Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 16

После того, как Хеллен Эскамилла открыла дверь в подвал, крики, доносящиеся оттуда, резко стихли.

Спускаясь вниз по деревянным ступеням, она вглядывалась в легкий сумрак, окутавший стены. Скрип разносился по просторному подвалу, который вдруг стал казаться совершенно пустым.

Хеллен выхватила из пояса фонарик и стала светить им перед собой.

— Это полиция! Дети, вы здесь? — дрожащим голосом выкрикнула она.

Услышав женский голос, обращающийся к ним, дети, срываясь с мест, стали снова кричать и звать на помощь. Лили тоже услышала, что кто-то спустился в подвал, и это не Джейсон и не Говард. В голове девочки эмоции, напоминающие всепоглощающий ураган, бились из стороны в сторону — от невероятного счастья и ликования, до жуткого страха и паники, ведь, быть может, это все наваждение и ей это все лишь мерещится. Она боролась со своими монстрами и колотила по двери, крича, моля о помощи.

— Мы здесь! Мы здесь! — разрывал подвальную темноту детский крик.

Хеллен обошла несколько стеллажей со старыми инструментами и прочим барахлом. Достигнув, наконец, своей цели, она направила луч света в угол.

— Господи… — заплакала она, увидев бедолаг, пытающихся бежать ей навстречу.

Бледных изможденных детей за горло держали ошейники, приковывающие их к тросу, торчащему из стены. Несмотря на боль, синяки на тонких шеях и удушье, они все равно пытались приблизиться к своей спасительнице. Крича и хрипя, падая на холодный бетон, снова подымаясь и не сдаваясь.

— Тихо-тихо, — повторяла офицер, подойдя к не умолкающим детям и пытаясь высвободить их из ошейников.

— Пожалуйста, спасите, я хочу домой, — пища, шепелявила Эмми, впиваясь тонкими пальцами в ногу незнакомой женщины.

Те, кто не мог подойти к ней, ползли по полу, скреблись, пытаясь хоть мизинцем зацепиться за нее. Все происходящее вокруг Хеллен напоминало самый жуткий триллер или фильм ужасов. Держа одной рукой фонарик, пытаясь не потерять из вида детей, второй она старалась освободить одного из них от мертвой хватки мерзкого ошейника.

— Тихо! — прокричала она. — Я ничего не могу понять.

Испугавшись, дети замолчали, но не отпускали незнакомую женщину.

Ошейники были так хитро сделаны, что их невозможно было стянуть или порвать. Они крепились маленькими, но очень крепкими замками к металлическому тросу.

Хеллен остановилась и нервно вздохнула. Осветив детей, она заметила на их телах синяки и ссадины. Стараясь держать себя в руках, она сквозь жуткую боль улыбалась, чтобы хоть немного успокоить дрожащих малышей.

— Мои хорошие... — присела Хеллен. — Мне надо что-то найти, чтобы освободить вас. Я сейчас отойду.

— Нет, нет! — кричала маленькая Эмми, прижимаясь к женщине.

— Прошу вас, не уходите. Он убьет нас, — плакал один из мальчиков.

— Пойми, мне нужно найти что-нибудь, чтобы отрезать этот поганый трос. Наверняка среди гор инструментов что-то есть.

Самый старший из мальчишек, Майкл, вытерев из-под носа сопли и слезы, постарался успокоиться.

— Включите свет, под лестницей есть выключатель.

Хеллен стала высвобождаться из крепких объятий детей.

Четверо смелых измотанных мальчишек нехотя отпустили свою спасительницу, понимая, что это необходимо.

— Нет, нет! — плакала безутешная Эмми. — Нет, мама, не уходи.

По щекам Хеллен покатились слезы, и она в ответ прижала к себе маленькую шепелявящую девочку с выбитыми зубами.

— Успокойся, моя золотая, — гладила она по волосам малышку. — Мне ненадолго надо отойти, чтобы я могла помочь тебе выбраться отсюда. Пойми.

— Отпусти, Эмми, — нежно взял за плечо девочку Майкл.

— Обещаю, я никуда не уйду и в обиду тебя не дам.

Малышка хныкала и тряслась.

— Обещаешь? — не размыкая объятия, спросила она.

— Да, моя хорошая.

— Иди ко мне, — тихо сказал Майкл, потянув к себе Эмми.

Девочка отпустила Хеллен и беспомощно обняла благородного мальчишку.

— Поторопитесь, — сказал он. — Если Говард вернется, он убьет и вас, и нас.

Офицер полетела сквозь мрачный подвал к лестнице. Щелкнула включателем, и в подвале появился тусклый давящий свет, которого было достаточно, чтобы найти необходимые инструменты. Шаря на полках, забитых пыльным хламом, Хеллен скидывала на пол без разбора все, что попадалось под руку.

— Ну где же, где же! — кричала она.

