Перекресток в Никодимске

Глава 43. Непобедимая одержимость

Весна никак не хотела приходить в Никодимск. После недавнего похолодания и вовсе начался снегопад. И всю неделю зима безвозвратно властвовала над городом. У Лены сломался замок на втором сапоге, и ей пришлось пару дней ходить в низких осенних ботиках, периодически проваливаясь глубоко в снег. Кате пока ещё нездоровилось, и учительница не спешила забирать её у мамы. После отъезда Ксении навалилась тяжёлая, беспробудная тоска, от которой, казалось, не было никакого спасения.

Миша, в день отъезда Ксении, проводил её до двери подъезда, бережно поддерживая под локоть и не давая упасть. По дороге они молчали, учительница чувствовала себя страшно неловко, но всё-таки была очень благодарна ученику. Хотела даже пригласить его в гости, но в последний момент не решилась, к тому же Миша очень быстро оставил её одну у двери подъезда. Она постояла с минуту в холодных весенних сумерках и вдруг отчётливо почувствовала, как к ней вернулся страх. В тёмный подъезд было попросту страшно войти. Она медлила минуту за минутой, надеясь, что появится кто-то из соседей, потом достала телефон. С минуту колебалась, решая, не позвонить ли Мише и попросить его вернуться,— проводить её хотя бы до дверей. Но потом всё-таки собралась с духом, включила на смартфоне фонарик и бегом взлетела на четвёртый этаж.

Дома было тихо и холодно, свернувшийся клубком Сёма даже не повёл ухом, когда она ставила на чайник на кухне. Лене страшно хотелось выпить, но впереди ещё два учебных дня — никак нельзя было появляться на работе с запахом. Гидра и так страшно разгневана внезапным увольнением Ксении, давать ей новый повод для выволочки было бы очень глупо. Лена с грустью взглянула на две стоящие в холодильнике бутылки шампанского, подаренные учениками на Восьмое марта, заварила чай и полезла за очередной коробкой конфет. Заедать накатившее одиночество казалось ей меньшим из зол.

Она включила фильм «Одержимость», который видела уже десятки раз. Судьба молодого барабанщика, безудержно рвущегося к своей цели, отчего-то её успокаивала, а шоколад вместе с чаем улучшил настроение, позволяя дожить до выходных.

На следующей день на работе она отвлеклась ещё сильнее, погрузившись в заполнение бумажек, беседы с учениками, проверку тетрадей,— всё это придавало жизни простой и понятный смысл. Выходные провела за просмотром сериала «Молодой Папа», который когда-то давно рекомендовала Ксения, но до него дело всё как-то не доходило. Развалившись перед экраном, всё-таки решилась откупорить одну бутылку шампанского и расслабиться по полной программе. История обворожительного понтифика ей очень понравилась, особенно сцены воспоминаний о первой любви и душевные терзания в процессе поиска родителей. Лена так расчувствовалась, что даже позвонила матери и долго разговаривала с ней, зачем-то просила прощения и выслушивала от неё утешения. Кате уже стало легче, простуда ушла. Мать обещала сама привезти её назад в середине недели; может, к пятнице или к четвергу.

— Котёнки тут вывелись, играется с ними,— поясняла Ольга Владимировна.— Хочет одного с собой в город утащить, да я вот не разрешаю.

— Правильно, нам Сёмы хватит, пусть у тебя живут,— согласилась Лена.— Спасибо, мам, что приглядываешь за ней.

— Ты давай там не рассиживайся, посматривай кругом, пока молодая,— сурово напомнила мать.— А то, как я, до века одна останешься. Только с женатыми не путайся, это всегда не к добру.

Напоминание матери заставило снова полезть в пучину сайта знакомств. Вариантов там было множество. После обновленной фотографии, которую напоследок помогла сделать Ксения, обращения типа «привет, как дела?» поступали десятками, но почти все были из неблизких мест и ни к чему, кроме похабной переписки и предложений обменяться эротическими фото, не вели. Было несколько откровенных разводов с просьбой сообщить данные банковской карты, но Лена на такое не велась. Потыкавшись впустую около часа, она забросила это дело и снова стала смотреть кино, где у героев всегда получалось жить хорошо и красиво.

