Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 24

Войдя в просторную комнату, служащую оперативным штабом для фэбээровцев, Альфред ненадолго остановился у дверей. Рабочий кабинет был практически пуст, внутри было всего трое человек, лениво работающих за компьютерами. Даже всегда исполнительная и пунктуальная Кейт Данкан отсутствовала.

— Привет, — выкрикнул агент Поласки, подняв руку.

Альфред, в ответ безразлично улыбнувшись, кивнул го­ловой.

— Ты мне как раз и нужен, — сказал он, подойдя к столу, за которым сидел его коллега.

— Да, — выпрямился в кресле тот. — Чем могу быть тебе полезен?

Альфред поставил на стол серебристый ноутбук, открыв и включив его. На экране снова отобразилось белое поле на черном фоне, требующее ведения пароля.

— У меня нет кода, однако мне надо залезть внутрь.

Агент Поласки глянул на черный монитор, потом перевел ироничный растерянный взгляд на своего коллегу.

— Ты можешь попробовать использовать заклинание «Акцио-Пароль» или вскрыть его консервным ножом, а потом поискать среди чипов то, что тебе надо.

— Кончай, Поласки, я серьезно. Ты же у нас специалист по ай-ти. Информация, находящаяся там, может быть очень полезна для расследования.

— Вопреки твоим представлениям о способностях сотрудников ФБР и их технических возможностях, мы не можем вот так просто залезть в чей-то компьютер.

Альфред нервно потер лоб.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать?

Агент Поласки встал со стула и, хитро улыбнувшись, посмотрел в глаза коллеге.

— Сделать что-то можно всегда, вопрос, с какой стати я или мои сотрудники должны на это тратить время?

— То есть мои слова о полезности информации не являются для тебя мотивирующим аргументом? — стараясь не привлекать внимания, тихо спросил агент Хоуп.

— Видимо, нет, — пожал плечами коллега.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты отошел от меня и моего стола подальше, — видя плохо скрываемую злость Альфреда, продолжал раздраженно улыбаться агент Поласки.

Тихо открыв двери, в комнату вошла директор Рита Коулмен. Увидев Альфреда, беседующего с коллегами, она внут­ри на мгновенье зажглась, но после того, как вспомнила, что тот трижды не взял трубку вчера вечером и один раз сегодня, сразу потухла.

— Мистер Хоуп, — привлекла она к себе внимание присутствующих. — Рада вас видеть на рабочем месте. Как прошла командировка?

— Весьма продуктивно, — Альфред не отводил глаза от оппонента. — Вот как раз делюсь результатами с агентом Поласки. Он очень рад и собирается мне помочь.

Недовольная Рита заметила напряжение между двумя мужчинами.

— Это так, Поласки?

— Да, босс, — унижено улыбнулся тот, повернувшись и посмотрев на нее.

Альфред немного наклонил голову вперед, прислонив губы к левому уху его коллеги.

— Если ты не вытащишь оттуда все, что там есть, до последнего файла, а потом окажется, что информация на ноутбуке имеет отношение к делу, директор Коулмен и Бенджамин тебя уничтожат. Я тебя уничтожу.

Продолжая улыбаться и смотреть на своего босса, агент Поласки сел обратно за стол.

— Что происходит? — недовольно кинула Рита, не понимая ситуации.

— Ничего, босс, — уставился в черный монитор ее подчиненный. — Уже работаю. — Он поднял голову и ехидно посмотрел на стоящего над душой Альфреда. — Когда закончу, сообщу.

— Агент Хоуп, — окликнула своего подчиненного Рита. — Ко мне в кабинет, сейчас!

Полная негодования, она толкнула дверь рукой и вышла из комнаты. Понимая, что ему сейчас предстоит, Альфред отправился вслед за ней.

— Присаживайтесь, агент Хоуп, — сказала директор Коулмен, указав на кресло, стоящее с противоположной стороны стола.

— Послушай, Рита, — хотел оправдаться он.

— Я сказала присаживайся, — перебила женщина. — Мы все-таки с тобой в офисе, а значит, выяснять отношения будем по-рабочему.

— Ясно, — недовольно плюхнулся в кресло Альфред.

Директор Коулмен сняла с себя короткий серый пиджак, показав белую приталенную блузку без рукавов, протянутую на поясе вшитым коричневым шелковым ремешком.

— Рассказывай, как съездил, что нашел, какие результаты, — нервно теребя в руках карандаш, спросила она.

Устав постоянно оправдываться и скрывать то, что ему известно, Альфред тяжело вздохнул.

— Я нашел человека, причастного к похищению.

Услышав его слова, директор Коулмен чуть не обронила карандаш на стол.

— И ты поехал один? — недовольно улыбаясь, спросила она. — К тому, кто причастен к похищению, без меня и агентов?

