Педофил: Исповедь чудовища (СИ)

Глава 6

Надев на себя теплую вязаную шапку и уютно закутавшись в овечью дубленку бежевого цвета, Хеллен Эскамилла прыгнула в угги и, вооружившись огромной совковой лопатой, выскочила на улицу под неутихающий снегопад. Наверное, только сумасшедшему придет в голову убирать снег, пока он не закончил идти. Но жители северных штатов прекрасно знают: если не убирать снег, когда он идет, то потом, когда засыплет все вокруг, одной лопатой уже не справиться, придется вызывать экстренные службы, чтобы открыть дверь.

Нынешняя зима после затяжной долгой осени оказалась очень богатой на снегопады. После нового года минимум два раза в неделю с неба падают огромные пушистые снежные хлопья, покрывающие все вокруг — улицы, деревья, дома, машины и даже иногда людей, которые решили пройтись пешком.

Двор перед домом Хеллен, укрытый белым снежным одеялом, выглядел, как на рождественской открытке. Невысокие кусты можжевельника, заменяющие забор, присыпанные снегом, идеально ровный газон цвета молока и несколько яблонь, чьи ветки, укрытые пушистым слоем снега, стали напоминать произведение искусства. Между стволами деревьев виднелось огромное окно гостиной, где, несмотря на прошедшее время, по-прежнему мерцала одетая в гирлянды елка. Тридцатисемилетняя Хеллен жила одна. Приходя домой после дежурства, ей не нужно было ухаживать за мужем и детьми, обстирывая их, торопясь приготовить поесть, и помогать делать уроки. Биологические часы подгоняли Хеллен, и, несмотря на то что она не считала, что ей нужно торопиться, гормоны и что-то еще бессознательное регулярно порождало в ней желание заботиться о ком-то или о чем-то. Больше всего пока повезло лабрадору Нитро, который, несмотря на крутое имя, имел добрый покладистый нрав, и дому, в котором жила Хеллен. Одноэтажный белый домик на востоке Хэмптона всегда выглядел опрятно, а верный пес блестел и пах персиковым шампунем, будто вот-вот ему придется показаться на соревновательном манеже.

Невысокая брюнетка, Хеллен Эскамилла не была неотразима, но в ее внешности было нечто милое, притягивающее, заставляющее смотреть на нее с интересом. Видимо, латиноамериканские корни ее матери давали о себе знать — от южной крови она взяла округлые женственные формы и нежные черты лица.

Хеллен Эскамилла не была одинокой женщиной, она регулярно окружала себя друзьями, коллегами по работе и приезжающими погостить родственниками. Время от времени в ее жизни появлялись мужчины, с которыми она была близка, порой даже чересчур, обжигая их своим непониманием и порой обжигаясь сама. Не будучи легкомысленной, она имела серьезные отношения с мужчинами, которые порой затягивались на годы. От жизни она получала практически все, что хотела, не понимая порой, для чего люди женятся, образуют семьи, рожают детей, а потом тайком в общении со своими близкими друзьями жалуются, скучая по прежней свободе и возможностям. Хеллен была одна не потому, что плохая или потому что эгоистка, она просто не хотела совершать ошибки, которые с улыбкой на лице совершали ее друзья, проклиная себя за принятые решения со временем. Рано или поздно, но любая привязанность — это всегда усталость или, еще хуже, боль, порой дикая и невыносимая.

Хеллен убирала снег, скидывая его вдоль выезда из гаража, и думала, почему столь прекрасного зрелища не бывает на Рождество, когда он так нужен. Всегда бывает до или после, но никогда в самый главный день в году — 24 декабря.

Сквозь стену падающего белого снега Хеллен увидела свет фар приближающегося автомобиля. Выпрямившись, она прищурилась и посмотрела в сторону света. Незнакомый черный пикап, не торопясь, пробирался сквозь город. Проехав мимо невысокого белого дома, у которого стояла женщина с лопатой для уборки снега, автомобиль свернул на повороте и направился в центр Хэмптона. По долгу службы Хеллен знала пусть не все автомобили жильцов города, но очень многих из них. И, как хранитель правопорядка, она всегда любопытствовала относительно незнакомцев.

Впившись взглядом в проезжающий мимо автомобиль, она не заметила в нем незнакомца. Внутри свежей, совсем новой черной «Тойоты Такома» сидел мужчина, с которым Хеллен уже доводилось общаться. Говард, двоюродный дядя недотепы-пьяницы, который забыл в магазине свою кредитку, после чего пытался удрать от полицейского патруля.

