Перекресток в Никодимске

Глава 24. Странный союз

На кухню выбежала Катя, потирая заспанные глаза. Разговор разом прекратился, и маленькая принцесса, обрадованная всеобщим вниманием, тут же разразилась монологом:

— Жалко, бабушка ушла: теперь ей сладкого не достанется. Давайте будем делиться. Я буду вон те две «корзинки», палочку со сгущёнкой, вон тот грибочек и эту розочку. Вы почему меня не разбудили, когда кушать сели? А можно я в «корзинке» верх съем, а низ Сёме отдам?

— Не надо, котики пирожные не любят, у них от сладкого животик болит,— улыбнулась Ксения.— Ты ему лучше колбаски дай, колбаска ему больше по душе.

— Мы, наверное, пойдём,— сказала Ивова, взглянув на часы.— Завтра в школу, а у нас и другие дела есть.

Она выразительно посмотрела на Мишу, и тот поспешно кивнул. От одной только формулировки «мы» у парня учащённо забилось сердце. Прозвучало как-то совершенно буднично, но выходило, что Жанна стала рассматривать себя и его как некое единое целое. От этой волнующей мысли буквально закружилась голова. «Мы теперь что — встречаемся? Она что, моя девушка? Вот так просто, без всяких свиданий и прочего, как так?» — пронеслось у него в голове.

— Да, конечно, идите,— кивнула Лена.— Вы столько для меня сделали! Я даже не знаю, как вас отблагодарить…

— Выздоравливайте и помогите нам с подготовкой к ЕГЭ,— серьёзно ответила Жанна.— Мы и на самом деле будем к вам приходить заниматься. Вы от нас так просто не отделаетесь!

— Да, приходите, я вам рада буду,— улыбнулась учительница.

— И ф фуклы бузем иврать,— вмешалась Катя с набитым сладостями ртом.— И ф тёте Ксюшей тове…

— Давай жуй, Принцесса, не подавись! — строго сказала Ксения.— Я не ухожу никуда, ещё поиграем сегодня.

— Мы завтра после школы придём, чтобы Катю в поликлинику сводить и справку взять,— напомнила Жанна, поднимаясь из-за стола.

— Мам, но я не хочу в поликлинику! — возмутилась Катя.

— Пока к тёте доктору не сходишь, тебе мороженое нельзя будет,— серьёзно заметил Миша.— А вот если врач разрешит — тогда да. Значит, нужно идти за разрешением.

— Ну тогда ладно,— согласилась Катя.— Но потом — сразу за мороженым!

Миша вошел в комнату, чтобы захватить дверцу от шкафа, а Лена в прихожей улучила момент и попыталась вернуть Жанне деньги, которые вчера она принесла учительнице. Девочка ловко увернулась и тут же спрятала руки в карманы, гневно воскликнув:

— Елена Андреевна, ты что! Я от всей души, и вообще это — плата за будущие занятия!

— Ты уж определись, на «ты» или на «вы» её называешь,— крикнула из кухни Ксения.— А то как-то очень смешно получается!

Подошёл Миша, держа в руках злополучную дверцу, словно рамку картины. Жанна тут же выхватила у него «багет» и, пока парень обувался, успела немного покривляться перед зеркалом, изображая из себя диктора в телевизоре.

— До свидания, Жанна! — закричала Катя, выбегая с кухни.— Приходи завтра, будем играть!

— Конечно, ваше высочество! — улыбнулась отличница и, присев, обняла девочку.— Обязательно приду.

Выйдя на улицу, одноклассники некоторое время шли молча. Было ещё светло, но солнце уже клонилось к закату. Несмотря на погожий день, было уже ощутимо холодно, наступающий октябрь уверенно входил в свои права. Миша хотел взять девушку за руку, но проклятая дверца не давала такой возможности. Жанна словно почувствовала, что молчание затянулась, и, замедлив шаг, прямо спросила:

— Что ты собираешься делать дальше? Ты же понимаешь, что это просто так не закончится?

Парень замер, обдумывая ответ. Ему было не совсем понятно, что конкретно имеет в виду одноклассница, но он интуитивно понял, что от правильного ответа зависит многое, поэтому произнёс как можно более уверенно:

— Я собираюсь быть с тобой и во всём поддерживать тебя, чего бы мне это ни стоило.

Фраза получилось какой-то чересчур кинематографически-пафосной, но в тот момент ничего лучшего ему в голову не пришло.

— Давай ещё немного погуляем,— сказала Жанна, внимательно посмотрев ему в глаза.— Пошли в парк! Ты же не очень спешишь?