— Да, — устало ответил Альфред.

— И что, где он, ты задержал его или допросил?

— К сожалению, он мертв.

От нахлынувшего напряжения Рита переломала карандаш пополам. Положив две его половинки на стол, она скрестила на груди руки.

— Твоя заслуга?

— Нет.

Не сдержавшись, директор Коулмен несильно, но громко ударила открытой ладонью по столу.

— Хватит, Альфред! — выкрикнула она. — Я не могу и не хочу вытягивать из тебя каждое слово с такими проблемами. Ты можешь толком рассказать, что стряслось, для чего ты летал в Чикаго и почему не брал трубку? Или после выходных я тебе уже неинтересна?

— Не кричи, — успокаивал взволнованную девушку Альфред. — Я ничего тебе не рассказываю, потому что рассказать особо и нечего. Сейчас этот кретин Поласки вытащит из ноутбука информацию, и тогда мне будет чем поделиться. Человека, которого я подозревал, на моих глазах сбил автобус, прежде чем я успел его допросить. Покопавшись у него дома, я ничего не нашел. Единственная надежда теперь — этот проклятый ноутбук, — заводился понемногу Альфред. — А трубку я не брал потому, что все время после инцидента с автобусом пытался отойти от вида размазанных по асфальту мозгов и крови.

В директоре Коулмен после слов ее подчиненного раздраженности и злости стало значительно меньше.

— Альф, повторяю тебе, ты не можешь вести расследование так, как ты это делаешь сейчас. Ты думаешь, что, не сказав мне имен и схемы, с помощью которой ты попал в Чикаго, повысив тон, заставишь меня успокоиться и почувствовать себя виноватой? — Рита встала из-за стола и, обойдя его, села в стоящее рядом с Альфредом кресло. — Ты не только мужчина, с которым у меня выходят отношения за рамки рабочих, ты еще и оперативник, за жизнь которого я отвечаю.

— Я знаю, Рита, — смотрел виновато тот на свою девушку. — И говорю тебе, что после того, как разберусь с ноутбуком, я напишу подробный рапорт обо всем, что мне известно. Я просто прошу относиться с пониманием к моему стилю работы. Будучи патрульным, я все делал сам, у меня даже напарника не было. — Альфред взял за руку Риту. — Ты тоже так больше не делай.

— Как?

— Никогда не говори, что ты мне неинтересна. Я, честно говоря, здесь только из-за тебя. Если бы не ты, я давно вернулся бы в Сиэтл.

Агент Хоуп встал и, держа за руку начальницу, помог ей сделать то же самое. Обняв, он прижал ее к себе всем телом. Растаявшая Рита обняла его в ответ, прижимаясь носом и губами к его шее.

— Ты не закрыл кабинет, — бормотала лениво она.

— Закрыть?

— Нет. Они так меня боятся, что сами никогда не при­ходят.

Альфред поцеловал Риту, и она, согнув ножку, совсем обмякла, наплевав на репутацию, которая в любой момент могла быть разрушена. На груди в районе сердца под пиджаком у Альфреда что-то завибрировало.

— О, как я на тебя действую, — оторвавшись от сладких губ, улыбнулась директор Коулмен.

Ее подчиненный вытащил из кармана смартфон.

— Это Поласки, — посмотрев пришедшее сообщение, сказал он. — Мне пора идти работать.

— Да, конечно, — понимающе сказала Рита, размыкая руки, обвивающиеся вокруг шеи. — Не забудь про рапорт.

— К вечеру закончу, — немного растерялся Альфред. — И еще, — остановился он у дверей. — Может, после работы сбежим ко мне или к тебе и поужинаем вместе?

— Зубную щетку брать? — ласкала глазами Альфреда Рита в ожидании предстоящего вечера.

— У меня есть для тебя запасная, в аэропорту купил.

С ощущением упавшего с плеч камня агент Хоуп вернулся к себе в кабинет. Войдя внутрь, он заметил, что у серебристого ноутбука вместе с Поласки стоит еще один агент. Склонившись над столом, они на что-то смотрели, хладнокровно обсуждая увиденное.

— Ну, что там? — отвлек коллег Альфред.

— Ничего особенного, — недовольно говорил Поласки, закрывая ноутбук. — Все, как и прежде, — тонны детской порнографии. Лица взрослых закрыты, голоса изменены. Это судя по тем двум роликам, которые мы посмотрели, — не вставая, он протянул ноутбук Альфреду. — Надеюсь, ты не попросишь меня просматривать все, что там есть?

— Нет, не попрошу, — без особого желания вступать в диалог, ответил федеральный агент. — Ты, конечно, дерьмо, Поласки, но все равно спасибо.

— Не забывайся, патрульный! — сказал ему вслед коллега так, чтобы все слышали.

