский значок и оружие. Засунув пистолет в кобуру на поясе, он, все так же молча, подошел к дверям кабинета. Сняв с черной стоящей в углу тонкой металлической вешалки свою зимнюю куртку, Стив обернулся и, посмотрев на напарницу, сказал:

— Поехали, найдем причину по дороге. Cкажем, что нам его рожа не понравилась.

Хеллен улыбнулась.

— Вставай! — донимал ее напарник. — Здесь и вправду что-то нечисто. И вранье, и чрезмерная аккуратность, и смена места жительства этого Говарда после убийства мальчика. Ты победила и сделала меня тоже параноиком. Надо за ними понаблюдать. Но пообещай мне…

— Что? — настороженно поинтересовалась Хеллен.

— Если мы ничего не найдем, мы забудем обо всем этом и не будем портить жизнь людям.

— Хорошо, — нехотя согласилась напарница.