— Я до завтра совершенно свободен,— ответил Миша не задумываясь.— Но только с дверцей как-то неудобно…

— А что тут такого? — улыбнулась Жанна.— В этом нет ничего запрещённого. Это же не плакат «Долой Путина!», с дверцей гулять можно. Обычно, конечно, пары гуляют с собаками, ну или там с букетами цветов, а мы — с дверцей от шкафа. Почему бы и нет?

Миша рассмеялся совершенно неожиданному ходу мыслей и радостно кивнул. Невзначай упомянутые цветы и пары наполнили его ощущением безграничного счастья, и теперь он был готов идти с этой обузой хоть всю ночь до утра.

Они зашагали в сторону парка, и на пару минут опять вернулось неловкое молчание. На сей раз Миша решил нарушить его первым, решив, что Жанна теперь ждёт от него какого-то ответного шага:

— Ну вот мы всё и узнали про Ксению Олеговну. И вправду у неё страшная тайна, я до сих пор в шоке от таких признаний!.. Мне вообще всё это кажется странным сном!.. Даже несколько раз себя щипал, думал, что проснусь. Что-то такое уже мне снилось, правда, потом инопланетяне прилетели, и мы с ними сражались — типа как в фильме «Грань будущего», только в том сне меня убили, и я проснулся. А сегодня — сколько ни щипаюсь, всё ещё сплю.

— И часто я тебе снюсь? — с любопытством спросила Жанна.— В порядке эксперимента могу тебе в нос стукнуть, вдруг это тебя разбудит?

Она рассмеялась, давая понять, что шутит, а Миша ответил, слегка покраснев:

— Не знаю, несколько раз было, но я не считал. Все сны были очень странные и запутанные, в них как-то даже не разберёшься. Но почему-то мы часто в них с кем-то сражались, часто даже непонятно с кем. Поэтому сегодняшний день чем-то похож на такой сон.

— Да, забавно,— сказала Жанна, задумчиво глядя на небо.— Всё чем-то похоже на сон. Что касается Ксении Олеговны — она оказалась лучше, чем я о ней думала.

— В смысле?

— Ну, я тут немного играла в детектива,— пояснила девушка.— Анализировала факты, следила за поведением. Раскладывала всё по полочкам. И, представляешь, часть моих предположений попали в точку.

— Какие, например? — спросил Миша с нескрываемым интересом.

— Ну, во-первых, о том, что она в нашем городе от кого-то скрывается. Что данный образ жизни и такая работа ей совершенно не привычны, она тяжело адаптируется и сходится с людьми. Во-вторых — что у неё есть какая-то тайна, которая её тревожит и не дает ей покоя,— стала загибать пальцы Жанна.— Но вот в чём я действительно ошибалась, так это в том, что она совершила преступление. Я отчего-то думала, что она сделала что-то запретное; возможно, как раз имела сексуальную связь с учеником. Я когда вас после школы увидела, думала: ну всё, подтверждается догадка, сейчас я их и поймаю с поличным. Азарт даже какой-то разыгрался, а адреналин так и пер…

Миша покраснел ещё сильнее. У парня мелькнула мысль, что Жанна его ревновала, и это стало главной причиной её внезапного вторжения. От такой версии на душе стало особенно тепло, но вслух об этом он, конечно, не сказал, озвучив другое предположение:

— А ты уверена, что она сказала нам правду? Вдруг у неё действительно в том лицее что-то было? Вдруг и с Еленой Андреевной у неё что-то есть — от этого и муж на неё напал, и потом всё это как бы произошло. А тут мы внезапно встряли и нам это всё рассказали специально, чтобы мы успокоились.

Мише доставляло прямо-таки ощутимое удовольствие употреблять выражение «мы» по отношению к себе и Жанне. Они уже зашли в парк и двигались по аллее, но после вопроса девушка внезапно замерла на минуту, задумалась, а потом резко воскликнула, рубанув воздух ладонью:

— Нет, это правда была, я почувствовала! Вот уверена на все сто, что она не обманывала. И даже не столько по ней это видно было, а сколько по Лайке. На лице всё написано, эмоции не спрячешь. Особенно когда фотку на телефоне увидела, это искренний страх был и удивление.

— Но мы же про Ксению говорим,— не согласился Миша.— Вдруг у неё и вправду было…

— Нет! — зло сверкнула глазами Жанна.— Я ей верю: ничего не было. Вот из-за таких сомнений, как у тебя, вся эта пакость и растекается. Вроде бы не было ничего, но а вдруг… Типа «дыма без огня не бывает», тьфу!