Альфред сел за свой стол и открыл ноутбук. Надев наушники, он нажал два раза на тачпад и открыл папку, в которой упорядоченно хранились еще 374 папки. Выделив все, он сделал их активными и замерял суммарный «вес»: чуть больше терабайта. Все это были мультимедиа-файлы, фотографии и видео. Альфреда поразило, что Нэйтан Циммерман, имея отношения к бизнесу, связанному с педофилией, не особо волновался по поводу того, что его поймают, и хранил порнографический контент просто на своем ноутбуке в спальне. Папки на жестком диске в большинстве своем были пронумерованы, те, что были подписаны иначе, имели непонятные обозначения, скорее всего, представляющие собой аббревиатуры. Первым делом Альфред посмотрел на данные о том, когда файлы были сохранены на компьютер. Это не могло говорить о том, когда именно были сделаны фото и видео, но, по крайне мере, давало информацию о том, как давно столь мерзким промыслом занимался Нэйтан Циммерман.

Одну за другой открывая папки, Альфред старался увидеть в лицах несовершеннолетних, запечатленных на видео, тех, кого вот уже два года разыскивает ФБР. Видео были однообразными и пугающе спокойными. Преобладающее большинство детей, мальчиков и девочек, вступавшее в сексуальную связь со взрослыми мужчинами и порой с женщинами, не сопротивлялись. Те же, кто протестовал во время полового акта, ограничивался тихим похныкиваем.

Альфред с ужасом наблюдал, как на видео насильники начинают с игр — будь то детские игрушки или прятки. Дети изначально просто радуются и делают, что им положено делать, — дурачатся и смеются. Спустя какое-то время игры приобретают такую деталь, как физический контакт: добрый толстый дядя — или отец, или друг семьи, или воспитатель приюта, — с удовольствием катал на себе или шутя боролся с мальчиками шести-восьми лет. Если говорить о девочках, то изначально это была игра в куклы, которая почти всегда заканчивалась игрой в доктора с обязательным подробным медосмотром. Возраст девочек колебался от восьми до десяти лет, при этом видео с девочками было относительно немного — около 20 %.

Через быстро просмотренных несколько десятков файлов Альфред отметил для себя несколько закономерностей. Группа детей, подвергающихся совращению, — одна и та же. Насилуют их одни и те же мужчины, к которым время от времени присоединяются одни и те же две женщины. Интерьеры, включающие в себя белые серо-бежевые безликие стены, двуспальные кровати или лежащие на полу матрасы, а также свет от свисающих с потолка ламп, такие, что ни один специалист в криминалистике не сможет зацепиться хоть за что-то, что укажет на место проведения сьемок. Не все видео сделаны в Америке, один мальчик говорит на индонезийском и еще один на русском языке. В основном количестве роликов дети находились одни, без посторонних, в нижнем белье или без него. Такие видео напоминали некие визитные карточки или видеооткрытки.

Альфред много часов просидел у монитора чужого ноутбука, просматривая многочисленные короткие и длинные видеоролики. От созерцания глупо улыбающихся и непонимающих чудовищности происходящего детей и омерзительных взрослых его воротило. Спустя какое-то время его голова стала кружиться — не то от голода, не то от отвращения и злобы. Впадая в состояние, напоминающее транс, он еле заметно нервно покачивался, его щеки покраснели, дыхание стало глубоким, а в районе поясницы почему-то стала возникать сильная боль.

В течение многих часов просмотра видео ему пару раз казалось, что дети, запечатленные в роликах-открытках, знакомы ему. При его работе это не удивительно, за последние пару недель он просмотрел сотни фотографий без вести пропавших детей.

Скользя по столу, телефон Альфреда завибрировал. Близился к концу рабочий день, и небо за окном понемногу начало синеть. Федеральный агент, находясь в непонятном тяжелом состоянии, открыл папку с входящими сообще­ниями.

«Поехала домой, заеду заберу вещи и потом сразу к тебе. Целую. П. С. Не засиживайся допоздна».

Приятный СМС, который отправила Рита, не смог вернуть федерального агента в нормальное состояние. Отвернувшись на мгновенье от монитора и оглянувшись, Альфред заметил, что остался совершенно один в просторной комнате оперативного штаба. Стиснув зубы, он разозлился на то, что потратил весь день на такую мерзость и при этом не извлек никакой пользы для расследования.

— Ну, давай же! — ругал он себя вслух, открывая очередную пронумерованную папку.

В новом видео, не отличавшемся от остальных оригинальностью, все тот же фигурирующий во многих роликах крупный жирный боров, который, судя по количеству совращенным им детей, может считаться чемпионом среди педофилов, терся своим членом о спину шестилетнего мальчика, лежавшего на правом боку. Постанывая, он доводил себя до оргазма, эякулируя ребенку на гладкую спину.

