Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 3

Нацепив на себя серый махровый халат, Говард выскочил из своей маленькой темной спальни и поспешил на кухню, стараясь успеть приготовить завтрак до того, как проснется обожаемый им сосед.

Поставив на огонь сковородку, он достал из холодильника бекон и десяток яиц, зная, что именно такой утренний стол заряжает Джейсона на весь день. Разбив первое яйцо, Говард услышал, как дверь на втором этаже открылась и тут же захлопнулась.

Джейсон стремительно спустился со второго этажа, бод­рый и свежий, будто встал не меньше часа назад.

Говард осмотрел его с ног до головы. Тот был одет в красную клетчатую рубашку, синие старые джинсы с оттянутыми коленями и удобную спортивную обувь. Закатав рукава рубашки по локоть и надев бейсболку, Джейсон холодно улыбнулся.

— Я в город. Вчера так и не вышло. Надо черную целлофановую пленку купить. Старая изорвана. Тебе что-нибудь привезти?

— Но вы не позавтракали, — расстроился Говард.

— В городе поем, не переживай, друг мой, — сказав это и хлопнув соседа по плечу, Джейсон направился на улицу.

Выйдя за порог и пройдя с десяток метров по зеленой утренней траве, он остановился аккурат возле высокой старой ивы, чьи ветви достигали практически самой земли. Обернувшись, Джейсон посмотрел на Говарда, который всегда провожал его взглядом до гаража.

— Что там в новостях?

— Ничего… Родители выступили с обращением, чтобы им вернули детей. Копы возятся на одном месте… Подключилось ФБР.

— Опасные звери, — задумался Джейсон. — С детьми наркоманов легче.

Говард понимающе покивал головой.

— Ты покрышки сменил?

— Да, сменил, — замявшись, соврал тот.

— Молодчина, — Джейсон переменился и попытался выдавить из себя столько доброты, сколько мог.

— Ты извини, что иногда я на тебя срываюсь. Ты хороший друг, верный и послушный, ты не заслуживаешь подобного.

Переменяясь с ноги на ногу, Говард неловко улыбнулся.

— Да что вы, все хорошо. Я понимаю. Вы особенный человек, и с вами надо по-особенному. Скоро привыкну.

— Прекрасно, — Джейсон подошел к дверям деревянного темно-бордового гаража с белой крышей и стал его от­крывать.

— Ах да, и еще одно… — остановился он. — Пока меня не будет, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не прикасайся к детям.

— Что вы, как я могу…

— Не перебивай меня, — повысил тон Джейсон. — Я заметил, как ты смотришь на Эндрю, теребя при этом отвертку.

Говард поник.

— Ты получишь его, когда надо будет, и найдешь своей отвертке место. В противном случае, если хоть кто-то из них до съемок пожалуется на тебя, ты присоединишься к их предшественникам, удобряющим поле.

— Не волнуйтесь, сейчас только накормлю их, дам попить и все.

— Молодчина.

Джейсон открыл двери своего пикапа, сел внутрь и, разбудив старый истрепанный мотор, отправился по дороге в сторону шоссе.

Потирая руки грязным кухонным полотенцем, Говард смотрел вслед уезжающему хозяину. Он волновался, ведь он соврал: ему так и не удалось поменять задние покрышки на тяжелом «Шевроле Сильверадо» 99-го года выпуска. Наверняка остался след от протектора на обочине возле школьного автобуса, когда детей в бессознательном состоянии перекладывали в кузов пикапа. Волнение Говарда не было связано с тем, что полицейские могут заинтересоваться красным «Шевроле» с нацепной на кузов крышей, он переживал, что Джейсон заметит этот недочет и, свирепый, как ураган, вернется, неся с собой неприятные пугающие последствия.

Дом Джейсона находился в десяти милях на восток от городка Хэмптон, штат Айова. Спокойный небольшой город, в котором редко происходило что-то непредвиденное, настоящая двухэтажная Америка — церковь, улочка с магазинами, школа, кинотеатр. Ничего особенного, но все, что необходимо, под рукой.

Самое ужасное, что могло произойти с уютным Хэмптоном, — это Джейсон Фрост. Сам факт учебы в одной из школ города и его частые визиты в город. Местные, те, кто его знал, были рады видеть его, ведь с ним они учились, играли в одной футбольной команде и делали прочие юношеские безделицы. Жаль, он так и не ответил взаимностью ни одной из девчонок, влюбленных в него. Ничего страшного, главное усердный фермер и его двоюродный дядя, приехавший откуда-то с юга, Говард, ничего плохого не делают, являясь пусть редкими, но полноценными членами общины Хэмптона.

Солнце нагревало крышу машины, в которой ехал Джейсон, и все бы ничего, можно было бы радоваться прекрасной теплой погоде, проносящимся мимо кукурузным и пшеничным полям, если бы не тяжелый запах хлороформа, не выветривающийся до сих пор.

«Скорей бы город и свежий воздух…»

Вдалеке показались окраины Хэмптона, а вместе с ними и небольшие одноэтажные дома.

Джейсон любил бывать в городе, проехаться по улицам, где он бегал маленьким мальчишкой с друзьями, изучая узкие закоулки, мотаясь на велосипеде до седьмого пота. Здесь он знает каждое дерево, каждый кирпич в каждом доме. Слева живет миссис Диккенс со своим старым псом, у которого задние лапы отнялись, но который никак не умрет. Справа одноклассник — старый приятель Сэм Эриксон, ставший страховым агентом, построивший себе сериальную мечту семидесятых годов: дом с невысоким белым забором, женой и двумя детьми. Жалко, спился бедолага, небось со дня на день поставят диагноз — цирроз печени.

