Песня полной луны

Глава пятая

— Держи, — застегнув джинсы, Гаррет швырнул распластавшемуся на кровати парнишке две крупные купюры. — И если хоть раз поздороваешься со мной, тебе не жить.

В Солт-Лейк-Сити он частенько платил проституткам, но в Шарлоттауне было проще отыскать какого-нибудь мальчишку-гея или симпатичную девчонку, ищущих приключения в местных пабах на хорошенький зад, и Гаррет пользовался этим, как мог. Его одинаково тошнило как от девиц, готовых за пару полтинников позволить выебать себя, так и от парней, что охотно отсасывали за те же деньги и купленный коктейль. Некоторых из них Гаррет потом встречал в толпе шарлоттаунских студентов — они шли за ручку с хорошенькими девчонками и отводили глаза, стоило им увидеть его.

Гаррет ненавидел их всех. За то, как охотно они соглашались трахаться с ним за бабло. За то, что его внимание вообще привлекали не только девчонки, но и парни — с большими темными глазами и блядски пухлыми губами, с темными вьющимися волосами, чертовски похожие на…

Он сплюнул на пол, прямо у самой кровати. Жаль, что не может этой шлюхе плюнуть в лицо, но вдруг ещё пригодится? Многие из них потом появлялись в его постели снова — деньги, знаете ли, не пахнут и пола не имеют, а кому-то из них ещё и нравилось, когда их унижали. Слали на хрен, волосы на кулак наматывали, членом толкались в самое горло, пока на глазах у них не выступали слёзы…

Вот, как этому, например. Парнишка таращился на Гаррета, моргая слипшимися от слёз длинными ресницами и кусая опухшие, измазанные в сперме губы, и явно хотел ещё. Пидор хренов.

Кажется, Гаррет видел его на парочке совместных лекций, а, может, и нет. Не важно.

— Выметайся теперь. Давай, давай, пиздуй отсюда нахрен.

Сам Гаррет намеревался выбраться погонять по городу. В последнее время ему хуево спалось — снилось, что он тонул, зашитый в плотном мешке, и вода проникала сквозь ткань, наполняла легкие. Он хотел выбраться, но что-то тянуло его на дно. Горло драло от криков, а потом легкие лопались, и он просыпался, весь в поту, задыхающийся и перепуганный. А иногда он видел во сне ту индейскую суку — чуть ли не единственную девчонку, на которую у него всегда стоял, когда он встречал её на этнофестивалях, где всегда можно было подобрать шлюху из её народа. Вот она почему-то всегда отказывала.

Слишком хорошо о себе думала. Гаррет подсыпал ей тогда кое-что прямо в выпивку, совсем немного, чтобы ориентацию в пространстве потеряла, но она… учуяла? Поняла? Дьявол её разберет, да только пить она не стала, а просто вышла из бара через черный выход. Если бы эта идиотка знала, что хозяин бара с Гарретом давно уже знаком и выпивку ему наливал ещё с его четырнадцати, она бы так не лоханулась. Так что хозяин им препятствовать не стал, а там четверым парням догнать одну глупую девку было уже нетрудно.

Она была охуеть какая красивая, даже когда пыталась рожу ему расцарапать. Даже когда рыдала, уткнувшись лицом в стену, она наверняка была красивой. И когда мертвым телом сползла на грязный асфальт — тоже. Но в его снах она была распухшим, полусгнившим трупом, и эти сны пугали даже сильнее.

Но, разумеется, это просто воспоминания.

Они с парнями никогда об этом не говорили. Что было, то было. Правосудия не требовали индейцы, правосудия не требовала полиция, а той сучке было нужно быть сговорчивее — только и всего. Кем она себя возомнила тогда? Неужели думала, что в этом городе у неё есть хоть какие-то права?

Гаррет пожалел, что не может закурить, чтобы просто очистить мозги — в квартире, которую ему сняли предки, стояла противопожарка. Вывернуть бы из неё батареи, но рисковать отношениями с лендлордом не хотелось.

