Песня полной луны

Глава тридцать седьмая

Найл смотрел на сообщение от Оуэна Грина, и дурное тёмное предчувствие поднималось в нём. У него никогда не было таланта видеть будущее, не было его и у Холли — магия, доставшаяся им, не была связана с предсказаниями. Но здесь не нужно провидения, чтобы понимать: что-то не так.

Возможно, Джэки была права.

За последние дни ему здорово досталось. Благодаря Белле, он сумел заживить рану и добраться до кампуса, где он и вернул себе человеческий облик, а весь следующий день провалялся, отходя от ранения и пришел в себя только к ночи.

Кровь Дилана окончательно излечила его. Найл вспомнил, как впился клыками в плоть, выдирая мясо и стоны из чужой глотки; как с костей сошла кожа и мышцы, и в животе невольно заурчало. В этот раз ему удалось довести всё до конца, и он был уверен — Дилана опознают разве что по айди в его кармане. Или ещё по какой-нибудь мелочи.

Оставался Оуэн. И теперь он сам шёл в руки… или же нет?

Джэки говорила, что его убьют двое. За эти знания она уже заплатила какую-то цену, с духами не бывает иначе, и хотела узнать больше, но у Найла больше не было времени ждать, пока духи снизойдут до неё. Джэки говорила, он умрет, и она… боялась.

Он тоже боялся.

«Тебе нужен щит, — Холли оставляла за собой влажные следы. Как обычно, появилась она из темноты, и её голос булькнул в голове Найла. — Кто-то, кем ты сможешь прикрыться. Например, та девчонка?»

Кэрри?

Сердце у Найла ухнуло в пустоту.

Нет, только не Кэрри… Он уже использовал Беллу, притянув её к себе в нужный момент — их секс позволил ему управлять её чувствами и стремлениями. Он не мог… не мог, не должен был пользоваться ещё и Кэрри!

— Ты говорила, что, если она не будет приближаться ко мне, Уилл оставит меня в покое, — каждое слово отдавалось горечью на языке. — Ты обещала!

Платье Холли хлюпнуло, когда она неуклюже плюхнулась на его постель.

«Так должно было быть… — прошелестела она. — Но твоя жизнь важнее, чем какая-то девчонка»

— Нет, — он сжал губы. — Ни за что. Кэрри в это не впутывай.

Холли ощерилась.

«Ты не сможешь разорвать нашу связь. И не сможешь защитить её от меня, если я решу свести её с ума. Но если ты сделаешь так, как я прошу, у неё будет шанс»

— Нет.

Слишком хорошо Найл понимал: никакого шанса у Кэрри не будет. Если он станет койотом на её глазах и загрызёт Уилла и Оуэна Грина, у Кэрри может уехать крыша. Она сойдет с ума. Кто угодно бы свихнулся на её месте. А если придётся её убить, он убьет часть себя.

Он и так чувствовал, что вместе с Беллой он запятнал что-то, очень ему важное. Небольшую часть его сердца. Что-то, ещё державшее его на плаву. Найл понятия не имел, испытывал ли он вообще хоть к кому-то чувства, о которых люди так много говорят, сочиняют песни и пишут книги, но точно знал, что необходимость воспользоваться связью с Беллой, чтобы хлебнуть её крови и выжить, не доставила ему радости.

— Таких, как ты, не так-то просто убить, Бегущий с койотами, — говорил ему дед, закуривая длинную трубку. По хогану поплыл терпкий белёсый дым. — Запомни одно: чтобы восстановиться быстро, тебе нужно хлебнуть крови того, кто тебе дорог, или крови своего врага, иначе заживление ран будет идти долго и больно.

— Я должен укусить того, кого люблю?.. — Найл представил, как впивается клыками в горло матери, и ему стало не по себе. — И он умрет?..

— Или кого хочешь уничтожить. Его судьба будет в руках духов, — ответил тогда дед.

