Песня полной луны

Глава шестнадцатая

За несколько дней до вечеринки.

Оуэн смотрел на номер того странного парня, отдавшего ему порцию классной травы, и никак не мог решиться и написать сообщение.

То ли шаманская смесь реально была успокаивающей, то ли он уже задолбался нервничать и психовать из-за собственных глюков, но ему помогло. Эффект был совсем не как от обычной травки. Не накрывало смехом, не хотелось опустошить холодильник. Просто темнота, окутавшая словно одеялом, и полный отруб от реальности. До дома Оуэн сумел добраться без происшествий, пусть и пришлось вызывать такси, а потом, когда докурил ещё одну самокрутку, стоя под вытяжкой, его почти сразу же отрубило. Так быстро, что он едва успел добраться до дивана.

И никаких снов не было.

Никакой индейской девчонки.

Ни-че-го, только блаженная отключка.

Проснулся он уже среди ночи. Рядом спала Белла, свет уличных фонарей едва-едва освещал её лицо, волосы растрепались, рассыпались по подушке. Оуэн потянулся и обнял её; Белла даже не проснулась, но зарылась лицом в его шею и вздохнула.

— Мы со всем справимся, — пробормотал он, понимая, впрочем, что успокаивает он только себя.

В конце концов, он отложил телефон и, перевернувшись на спину, уставился в потолок. По белой поверхности ползли тени, здорово напоминавшие лапы чудовищ.

Теперь, когда травка его отпустила, Оуэн ещё с большим напряжением вслушивался в ночную тишину. В сонное дыхание Беллы. В шорох шин проезжающей мимо машины. В биение собственного сердца. Каждую минуту он боялся снова услышать хлюпающие шаги; увидеть полусгнившее тело и мертвенно поблескивающие глаза.

Не может быть, чтобы всё оказалось так просто: покурил — и глюки ушли, как их не было. Или может?

Как назло, Оуэн чувствовал себя выспавшимся и полным сил, а лучше бы продолжал спать. «Шестерёнки» в его мозгу работали слишком быстро, и он думал: если травка помогает избавиться от индейской сучки, быть может, стоит прикупить её у того парня — как его, Нейтан? Найл? — и хоть иногда забываться безо всяких снов?

Шлёп.

Шлёп.

Влажные шаги в коридорчике, ведущем из кухни.

Оуэн зажмурился. Гнилостный запах стоячей воды защекотал ноздри.

Это была она. Чертова мертвая сука. Когда же она оставит его в покое?!

Оуэн знал, что виноват перед ней. Что должен был остановить… но что она хочет от него теперь?!

У него никогда не получалось сделать вид, будто её не существует. Может, сейчас?.. Пока эффект от накурки ещё не окончательно выветрился из организма.

Её не существует.

Матрас прогнулся под весом чьего-то тела. Вонь озерной тины забивалась в нос, в горло, не давала дышать. Оуэн почувствовал, как холодная, скользкая ладонь коснулась его щеки, скользнула на грудь, вымачивая ткань футболки, прошлась по животу, накрыла пах…

Её не существует.

Шеи коснулись липкие, полусгнившие губы.

Её не… су…

Не выдержав, Оуэн заорал, распахивая веки, и увидел прямо рядом с собой её. Ухмыляющуюся. Довольную. Мертвый взгляд слегка мерцал серебром.

— Оуэн! — собственное имя прозвучало из её рта голосом Беллы. — Оуэн, очнись, Оуэн!

Крик застрял где-то в глотке.

Его привела в чувство хлесткая короткая пощечина. Тяжело дыша, он сел на постели. Белла трясла его за плечи, и сама вся тряслась.

Господи…

— Ты меня чертовски напугал, — прижавшись к нему, Белла обхватила его за шею. — Снова кошмар?

— Да… — Оуэн своего голоса и вовсе не узнал. Кашлянул, пытаясь прочистить горло. Просто сон. Действие травки закончилось. Надо было выкурить побольше. — Ничего, детка. У всех бывают кошмары.

«У меня — чаще, чем у других»

Белла уткнулась лицом в его шею. От её утренней обиды и следа не осталось; она слишком испугалась, чтобы вспоминать о своих подозрениях. Это не значило, что она не припомнит их позже, но сейчас её объятия казались вполне себе перемирием.