Парень наконец-то собрал себя в кучу и слез с кровати. Гаррет подопнул бы его, но уже почти потерял интерес. Краем глаза отметил, что у того джинсы натягивает стояк, но чужие проблемы его не волновали. Подрочит где-нибудь или пойдет к своей бабе или своему ебырю, кто там у него… Да за сто баксов и шлюху себе снять сможет.

Иногда таких, как он, хотелось придушить. Сломать им кадык, вогнать в глотку, чтобы никогда и никому не могли рассказать о происходящем. Это просто трах, и без разницы, кто отсасывает тебе. Но Гаррет ненавидел пидоров и не хотел, чтобы его ставили с ними в один ряд.

В кармане завибрировал мобильник. Выругавшись, Гаррет взглянул на экран.

Сообщение от Оуэна. В два часа ночи? Совсем охренел?

«Через час у озера»

Гаррет закатил глаза. Что ещё за тайны маленького городка? Впрочем, он всё равно собирался прогуляться.

Майлз потряс коробочкой с аддераллом — нихрена. Пусто.

Черт.

Он швырнул коробочку в угол ванной комнаты и выматерился, смачно, как портовый грузчик. Значит, оставался только кофе.

Он думал, что забыл ту девчонку, которую Гаррет пару лет назад в Солт-Лейк-Сити загнал и преподнёс им, как чертово экзотическое блюдо. Думал, что это всё осталось в прошлом, в Юте, а теперь они все в Шарлоттауне, а, значит, жизнь началась заново. И два года, прямо до этого лета, всё реально было в порядке. У Майлза — точно.

— Майлз, ты в порядке? — Кортни стукнулась в дверь. — Всё хорошо?

— Я в порядке! Иди спать.

Майлз уставился на свое отражение. Ухмыльнулся криво — благодаря таблеткам ему удавалось достаточно долго не спать, а когда он всё же отрубался, то не видел никаких снов. Психостимуляторы помогли ему закончить отчет по стажировке и начать исследование о пользе и вреде смертной казни в разных штатах США, которое он планировал представить, как выпускную работу через два года. А ещё аддералл помогал ему не видеть кретинских снов.

Та девчонка всегда была в них. Смотрела большими, распахнутыми карими глазами, в которых отражалось тёмное небо и крыши домов. Подол платья задрался, обнажая смуглые, окровавленные бедра — кажется, они что-то там в ней повредили, а, может, это Гаррет решил, что её задница нравится ему больше. Под её ногтями наверняка остались частички их кожи. Но теперь их уже никто не найдет.

Майлзу иногда было её даже жаль. Согласилась бы перепихнуться с ними — ничего бы не случилось. Будто со своими соплеменниками там не трахалась никогда. Сама и виновата. Будь на её месте сам Майлз, он бы что угодно сделал, только бы от него отвалили побыстрее.

Зачем он её трахнул? Да хрен знает, он был пьян, он повелся на провокации Гаррета, он хотел быть не хуже других, хотя эта девчонка ему даже не нравилась. А потом оказалось — она сдохла, и пришлось экстренно что-то решать.

Сунули её в багажник, заехали к Дилану домой, вытащили мешок и что-то из его гаража, тяжелое и явно никому не нужное, отцовскую старую лодку и поехали на озеро. Если бы их кто-то остановил или увидел на том пустом берегу, им бы пришел пиздец. Но всё обошлось. Девчонку упаковали, мешок утяжелили и выкинули на середине озера. Наверное, рыбы её уже сожрали.

А теперь она снилась. Мертвой, как в том переулке. Или распухшей и сгнившей, как любой труп, долго провалявшийся в воде. Снилась и приходила во снах, склонялась к нему и шептала:

— Теперь ты хочешь меня трахнуть? Теперь ты бы трахнул меня? — и вода капала из её рта ему на лицо. Девчонка сжимала его бедра склизкими коленями, а ему было даже не страшно, просто мерзко и гадко, а спихнуть её не получалось. Руки не слушались.