— Ну хватит уже! — кричал заведенный Альфред. — Когда вы, суки, нажретесь! Вам все, блядь, мало!

Выключив видео, Альфред отодвинулся от монитора, чтобы отдышаться и сбить напряженное глубокое дыхание. Сидя вполоборота и смотря на монитор ноутбука, как на вполне реального одушевленного врага, он выхватил взглядом строку поиска.

Сосредоточившись и взяв себя в руки, Альфред, превозмогая непонятную боль в пояснице, вернулся к зловещему серебристому ноутбуку и в поисковой строке набрал имя — Джейсон.

В одно мгновенье операционная система нашла среди 374 папок одну с таким названием. Альфред задрожал. Вытерев холодную испарину со лба, он ватной рукой потянулся к тачпаду и, нажав на клавишу, открыл ее. Значки, под которыми скрывалось несколько десятков видеофайлов и более пяти сотен фотографий, не показывали картинку превью, благодаря которой можно было понять их суть. Сковываемый ­страхом и нарастающей болью, Альфред кликнул на один из роликов.

Молодой мужчина с красивым гладким телом, чьего лица не было видно, ходил по темной комнате, где пол и стены были покрыты черным плотным целлофаном, расставляя в противоположных углах штативы с камерами, а также несколько ярких профессиональных киноламп. Качество картинки в видео было отменным благодаря нескольким камерам, ролик имел монтаж, включающий в себя четыре ракурса, а на заднем плане играла милая грустная музыка, обычно звучащая в перерывах телевещания.

В тесную комнату вошел еще один человек. Он был одет в джинсы и сине-зеленую клетчатую рубашку, на ногах надеты бахилы. Человек был немного с лишним весом и не отличался высоким ростом. Под левой рукой он держал скрученный ватный серо-бежевый матрас, а в правой руке — еще одну камеру. Кинув на пол матрас, он сказал что-то обнаженному мужчине, тот ответил ему. Из-за искаженного трещащего звука нельзя было разобрать их диалог.

Мужчина с камерой в руках ненадолго вышел и спустя тридцать секунд завел в комнату обнаженную девочку лет 11–12 с лысой головой.

— О Боже! — сжавшись от ужаса, прошептал Альфред, преодолевая невыносимое жжение внизу живота.

Красивая девочка с правильными чертами лица и огромными голубыми глазами выглядела спокойно. После того как обнаженный мужчина разложил на полу матрас, он подошел уже с эрегированным членом к девочке. Взяв ее в районе подмышек, он хладнокровно кинул ребенка на матрас. Находящийся рядом сообщник с камерой суетился вокруг девочки, старясь выбрать лучшую позицию для картинки. Голый мужчина, закинув ноги девочки себе на плечи, взгромоздившись на нее, сильными и глубокими толчками стал ее насиловать.

Состояние Альфреда походило на бред: его тошнило, а голова настолько кружилась, что с трудом можно было понять свое положение в пространстве. Сжимаясь, испытывая испепеляющий животный страх, он смотрел на божественно красивое лицо девочки, которая вела себя очень спокойно, иногда даже прося, чтобы насильник не останавливался. Альфред откуда-то знал этого ребенка, знал очень хорошо. Но никак не мог вспомнить, в каком деле или сводках, телевизионных новостях он ее видел.

Педофил с каждой секундой увеличивал силу и скорость проникновения в девочку, обращаясь с ней как с бездушной куклой. Сообщник носился вокруг матраса, сосредотачиваясь на лице страдающего ребенка и на ее гениталиях. Насильник что-то сказал ему, и тот отошел. План переменился, он стал общим, хорошо демонстрируя все, что происходит в тесной комнате.

Альфред остановил жуткое видео. Он на несколько секунд перемотал его обратно и, найдя нужное место, остановил. Слева на стене практически у самого пола вездесущий черный целлофан был наклеен не до конца, загнувшись, он немного отставал от стены.

Бледно-зеленый тонкий стебель лилии вился по белой рифленой бумаге, от него отходили длинные ветви, закручивающиеся в вензеля. Альфред узнал рисунок обоев, наверное, в детстве у него были такие или, может, у кого-то, кого он знал.

Очередной спазм боли в пояснице почти скрутил взмокшего федерального агента. Со стоном он посмотрел вниз.

Резким рывком, сидя на стуле, он оттолкнулся от края стола.

— Какого черта! — беспомощно шептал он, смотря на болезненно распухший эрегированный член, проступающий под брюками.

Его половой орган, видимо, был в такой позиции весь день, именно поэтому из-за отсутствия разрядки он столь сильно болел.

Напуганный Альфред почему-то оглянулся по сторонам, еще раз убедившись, что в комнате никого нет. Схватив ноутбук, он закрыл его, кинул в нижний ящик стола, после чего, достав из заднего кармана брюк связку ключей, запер его там.