Ну и конечно, чуть дальше, ближе к центру, продуктовая лавка прекрасной женщины, одинокой Саманты Стодж. Несмотря на то что она владела небольшим продуктовым магазином, набитым различными снеками, она неплохо зарабатывала, ведь в лавке всегда были люди. Они горячо любили Саманту и делали все возможное, чтобы скрасить ее одиночество. Джейсон тоже любил к ней забежать, у нее он всегда мог выпить чашку кофе, съесть ароматный горячий хот-дог, а также пообщаться со старыми знакомыми.

Саманта, заметив красный пикап через витринное окно, нажала кнопку на кофеварке, чтобы подогреть кофе. Двери открылись, внутрь вошел улыбающийся Джейсон. К сожалению, из-за раннего времени магазин был практически пуст, единственная, кому адресовалась улыбка, была хозяйка. Пусть выглядела она довольной и радостной от встречи с редким гостем, но если не смотреть на нее прямо, а пытаться уловить периферийным зрением, то она кажется серым невнятным пятном.

— Привет. Как ты? — обнял Саманту Джейсон.

— Привет. Нормально, как всегда… Открываю — закрываю. Люди приходят — уходят. В Хэмптоне жизнь кипит, знаешь ли.

— Я удрал от этой суеты. Как ты живешь в этом мегаполисе, не представляю.

Саманта улыбнулась еще раз и, достав чистую чашку из-под кассы, налила дорогому гостю кофе.

— Зачем пожаловал?

Джейсон подул немного на горячий кофе и сделал маленький глоток.

— Как всегда, купить барахла по хозяйству и съесть пару твоих хот-догов.

— Ок, сейчас приготовлю, — довольно сказала Саманта и, выйдя из-за прилавка, направилась в подсобное помещение, где хранились ящики с товаром.

Одинокий Джейсон маленькими глотками пил горячий кофе и с совершенно пустой головой сверлил шахматный черно-белый пол, иногда отвлекаясь на звук колокольчика, срабатывающего при открытии дверей, когда кто-то заходит или выходит.

Спустя несколько минут Саманта вышла из-за ширмы и поставила на прилавок тарелку с двумя свежеприготовленными хот-догами.

— Спасибо. Если бы не они, я бы в городе и не показывался.

Гостеприимная хозяйка улыбнулась.

— Престань, разбалуешь меня, зазнаюсь.

Откусив кусок, медленно пережевывая его, Джейсон посмотрел за спину Саманте. Там на стене висело объявление о пропаже.

— Есть новости насчет Лили? — аккуратно спросил он.

— Такие же, как и полтора года назад, — развела руками Саманта. — Просто исчезла по дороге из школы и все. Такое впечатление, что в полиции работает стадо ослов. Ничего, никакого результата.

— Главное — продолжать верить, — сочувствовал гость.

Помрачневшая Саманта отрешенно кивала головой и старалась не заплакать.

— Ты знаешь, я стала откладывать деньги ей на колледж, когда ей было десять. Представляешь, я по-прежнему их откладываю. Будто она вернется и через четыре-пять лет пойдет в колледж.

— Ты умница... Все так обязательно и будет.

— У меня ведь, кроме нее, никого не было. И вот теперь каждый вечер я возвращаюсь домой, пью чай или виски и думаю, для чего все это, к чему такая жизнь…

Джейсон положил хот-дог на тарелку и с опечаленным видом стал поглаживать разбитую Саманту по плечу.

— Не говори так, все образумится, и твоя принцесса вернется.

— Иногда я думаю знаешь о чем… Надеюсь, она умерла быстро и никто над ней не издевался. Моя маленькая девочка не страдала, — в глазах Саманты заблестели слезы. — А потом говорю себе: дура, ты же мать, как ты можешь даже помыслить о таком! Она найдется, и после этого, несмотря на то что ей пришлось пережить, я смогу сердцем и любовью вернуть ее к нормальной жизни.

Джейсон опустил руку.

— Пришлось пережить… Ты на что намекаешь?

— Помнишь, весь город только и говорил о том, какая она красивая, будущая королева Хэмптона… Для чего и кому она могла понадобиться?

— Не говори такого… Это ужасно.

— Смотрел новости? — гневалась хозяйка. — Видел, что в Индианаполисе произошло? А вдруг Лили с этим как-то связана? Может, он, паскуда, ездит по соседним штатам и похищает детей?

Джейсон сочувствующе взглянул на злящуюся мать.

— Полтора года прошло, Саманта. Уверен, это событие и пропажа твоей дочери никак не связаны. Но знаешь, я буду молиться, чтобы ты оказалась права. Точка будет поставлена, и совсем скоро Лили будет вместо тебя делать мои любимые хот-доги.

Саманта отвернулась на мгновение к стене и вытерла слезу со щеки.

— Спасибо тебе большое. Благодаря вашей поддержке я только и держусь.

Обняв Саманту, Джейсон постарался послать ей все лучи тепла и поддержки из своего сердца, которые у него только есть. Наверное, именно поэтому она ничего не почувство­вала.

— Я буду бежать. Сколько с меня?

— Нет-нет, это за счет заведения, — устало улыбалась хозяйка. — Ты, главное, заскакивай почаще.

Парень из пригорода ловко взял в одну руку недоеденные хот-доги и проследовал к выходу.

— Пока, до встречи, — крикнул он, не оборачиваясь.

Аккуратно открыв двери пикапа, он сел за руль, положив еду на сиденье. Сквозь витрину с ярким объявлениями и рекламой за прилавком виднелась печальная Саманта.

«Надо же, какая сильна материнская любовь, — молча удивлялся Джейсон. — Надо будет ей выслать фото вчерашнего вечера».

***

На севере Хэмптона, около выезда на 63-е шоссе, находился небольшой супермаркет с незатейливым названием Farm Store, торгующий товаром для местных фермеров и садоводов. Ближайший крупный населенный пункт, где можно было найти магазин и купить все нужное, находился в 57 милях от города. Томас Спенсер знал это, именно поэтому после открытия к нему со всей округи стали съезжаться фермеры и просто любители копаться в земле. Там они всегда могли купить удобрения, комплектующие для сельскохозяйственной техники, семена и корм для домашнего скота. Единственной проблемой Тома был спрос, который всегда превышал предложение. Помня тяжелые времена, он не мог позволить себе приобретать товар про запас, так как завтра его просто могут перестать покупать. Поэтому приходилось кое-что заказывать в срочном порядке с сегодня на послезавтра.