Остановившись, Хеллен уперла руки в боки. Панике и злости не было предела, и она беспомощно закинула голову вверх.

— Ну, помоги же мне… пожа… — недоговорив гневную просьбу, она заметила на верхней полке внушительных размеров немного поржавевший болторез. Подпрыгнув, она зацепила его рукой, и он с грохотом рухнул вниз.

Лили колотила по мягкой покрытой разводами от грибка розовой обивке двери, которая предусмотрительно была там набита Джейсоном, дабы никто, не дай Бог, не услышал криков девочки. Плотная мощная дверь и толстые стены практически не пропускали звук. Стуча в двери, Лили думала, что ее просто не могут не услышать. Бедняжка совсем не знала и не понимала, что силы практически полностью покинули ее, и то, что ей казалось сильнейшими ударами и криками, таким не являлось. Она была на грани. Ее сердце не выдерживало.

— Сейчас, еще немного, — Хеллен стиснула зубы и что есть силы сжала тяжелый болторез.

Дети трепетно смотрели на сказку, о которой мечтали уже много месяцев, голодая, терпя дикие издевательства, каждое мгновение испепеляемые животным страхом. Трос трещал, казалось, его ничто не способно перекусить. Ручки болтореза ударились друг о друга, и прозвучал щелчок. Маленькая Эмми больше не была узницей страшного подвала.

— Теперь ты, — тихо произнес Майкл, указав взглядом своему трясущемуся не то счастья, не то страха другу, что тот может идти вперед.

— Не волнуйтесь, сейчас я всех освобожу.

Хеллен не была самой сильной и спортивной девушкой, но ей хватило сил на все пять тросов, которые оказались бы не под силу многим мужчинам. Высвобождая малышей, она была поражена тем, что никто из них не лез вперед и не дрался за возможность быть спасенным первым. Каждый раз, когда звучал щелчок, маленькая Эмми прыгала от радости и стучала в ладоши. Ее грустные заплаканные глаза светились, казалось, что она ничего страшного не пережила. Все плохое закончилось, она спасена.

— Значит так, — собрала около себя похищенную пятерку Хеллен. — Сейчас я выхожу первая и очень внимательно смотрю по сторонам. Вы тихо и аккуратно крадетесь за мной. Мы находим обувь и теплые крутки, выходим на улицу и теряемся среди деревьев. Потом я вызываю подмогу, и вы отправляйтесь к родителям, — окинув взглядом детей, она остановила свой взор на Майкле. — Следи за ними.

— Хорошо, — послушно кивнул головой мальчик, понимая, какая ответственность лежит на нем.

Не оглядываясь, беглецы, торопились к выходу.

— Постойте, — остановил их шепелявый детский голос.

— Эмми, не время сейчас для твоих капризов, — негодовал один из мальчишек.

— Что такое? — резко развернулась поднимавшаяся по лестнице Хеллен.

— Там девочка, — показала пальцам на металлическую дверь в стене малышка.

— Какая девочка? — спустилась вниз офицер.

— Она с ними заодно, — расстроенно бормотал Майкл.

— Нет, не за одно, — злилась Эмми. — Я видела, как Говард бил ее.

Взволнованная Хеллен поняла, что в суматохе не заметила двери, оббитые металлическим листом, расположенные справа от лестницы.

— Ждите меня здесь, — тихо произнесла она.

Не спеша приближаясь к двери, она, казалось, услышала крик. Подойдя, Хеллен обнаружила, что двери не заперты на замок, можно всего лишь отворить засов, и все.

Лили услышала привычный звук открывающейся двери. Она замолчала, чувствуя, как ее горло разрывается от боли, и опустила кулаки вниз.

Скрипя, двери распахнулись.

Что-то оборвалось в душе Хеллен. Оборвалось навсегда.

— Лили… — прошептала она.

— Мисс Эскамилла, — шептала та в ответ, содрогаясь от боли.

Офицеру послышалось, как заскрипела лестница за ее спиной. Она поняла, что дети не стали ждать и выскочили из подвала, чтобы найти необходимые вещи.

— Пойдем, — трогательно улыбаясь, произнесла Хеллен. — Тебя ждет мама.

Лили впервые за несколько лет искренне улыбнулась. Она не могла поверить, что ее страданиям наконец пришел конец и совсем скоро она увидит маму.

Раздался оглушающих хлопок, и лицо девочки окропило несколько капель крови. Безжизненное тело офицера Хеллен Эскамиллы рухнуло на землю. Из ее виска потекла кровь, создавая алую лужу под ее головой.

— Ты думала, сука, твои страдания закончились? — улыбался незнакомый молодой мужчина, одетый в полицейскую форму.

Держа в одной руке револьвер, а в другой шоколадный батончик, он улыбался, нагло осматривая с ног до головы стоящую в дверях дрожащую девочку.

— А ты и правда красивая.