На следующей неделе ей всё сильнее стало бросаться в глаза унылое настроение Миши. После того как Жанна от него пересела и они явно перестали общаться, парень выглядел очень угрюмо. Отличница тоже, похоже, была не слишком весела, но умела лучше скрывать свои чувства, у парня же снова все переживания были налицо. Лена подумывала как-то вмешаться, но потом отбросила эту идею. Ничем хорошим подобные разговоры не кончаются, они ведь уже пробовали… Первая любовь быстротечна и непостоянна, детки потрахались и разбежались. Обошлось без беременности — и то хорошо.

Её больше беспокоила учёба Миши: парня явно стоило подбодрить, чтобы он из-за своей апатии не упустил свои перспективы. Лена всё раздумывала, как это лучше сделать. И решила спокойно поговорить как-нибудь после уроков.

Пока дочери не было дома, она приходила в школу пораньше. Выходя в обычное время, без захода в садик получала себе лишние пятнадцать минут. Обычно в это время просто сидела в кабинете, проверяла тетради или занималась другими ежедневными мелочами. В ту пятницу всё было как раньше. Лена просидела в кабинете минут десять и вдруг вспомнила, что вчера после уроков дежурные случайно раскололи пластиковое ведёрко, в котором она ополаскивала тряпку для доски. Теперь на доске проступили противные меловые разводы, а вот вытереть возможности не было. Елена Андреевна решила сходить на первый этаж и выклянчить у уборщиц ведро на время, а уж завтра захватить из дому что-нибудь подходящее.

Она спускалась по лестнице со второго этажа, когда вдруг услышала истошный крик, доносившийся от центрального входа:

— Бендеровка! Ах ты сучка сраная! Я тебя прибью, зараза! Вот я тебе, пизда малолетняя!.. Ах ты, пусти!

Лена бросилась вниз по лестнице и увидела невероятную картину. У входа в школу, размахивая шваброй, бесновалась вахтёрша Любовь Прокофьевна. Сзади её за локти ухватил Миша Штифлев, не пуская к чему-то лежащему на полу. Собравшихся окружала толпа школьников, в основном младшеклашек и их родителей, которые обычно помогали детям переобуваться в вестибюле. Елена Андреевна бросилась вперёд и увидела в центре толпы Жанну, которая, ползая на карачках, собирала с полу какие-то разбросанные листы. Вахтёрша, никого не стесняясь, продолжала орать матом и пыталась огреть ученицу шваброй. Елена Андреевна не раздумывая ухватила орудие труда уборщиц и с трудом вырвала его из рук бдительной охранницы.

— Пусти, дура, пусти, ты чего вообще?! — продолжала верещать бабка, переключившись теперь на Мишу.— Охрана, охрана! Полиция! Полиция, в полицию звоните! Террористы, террористы тут!

— Успокойтесь! — закричала Лена, стараясь перекричать Любовь Прокофьевну.— Успокойтесь немедленно! Скажите, что происходит? Михаил, отпусти её!

Миша послушно разжал руки и отшатнулся назад, пытаясь скрыться в толпе от гнева вахтёрши. Это не помогло, ученики тут же расступились, и все четверо остались в свободном от людей кругу.

— Елена Андреевна, вы куда же это смотрите! — снова завелась бабка.— У вас в классе бендеровцы за Майдан агитируют, хотят страну порушить, а вы сидите и еблом щёлкаете. На пожилую женщину напали, а вы помогаете им! Я звоню директору и в полицию! Что же такое делается, а?..

Она схватила с полу швабру и поспешила куда-то в свою подсобку. Елена Андреевна, всё ещё слабо понимающая, что происходит, нагнулась и машинально подняла с полу один из листов. Это оказалась листовка, призывающая 26 марта выйти в областном центре на площадь Революции для участия в согласованном митинге по борьбе с коррупцией. В углу листка красовалась надпись «Фонд борьбы с коррупцией», а так же ссылка на фильм «Он вам не Димон». Учительница тут же всё поняла и, резко схватив за руку Ивову, гневно воскликнула:

— Ну-ка, быстро пошли со мной!

— Ой! Куда? — возмутилась отличница, но Лена её не слушала.

Быстро двигаясь к лестнице, она бросила через плечо:

— Штифлев, собери эти бумажки и быстро в мой кабинет!

В помещении уже рассаживались семиклассники, у которых должен был быть урок. Елена Андреевна попросила их всех выйти на пять минут, дождалась, пока их догонит Миша, и поспешно закрыла дверь на ключ. Жанна тем временем спокойно уселась за первую парту и со скучающим видом уставилась в окно. Только сейчас Елена Андреевна заметила у неё на лбу огромную шишку, переходящую в продолговатую ссадину над левой бровью.