Ссориться с ней снова не хотелось. Оуэн понятия не имел, что именно Белла вбила себе в голову, но знал, что любые её мысли были далеки от правды. Эту правду он никогда бы не решился ей рассказать, а, значит, должен был справляться с ней самостоятельно.

Интересно, у того парня ещё осталась эта травка?..

— Прости меня за ту истерику, — Белла шмыгнула носом. — Я могу тебе помочь? Может, поискать другого врача?

Оуэн глубоко вздохнул.

«Ты не можешь помочь мне, детка, — подумал он. — И я не хочу, чтобы ты знала, на какое дерьмо я способен».

— Может, нужно успокоительное посильнее, — произнес, не желая пугать Беллу ещё больше. — Лучше расскажи, как прошел твой день. Я всё равно уже не усну.

И, пока Белла рассказывала о том, как сбежала с лекций с Линдой, и как они пили в парке кофе, а потом пошли в кино и вообще отлично провели день, Оуэн улыбался, вслушиваясь в её мягкий и нежный голос. Если когда-то удача и была к нему благосклонна, то в день, когда он познакомился с Беллой.

Он слушал и слушал, и лицо индейской суки, отпечатавшееся, казалось, с внутренней стороны зажмуренных век, отступало во тьму, из которой явилось.

Надолго ли?..

— Братство собирает вечеринку.

Дилан уже пробежал свой норматив на стометровку и теперь околачивался рядом с Оуэном. Если честно, говорить с ним Оуэну совсем не хотелось, но и разрывать дружбу, уходящую корнями в детство, он тоже не хотел и не мог. Он чувствовал, что Дилан лжет ему, и, возможно, лжет самому себе, делая вид, что всё нормально.

Как ему удается держаться и не свихнуться?

Или он уже свихнулся, но пока скрывает это? Оуэн уже и сам чувствовал, что сходит с ума от чувства вины и собственных галлюцинаций. Если ему помогла только травка, если Майлз держится с помощью аддералла, то что удерживает Дилана?..

Майлз, к слову, не звонил. И в университете не появлялся. Оуэн попытался набрать его пару раз, но натыкался на автоответчик. Смутное волнение ворочалось у него где-то за ребрами, не давая выдохнуть, хотя Оуэн и понимал, что, возможно, Майлз просто не хочет общаться.

У него были точно такие же галлюцинации, но глюки не умеют убивать. И если бы Майлз что-то с собой сделал, кто-нибудь, да хоть его лендлорд, уже обнаружил бы тело и поднял бучу. Оуэн успокаивал себя, что Майлз просто не хочет ни с кем общаться.

После той ночи два года назад с ним такое уже было. Он отойдет.

Но беспокойство не уходило.

— Так что? — настаивал Дилан.

— Зачем? — прекратив разминку, Оуэн вытер со лба выступившие капли пота. — Не рано ли в этом году?

Обычно «Каппа-Тау-Сигма» устраивали первую тусовку в начале октября, когда уже по первым спортивным результатам и по успехам или неуспехам в учебе у всех кандидатов на вступление становилось ясно, кого стоит отсеивать. Оставшихся приглашали на тусовку в дом братства, приглядывались к ним, общались, и только потом — решали, кого в братство принять. Кто выдержит и сложные испытания, и малоприятную инициацию.

Иногда Оуэн думал, что лучше бы он её не выдержал. Но на втором курсе это казалось престижным и крутым. Его отец тоже когда-то был в студенческом братстве, и отзывался о нём с теплом и даже с благоговением.

«Если ты завоюешь доверие братства, оно никогда тебя не оставит»

Только вот почему тогда Оуэн знал: если бы в «Каппа-Тау-Сигма» узнали о его прошлом, то первыми бы настучали в полицию, а не стали прикрывать его зад?..

— Так решили, — Дилан пожал плечами. — Если бы ты чаще ходил на собрания, ты бы знал.

Нихрена Оуэну было не до собраний братства.

— Некогда, — обрубил он. — Учеба занимает всё время.