Несколько дней назад Том получил стандартный имейл от Джейсона Фроста. Тот, как всегда, хотел купить несколько рулонов черной целлофановой пленки, шириной 2 метра и длиной около 5. Заказ не отличался особой оригинальностью, учитывая то, что для теплиц вместо стекла часто используют целлофановую пленку. Единственное, что не понимал Том, так это зачем мистеру Фросту понадобилась именно черная непрозрачная пленка? Ведь она не пропускает солнечный свет, необходимый для плодов, созревающих внутри теплицы. Наверняка у него имеется какой-то особый способ, ведь у каждого фермера есть свои секреты по выращиванию продукции. Видимо, мистер Фрост не исключение.

Том вынес на улицу последний третий рулон с пленкой и поставил его у стенки около входа, рядом с остальными. Отдышавшись и вытерев со лба проступивший пот, он достал из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Закурив, мужчина посмотрел на часы. Немного удивившись, он сверил цифры с временем на телефоне. Уже набежало 11:47, а Джейсон Фрост все еще не появился. Молодой фермер, приезжающий откуда-то из-за противоположной стороны Хэмптона, никогда не опаздывал. Нынешняя задержка пускай не тревожила, но казалась странной.

Том оглядел парковку перед магазином. Машины Джейсона среди них не было. Лишь стандартные фермерские пикапы и несколько легковушек. Внимание хозяина привлек лишь черно-белый полицейский «Форд Виктория», стоявший среди машин в нескольких десятках метров справа от входа. Номера указывали на то, что блюстители закона были не местными. Полисменов внутри автомобиля не было.

Том выкинул сигарету и, притушив ее ботинком, пошел внутрь.

Из-за спины вдруг прозвучал сигнал клаксона. Это был опоздавший Джейсон. Остановившись около входа, он с улыбкой на лице вышел из машины.

— Здравствуйте, извините за опоздание.

— Ничего страшного. Теперь буду знать, что такое возможно.

— Мне редко доводится бывать в Хэмптоне, — оправдывался тот. — Пока все объезжу, все куплю. Не всегда получается быть вовремя.

Собеседник покивал головой, с пониманием улыбаясь.

Джейсон посмотрел на опертые о стену рулоны.

— Мое?

— Да. Можете грузить.

— Отлично.

Джейсон вернулся к пикапу и открыл нижнюю створку кузова. Изнутри донесся резкий запах хлороформа. Пусть он и стал меньше, но по-прежнему ощутимо чувствовался.

Услужливый Том, любящий своих клиентов, водрузил на плечо один из рулонов.

— Я помогу вам.

Подбежав, Джейсон спешно выхватил рулон из рук хозяина магазина.

— О нет, не стоит, я справлюсь.

Опешивший Том замялся, ведь вышло как-то очень неловко и даже немного странно.

— Вот возьмите. Давайте я пока расплачусь, — протянули ему кредитку. — Я немного спешу.

— Вы уверены, что помощь не нужна?

— Да, все в порядке.

Молодой фермер вел себя уверенно, придерживая одной рукой на плече тяжелую покупку, а второй держа карточку.

Хозяин магазина не хотел вдаваться в подробности и разбираться со странностями клиентов. Он забрал кредитку и отправился в магазин к кассовому аппарату, оставив Джейсона возиться с тяжелыми рулонами.

Странный покупатель, в свою очередь, разобравшись с одним рулоном, взялся за следующие. Закончив погрузку и закрыв багажник, он огляделся.

Вдалеке возле трассы он увидел мужчину в полицейской форме, который говорил о чем-то с водителем, стоявшим на обочине. Ведя свой разговор, коп постоянно смотрел по сторонам, сосредотачиваясь на проезжающих по шоссе ма­шинах.

Джейсон умел вести себя хладнокровно и уверенно, не подавая вида, что волнуется. В большинстве случаев при встрече с сотрудниками правопорядка он вел себя нагловато, считая, что у него нет повода волноваться, ведь он совершает свои извращенные преступления осторожно, продумывая все ходы наперед, не оставляя следов. Однако в этот раз он забеспокоился, нечто завелось внутри него будто моторчик, теребя нервы, заставляя тревожиться.

Картинно вздохнув, Джейсон обернулся и натянул пониже бейсболку.

«Где же этот идиот с моей карточкой?»

Обойдя машину в попытках скрыться от возможного внимания полицейского, он ненароком взглянул на колеса своего пикапа. Передние практически сияли от своей ­новизны угольным блеском, задние же были грязно черного цвета со стертым, но хорошо различимым рисунком протектора. Сердце стремительно ускорило свой стук, и Джейсон поторопился сесть в машину.

— Тупоголовая скотина! — разразился лаем он, закрыв дверь. — Урод! Оторву яйца…

Мимо красного пикапа, стоящего у входа в магазин, прошел полисмен. Он обернулся и посмотрел на пассажира. Ему послышалось, что тот кричал.

«Померещилось».

Водитель спокойно сидел в машине и крутил радио.

Проводив взглядом копа, Джейсон посмотрел в боковые зеркала, чтобы убедится, что позади никого нет, можно сдать назад и убраться отсюда. Одним из автомобилей, преграждающим путь, был полицейский «Форд Виктория». Номера на автомобиле были последней каплей. Мышца, которую Джейсон называл своим сердцем, до краев наполнилась паникой. Не может быть, чтобы полицейский автомобиль с номерами столицы штата был здесь просто так, в тот момент, когда вся Америка, все восточное побережье стоит на голове, пытаясь найти что-то или кого-то хоть немного подозрительного, чтобы зацепиться и допросить.