Она ускорилась и зашагала чуть впереди, гневно озираясь по сторонам. Миша чертыхнулся про себя за то, что опять брякнул лишнее и всё испортил. «Надо быть осторожнее в выражениях, а то не будет никаких „МЫ“,— подумал он про себя.— Но и молчать всю дорогу глупо; надо же, блин, что-то говорить!».

— Извини, я не хотел тебя обидеть,— залепетал Михаил, с трудом удерживая заданный темп.— Но раз уж о детективах заговорили, ты разве не заметила нестыковку в рассказе? Когда она допрос упоминала, то дважды оговорилась об этом во множественном числе. Сначала сказала — её только один раз допрашивали, а потом она таблеток наглоталась. Тогда откуда «ДОПРОСЫ»? И ещё белое пятно в её истории, в самом начале, когда она о депрессии говорила, от которой избавилась с помощью верёвок — ну этого художественного связывания. Что за причина была, она же не рассказала.

Жанна задумалась и пошла чуть медленнее, давая попутчику перевести дух, затем остановилась возле лавочки:

— Давай присядем на пять минут. Ты прав, этих деталей я не заметила, слишком тщательно смотрела на лица. Из тебя выйдет хороший детектив.

— Буду как доктор Ватсон,— ухмыльнулся Миша.— Осталось хату снять на Бейкер-стрит.

Жанна не улыбнулась шутке, а откинулась на спинку скамейки и снова задумчиво уставилась на небо, словно пыталась прочесть там ответ. Потом она заговорила, не глядя на собеседника и не меняя положение головы:

— Я думаю, она нас не обманывала. Не знаю, как это объяснить, но я прямо почувствовала её облегчение после признаний. Мы с ней чем-то похожи: нам обеим тяжело врать. Если никто ничего не спрашивает — ещё нормально, можно молчать, игнорировать проблему. Типа не спросили — так вот я и не говорю. А вот если спросили прямо и ждут твоего ответа, тут уж соврать нет никаких сил. Вот бывают моменты, когда прямо тошно от вранья становится. Кругом все врут, по любому поводу — и близким, и далёким, и вообще!.. Кругом — одно враньё: начиная от рекламы на столбе и заканчивая параграфом в учебнике. Мне кажется, именно это она имела в виду, когда про свои верёвки рассказывала. Блин, не знаю, как это бы правильно сказать. Короче, она нас этим как бы связала. Даже не связала, а дала себя связать. Ну словами как бы… Чтобы мы были как этот… как его, Мастер. Ей нужны те, кому она могла бы довериться; повиснуть, короче. Расслабиться, что ли… Ну как-то так я думаю.

— Исповедь,— внезапно сказал Миша, любуясь профилем девушки.— Это как исповедь в храме. Нормальная проблема — выговорится; от этого людям становится легче. У тебя же тоже такая проблема, наверное, есть?

— Ну я с родителями разговариваю, они меня поддерживают во всём,— отозвалась Жанна.— Не то чтобы это прям проблема…

— Но нельзя же обо всём с родителями говорить,— возразил Миша.— Я тоже с мамой много общаюсь, но всего рассказать не могу. Вот ту же историю Ксении Олеговны ты им перескажешь?

— Нет, они же про неё меня не спросят. Промолчать можно: не спрашивают — я и не рассказываю. Это не моя тайна, она не сможет так давить, ну как своя, в общем. А врать я не могу, прямо вот физически тяжело, особенно на прямой вопрос,— сказала Жанна, доставая из кармана телефон.

— Ты меня любишь?

От неожиданности девушка выронила смартфон, и он едва не упал на асфальт дорожки. В последнюю секунду она резко сомкнула кроссовки и поймала стопами за мгновение до того, как он коснулся земли. Жанна обернулась и пронзительно посмотрела на парня. От этого взгляда в животе появился какой-то холодный комок, сердце снова бешено заколотилось, да так, что его удары отдавались в ушах. Жанна смотрела на него секунд сорок, он не отвёл взгляд.

— Сейчас — нет,— выдохнула девушка и нагнулась за телефоном.— Потом посмотрим.

«Вывернулась,— подумал Миша,— и ведь не скажешь, что соврала. Интересно, что бы детектор лжи показал, будь она к нему подключена?».

— Извини, я не удержался,— неуверенно произнёс он.— Просто давно хотел спросить.

— А ты? — резко спросила Ивова, снова уставившись ему прямо в глаза.— Ты меня любишь?

— Сейчас да, а там посмотрим.

— Какой хитрец! — ухмыльнулась девушка.— А что будет потом?