— Напоминаю, что юридический факультет куда сложнее экономического, — хмыкнул Дилан. Если бы Оуэн знал его чуть меньше, он бы решил, что его упрекают. Но Дилан никогда и никого ни в чём не упрекал, он просто заставлял других людей чувствовать себя виноватыми, даже если их вины вовсе не было.

Полезное качество для юриста.

Вздумай Дилан выслушать Оуэна, а не сказать, что прошлое должно оставаться в прошлом, доверия к нему оставалось бы куда больше. Сейчас, глядя на друга, Оуэн думал: а я тебя вообще хоть когда-нибудь знал?

— Так ты придешь?

Тренер команды зыркнул на них предупреждающе. Следующим будет приказ отжаться тридцать раз.

— Приду, — Оуэн знал, что лучше согласиться, иначе, учитывая его пропуски собраний, из братства его могут и погнать. Сейчас это смотрелось наименьшей проблемой, но он понимал, что об этом узнает отец, и проблема быстро разрастется до вселенской. Видит Бог, ему было не до разборок, ни с отцом, ни с «Каппа-Тау-Сигма». — Дашь мне одно лишнее приглашение сверх того, что для Беллы?

Дилан нахмурился.

— Списки приглашенных обсуждаются на собрании.

— Все знают, что некоторые билеты утекают к студентам, которых не приглашали. У парня хорошая травка.

Оуэн понятия не имел, почему решил позвать того парня — Найла? — на тусовку братства. Даже если подумать, что однажды «Каппа-Тау-Сигма» решат принять в свои ряды индейца, он был всего лишь первокурсником, и ему лишь предстоит доказать, чего он стоит. Но… почему бы и нет?

Травка у него была действительно хорошей.

— Сразу бы так и сказал, — ухмыльнулся Дилан. — Ладно, я достану тебе лишнее приглашение. Но если травки не будет, я его отзову.

В этом Оуэн не сомневался.

Уже после сдачи стометровки, присев на скамейку в раздевалке, он вытащил из шкафчика телефон и набрал сообщение.

«Достал приглашение на вечеринку братства «Каппа-Тау-Сигма». Бери с собой свою траву, тебе хорошо заплатят»

Ответ пришел, когда Оуэн уже ехал домой.

«Хорошо»

Такого сильного облегчения он и сам не ждал. Свернув в переулок, Оуэн припарковался — насрать, если в неположенном месте, полиции и камер не виднелось — и приложился лбом о сложенные на руле руки.

Быть может, ему снова станет легче.

Быть может, его перестанет преследовать этот гнилостный запах стоячей воды.

И, быть может, он снова почувствует себя человеком.

В день вечеринки.

Линда идти на вечеринку не захотела.

У неё, разумеется, было приглашение, как у девушки члена братства «Каппа-Тау-Сигма»; точно такое же сейчас лежало и у Беллы в сумочке. Дилан, возможно, не оценил её отказа, но Белла понимала, почему Линда не захотела идти.

Некоторые маски прирастают к лицу слишком сильно, однако глоток свободы необходим всем, кто их носит, и для её подруги глотком свободы был тот парень, с которым она спала. Вряд ли Дилан будет слишком сильно скучать.

Выяснить у него, не изменяет ли Оуэн Белле, Линда, к слову, так и не смогла. На любые расспросы тот отмахивался и отвечал, что у Грина кишка тонка будет даже подумать об этом, да и зачем ему надо искать кого-то на стороне? И, казалось, он не врал — по крайней мере, Линда знала его достаточно хорошо, чтобы понять: он действительно ничего не знает.

Белла решила, что оно и к лучшему.

После очередного ночного кошмара, что приснился Оуэну, она снова вернулась к мысли, что все его взбрыки и проблемы — всего лишь следствие принятия валиума. Белла изучила побочные эффекты препарата, почитав о нём в Интернете, и симптоматика в целом вполне себе совпадала. Индивидуальные реакции тоже никто не отменял. И ей полегчало — как камень с души свалился.

Но это не значило, что Белла перестала думать о словах Линды.

«Тот парень, которого мы встретили, был бы не против»

Почему-то одна мысль вызывала волну жара в низу живота, сильную, до помутнения в голове. Приходилось сжимать ноги в попытках справиться с её напором.