— Жанна, ты что, с ума сошла? Что ты себе позволяешь, кто тебе эти листовки дал? — торопливо заговорила учительница.— Ты понимаешь, что это всем аукнется, это полный… кошмар.

— Мне уже аукнулось,— зло оскалилась Жанна.— Ебанутая Пулемётчица меня шваброй огрела.

— Ты должна срочно идти домой,— так же быстро затараторила Лена.— Миша, ты тоже! Заберите эти листовки и до понедельника в школу — ни ногой! Директора с Галиной Григорьевной ещё нет, с Любовью Прокофьевной я всё улажу сама. Главное — быстро хватайте вещи, и бегом! Хорошо, что куртки не сдали в гардероб,— это удачно,— так давайте быстренько! Я вас выведу.

— Я никуда не пойду,— твёрдо заявила Жанна.— Я пришла в свою школу, и мне незачем трусливо бегать от сумасшедших старух. Пусть приезжает полиция, я напишу заявление о нападении с нанесением телесных повреждений. Может, у меня сотрясение даже. Пусть разбираются. Миша, ты будешь свидетелем?

— Я не… не знаю,— рассеянно заговорил Миша.— Жанна, ну я же тебе говорил!.. Ну зачем, ну плохо же кончится… это то, что…

— Слюнтяй,— зло процедила девушка и сплюнула на пол.— Трусливый слюнтяй, «как бы чего не вышло…»!

— Заткнись! — рявкнула Лена.— Из-за твоей дурости проблемы теперь у всех. Миша, забирай эти листы и быстро иди домой, я сама с ней разберусь. Давай, я сейчас быстренько кабинет открою и тебя выпущу…

Она быстро шагнула к выходу и буквально вытолкнула парня в коридор, а затем поспешно захлопнула дверь и повернулась к отличнице:

— Ты понимаешь, что тебя за такие выходки к ЕГЭ не допустят?

— За какие такие? — ощетинилась девушка.— В каком законе написано, что призыв к согласованному митингу должен караться чем-либо? Ну скажите, где это есть?

— Ну…

В этот момент дверь содрогнулась от строгого стука, и наполненный металлом голос Гидры произнёс:

— Елена Андреевна, немедленно откройте!

— Ну, блин…— сокрушённо воскликнула учительница и поспешила к двери.

В коридоре стояла Галина Григорьевна в сопровождении Миши, окружённая кольцом из любопытных семиклассников. Завуч, смерив Елену Андреевну недобрым взглядом, коротко распорядилась:

— Соберите срочно одиннадцатые классы, оба — и «А», и «Б», отведите всех в актовый зал. Там сейчас будет внеплановый классный час. Это очень важно, поторопитесь. А ты, Ивова, иди за мной.

Жанна нехотя поднялась с места и двинулась к выходу. Елена Андреевна оглянулась, не зная, что ей делать с кабинетом и семиклассниками. Гидра поймала её взгляд и сказала:

— Дайте ребятам задание, пусть занимаются самостоятельно. Вы вернётесь до конца урока.

Лена смущённо кивнула и поспешила выполнить распоряжение завуча. Вся школа уже гудела, как растревоженный улей, многие были свидетелями происходивших событий, а те, кто не видел, активно пытались что-нибудь разузнать. Сбор старшеклассников занял у Лены минут пятнадцать, так что пока все уселись в актовом зале, половина первого урока была позади. Галина Григорьевна вышла на сцену и обратилась к собравшимся громким и мощным голосом, сумев обойтись без микрофона:

— Дорогие дети, я собрала вас здесь по очень важному поводу! Такому важному, что пришлось пожертвовать занятиями. Я специально акцентирую на этом внимание, чтобы вы поняли, насколько эта тема важна!

По залу пронёсся негромкий гул, но моментально стих, едва Гидра взмахнула рукой. Завуч выдержала короткую паузу, а затем продолжила:

— Ваши товарищи, Михаил Штифлев и Жанна Ивова, сегодня утром совершили преступление. Я уверена, что они до конца не понимали, что делают, насколько это страшно и опасно. Они принесли в школу и стали распространять экстремистские материалы, направленные на свержение законной власти в нашей стране.