Судьба Беллы теперь была в руках духов и врачей. Найл не знал, помогут ли ей обычные лекарства, выберется ли она и сможет ли выжить, но он думал: если он выживет сам, он заберет её и попытается вылечить, чего бы ему это ни стоило.

Слюна «меняющих кожу» была способна отравить и даже убить слабый организм, но такова была плата за излечение, и, выбирая между Беллой и самим собой, Найл предпочёл спасти себя.

Холли пряталась в тенях за его спиной. Сидела рядом, и от неё пахло тиной и смертью. С каждым днём, несмотря на свершающуюся месть, она выглядела всё хуже. Месть и ненависть пожирали её, а Найл не мог её остановить и остановиться сам.

Такая сила, как у него, не приходит сама по себе к тем, кто не должен был изначально её обрести. Найл должен был прожить обычную жизнь, но Холли не стало, и её магия хлынула в того, кто был её самым близким родственником. Он помнил, как тяжело было принимать её. Как он блевал, стоя на четвереньках, и кости хрустели во время его превращения. Как сложно было удерживать гипнозом чужую личину — после каждой попытки голова раскалывалась на куски. Как сложно было становиться тем, кем рожден не был.

Он не просил этих сил, но платил за них сполна.

«Мы слишком тянули, — булькнула Холли. Если бы кто-то мог сейчас увидеть её, то умер бы на месте от ужаса. Она была страшна в своей жажде мести. — И теперь придётся кем-то пожертвовать…»

— Я не могу пожертвовать Кэрри!

Она была слишком хрупкой.

Она ни в чем не была виновата.

И она здорово напоминала Найлу его самого.

«Если всё получится, она останется жива, — холодная ладонь Холли коснулась его шеи. Волоски на затылке встали дыбом. — Мне не нужна её жизнь…»

Зато была нужна жизнь Уилла. Лишняя смерть для того, чтобы завершить начатое.

— Я не могу…

«Можешь. Ты сам думал об этом»

Найл сдавил ладонями виски, застонал, отгоняя жуткие картины. Окровавленный Уилл, который хоть и был придурком и охотником, но всё же ничего ему не сделал. Кэрри, случайно умудрившаяся привлечь его внимание. Он не мог, не мог…

— Нет, Холли, нет, пожалуйста… — прошептал он. — Зачем?

Холли сползла на пол, к его ногам. Мокрый подол платья влажно чавкнул.

«Я хочу уйти, — Найл смотрел в её раздутое лицо, и его сердце разрывалось от боли. — Я хочу увидеть долину предков и встретить отца. Помоги мне…»

Она пыталась давить на жалость. Пыталась использовать его любовь к ней, и он отлично понимал это. Но, глядя на неё — изнасилованную и брошенную в озеро, — он думал: а разве Холли заслужила свою судьбу? Разве Холли хотела, чтобы её поимели и вышвырнули несколько молодых придурков, которым сам чёрт был не брат? И разве Уилл не сделал свой выбор, если решился помогать Оуэну?

Видят духи, он не тот, чью задницу нужно вообще спасать.

Но Кэрри? Что будет с ней?..

Найл ощутил, как бьется у него в затылке начинающаяся головная боль. Холли была права: она не сможет уйти, если он ей не поможет. Не освободится от бремени своей смерти, не справится с этой яростью. Гнев и ненависть уже ломают её, а уходить в долины предков нужно с чистым сердцем.

— Всё будет хорошо, — произнес он. Протянул руку и погладил Холли по спутанным, влажным волосам. Одна прядь запуталась у него между пальцев и осталась в ладони. — Я справлюсь.

Ему очень хотелось в это верить.

В книгах и фильмах герои под воздействием обстоятельств становятся сильнее или наоборот — ломаются, как хрупкие ветки. Развитие или деградация. Кэрри не чувствовала ни того, ни другого, лишь усталость. Она плохо спала и не могла сосредоточиться на лекциях и понятия не имела, что пугает её больше — подозрительные смерти трех студентов или её собственные глюки.