Оуэн по-прежнему к ней не прикасался — уж точно не в сексуальном плане. Белла знала, что он хочет её, скучает по ней, но, видимо, этого было недостаточно, чтобы он хотя бы попытался перебороть действие валиума. Это подтачивало её, заставляло думать, что, быть может, она зря вздохнула так свободно.

Быть может, Дилан просто не знал.

Нет.

Белла поджала губы, мельком глянула на себя в карманное зеркальце. Оуэн как раз парковался на университетской стоянке и пытался втиснуться между чьими-то машинами на свободное место. Ей нравилось разглядывать его сосредоточенное лицо, морщинку, залегшую между бровей. Пусть она его лицо и знала даже слишком хорошо.

У них всё будет нормально. Главное, чтобы он пришел в себя.

О том, что прошлой ночью она ласкала себя, думая о том странном, красивом парне, Белла предпочитала не вспоминать. Было и было. А то, что она кончила с мыслями не об Оуэне… кто бы удивился? Проблемы с сексом ещё не к такому приведут.

Ей ведь всего двадцать. И ей просто хочется чувствовать себя счастливой. Нужной. Любимой.

Собираясь на вечеринку, Белла думала: в прошлый раз Оуэн немного выпил, и его проблемы, вызванные валиумом, вдруг куда-то испарились… вдруг и сегодня случится так же? Искоса глядя на его серьезное лицо, она в глубине души надеялась, что так и произойдет, и алкоголь снимет действие таблеток.

В доме «Каппа-Тау-Сигма» гремела музыка. Белла сразу же узнала Гаррета — он скрыл свое лицо лишь символической маской. На его плече висела какая-то девчонка в таком прозрачном и тонком платье, что оно выглядело какой-то ночной сорочкой. Дилан разговаривал с высоким светловолосым парнем в маске японского демона, оставлявшей открытым только подбородок и резкую линию рта. Белла решила, что этот парень — кто-то из кандидатов на вступление в братство, и решила не мешать диалогу.

— Я скоро, — Оуэн поцеловал её в шею, на мгновение прижал к себе, — не скучай, детка.

— Куда ты опять уходишь?

— Поймаю одного парня, которого сам и позвал, — он улыбнулся. — Без меня он не пройдет. Хочешь, пойдем со мной?

— Белла, привет, — одна из их однокурсниц, Кэтрин, которую даже под маской можно было узнать по рыжей вьющейся шевелюре, налетела на Беллу, расцеловала в обе щеки. — Привет, Оуэн! Классная вечеринка, ага? «Каппа-Тау-Сигма» умеет устраивать тусовки, даже диджея позвали!

В руке у Беллы оказался бокал с пуншем. Она сделала глоток, отмечая, что пунш был слишком сладким, и огляделась, почти не слушая рассказы Кэтрин. Оуэн успел испариться, а большинство людей под масками были вовсе не узнаваемы, и странная тоска сжала ей грудь, мешая нормально вдохнуть.

Больше всего ей бы хотелось остаться дома, с Оуэном. Посмотреть какой-нибудь фильм, лежа в обнимку на кровати, поесть пиццы и выпить вина, а вовсе не пунша на чужой вечеринке. Поговорить… они слишком давно не разговаривали толком, и Белла чувствовала в этом и свою вину.

Ей стоило надавить на него. Вытащить из Оуэна, что его так беспокоит. Доверяет ли он ей по-прежнему?..

— Детка, это Найл, — Оуэн прервал её мысли. Притянул спиной к своей груди, опираясь подбородком о её плечо. — Найл, это Белла, моя девушка.

Твою же мать.

Белла почувствовала, как сердце ухнуло куда-то в пятки, а воздух вдруг стал слишком горячим.

Из всех, с кем Оуэн мог познакомиться и притащить на вечеринку, он выбрал того самого парня, на которого Белла мастурбировала прошлой ночью.

В полной уверенности, что это просто минутная слабость.

Найл смотрел на неё сверху вниз и улыбался.

Белла глубоко вздохнула, почти обжигая этим вздохом горло.

— Привет, — нацепить улыбку. Протянуть руку. — Приятно познакомиться.

Её ладонь спряталась в ладони Найла на мгновение, и Белле почудилось, будто по телу, концентрируясь внизу живота, стек жар.