«Они здесь из-за меня».

Пронизанный страхом и трусостью, Джейсон лавировал между машинами, сдавая назад. Выбравшись из лабиринта автомобилей, он переключил передачу и вдавил педаль акселератора в пол, стремительно врываясь в поток автомобилей, движущихся по 63-му шоссе.

Увидев быстро удаляющегося покупателя, Том Спенсер выбежал из магазина.

— Постойте… ваша карточка. Стойте! — кричал он вслед.

Такое тревожное положение дел заинтересовало патрульного. Он поспешил выйти из магазина.

— Что-то случилось?

— Он карточку забыл, — опечаленно развел руками Том, видя, как красный пикап, набирая скорость, уезжает все дальше.

— Вспомнит — вернется, — успокаивал полисмен. — Я по рации передам, чтобы ребята на трассе ему сообщили.

— Спасибо, офицер, будет здорово, — будто скинув камень с плеч, сказал владелец магазина. — Он редко здесь бывает, не знаю, где он живет. Так что ваши связи как никогда кстати.

Полисмен улыбнулся.

— Всем постам, у нас, помимо угона, какой-то лопух карточку забыл. Увидите красный «Сильверадо», передайте, чтобы вернулся за ней в Farm Store в Хэмптон.

— Принято, двадцать шестой, — ответила диспетчер по рации.

Джейсон рвал двигатель и палил бензин, благо без малого бак был почти полным. Его голова вдруг практически лишилась эмоций и мыслей, был лишь страх и уверенность, что черно-белый «Форд Виктория», у которого с двигателя снят ограничитель скорости, несется вслед за ним.

Еще час назад Джейсон так был уверен в своей безнаказанности и в завтрашнем дне! Сегодня он должен был вернуться к себе домой на ферму, расстелить в одной из комнат на полу и стенах черный целлофан, склеить стыки, чтобы кровь не просочилась на пол и не впиталась в старую древесину. Вслед за этим хорошенько оторваться, превратив одного из похищенных детей в комок фарша, посвятив его во все прелести близкой дружбы с хорошо сложенным тридцатидвухлетним голым мужчиной в черной лыжной маске. И вот годы тяжелого труда, создание сети клиентов, чистые невинные надежды на завтрашний день и лучезарное разовое будущее рухнули.

Ориентировку по рисунку на шинах передали по всем штатам, а значит, в первые дни после похищения основными местами поиска будут трассы, скопления транспорта, заправки, придорожные кафе и магазины. Проходя мимо машины, полицейский видел рисунок на задних колесах пикапа, Джейсон понимал это. Коп не задержал его сразу только по той причине, что ему надо было проследить за подозреваемым и найти, где спрятаны дети.

— Сука, сука, сука! — прокричал беглец, стуча кулаком по рулю.

С него наверняка сдерут шкуру родственники всех тех, кого он мучил, резал, насиловал, убивал. Он не доживет до суда, его разорвут на куски.

Как же сильно Джейсон боялся смерти и боли! Мысли о небытие вызывали в нем парализующий страх.

Бога нет, как и загробного мира, ни в какой форме — это понимает каждый образованный человек, и он в том числе. Молодому, красивому, невероятно харизматичному, умеющему находить общий язык с детьми мужчине отмерилось всего тридцать с небольшим лет. Жизнь несправедлива. На глазах Джейсона проступили слезы. Он хотел себя как-то успокоить, но не мог. Он никак не мог избавиться от жутких картинок в голове, как в него стреляют или, быть может, безжалостно избивают, какую жуткую боль он испытывает, — он такого ни в коем случае не заслужил!

Смотря в зеркало заднего вида, беглец был уверен: где-то вдалеке на горизонте он видит отблеск спецсигналов и отдаленно слышит вой серен.

Из двадцатилетнего «Шевроле Сильверадо» можно было выжать не больше 75 миль в час, но для того, чтобы объехать изредка попадающихся попутчиков, необходимо было сбрасывать и эту скорость.

Джейсон вспоминал все, что натворил, и думал, насколько возможно все замести, спрятать улики, чтобы заслужить хотя бы всеобщее порицание, пожизненный срок, быть может, химическую кастрацию или сумасшедший дом, лишь бы не смертную казнь.

Мысленно он проклинал и грязную мразь полицейского, и дегенерата Говарда, и всех, кто хочет испортить ему жизнь.

Вот, они его заводят на эшафот, надевают петлю на шею, и он летит вниз. Испытывая невероятные муки, его тело выгибается и бьется в предсмертных конвульсиях. Удушье порабощает, и страх выжирает все изнутри. Или его зажарят на электрическом стуле, и органы будут болеть, содрогаясь от пропускаемого тока. Или газовая камера — долгая и мучительна смерть. Ему не простит никто того, что он совершил, не простит Америка, которая как продажная шлюха готова служить всем этим святошам-добродетелям, сраным педоборцам, которые врут, что им жалко детей. Они хотят лишь измучить Джейсона…

Интеллекта беглеца хватило, чтобы в панике не побежать на юг к себе домой. Там, наверняка, уже сидят федералы, готовые на него накинуться. Как только он будет взят, его доставят в Индианаполис, ведь именно там он совершил похищение. А в Индиане разрешена смертная казнь.

«Ну почему я не похитил детей в Айове!» — корил себя он, стремительно оставляя за спиной все новые и новые мили.

Джейсон ехал на север. Не зная зачем, не зная куда, он бежал, как бездомная собака, сожравшая слишком много мяса, ей не принадлежавшего. Поджав хвост, боясь расплаты за содеянное… Мысленно он оправдывал себя. Все его нравственные потуги сводились к одному: «Поймите же меня, мрази, мне было хорошо».

Он готов был поделиться мясом, которое у него было, с кем угодно, если бы его поняли и простили. Это легко: берешь эрегированный член и засовываешь его в окровавленного умирающего шестилетнего ребенка, потом душишь его тонкую мягкую шейку и трахаешь его.