— Да отъебись ты от меня! — заорал он однажды во сне, а Кортни приняла это на свой счет. Обиделась тогда страшно.

Впрочем, даже если бы она и не вернулась, Майлз бы не особо жалел. Кортни даже не училась в Шарлоттауне, он подцепил её в одном из местных пабов и решил, что лучше она, чем какая-нибудь студентка, решившая, что у них будет роман и любовь до гроба. Кортни от него ничего и не надо было, он просто ей нравился — так почему бы и нет?

— Детка, сваришь мне кофе? — крикнул Майлз, не особо надеясь, что Кортни его услышит.

Не важно. Если спит, он сварит себе кофе сам.

Зевнув, он открыл кран и плеснул в лицо холодной водой.

Может, и хорошо, что с той индейской девчонкой так всё вышло. Выживи она, то могла бы пойти в полицию. Им ничего бы не было — наверное, — но нервы бы потрепали их предкам знатно, а там пришлось бы и с Шарлоттауном попрощаться. Майлз понимал, что для отца он должен оставаться хорошим, иначе плакало и его наследство, и возможность заниматься наукой. Бизнес, понятно, захапает себе старший братец, да и пусть подавится — Майлз видел себя выступающим на научных конференциях, а там, глядишь, мог бы и до Конгресса добраться… не всё же одних практиков туда брать, кто-то должен и законы правильно формулировать.

Наверное, это от Оуэна ждали, что он специальностью выберет право, но Майлз не зря с Оуэном общался ближе всех и понравился его отцу — он был уверен, что по возвращении в Юту его ждет теплое местечко в местном университете и возможность заниматься исследованиями в свободное время. Статьи, научные заметки, конференции — а там, кто знает? Дружба с окружным прокурором откроет многие двери. В том числе и в Юте.

«А если мистер Грин узнает, что вы прикончили девчонку, да еще и из резервации?»

Майлз тряхнул головой.

Не узнает. Девчонка давно кормит рыб, а он должен думать о себе.

Телефон, валяющийся на краю раковины, тренькнул сообщением.

«Через час у озера»

«Какого ещё, на хуй, озера, Оуэн, бро?»

Майлз потер глаза. Ресницы неумолимо слипались. Какое еще там озеро… Да блять. Что у этого дурака вообще в голове?

Никуда он не поедет.

А вот кофе, пожалуй, выпьет.

Дилан отлично знал, что Линда ему изменяет. Ради Бога, он не был идиотом и мог отличить свой засос на её шее от чужого! Впрочем, было плевать — если это позволяет ей оставаться в тонусе и не выносить ему мозг, он такое только приветствовал.

Он и сам ей изменял.

Договорившись, что они не будут съезжаться, как те же Белла и Оуэн, они оба, казалось, почувствовали себя свободными. В Шарлоттауне они слыли идеальной парой, её родителям Дилан нравился, и все внешние приличия соблюдались. Линда была легкой на подъем, достаточно умной, чтобы с ней не было скучно, и знала, как держать лицо на людях, а больше Дилану и не надо было. Из неё выйдет отличная жена будущего адвоката: Линда изучала английский язык и литературу, дополнительными курсами — философию, писательское мастерство и политологию, могла поддержать любой разговор, а её кукольное личико притягивало взгляды. Что ещё было нужно?

Разве что…

— Тебе пора, — Лекси потянулась, поцеловала его в шею. — Муж скоро вернется от своей любовницы, мне лучше сделать вид, что я сплю.

— Он совсем дурак, если не догадается, что ты с кем-то трахалась? — Дилан зевнул. Простыня сбилась у него в ногах и явственно пропахла потом и сексом.

Уходить не хотелось. Алексис прижималась к нему всем стройным, теплым телом, расслабленным после того, как несколько раз кончила, и её вьющиеся светлые волосы щекотали ему шею. Он уже упоминал, что нравится родителям Линды?..