Оуэн обнимал её за талию, и ситуация становилась для неё мучительной.

Линда бы, впрочем, сказала, что реагировать на красивых парней и хотеть их — нормально, она ведь не робот.

Беллу спас Дилан. Появившись из ниоткуда, как черт из табакерки, он протянул Найлу руку.

— Так значит ты — таинственный «плюс один» Оуэна? — он широко улыбнулся. — Приятно познакомиться.

«Боже, веду себя как идиотка, — Белла выдохнула, опрокинула в себя пунш и едва не закашлялась от сладости, скользнувшей в горло. — Нужно успокоиться»

Повернувшись к Оуэну, она поцеловала его в щеку, извиняясь за то, о чем он даже понятия не имел. Легкая щетина, которую он так и не сбрил, царапнула ей губы.

— Подумываете взять его в братство?

Оуэн рассмеялся. Белла подумала, что причина его расслабленности, наверное, в марихуане, хотя травкой от него не пахло.

— Ему рановато. Посмотрим, как покажет себя за этот год.

— Но шансы есть?

— Возможно, — Оуэн ещё раз поцеловал её в шею, провел ладонью по её обтянутому тканью платья бедру. — Пойду составлю компанию Дилану на время, а то он тут крышей совсем поедет. Может, найду Гаррета. Кэтрин, — он повернулся к сокурснице, — не давай Белле скучать.

Белла наигранно закатила глаза.

— Не задерживайся слишком долго, а то найду себе здесь кого-то ещё!

И, если бы Оуэн понимал, насколько опасно она была близка к этой тонкой грани между воображением и изменой, он никогда бы её не оставил.

Разумеется, она не собиралась ему изменять. Никогда. Ни за что.

И мучилась, размышляя о том, что вполне могла бы. Если бы захотела.

— Неплохая травка, — хмыкнул Гаррет, прислонившись спиной к стене. — Главное, запаха никакого. Значит, не попадемся.

— Однажды нам здесь легализуют наркотики, и всё богатство дилеров смоется в унитаз, — ухмыльнулся Дилан. — Да и целый пласт работы для адвокатов, защищающих малолетних идиотов, уйдет.

Оуэн втянул дым, ощущая, как расслабляется тело, а страхи уходят.

— Кто-нибудь видел Майлза, кстати?

Дилан и Гаррет переглянулись. Оба пожали плечами.

— Я не мог до него дозвониться, — Гаррет бросил окурок в траву, втоптал ногой в землю.

У Оуэна что-то снова противно заскребло за ребрами. Отмахнуться от дурного предчувствия не получалось. Что-то словно шептало ему на ухо: позвони Майлзу, разыщи его, что-то произошло, ты и сам это знаешь. Только что, ну что могло произойти?

Да, им обоим глючилась индейская девчонка, но глюки ничего не могут сделать с тобой. Они нематериальны. Они возникают в голове.

«Склизкая ладонь на твоем члене была вполне реальной»

Вытащив телефон, Оуэн набрал сообщение Майлзу.

«Где ты, черт возьми?»

— Пойду, гляну, что происходит на вечеринке, — Гаррет снова надвинул маску на лицо. — Не скурите тут всё без меня.

Оуэн кивнул.

После выкуренного «косяка» на него снова накатило спокойствие, мысли вычистило из головы. Он перестал озираться в ожидании, что в толпе вот-вот мелькнёт призрак; перестал дергаться от любого прикосновения и даже не вздрогнул, когда Дилан положил ему руку на плечо, привлекая внимание.

— Ты подумал про мой совет?

Оуэн моргнул. Какой ещё совет?

Зрачки у Дилана были расширены, почти закрывали светлую радужку.

— Проблемы в ваших отношениях с Беллой не заметит разве что слепой. Я предлагал тебе найти ей ебыря. Подсунь ей кого-то, кто будет её трахать, пока ты приходишь в себя.

Теперь Оуэн вспомнил. И, если бы он сейчас не покурил той шаманской смеси, то не удержался бы и врезал Дилану покрепче.

И этот удар доказал бы, что Оуэн Грин — ещё и лицемер. Потому что эта идея, на самом деле, застряла у него на подсознании. Всплывала иногда, хотя он гнал её прочь. Он никогда не смог бы так поступить с Беллой. Да и ни с одной из своих девушек не смог бы.