— Потом, может, астероид рухнет, и станет некому любить, да и некого даже,— ответил Миша.— И вообще это другой вопрос. Я точно знаю, что ты — самая невероятная из тех, кого я вообще встречал. Вот взять сегодняшний день. Я не то что из друзей — я из взрослых никого не знаю, кто был бы способен на такой дерзкий поступок!

— Дурацкий план! — возразила Жанна.— Я сама не знаю, что на меня нашло, как я на такое решилась. Ведь будь он в квартире не один — и нам пиздец, по-другому не скажешь. Прикинь, мы его вытолкали, а с кухни собутыльники,— ещё два тела,— вываливают: один с ножом, другой с табуреткой. Вот бы весело было!..

— Но ты же учитывала такой вариант?

— Я только у двери послушала, тихо там или нет, и всё.— отмахнулась Жанна.— Конечно, был второй баллончик, но гарантий никаких, да и действует гель не сразу. Ладно! Считай — я удачливая, но на этом всё не закончилось. Ты готов продолжать?

— С тобой — да! — уверенно сказал Миша.— Что надо делать?

— Отличный настрой,— улыбнулась Жанна.— Пойдём пока дальше, а то мне мама уже сообщения шлёт.

Миша вспомнил, что так и не включил свой телефон, но и сейчас не стал этого делать, хоть и испытал угрызения совести. Мать подумает, что он работает, и не станет переживать, а клиенты… фиг с ними, ради такой прогулки можно и бóльшим пожертвовать. Они снова зашагали рядом, и на сей раз Миша взял Жанну за руку, продолжая другой нести злополучную дверцу.

— Нельзя оставлять Елену Андреевну,— уверенно заявила Жанна.— Месяца два-три… а может, вообще полгода. Она может не выдержать и простить этого мудака. Я тебе не говорила, что это уже не впервые — и в первый раз она просто смолчала?

— Нет.

— Ну это вчера, в общем, было, когда я…— Жанна осеклась, вспомнив, о чём ещё говорила ей учительница вчера.— В общем, перед тем, как к тебе пришла, я же ещё раз там была. Мы чай пили и разговаривали. Короче, нам нужно и у неё дома бывать, и сопровождать её, если она куда выйти соберётся.

— Думаешь, он опять нападёт? — неуверенно начал Миша.

— Нет, скорее придёт извиняться и уговаривать,— предположила Жанна.— На дочку будет уповать и вообще. Проблема Лайки в том, что она слишком мягкая и добрая. Даже в школе строит из себя строгую, но стоит чуть надавить на жалость — и всё, она уже не может сказать «НЕТ».

— А нам-то что делать?

— Просто быть с нею и поддерживать. Я думаю, всё как-нибудь образуется. Главное — развод пережить и первое время привыкнуть. Надеюсь, и Ксения Олеговна нам поможет, она тоже нашла в Лайке родственную душу.

— Такой у тебя, значит, план…— задумчиво сказал Миша.

— Да не то чтобы план, просто…— Жанна замолчала, подбирая слова.— Просто я не могу по-другому. Вот вокруг столько всякой фигни творится, что вот мимо этой я просто не смогла пройти. Могу помочь, вот и вписалась. Кто-то кошек кормит по подворотням, а я вот так…

Они некоторое время шли молча, думая каждый о своём, но не разнимая рук. Миша всё равно пребывал в радостном расположении духа, реально чувствуя себя рыцарем, готовым броситься в битву ради спасения прекрасной дамы. Жанна чувствовала, что запуталась: слишком много всего произошло, теперь стоило успокоиться, «поиграть в кубик Рубика», разложить всё по полочкам и решить, как поступать в дальнейшем.

Так они и подошли к подъезду.

— Спасибо тебе за помощь, сама я бы не справилась.

Миша кивнул, не зная, что сказать, и нехотя отпустил её руку. Он ожидал, что сейчас сможет её поцеловать, но Жанна отпустила его руку и отступила на шаг:

— В школе — молчок, соблюдай осторожность, лишний раз со мной не говори. Завтра к часу идём сразу на квартиру, и лучше разными дорогами: я — напрямик, а ты — дворами, понял?

— Конечно,— разочарованно кивнул Миша.— В час — у Елены Андреевны.

— Если что — пиши,— подытожила отличница.— Коротко и по делу, я на связи! Пока!

— До свидания!

Отсутствие связи не стало для Миши критичным. Перезвонив только одной клиентке, понял, что её проблема заключалась в том, что кошка опрокинула на клавиатуру вазу с водой. Михаил пообещал на днях купить новую, принести вместе с чеком, и на этом закончил беседу. Мать тоже, конечно, беспокоилась, но он сказал, что уже идёт домой, а уж там всё объяснит.