Она надеялась, что, уехав из Баддингтауна, сможет начать всё заново, но, как выяснилось, она с собой взяла себя, а, значит, ничего не изменилось, и в ней по-прежнему жила та маленькая девочка, которая боялась травли. Разве что больше не приходилось выживать, бесконечно огрызаясь на оскорбления и стёб. Здесь всем было плевать на неё. В Баддингтауне этот страх, по крайней мере, не давал ей расслабиться. Зато в Шарлоттауне у неё появились галлюцинации.

После разговора с Уиллом ей ненадолго стало легче. Кошмары, крепко сжимавшие хватку на её горле, отпустили. Она почти поверила, что и Коннор, и Уилл были правы, и её психика, не до конца справившаяся с переменой обстановки, подбросила ей свинью. Кэрри надеялась, что так и было.

Клэри, видя, что с ней что-то не так, пыталась её отвлечь. Так в пятничный прохладный вечер, когда с неба моросил противный дождь, Кэрри и оказалась в пабе. По радио пустили «Don’t» Эда Ширана, и пьяненькие, довольные наступающими выходными студенты пританцовывали под незамысловатую мелодию.

Уткнувшись в безалгокольный коктейль, Кэрри оглядывала присутствующих, сама не зная, кого она ищет — Найла или Уилла?

Найл пугал её; каждый сон с ним она помнила в мельчайших подробностях, но он же и притягивал её. Заставлял думать о себе. Почему именно его мозг выбрал на роль вселенского зла?..

По Уиллу она скучала. До недавних пор она не понимала, насколько в безопасности чувствует себя рядом с ним. Почти как рядом с Коннором, когда он ещё жил в Баддингтауне и защищал её в школе. И пусть после его отъезда в университет ей пришлось защищать себя самой, эта её черта не была частью её личности.

Настоящая Кэрри просто хотела, чтобы её оставили в покое. И, как ни странно, рядом с Уиллом ей было проще всего расслабиться. Но Уилл с некоторых пор часто исчезал куда-то с тем старшекурсником, у которого погибли трое друзей, и это было… странно.

Всё, что происходило, было странным.

— Эй, — Клэри пихнула её локтем в бок. — Пошли, посидим с ребятами? — она кивнула в сторону своих однокурсников с факультета экономики.

Кэрри не хотелось никаких шумных компаний, но она подумала: почему бы и нет?

Клэри была той, кто вытаскивала её из её скорлупы, помогала знакомиться с новыми людьми, и большинство из них оказывались абсолютно нормальными. Обычными. С ними даже порой бывало весело, а сейчас, в вечер пятницы, большинство уже хорошо так выпили и травили байки и анекдоты о каких-то преподавателях, так что это не могло быть так уж плохо.

Да и не было.

Клэри напропалую флиртовала с какой-то девчонкой, и в итоге они, хихикая, вместе направились в туалет. Кэрри кто-то подсунул бокал фруктового пива, и его мягкий, чуть кисловатый вкус ей даже понравился. Напиваться, как тогда, на вечеринке Гаррета Уилсона, Кэрри не собиралась — она слишком хорошо запомнила похмелье, а перед Уиллом ещё долго было стыдно. Бокал пива — и хватит.

Из динамиков в пабе играла какая-то поп-музыка.

— Кстати, вы слышали? — вдруг громко спросила одна из девушек. — У Оуэна Грина девушку в больницу забрали. Её покусала какая-то собака, и у неё началось заражение!

Кэрри вздрогнула.

Все её сны, кошмарные, полные крови и оскаленных клыков, и жёлтых глаз, обрушились на неё разом. Она почувствовала, как пиво встает ей поперек горла, и едва не закашлялась.

— Черт, почему никто этих собак не ловит? — возмутился кто-то из компании. — Двоих уже загрызли насмерть, третью покусали! Они точно бешеные!

Всё это было слишком.