— Неправда! — воскликнула Жанна, вскакивая с места.— Это…

— Заткнись,— зашипела сидевшая с ней рядом на первом ряду Елена Андреевна.— Посиди молча, дура! Просто заткнись, пожалуйста!

Она крепко ухватила Ивову за локоть, не давая вскочить с места. Зал оживлённо загудел. Галина Григорьевна снова выдержала паузу, взмахнула рукой, призывая к тишине, и продолжила речь:

— Я по старой привычке неправильно к вам обратилась! У всех здесь сидящих уже есть паспорта. Вы уже практически взрослые, уже знаете свои права и обязанности. Я буду говорить с вами как со взрослыми. Вы согласны?

— Да! — хором закричали удивлённые ученики и тут же смолкли, повинуясь взмаху руки завуча.

— Сограждане! — громко продолжила Гидра.— Мы живём с вами в прекрасной стране, которая, к сожалению, находится сейчас в состоянии жестокой войны. Наш президент Владимир Владимирович Путин ценой невероятных усилий сохраняет мир и стабильность в государстве. Ни для кого не секрет, что всё это не вчера началось. Нападение Грузии на на Северную Осетию, события на Украине, в Крыму, на Донбассе и в Сирии — это всё звенья огромной ужасной цепи, которая затягивается на горле России.

В зале снова поднялся недовольный гул. На сей раз Галина Григорьевна не спешила его прерывать, давая каждому ученику пару минут, чтобы поделиться мыслями с соседом. Когда гул чуть стих сам собою, она продолжила:

— Как я уже сказал, руководство страны противостоит этой агрессии ценой невероятных усилий. Это благодаря им вы встречаете совершеннолетие в чистых и просторных классах с ручками в руках, а не в окопах с автоматами. Посмотрите на детей Донбасса: у них нет такой возможности. Враги нашей страны хорошо это понимают,— понимают, что только внешним давлением наш народ не сломить. Поэтому они сделали ставку на предателей! Предателей Родины, которые за деньги готовы приложить усилия к дискредитации нашего лидера и подрыву стабильности. Которые хотят развязать гражданскую войну, лишить вас будущего и загнать в окопы братоубийственной войны!

Зал снова наполнился возмущённым гулом. Галина Григорьевна воспользовалась паузой и потёрла ладонью зачесавшийся нос. В этот момент Елена Андреевна подумала, что никогда не подозревала в завуче такого блестящего ораторского таланта. Она, конечно, периодически выступала на разных собраниях, но всегда говорила спокойно и сухо, чаще вообще коротко и по делу, а тут такая речь! Жанна непрерывно ёрзала на своем кресле, но не пыталась больше перебивать. Елена Андреевна по-прежнему крепко её держала, чувствуя, что девушку буквально трясёт от гнева. Галина Григорьевна достала из кармана пиджака платочек, обмахнула вспотевший лоб и продолжила речь:

— Эта тактика совсем не новая. Точно так же фашисты перед Великой Отечественной войной засылали в Советский Союз предателей, диверсантов, провокаторов и паникёров. Только несгибаемая воля Сталина и его своевременные меры позволили этого избежать. Он провел титаническую чистку, благодаря которой страна избавилась от предателей и победила в войне. Теперь ситуация другая. У нас в стране нет теперь возможности так эффективно бороться с предателями. Поэтому очень важна ваша личная сознательность и стойкость. Вы — надежда и опора России! Вы лично должны дать отпор предателям, которые распространяют клевету о нашей стране в листовках, по SMS, через мессенджеры и в соцсетях. Не верьте клевете! Не распространяйте экстремистские материалы. Это очень важно! Правительство тоже борется, но оно не в состоянии за всем уследить. Личная бдительность каждого — вот залог общей победы и безопасности!

Зал буквально взорвался возмущённым гулом. По доносившимся до Лены обрывкам споров было понятно, что с позицией Гидры согласны не все, однако актуальность темы была очевидна каждому. Галина Григорьевна гневно взглянула на часы и попыталась жестом утихомирить аудиторию. Но на сей раз приём не сработал, и она была вынуждена трижды хлопнуть в ладони, прежде чем зал замолчал. И она продолжила:

— Враги будут применять самую разную ложь, чтобы внести раскол в наше общество. Это и есть экстремизм — любой ценой вызвать в обществе вражду и распри. Обесценить власть, спровоцировать неподчинение и бунт — только этого им и надо. Перед вами наглядный пример — таким методом они два года назад разрушили Украину, организовали антиконституционный переворот, и теперь ваши сверстники гибнут там в мясорубке войны. Вы хотите этого?