— Ну и что ты хотел объяснить,— спросила она, изображая строгость, когда Миша переступил порог.

— Мам, понимаешь, я просто влюбился и ходил на свидание, вот и отключил телефон,— почти не соврал он и осторожно прислонил к стене прихожей дверцу от шкафа.

— И кто она? — удивилась мать.— А эту штуку зачем притащил?

Миша пустился в длинный и путаный рассказ, состоящий из правды, но с некоторыми изъятиями и умолчаниями. Жанна, Елена Андреевна и дополнительные занятия были описаны с избыточными подробностями, а прогулка по парку — лишь в общих чертах. О ситуации в семье учительницы литературы и о Ксении Олеговне в рассказе не упоминалось ни слова.

— Хорошо, что занимаетесь, молодцы! — улыбнулась Мария Александровна.— Но в следующий раз звони, ладно? — чтобы я не переживала.

— Обязательно, мам!

На следующий день Миша ощущал себя разведчиком в тылу врага. Его неудержимо тянуло к Жанне, хотелось подойти на перемене, взять её за руку, просто говорить обо всяких глупостях, но отличница подчёркнуто не обращала на него внимания, и он тоже старался сдерживаться. Между уроками он написал сообщение Елене Андреевне, просто спросил «Как дела?». При этом он испытывал страшную неловкость, хотя номер классной у него был уже давно. Ответ пришёл почти сразу и несколько успокоил: «Всё хорошо, Катя вас ждёт». Миша попытался сосредоточиться на занятиях, но выходило плохо, все мысли снова возвращались к Жанне, а время тянулось предательски медленно. Ксению Олеговну он видел мельком в коридоре, но, соблюдая конспирацию, подходить не стал. Историчка куда-то спешила и даже не заметила ученика, быстро скрывшись в учительской.

После уроков немного выждал, зайдя в пару магазинчиков, а потом окольным путём направился к месту встречи. Жанна с Катей уже ждали его в прихожей, после чего они все вместе двинулись к участковому педиатру. Жанна была полностью занята Катей, Миша почти всю дорогу молчал, напряжённо оглядываясь по сторонам. Но всё прошло благополучно. Несмотря на косые взгляды, в очереди у них никто ничего не спрашивал, а в кабинете врача Жанна назвалась старшей двоюродной сестрой и без проблем получила нужную справку. Сначала терапевт смотрела на них с недоверием, но тут Миша ловко козырнул знакомством с заведующим отделением районной больницы и педиатр прекратила придираться, тем более что ребёнок здоров.

— Молодец наш рыцарь, не растерялся! — похвалила его Жанна на выходе из здания.— С таким можно драконов не бояться, правда, Принцесса?

— Правда,— кивнула Катя,— пойдём теперь за мороженым!

Съев лакомство, купленное Жанной на всех, они по настоянию Кати пошли на детскую площадку. Лена боялась выходить с дочерью, и та попросту засиделась дома. Вот теперь и носилась там от души. Жанна бегала следом, а Миша присел на лавочку и наблюдал оттуда. Он чувствовал себя самым юным из молодых отцов, куривших на лавочках по соседству, и представлял, как через несколько лет Жанна будет бегать по площадке уже за их общим сыном или дочерью. Это была странная, но приятная фантазия. Обычно мечты о Жанне заканчивались мыслями о безудержном сексе, теперь он впервые задумался, что же именно за этим последует. Наблюдая, как девушка легко ладит с дочкой Елены Андреевны, Миша был уверен, что Жанна станет прекрасной матерью, и эта мысль укрепляла его уверенность в правильном выборе.

Неожиданно в кармане завибрировал телефон, Миша взглянул на телефон и прочитал сообщение от Ксении Олеговны «Немедленно возвращайтесь». Он тут же подскочил с лавочки и окликнул своих прекрасных дам. Одноклассница, увидев в его руках телефон, всё поняла без слов и поспешила догонять Катю.

— Мы уже целый час гуляем, тебя мама дома ждёт,— сообщила она маленькой принцессе.

— Ну, Жан, ну ещё чуточку! Мама скажет гречку кушать и что гулять сегодня я больше не пойду.

— Или ты идёшь со мной — или мы к тебе вообще не придём,— строго сказала Жанна.— Я бы вот с удовольствием у твоей мамы гречку попробовала. Она, наверное, очень вкусная, тем более что вчера её тётя Ксения готовила.

— А тётя Ксюша пришла? — оживилась малышка.— А то её утром уже у нас не было.

— Пришла-пришла,— подтвердил Миша.— Пойдём быстрей, она тоже тебя ждёт.