Да, наверняка его бы все поняли, если бы попробовали! И матери, и отцы убитых им детей.

Если долго ехать по 63-му шоссе, оно приводит водителя в Миннесоту, штат, граничащий с Канадой. Но бежать туда было бесполезно: границы перекрыты, красный «Сильверадо» будут искать повсюду. Наверняка буквально через несколько миль он наткнется на полицейскую заставу, шипами будут проколоты колеса автомобиля, и, скорее всего, его пристрелят как бешеного пса.

За окном была средина дня, который проклинал Джейсон. Убегай он ночью, он мог бы попробовать спрятаться где-то меж деревьев в проносящихся мимо рощах, среди высоких стеблей кукурузных полей — где угодно, где нет людей. Ведь животному не место среди них. Ни родственников, ни близких, ни друзей, только огромный набор адресов интернет-почт, никнеймов закрытых форумов, за которыми стояли такие же животные, как и он сам, только более трусливые.

До границы штата, где его ждет засада, оставалось всего пару десятков миль. Несмотря на не самую скоростную и быструю машину, Джейсону удалось оторваться от погони и, судя по всему, выиграть 8–10 минут до того, как его настигнут. Странно, но над стремительно несущимся по 63-му шоссе красным «Сильверадо», нарушающим все правила, не летел вертолет с журналистами, не велась прямая трансляция на всю страну о преследовании подозреваемого в похищении детей преступника. Джейсон посмотрел в боковые зеркала. Нервно отдышавшись, выйдя из ступора, он задумался: а видел ли он преследующую его полицию, быть может, он запаниковал раньше времени?

Оглядываясь по сторонам, он обнаружил, что машины, едущие рядом с ним, ведут себя спокойно, местные власти и сотрудники правопорядка не зачищают дорогу, как это обычно делается в таких случаях.

Джейсон включил радио. Несмело переключая местные каналы, он не наткнулся ни на одно экстренное сообщение о преследовании.

Джейсон растерялся. Ему вдруг пришла в голову мысль, что он что-то напутал или неправильно понял. Испугался, в нынешней ситуации это немудрено. Проехав знак, на котором указывалось, что до границы штата оставалось меньше 8 миль, он, взяв себя в руки, перестал смотреть на некую аморфную точку на горизонте позади него, где вот-вот должны показаться копы. Окружающий мир, в отличие от внутреннего, был невероятно спокойным и размеренным. Солнце светило предательски дружелюбно, водители вяло ехали в своих неприметных автомобилях, проносящиеся мимо поля от скорости сливались в общее неразборчивое полотно, которое порой колыхалось от слабых порывов сентябрьского ветра. Весь мир кричал, что волноваться не стоит, все хорошо. С каждой новой секундой его паника унималась, превращаясь в неприятное послевкусие, связанное с осознанием собственной трусливости и глупости.

Молодая патрульная Хеллен Эскамилла, чуть меньше года работающая в полиции, вышла из кафе, расположенного около бензозаправочной станции, держа в руках бумажные стаканы с горячим эспрессо. Подойдя к автомобилю, где сидел ее напарник Стив Хант, она вначале услышала, а потом и увидела, как по шоссе в крайнем левом ряду на высокой скорости проносится красный «Шевроле Сильверадо» 99-го года. Как и передал диспетчер, он полностью подходил под описание того автомобиля, чей водитель забыл кредитную карточку в одном из магазинов около Хэмптона.

«Далековато он заехал», — подумала Хеллен.

Ее тревожил не тот факт, что растяпа, забывший карту, был далеко от дома, а скорость, с которой он ехал.

Спешно сев в машину, Хеллен отдала бумажные стаканы с кофе более опытному напарнику и завела машину.

— Ты видела? — спросил он.

— Да, там не меньше 80 миль в час было…

Вырулив на шоссе, Хеллен включила сирену и вдавила педаль акселератора в пол.

— Это еще и лопух с карточкой по ходу, — просматривая блокнот с записями, сказал Стив.

Джейсон снял ногу с педали газа, решив сбавить скорость. Он хотел остановиться в укромном месте, подождать немного, осмотреться, быть может, позвонить Говарду, узнать, как у него дела, и по его секретным кодам понять, что все плохо и надо бежать или стоит вернуться домой.

Будто нож в спину, до наивно верящего в хорошее Джейсона донесся откуда-то звук полицейской сирены. И в этот раз он был более чем слышен, чтобы считать, что ему померещилось. Зеркало заднего вида не обманывало, была заметна быстро приближающаяся полицейская машина. На ее крыше бесновались сине-красные огни.

Сомнений не было — они едут за Джейсоном. Он стал ускоряться, выдавливая из своего пикапа все, что у него было.

«Нет, так просто я не сдамся», — кипел внутри напуганный и злой Джейсон.

Он понимал, что, быть может, его ждет ужасная участь, но он будет бежать столько, сколько сможет, если понадобится — таранить полицейские машины, сбивать людей, что угодно, лишь бы продлить свою свободу и безнаказанность на как можно больший срок.

— Он ускорился или мне показалось? — не понимала офицер Эскамилла.

— Так точно, дорогая, тебе не показалось, — всматривался в убегающую машину ее напарник.

— Быть может, сообщим кому-то, попросим подмогу?

— Для чего? Помочь поймать фермера на старом пикапе? Нет уж, мне такого позора не нужно, ребята засмеют. Сами разберемся.

— Смотри, как бы не оказалось, что он хлебнул пару лишних банок пива или что-то более серьезное.

— Не говори глупостей, — раздражался напарник, держа на своих коленях горячий кофе.