— Нет! — грохнул зал нестройным хором.

— Ну так вот! Чтобы этот кошмар не повторился — не верьте всей той лжи, что льётся на нашего президента, правительство, на партию «Единая Россия», в которой, чтоб вы знали, и я тоже состою, и директор школы, и ещё некоторые учителя. В первую очередь атака идёт через Интернет. Не поддавайтесь, не вступайте в навязываемые вам группы, не подписывайтесь под петициями и всем прочим. Я не буду вас сейчас пугать уголовной ответственностью, хотя она есть за экстремизм, и весьма серьёзная. Вы должны быть сами в ответе за свою страну и своё будущее. Я уверена, что Миша и Жанна до конца не понимали, во что ввязываются. Они подпали под дурное влияние Навального, специально подготовленного в США агента, и не ведали, что творят. Я сейчас хочу обратиться к вам, дорогие сограждане: будьте умными и взрослыми! Не поддавайтесь на клевету врагов. Как наши деды и прадеды отстояли страну от немецко-фашистских захватчиков в Великую Отечественную войну, точно так же и мы выстоим против американских фашистов. Но для этого нужна самоотверженная уверенность каждого, патриотизм и любовь к Родине. Не будьте безучастны к появлению предателей! Сообщайте в органы полиции, в администрацию соцсетей, учителям и другим компетентным лицам. Только совместными усилиями мы сможем спасти Россию в этот тяжёлый час!

Зал снова наполнился шумом и противоречивыми возгласами. Елене Андреевне стало не по себе. Она не представляла, что будет дальше после такого откровенного политического выступления, которого она никак не ожидала от Гидры. Та между тем снова достала платок и, уже не стесняясь, вытерла лицо и шею, затем нетерпеливо захлопала в ладоши, добиваясь тишины. Взволнованный зал умолкать не хотел, и тогда Галина Григорьевна заговорила громче, стараясь перекричать учеников.

— На сегодня хватит. Я надеюсь, что вы меня поняли. Можете идти на занятия, остальные уроки по расписанию. Елена Андреевна, Штифлев и Ивова, останьтесь!

Старшеклассники послушно покинули свои места и заторопились к двери, продолжая возбуждённо обсуждать услышанное. Лена наконец отпустила Жанну, та сразу скрестила руки на груди и сжалась в комок, словно заняла оборонительную позицию и приготовилась к схватке. Миша сидел с потерянным видом, пару раз испуганно озирался по сторонам, явно не зная, что делать. Гидра спокойно спустилась со сцены и остановилась прямо перед ними:

— Так, мне сейчас очень некогда, я и так страшно опаздываю в ОблОНО,— резко сказала она.— Ивова! Ты уже всякие границы перешла! Не знаю даже… в этот раз уже не смогу, наверное, ситуацию замять. Жду вас обоих в понедельник с утра с родителями. До этого времени вам даже вход в школу запрещён, я охранника предупрежу. Понятно?

— Но я же просто…— испуганно начал Миша.

— Ты же просто напал на вахтёра при исполнении и нанёс ей травмы,— холодно заметила Гидра.— Она заявление не написала только по моей просьбе. Еле отговорила… Я очень надеюсь на твоё благоразумие. В понедельник в школу с родителями, поняли?

— Да,— угрюмо кивнул Миша.

— А тебе, Ивова? — обернулась Гидра к отличнице.

— Разумеется! — зло усмехнулась Жанна.

— Хорошо. От вас, Елена Андреевна, я жду к вечеру объяснительную по поводу воспитательной работы в классе. Мне кажется, вы совершенно не справляетесь с обязанностями классного руководителя. Потом в рамках педсовета мы отдельно обсудим этот вопрос. Закройте актовый зал и верните на место ключ.

Договорив, завуч быстрой походкой направилась к выходу, Лена с учениками двинулась следом. Она проводила ребят на первый этаж и вышла за ними в вестибюль. Жанна, ни слова не говоря, переобулась и поспешила на улицу. Миша хотел было её догнать, но Лайка схватила его за рукав и сказала:

— Подожди, пусть сама идёт, ладно? Мне нужно с тобой поговорить.