Её матери — особенно.

Алексис было сорок три. Она вышла замуж за отца Линды ещё в университете и родила дочь сразу же после выпуска. Не проработала ни дня, потому что к её мужу почти сразу же перешел отцовский прибыльный бизнес. Выглядела максимум на тридцать пять и охуенно трахалась.

И не была дурой, хотя отлично умела ей казаться.

Линда была просто её юной копией. И, раз Дилан не мог жениться на Алексис, он мог оказаться в их семье иначе. Быть может, если бы не Лекси, он бы не начал рассматривать Линду как будущую жену и не увидел бы, что для этой роли она идеальна. Ну а если Линда захочет сохранить отношения со своим ёбырем — ради Бога.

— Он не дурак, — Алексис низко рассмеялась, и Дилану захотелось наплевать на возвращение её мужа, подмять её под себя и снова трахнуть. Он повернул голову и зарылся носом в её волосы. — Ему плевать, с кем я сплю, но твое присутствие его бы… скандализировало. К тому же, может вернуться Линда, и тебе лучше не попадаться ей на глаза.

Не удержавшись, Дилан поцеловал её, чувствуя, как нарастает возбуждение от её близости. Быть может, они ещё успеют?..

— Нет, иди, — Алексис уперлась ладонью в его грудь, отстраняясь. Трахались они всегда при свете, и Дилан видел и её припухшие губы, и шальной после оргазма взгляд. Хотелось опять зацеловать её, заставив замолкнуть, а потом выебать так, чтобы наоборот, стонала и вскрикивала, но…

Лекси была права. Её муж должен был скоро вернуться.

Джинсы нашлись где-то на полу, рубашка — ну, почти у дверей. Будет смешно, если сейчас, вывалившись из спальни, всклокоченный и довольный, как кот, он встретит Линду. Раз её сегодня нет, значит, ушла к кому-то. Ну или с Беллой за бутылкой вина сплетничают, кто их, девчонок, знает?

Через запасную дверь Дилан выскользнул как раз вовремя — по гравию подъездной дорожки зашуршали шины. Перемахнув через низкий забор, он свернул по улице вниз, мимо дорогих домов частного квартала, туда, где припарковал свою машину, потратив на платную парковку пятнадцать баксов. Щелкнул кнопкой на брелке сигнализации; машина моргнула фарами.

Ему не хотелось ехать домой. Мелькнула идея написать Линде, встретиться с ней и устроить дурацкое романтическое свидание. Можно даже без секса — судя по всему, сегодня они оба и так неплохо провели время. Можно было бы свозить её на озеро. Вода, небо, звезды… романтика.

Вода.

Дилана стало тянуть к воде с тех пор, как он приехал в Шарлоттаун — словно что-то разблокировало в нём воспоминания о той индейской девчонке, которую они… убили? Да нет, просто трахнули, а померла-то она сама, кто же знал? Но они её кинули в озеро, и его должно бы отвратить от воды, но он искал её, будто нарочно.

Гладкая темная гладь озера была бездной, в которую Дилан отчаянно заглядывал, раз за разом вспоминая ту ночь. Оттуда, из этой бездны, на него смотрело вспухшее, разъеденное рыбами лицо индейской шлюхи. Он знал, что должен бояться, но почему-то страха не было — только любопытство.

Что она чувствовала перед смертью? Было ли ей страшно?

Что она думала, когда вырывалась от четверых парней, хотя проще было поддаться?

И как бы он защищал себя, если бы их арестовали? Что бы сказал?

Иногда она выходила из озера. Садилась рядом, трогала его мокрыми, распухшими пальцами, тянулась к его горлу. Дилан смотрел на неё в ответ, не мигая, и она уходила, стоило ему моргнуть.

Наверное, это должно быть страшно?

Будет ли она преследовать его всю жизнь?