Но и отрицать, что переживания Беллы отзываются глухой болью в его груди, он тоже не мог.

— Мне показалось, этот Найл запал на неё, — Дилан продолжал, будто не обращая внимания на дернувшегося Оуэна. — И она повела себя как-то странно, как будто её током шарахнуло. Ты уверен, что у неё уже нет кого-то на стороне? — он вскинул бровь. — Не было похоже, что они только что встретились…

Оуэну почудилось, будто в чашу его терпения шлепнулась последняя капля. Его кулак наверняка прилетел бы Дилану прямо в скулу, но тот либо выкурил меньше, либо не потерял реакции — словил запястье Оуэна крепким захватом и ловко завернул за спину.

— Успокойся, — цыкнул он. — Не хочешь — не надо, я не заставляю. Хватит психовать, Оуэн, что с тобой не так?!

Что с ним не так?!

У Оуэна в глазах плыло, и задний дворик дома братства превращался в зелёное размытое пятно. Не сразу он понял, что это слёзы, и зло сморгнул их.

Плакать при Дилане? Хрен там.

— Пусти, — прохрипел он. — Мне нужно подышать.

«И врезать тебе, но сейчас я сделать это не в состоянии»

— Ладно, — Дилан выпустил его руку. — Только не сваливай далеко. Ты обкурен, мало ли, что может случиться.

«Как будто тебя это ебет…»

Так дерьмово Оуэн уже давно себя не чувствовал. Даже чувство вины за смерть той девчонки не мучило его настолько. Сейчас он ощущал, как окончательно теряет друзей, чьи отвратные рожи проступали под масками студентов элитного университета из Лиги Плюща. Будто когда-то давно они все нацепили на себя личины, а теперь эти личины постепенно спадали, обнажая что-то неприглядное.

Привалившись к стене, Оуэн прикрыл глаза. Его мутило.

Оуэн не возвращался даже слишком долго. Белла выпила стаканчик пунша, поболтала с Кэтрин, краем уха выслушав очередную волну никому не нужных сплетен, успела отвлечься и подумать о своем. И ни на минуту не прекращала чувствовать чужой взгляд, прожигающий ей спину.

Она знала, что не должна даже и думать о других парнях. Белла и не думала… почти. У неё не было и мысли, чтобы уйти от Оуэна, и она даже не была уверена, что ушла бы, узнав, что он ей изменяет. Но организм, привыкший к регулярному — и, черт возьми, хорошему! — сексу, требовал своё с завидной настойчивостью.

— …кстати, я видела её, выходящей из кабинета младшего преподавателя Люка Стокера, — Кэтрин продолжала болтать, поневоле выталкивая Беллу из её мыслей. — Я, конечно, ни на что не намекаю…

— Кого? — Белла сжала в пальцах пустой стаканчик из-под пунша, пластик смялся под пальцами.

— Так Линду, — хмыкнула Кэтрин. — Ты меня не слушаешь? Я сказала, что хожу с ней на курсы по философии, и она не отличит Аристотеля от Платона, зато все эссе у неё на отлично, и это подозрительно.

В груди у Беллы взметнулось целым вихрем эмоций: раздражением, злостью, досадой на Линду, позволяющую другим распускать о ней такие идиотские сплетни. Она ещё сильнее сжала стаканчик в кулаке.

— Подозрительно, что ты следишь за преподавателем, — она вздернула брови. — С чего бы ты вообще торчала у его кабинета?

В помещении, переполненном людьми, становилось душно. Белла не стала дожидаться, пока Кэтрин придумает ей достойный ответ, и ушла в сторону кухни. Там, прислонившись к барной стойке, целовалась какая-то парочка, и от их вида у Беллы скрутило желудок.

Погромче хлопнув дверью холодильника, она спугнула обоих — и оказалось, это были два парня, просто один из них тонкой фигурой и вьющимися волосами напоминал девушку. Белле, впрочем, было глубоко наплевать, даже если бы это были два трансгендера в бабушкиных платьях. Скрутив крышку, она сделала несколько глотков ледяной минералки.