Джейсон остервенел, будто загнанный бешеный пес, не понимающий, что происходит вокруг него. Полиция настигала его и, казалось, стоит где-то немного растеряться или совершить мелкую оплошность, как его догонят и прострелят колеса. Мотор ревел больным однообразным гулом, напоминающим предсмертный стон старого обессиленного животного. Выдавая свои максимальные 75 миль в час, оно готово было в любое мгновение сдохнуть, похоронив вместе с собой держащуюся на волоске свободу водителя.

— Ты посмотри на него, — не понимала офицер. — Он совсем ополоумел!

Сосредоточившись на дороге, Хеллен вцепилась взглядом в едущий в сотне метров от нее красный «Сильверадо». Ее движения были четкими и выверенными. Она думала не только о беглеце, но и машинах, едущих попутно. Их жизнями нельзя было рисковать.

— Проверь по базе, может, машина в угоне, — волновалась Хеллен.

Стив поставил стаканы с остывающим кофе на коврик у него под ногами. Его пальцы нехотя пробежались по клавиатуре, спустя всего несколько мгновений в мониторе, закрепленном на панели приборов, высветился результат.

— В нашем штате чисто.

— Чего тогда ему убегать? — не понимала Хеллен.

— Может, действительно перебрал, да боится попасться.

— А если нет?

Хеллен попеременно отвлекаясь то на своего напарника, то на дорогу, хитро посмотрела на Стива, пытаясь дать ему понять, что у нее на уме.

— Сейчас ты, наверное, что-то скажешь.

Хеллен взглянула вдаль на беглеца, к которому они, объезжая попутные машины, с трудом приближались.

— До границы штата всего пару миль, мы не успеем.

— И?

— Сейчас мы поедем в участок, — продолжала Хеллен. — Предварительно обзаведемся его забытой кредиткой, узнаем имя, фамилию, номер автомобиля и передадим эти данные коллегам из Миннесоты. Пусть они с ним разберутся.

— Ты права, — с радостью согласился Стив.

Хеллен глубоко вздохнула, посмотрев на своего напарника, а потом снова на едущего в семидесяти метрах впереди беглеца. Ее хватка ослабла, и пальцы перестали душить руль. Стрелка спидометра стала стремиться вниз, а автомобиль сбавлять скорость.

Не заметив знака, свидетельствующего о факте пересечении границы штата, а также радостного приветствия «Добро пожаловать в Миннесоту», Джейсон продолжил ехать куда-то вперед, боясь обернуться, не имея четкого плана по спасению своей гнилой шкуры. В его ушах стоял бесконечный звон, состоящий из гула двигателя, размытой доносящейся из ниоткуда полицейской сирены, галопирующего сердцебиения и напряженного громкого дыхания. Все вокруг плавилось, реальность казалась угрожающей и психоделичной. В голову Джейсона даже на мгновение не пришла мысль о том, что его жизнь могла бы сложиться иначе и, быть может, где-то он совершил ошибку. Например, когда от фантазий перешел к делу и стал убивать и насиловать детей. Нет, он не думал об этом. Отупевший от страха и злобы, он просто желал смерти всем, кто отнесся к нему несправедливо и не смог понять его.

«Когда же уже будет эта поганая Миннесота», — подумал Джейсон.

Глаза оторвались от вьющегося асфальтного полотна и скользнули вниз на спидометр. Индикатор топлива показал практически ноль. Джейсон посмотрел в боковые зеркала и не увидел в них ничего, кроме дороги и отдаляющихся машин.

«Какого?..» — посмотрев на часы, напрягся беглец.

Он был так напуган и скован страхом, что не заметил, как, сосредоточившись на побеге, потерял два с половиной часа. Время и пространство из-за паники и ужаса слились в единое темное пятно. Страх заполнил все свободные места в душе Джейсона, он просто не замечал всего того, что происходит вокруг.

За окном пейзаж, наполненный однообразными кукурузными и пшеничными полями, а также изредка попадающимися придорожными кафе и заправками, изменился. Все чаще просматривались густые хвойные леса, зеленеющие на горизонте.

«Должно быть, я уже давно в Миннесоте».

Джейсон не стал себя успокаивать, как это было в предыдущий раз. Он знал: стоит ему расслабиться — как его тут же настигнут. Наверняка это какая-то подлая тактика патрульных! Однако ресурсы были практически исчерпаны. Еще немного — и автомобиль начнет кашлять, а потом и вовсе остановится из-за нехватки бензина.

Проехав еще несколько миль, Джейсон, грубо пересекая встречную полосу, свернул с шоссе и вырвался на неприметную грунтовую дорогу, уводящую куда-то в лес. Он решил, что раз уж ему удалось добраться до Миннесоты, то, быть может, и до Канады получится. Главное — переждать самый напряженный период подальше от глаз людей и нелюдей-полицейских. В кузове красного «Сильверадо» находилась практически полная канистра с бензином. Следует где-то затеряться, прояснить ситуацию, сжечь автомобиль и потом пешком через леса, пусть даже на это потребуется несколько трудных дней, пересечь границу с Канадой. А уже оттуда убраться на Филиппины, претворив прекрасные мечты в реальность.

Солнце опустилось ниже и через пару часов должно было коснуться горизонта. Прохладный сырой воздух, скопившийся в вечно-зеленом лесу, проникал в машину, напоминая своим запахом о Рождестве, которое так любил Джейсон. Дети, подарки, радость — в этом был весь он!

Автомобиль покашливал и дергался, намекая, что пора бы в бак залить немного горючего.

Джейсону было тяжело остановить не столько автомобиль, сколько себя. Он дергал рычаг клапана, старясь выжать все, что осталось в бензобаке. Дорога, по которой он ехал, портилась с каждым новым метром, покрываясь небольшими ямами и трещинами.

— Сука! — ругался Джейсон, подпрыгивая на горбах, старясь при этом не забавлять скорость, которой оставалось всего на пару сотен метров.