Никто не заметил, как Кэрри выбралась из-за стола. Выйдя на улицу, она глубоко вдохнула влажный после мороси воздух и прикрыла глаза.

Конечно, с Найлом это никак не было связано. Монстров, в конце концов, не существует. Но находиться в компании, где опять обсуждали комшарные происшествия, Кэрри больше не могла.

Улицы дышали осенней прохладой, а выпитое пиво выветрилось из головы довольно быстро, пока Кэрри, нервно оборачиваясь на каждый шорох, шагала к студенческому городку под тихую инструментальную музыку в наушниках. Она старалась не думать ни о словах сокурсников Клэри, ни о собственных кошмарах… ни о чем, кроме музыки и окружающего её осеннего Шарлоттауна, но мысли цеплялись одна за другую, снова и снова возвращая её к Найлу.

Не к тому Найлу, с которым она перебрасывалась шуточками на лекциях по политологии. Даже не к тому Найлу, который сделал ей больно, сообщив, что у него есть невеста. Её мысли возвращались к Найлу, которого она видела во снах.

Всё это было чертовым бредом и попытками её психики сберечь её битое-перебитое сердце. Найл никогда бы не навредил ей. Никому бы не навредил. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое. Кэрри и оставила.

Подопнув опавшие сухие листья, Кэрри по вымощенной тропинке свернула в сторону своего студенческого корпуса. Если пройти по тропинкам чуть дальше, начинались дома, занимаемые братствами. Элита университета. Надежда страны.

В кустах что-то зашуршало.

Кэрри остановилась, как олень, застигнутый светом фар. Сердце вдруг подскочило к самому горлу.

«Это кошка, — подумала она, — это просто кошка….»

Или собака.

Или пиво, которое она выпила после коктейля. Может, в него что-то подмешали?

Кусты снова зашуршали.

Ей захотелось бежать. Просто бежать прямо до корпуса, поскальзываясь на мокрых камнях, но Кэрри не могла сделать и шагу. Ей казалось, сейчас она почувствует запах тины и озерной воды, и ледяные руки сожмутся на её глотке.

А, может, не руки, а клыки.

Кто-то положил ей руку на плечо.

Кэрри взвизгнула, подскочила, готовая бежать.

— Воу, воу… — Найл сделал шаг назад, поднял руки. Его лицо скрывал капюшон худи, но Кэрри узнала его голос, и она не знала, чувствует она облегчение или ещё больший страх. — Прости, если напугал.

Он не хотел впутывать Кэрри.

Найл был уверен, что справится сам. В конце концов, что могли сделать эти двое? Пуля в бочину — это неприятно, однако кровь Оуэна поможет восстановиться. Найл знал, что идёт в подготовленную для него ловушку, но ни один капкан не мог надолго задержать такого, как он.

Холли была иного мнения.

Было одиннадцать, когда Найл вышел из корпуса и направился в сторону дома братства «Каппа-Тау-Сигма». Он собирался затаиться и проследить за Уиллом и Оуэном. Быть может, заставить их подождать и понервничать.

Эти двое хотели его убить. И, возможно, в иной ситуации он бы проникся уважением к сражающемуся до последнего врагу, но сейчас это казалось просто отчаянными попытками укусить душащую тебя ладонь.

«Ты должен обезопасить себя»

Холли тенью таилась за его спиной. Найл услышал, как отвалился с её ноги кусок кожи и с чавканьем упал на мокрую после дождя тропинку.

— Я сказал, что не буду впутывать Кэрри, — впереди показались фонари, и он скользнул за кусты, не желая быть замеченным. — Она здесь ни при чем.

«Я возьму на себя Оуэна, однако тот парень опаснее, чем ты думаешь, — булькнула она. — Он не так прост, как кажется. Используй девчонку. Ты всегда можешь заставить её всё забыть, у тебя хватит сил»

Дед говорил, что, когда Холли уйдет в долину предков, а месть свершится, его сила станет больше. Напитается их кровью и смертью. Хотел ли Найл этого?