Сердце почему-то колотилось как бешеное, словно Белла не из гостиной в кухню прошла, а стометровку пробежала. Тяжелое и жаркое ощущение чужого взгляда, прожигающего спину, никак не желало пропадать.

— Соскучилась? — Оуэн обнял её со спины, зарылся носом в её волосы.

Белла расслабилась. Чувство, будто кто-то на неё пялится, исчезло.

— Почти не успела, — пробормотала она, уткнувшись носом в шею Оуэна. Мельком отметила, что пахло от него чем-то совсем другим, не его обычным парфюмом — скорее чем-то терпко-древесным, чем привычным табаком и кожей. Сменил парфюм? И ей не сказал?

Мысль скользнула по краю сознания и исчезла. Оуэн поцеловал её в шею, прижал к себе крепче.

— А вот я соскучился, — и она это почувствовала.

Когда он повёл Беллу наверх, она, вцепившись в его ладонь, подумала: хорошо, что алкоголя здесь вдоволь. Если она не может заниматься с ним любовью дома, то, может, хотя бы алкоголь на вечеринке и травка помогут Оуэну?..

В полутьме едва найденной свободной спальни, в момент, когда Оуэн опустил её спиной на покрывало, ей почудилось, что по его лицу прошла легкая гримаса, и под знакомыми чертами проступили чужие.

Будто сквозь нарисованное лицо любимого на Беллу смотрел Найл.

Глупость какая.

Она закрыла глаза и вплелась пальцами в его волосы.

Шум с первого этажа разбудил задремавшую Беллу. Приподнявшись на локте, она провела ладонью по глазам. Сколько она спала? Минут тридцать, не меньше. В голове мутилось. Оуэна рядом не было, и она вовсе уже не была уверена, что он был, и что они действительно трахались, или ей это всё приснилось, потому что она выпила лишнего?

Вполне возможно, что и приснилось. Неприятное, холодное ощущение поселилось у неё в животе: кажется, стоит перестать ходить на вечеринки, если её так косит от пары стаканчиков пунша. Хотя на вечеринке Гаррета ей могли и амфетамин там растворить.

Такое бывает.

Перед глазами немного плыло.

«Твою мать, надеюсь, это сделал не какой-нибудь придурок, желающий трахнуть беззащитную девушку…» — Белла прислушалась к внутренним ощущениям. У неё ничего не болело, между бедёр не саднило, и в целом, она была одета, и даже нижнее белье оказалось на месте.

Видимо, пронесло.

Так приснился ли ей Оуэн? Она помнила, как в момент, когда он нырнул ей под платье, на миг ей почудилось лицо Найла, и мурашки волной прошлись вдоль её позвоночника. Одна эта мысль доказывала, что ей все приснилось, когда она добрела до спальни. Может быть, ей даже кто-то помог, но никакого секса явно не было.

Неужели и правда наркотики?

Нет, конечно, Гаррет не позволил бы кому-то подсыпать девушке его друга наркоту в алкоголь, чтобы трахнуть её, но он вполне мог попросить добавить что-то в сам пунш, чтобы людям было веселее.

Снизу почему-то не звучала музыка.

Белла стащила с головы маску, кинула её где-то в коридоре второго этажа. Спустилась вниз, крепко вцепившись в перила.

Внизу толпились студенты, большинство, как и она, без масок. На диване, рядом с журнальным столиком, с которого убрали алкоголь, сидели два полицейских.

Белла замерла. Огляделась в поисках Оуэна и не увидела его. В такой толпе это было и немудрено, но ей стало неуютно.

На них, что, настучали? Но обычно в таких случаях недовольные соседи с других корпусов или комнат просто вызывают университетскую охрану…

Да и не стали бы полицейские сидеть так спокойно, скорее бы просто выгнали всех по корпусам и домам.

— В чем дело, офицер? Еще даже одиннадцати вечера нет, — Гаррет оттеснил кого-то из студентов, вышел вперед. — Вечеринка согласована с руководством университета, и…

Полицейский покачал головой.

— Меня зовут Пак Юнсу, я детектив полиции. Мы находимся здесь по согласованию с ректором. Одного из студентов, который был членом вашего братства, нашли мертвым вчера вечером в местной канализации. Его личность была установлена, и его звали Майлз Фостер.