Деревья все плотнее обступали содрогающийся автомобиль. Меж мощными и высокими стволами хвои виднелся рельефный пейзаж, овраги, небольшие холмы, на которых валялся сухостой, до которого никому нет дела. Ухабистая дорога естественно дополняла окружающий пейзаж, и водителю, скрывающемуся в глухом лесу, это не нравилось.

Подпрыгнув на очередной яме, Джейсон услышал характерный грохот в кузове. Должно быть, это канистра с бензином не выдержала схватки с бездорожьем и, отцепившись от крепления, упала.

Он автоматически повернул голову назад, пытаясь заглянуть через небольшое окошко внутрь темного кузова. В эти пару секунд, пока Джейсон непонятно для чего пытался разглядеть в темноте болтающуюся канистру, руль почему-то повело сильно вправо. Не успев испугаться, мужчина обернулся и дернул его обратно, но было поздно.

Машина уже пару метров как летела вниз со скалистого обрыва, совсем небольшого — метров пятнадцать. Джейсон не был пристегнут. Он уперся руками в руль, сжав его до белых костяшек на пальцах. Глаза его округлились в предсмертной агонии. Наполненные диким страхом и жалостью к себе, они побелели, скрыв практически полностью зрачки. Водитель красного «Сильверадо» заорал неестественным болезненным голосом.

***

Очнувшись от какого-то хлопка, Джейсон открыл глаза. После аварии, когда приходишь в себя и обретаешь сознание, первое, что ты чувствуешь, — это спокойствие, будто просто проснулся ото сна. Ни боли, ни паники. Спустя мгновенье ты понимаешь, что твое положение в пространстве не совсем правильное, неестественное. Потом ломота в костях, и вслед за этим дикая боль от повреждения конечностей и внутренних органов.

— Помогите! — вырвался болезненный вопль из его груди.

В невообразимой позе, скрутившись, Джейсон лежал на согнутой шее внутри перевернутого изуродованного пикапа. Передняя часть автомобиля была вмята практически до лобового стекла. Кузов, несмотря на несущую конструкцию, был изогнут. Рядом с автомобилем валялись отлетевшие от него мелкие детали. Тело, находящееся внутри машины, изнывало от боли и не могло пошевелиться. Не хватало сил даже на то, чтобы стонать.

Прозвучал еще один хлопок откуда-то из покореженного кузова. Испугавшись, Джейсон слабо дернулся. Он попытался пошевелиться, чтобы изменить положение тела и выбраться наружу, но шея и голова были так сильно зажаты, что при титанических усилиях сквозь боль у него получилось сдвинуться всего на пару сантиметров. Каждое движение отзывалось болезненным мучительным прострелом, идущим от шеи далее по всему телу.

Умирающий Джейсон больше всего в то мгновение хотел, чтобы его разоблачили, чтобы повсюду были полисмены или журналисты, пускай даже родители убитых им детей! Лишь бы они вытянули его отсюда и не дали ему умереть. Непонятно, чего было больше в теле Джейсона — страха или боли. На его глаза постоянно натекало что-то теплое, не дающее осмотреться. Разлетевшись на мелкие куски, осколки лобового стекла обильно усыпали лицо водителя, превратив его в кровавую сверкающую маску, сквозь которую виднелись белые глаза, изредка появляющиеся под устало открывающимися веками. Правая рука была сломана. Хотя внешние повреждения заметны не были, но ноющую тупую боль сломанной кости ни с чем не перепутать. Такая же боль была и в ребрах, причем с обеих сторон. При таком сильном ударе могло возникнуть и внутреннее кровотечение. Оживший язык Джейсона не досчитался минимум нескольких передних зубов во рту. Но сильнее всего болел нос — приплюснутый, сдвинутый немного вправо.

Джейсон слушал стук своего сердца, он боялся, что оно вот-вот остановится.

Надо было собраться с силами и выбраться из помятого скрипящего пикапа.

Сквозь запах собственной крови стала доноситься вонь чего-то горелого — не то краски, не то резины. Смрад быстро нарастал, а значит, Джейсону не показалось. Спустя всего с полминуты за боковым окном показались клубы дыма.

Канистра с бензином от сильного удара разгерметизировалась и протекла. Провода, пронизывающие машину, видимо, закоротили и дали нужную искру для возгорания.

В изувеченной кабине автомобиля вдруг заметно посветлело. Сквозь небольшое окно кузова внутрь проникал свет от нарастающего прыгающего огня. Пламя распространялось очень быстро, с каждым мгновением становясь больше и подбираясь к Джейсону. Кончиками пальцев ног даже через обувь он чувствовал медленно растущее тепло. В машине оставаться было нельзя. Неизвестно, сколько бензина и куда затекло, быть может, он есть и в кабине, просто из-за сломанного носа и непроходящего запаха крови Джейсон его не чувствует.

Где взять силы, чтобы преодолеть закостенелость и боль? После столь тяжелой аварии, даже будучи физически сильным и выносливым человеком, собраться, чтобы победить подступающую снаружи и внутри смерть, практически невозможно. Многие сдадутся, не выдержав боли, предпочитая забвение и вечный сон. Джейсону сны не снились, а значит, другой жизни не будет.

Внутри него пламенело желание выбраться из машины и выжить. Глубоко вдохнув, он задержал дыхание и, оттолкнувшись от пустоты, сдвинул тело с метровой точки. Завалившись на бок, Джейсон громко протяженно застонал. Внутри него все ходило ходуном. Казалось, поломанные ребра касаются внутренних органов, вызывая адскую боль. Джейсон выпрямил ноги и, стараясь как можно меньше напрягать правую руку, не спеша, сквозь постоянные вспышки боли, стал выбираться наружу. От деформации кабины боковые стекла лопнули, рассыпавшись на мелкие осколки. Джейсон с трудом полз по ним, царапая себе руки.

Не останавливаясь, отталкиваясь слабыми ногами и локтями от крыши перевернутого пикапа, он выбрался наружу. Перевернувшись на спину, почувствовав ею холодную скалистую породу, он глубоко выдохнул, пытаясь отдышаться для нового рывка.