Лили сделала шаг назад и, сев на пол, схватилась за голову.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — протяженно прокричала она.

— Ой, да заткнись ты, — равнодушно кинул полисмен, захлопывая металлические двери.

Закрыв засов, он глянул на труп своей напарницы. Вернув револьвер в висящую на поясе кобуру, Стив сунул в рот последний кусок шоколадного батончика и кинул желтую яркую обертку на бездыханное тело.

— Дура ты отмороженная, Эскамилла, — с отвращением сказал он. — Говорил же тебе, забудь! Надо было тебя выебать, может, тогда бы ты успокоилась и сидела дома.

В подвал ворвался грязный в испачканной одежде Говард. Схватившись за край шкафа, чтобы не упасть, он остановился и посмотрел на труп.

— Всех поймал, — запыхавшись, сказал он.

— С тебя еще один «Камаро», — произнес Стив, явно довольный собой.

— Она же полисмен! — недоумевал Говард. — Ее будут искать! Что нам теперь делать?

— Не ссы в трусы, — сказал Стив, обходя его и толкая плечом. — То Джейсон вернется, то еще что-то. Никто эту тупую суку искать не будет. Я почистил все по Лили, и с ней тоже все подчищу. Разделай ее и зарой в поле, тебе не привыкать.

— Эй! — крикнул вспотевший толстяк, обернувшись и посмотрев на поднимающегося по лестнице наглеца. — А сам сделать это не хочешь?

Стив наигранно вздохнул и, не спускаясь с лестницы, взглянул на собеседника.

— Моя работа — вытирать твои с Джейсоном жопы, чтобы вы нигде не засветились. Теперь же, когда Джейсона, по всей видимости, разорвали на куски волки, буду заниматься только тобой.

— Заткнись, — возмутился Говард, подойдя ближе к лестнице. — Джейсон жив! И когда он вернется, он пустит тебя на стейки детям!

Стив спустился на пару ступеней вниз и остановился в метре от собеседника.

— Если бы я сейчас не приехал сюда, не предупредил тебя и не убил это чмо, ты уже был бы по дороге к электрическому стулу, — на мгновение замолчав, полисмен стал вежливо поправлять черный грязный воротник куртки Говарда. — Не забывай, я все еще могу сделать все нужное и стать героем для всего мира. Мне только надо убить тебя, Лили и положить в твою руку пистолет. Так что не забывайся, жирный пидор.

Говард убрал руку, теребящую куртку, от своей шеи.

— Неужели ты думаешь, мы с Джейсоном не подстраховались относительно такой гниды, как ты?

— Все с вами ясно, — безразлично сказал полисмен, продолжив свой путь наверх. — Не забывай про еще один «Камаро». В этот раз красный, — крикнул он откуда-то из коридора.

Говард остался один в подвале. С нескрываемым отвращением он посмотрел на лежащий в луже крови труп молодой женщины в полицейской форме. Он понимал, что ­ближайшие несколько часов его ждет не самое приятное занятие, напоминающее разделку туши коровы.

Одно дело, когда они с Джейсоном резвились с чудными ангелочками, а другое дело — расчленение этого несуразного создания под названием «женщина». И самое неправильное, что все это придется делать на глазах детей, которые уже и так достаточно настрадались. Наверное, после всего, что им пришлось вытерпеть от него самого, пришло время доставить им удовольствие. Настоящее, чтобы кончили, наконец, они, а не он.

***

Весь день и вечер Говард промучился с телом Хеллен Эскамиллы. Разделывая ее, он поймал себя на мысли о том, что жизнь невероятно несправедлива к человеку. Старость жестока, делая тело менее эластичным, менее красивым. Детей до четырнадцати лет, с которыми имел дело Говард, было разделывать значительно проще и приятней. Запах юного здорового тела совсем другой.

Закончив с одной проблемой, он вернул на место пятерых детей, к которым уже искренне привязался. Накормив их, он прочитал им педагогическую лекцию, в конце которой рассказал, что на днях их ждет нечто новое и интересное, им наконец-то будет хорошо и по-настоящему приятно. После этого он отправился делать то, что он находил наиболее важным: чинить дверь в комнату Джейсона — место, в которое он сам не смел входить, а эта полицейская сука там еще и натоптала.

Закончив возиться с замком, он прибрал в спальне хозяина, вытер пыль и немного проветрил. Положив на место разбросанные по полу их с Джейсоном чудесные семейные фото, он отправился к себе в комнату. Там, на сосновом лакированном комоде стояло фото в рамке. Единственное их с Джейсоном фото, где лица не размыты и не закрыты. На этом снимке они вдвоем сидят в шумном баре Индианаполиса, как два лучших приятеля, закинув руки друг другу на плечи, попивая не спеша вкуснейшее пиво.

Говард протер краем рубашки стекло фоторамки и вернул его на место.

— Живой, я это знаю, — с закравшимся сомнением прошептал Говард.