Никто его не спросил.

Его слух улавливал музыку, звучащую из корпусов, несмотря на запрет устраивать в комнатах вечеринки. Он слышал смех и чужие шаги. Натура койота скреблась внутри, просилась на волю, грозилась проломить ребра.

Запах Кэрри он узнал — аромат леса навсегда въелся в её одежду и волосы. Найл не собирался выходить к ней, а его сердце билось гулко и часто.

Уходи, Кэрри. Уходи, пожалуйста.

Вдруг он почувствовал, как Холли скользнула за его спину. В следующее мгновение его охватило холодом и болью; он упал на четвереньки и впился пальцами в землю, а потом наступила тьма.

— Боже, Найл, ты… ты меня напугал…

Бедная, наивная девочка. Она смотрела на него — них — распахнутыми глазами. Холли чувствовала её страх. Глупая, глупая девочка, она ведь предупреждала. Она говорила.

— Прости, — Чужие губы растянулись в улыбке.

Холли знала, что не выдержит в теле Найла слишком долго. Её силы были на исходе, и она должна была беречь их, чтобы напитаться страхом Оуэна Грина. Страх давал ей власть. Страх помогал ей свершать месть.

Нужно было торопиться.

— Ты в корпус? — нужные слова сами прятались на языке, чтобы в нужный момент сорваться. — Проводить?

Кэрри смотрела с подозрением. Со страхом. Холли сама позаботилась, чтобы она боялась Найла, и, кажется, теперь ей боком выходили её попытки избавиться от того парня через эту девчонку. Холли думала, что, если Кэрри будет держаться подальше от Найла, то и этот парень будет. Это было глупо; всё получилось ровно наоборот. Нужно было держать Кэрри ближе к себе, чтобы она прониклась доверием. Чтобы её такое идиотское чувство расцвело и позволило верить Найлу безоговорочно.

Что ж, придется исправлять собственные ошибки.

— Тебе ведь в другую сторону.

Холли пожала плечами.

— Тут в доме братства «Каппа-Тау-Сигма» какая-то вечеринка, мне подарили два приглашения. Туда я и шел, пока не заметил тебя. Так проводить?

Кэрри мотнула головой.

— Нет. Я уже почти дошла.

Держалась настороженно, а время истекало. Холли чувствовала физически, как подавленная неожиданностью натура Найла начинает сопротивляться, пытается вытолкнуть её прочь. Пусть она и была всегда сильнее своего брата, он тоже кое-чему научился.

— А не хочешь составить мне компанию?

Сам Найл никогда бы такого не предложил. И, наверное, Кэрри это почувствовала, потому что сделала маленький шаг назад. Совсем крошечный, но выдававший её неуверенность.

— Мы снова общаемся?.. — бедное, милое дитя. Кэрри смотрела на Холли в теле Найла и никак не могла решить, что же ответить.

Пришлось надавить.

Гипноз Найла напоминал тёмную туманную дымку, проникающую в чужое сознание. Никто не мог её увидеть, даже сам Найл — он мог только почувствовать. Таким образом он «надевал» на себя чужое лицо. Таким образом он внушил чувство той девчонке, чьей кровью напоился, когда был ранен.

Так он колдовал.

Всё же ие наалдоши — в первую очередь колдуны, и лишь потом — звери.

Взгляд Кэрри слегка затуманился.

«Пойдем в братство, — мысль, которую Холли пустила ей в голову, скользнула по чужому сознанию. — Мы же всё ещё друзья, правда?»

— Не думаю, что в братстве мне будут рады, — Кэрри сопротивлялась. Так же, как сопротивлялся Найл, но подавить её волю Холли было чуть легче. Ведь на самом деле девчонке очень хотелось пойти.

— Что ты, — Холли ощерилась. На лице Найла это выглядело как улыбка. — Тебе очень будут рады.