Небо над Джейсоном посинело и уже совсем скоро готовилось стать черным. Видимо, без сознания ему довелось провести не меньше пяти часов. Рядом валяющаяся машина доживала свой срок и, судя по всему, погибала, как и ее хозяин. Огонь вырвался из багажника, и языки пламени понемногу стали проникать в кабину, из которой только что выбрался потерпевший.

Пламя, становившееся сильнее с каждой секундой, и столб дыма, поднимающийся на пару сотен метров, наверняка привлекут внимание. А внимание — плохой союзник в попытке спрятаться и убежать от преследования. Это единственное, что было в голове Джейсона. Несмотря ни на что, надо бежать.

Сжав зубы до скрежета, он приподнялся, потом, опираясь на правую руку, встал на подкашивающиеся ноги. Сунув руку в левый карман, он вытащил оттуда сотовый. Черный экран телефона был покрыт паутиной из трещин. Попытка его разблокировать и оживить была тщетна, он был поломан, как и все вокруг. Выкинув его, Джейсон осмотрел себя. Рубашка в районе левого плеча была порвана и вся испачкана кровью. На джинсах тоже было несколько больших красных пятен. И хотя обувь осталась нетронутой, в таком виде нельзя попадаться людям на глаза.

Не оглядываясь по сторонам, не зная пункта назначения, Джейсон, гонимый страхом и манией преследования, побрел вперед, вглубь лесов и небольших холмов, возникающих один за вторым. Слабые ноги волочились по земле, порой задевая опавшие ветки и крепкие корни. Света вокруг становилось все меньше, ночь опускалась на лес, и Джейсону доводилось пробираться куда-то в темноту, используя лишь одну интуицию. Он надеялся, что из-за горизонта рано или поздно выскочит луна и его ночной путь станет не настолько тяжким. Оглядываясь по сторонам, беглец не останавливался, вслушиваясь в шорохи мрачного прохладного леса. Он мало знал о дикой хищной фауне Миннесоты, но она наверняка существовала и уже учуяла запах крови, идя по следу, чтобы разорвать израненного Джейсона.

Здешние леса знали много гордых, красивых и опасных животных, безудержных, будто стихия, но самое опасное и страшное из них ворвалось в зеленеющее море хвой и сосен буквально несколько часов назад на красном «Сильверадо».

Окутавший окружающий мир полумрак принес собой прохладу и небольшой ветер. Тревожа кроны деревьев, он заставлял их скрипеть, оживляя окружающий мир, придавая ему эмоций.

Джейсон надеялся, что ночь будет не очень холодная и он не замерзнет. Главное — не останавливаться, идти дальше, пытаясь найти какое-то укрытие. Заброшенный дом или сарай, где-то, где можно прийти в себя и немного поспать, ведь сон восстанавливает лучше всего.

Шаркая ногами, мужчина продвигался вперед, иногда останавливаясь и опираясь левой рукой об деревья, чтобы перевести дыхание. Кровь на лице застыла, а раны обветрились и перестали кровоточить. Боль стала чуть меньше, но по-прежнему была сильной и ноющей, время от времени простреливая в разных местах то сильнее, то слабее. Джейсон замечал, что боль зависит от наклона туловища и того, на какую ногу он больше перемещает вес. В течение пары часов, бродя по бескрайнему лесу, ему удалось приспособиться: он смог идти так, чтобы это вызывало как можно меньше болевых ощущений.

Прохладный ароматный воздух бодрил. Где-то вдалеке меж деревьев за горизонтом показалась практически полная луна, которая гармонично дополнила звездный, с каждым часом становящийся ярче небосвод.

— Ох мать его… — вдруг прошептал Джейсон. — Наконец-то хоть что-то хорошее.

Поначалу, несколько минут назад, когда впервые послышался шум реки, он подумал, что это очередные игры разума и ему мерещится. Но река была уже совсем близко, и раненый беглец шел навстречу ласкающему ухо звуку. Выбравшись из-за гряды деревьев, Джейсон с облегчением вздохнул: у его ног, изгибаясь, протекал неглубокий ручей, примерно три метра шириной. Он был настолько чист, что даже благодаря слабому свету, подаренному луной, можно было видеть камни и водоросли в нем.

Держась левой рукой за бок, скривившись от боли, Джейсон с трудом упал на колени. Зачерпнув двумя руками воду, он сделал несколько глотков, потом еще и еще.

Напившись, отмыл холодной водой лицо и, несмотря на мясорубку последних нескольких часов, самую малость улыбнулся. Когда он посмотрел на свое отражение в воде, улыбка исчезла с его лица. Из-за темноты нормально разглядеть себя было невозможно, луна окрашивала формы свое­образно, подчеркивая только самое плохое и уродливое. Черный силуэт, показавшийся на глади ручья, казался мерзким и зловещим. Не таким привык видеть себя в отражении Джейсон. Посмотрев отрешенно куда-то вдаль, он почувствовал, как в его душу закралась агония, состоящая из боли, страха за жизнь, непонимания, почему все приключилось именно так, абсолютного незнания, что делать дальше — не сейчас, в конкретную минуту, а завтра, послезавтра. Все планы и надежды рухнули в одночасье.

Джейсон резко встал. В голове его потемнело, окружающий мир поплыл. Ноги слушались с трудом, но он все же решил перейти реку и уже там переждать странный приступ головокружения. Ручей был всего по колено высокому черноволосому молодому мужчине, но через него он пробирался, точно через тягучую смолу. Три метра показались беглецу милей.

Ступив на берег, он рухнул на колени, голова закружилась еще сильнее, и к ней добавилась тошнота.

«Наверное, так ощущается смерть», — подумал Джейсон.

Пытаясь ухватить воздух сдавленной от боли грудью, он потерял сознание и рухнул на холодную украшенную лунным светом землю…