Провожая машину взглядом, Хеллен замерла, всматриваясь в исчезающие за густым снегопадом красные огоньки фар.

— Забыла, — одернул Хеллен голос из-за спины.

Она обернулась и посмотрела на стоящую в нескольких метрах от нее соседку Саманту. Та, закутавшись в красный пуховик, в детской цветастой вязаной шапке на голове, тоже вооружилась огромной лопатой и выскочила на улицу, чтобы почистить двор от накопившегося снега.

— Что забыла? — поинтересовалась Хеллен.

— О звонке Говарда. Он сказал, что заедет, чтобы закупиться продуктами, я все подготовила и забыла… Дура.

— Ты с ним знакома?

— Да, это двоюродный брат Джейсона.

— Ты имеешь в виду двоюродный дядя? — поправила растерянную соседку Хеллен.

— Нет, брат… Я отлично их знаю обоих.

— Хм… Мне говорил, что дядя.

Саманта потянулась рукой в левый карман широких спортивных штанов, потом, не отыскав там необходимого, полезла в правый. Растерявшись, она посмотрела на соседку.

— Пойду домой позвоню, скажу Говарду, чтобы подождал меня у магазина.

Хеллен улыбнулась и одобрительно кивнула головой. Соседка со страшной историей потери дочери исчезла из виду, и Хеллен продолжила убирать снег. Из ее головы не выходило несоответствие, которое всплыло во время диалога с Самантой. Она точно помнила, что во время общения с Говардом на ферме тот назвался двоюродным дядей хозяина дома, но никак не братом.

Распахнулась дверь соседнего дома, и оттуда выбежала соседка, зажав под мышкой сумочку с ключами от магазина.

Открыв машину, припаркованную возле дома, Саманта услышала, как ее окликнула Хеллен.

— Послушай… А ты давно вообще знаешь этих ребят, Джейсона и Говарда?

— Ну… прилично, несколько лет Говарда и лет двадцать пять Джейсона, — отряхивая снег с волос, отвечала та.

— И как тебе этот Джейсон?

На лице Саманты отобразилась игривая подозрительность.

— А что, он что-то натворил или понравился тебе?

— Нет, — неловко оправдывалась Хеллен. — У меня и напарника был инцидент с ним несколько месяцев назад. Просто интересуюсь.

— Нормальный парень, фермер. Как и многие в округе, — Саманта задумалась. — Только давно не заезжает, раньше бывал пару раз в месяц, а теперь дома сидит, Говарда присылает.

— Ясно, спасибо, — улыбнулась соседка, решив более не задерживать собеседницу.

Устало нагнувшись, Хеллен продолжила убирать снег.

— Хеллен! — окликнула ее Саманта, все еще не сев в машину.

Она вдруг переменилась, немного поникла и замешкалась.

— Может, заглянешь как-то ко мне, через неделю-две, вечерком, когда будет свободное время. Поболтаем. Я тебе приготовлю глинтвейн.

Хеллен знала о жуткой трагедии Саманты, весь город знал. Знал о том, что у нее никого нет, и, кроме как в магазине, она мало с кем общается. При этом никто особо и не стремился это делать. Немногие могли выдержать серый взгляд, полный боли и отчаяния, который не покидал ее даже тогда, когда она улыбалась. Ее дом напоминал храм, созданный во славу любимой похищенной дочери Лили. Там всюду были ее фотографии, на всех видных местах были награды и грамоты, которые маленькая и очень красивая девочка получала в школе, ее игрушки и даже некоторые вещи.

Хеллен, смотря в бездонные глаза, полные лютой тоски и предвкушения отрицательного размытого ответа, улыбнулась. Постаравшись сделать это очень по-дружески и давая понять человеку, что она и сама этого хочет, Хеллен предложила:

— А зачем нам ждать неделю или две? Ты давай там лучше не задерживайся, я со снегом быстро разберусь. Думаю, Нитро от меня устал, так что сегодня я понадоедаю тебе.

Саманта, стараясь не показывать, как она рада, что сегодняшний вечер, пускай и на сотую долю, но не будет столь ужасным, как все предыдущие, развела руками и, улыбаясь, произнесла.

— Отлично. Тогда я возьму все нужное и сразу домой.

Саманта заскочила в машину и, два раза ударив по клаксону, поехала следом за Говардом в свой магазин.