Дилан понимал, что, скорее всего, его просто триггерит озеро. Воспоминания превращаются в фантом, который кажется ему настоящим. Но даже если он сходил с ума, это не пугало, ведь он мог это контролировать. Вдали от озерной глади он всё ещё был прилежным и умным студентом, хорошим сыном и другом, идеальным бойфрендом. А его темная сторона…

Что ж, у кого её нет? А если он не сможет держать её в узде, то обратится к врачу. Наличие галлюцинаций всегда можно объяснить детской травмой.

Но, пожалуй, на озеро он сегодня поедет один.

Дилан уже заводил машину, когда ему пришло сообщение от Оуэна.

«Через час на озере»

Дилан пожал плечами.

Он как раз туда собирался.

Майлз так и не приехал, зато Гаррет и Дилан были на месте.

Каждый раз, когда Оуэн думал об их похеренной дружбе, у него сжималось сердце. Да, они продолжали общаться, видеться; они тусили вместе в универе, если была такая возможность; ходили на вечеринки; их девушки знали друг друга и тоже хорошо общались, но после той ночи в Солт-Лейк-Сити что-то важное, что было у них в школе, ушло. Два года они успешно притворялись, что ничего не изменилось, но этим летом идеальная маска дала трещину, и вряд ли её можно было склеить заново.

Если ты соединяешь осколки сломанной вещи суперклеем, она не становится по мановению волшебной палочки прежней.

— Бро, что за хрень? — Гаррет ткнул Оуэна кулаком в плечо. — Ты меня чуть ли не из постели от клевой телки вытащил!

Дилан никак не прокомментировал выпад Гаррета — он смотрел на озеро. Так, будто пытался что-то в этой темной ночной воде разглядеть.

Оуэн оглядел их обоих. Он понятия не имел, как вообще начать разговор, хотя, подъезжая, был уверен: поговорить они должны. Черт… Он не мог сказать, что видит её, ту индейскую девчонку, не мог признаться и расписаться в собственном сумасшествии. Но с чего-то надо было начинать.

— Она мне снится, — наконец, хрипло произнес Оуэн. — Та девчонка, которую мы…

— Заткнись! — Гаррет сделал шаг вперед, вплотную к Оуэну. Его губы скривились.

— Думаешь, тут есть лишние уши? — Оуэн не отшатнулся. — Я её во сне вижу, чувак. Мы должны о ней поговорить.

— Нахуя? Тебе хочется, чтобы все узнали? Чтобы от тебя отвернулась твоя милашка Белла? — Гаррет сплюнул в траву. — Эта девчонка сама была виновата. От неё не убыло бы дать мне. Или Майлзу. Или нам всем, хоть ты и зассал тогда. И до сих пор ссышь, раз ноешь, что она тебе типа снится.

— Гаррет прав, чувак, — отозвался Дилан. Он так и не повернулся, но, по крайней мере, слышал их диалог. — Что было, то было. Купи себе валиум. Или наври своему психологу, что у тебя депрессия.

Оуэн переводил взгляд с одного на другого и никак не мог понять: неужели они действительно забыли, живут дальше, и им нормально, что где-то родители той девчонки, пусть она и была просто индейской шлюшкой, разыскивают её? Что они, по сути, отняли у неё жизнь, хотя и не хотели того? Неужели стена, что выросла между ними за эти два года, оказалась настолько непробиваемой?

Это не была их прежняя дружба, а теперь Оуэн понял — это вообще не дружба.

Это страх остаться лицом к лицу со своими же демонами.

В глубине серых глаз Гаррета прятался страх. И, какой бы спокойной ни была поза Дилана, Оуэн был уверен — он тоже боится, просто справляется с этим иначе.

«Они тоже видят её», — понял Оуэн, и эта мысль пришла внезапно и просто.

Девчонка не забыла ни одного из них.

— Нам нужно признаться.

Гаррет застыл, уставившись на Оуэна и пытаясь понять, не шутит ли тот. Осознав, что Оуэн говорил серьезно, Гаррет схватил его за футболку.

— Нам не в чем признаваться, — рыкнул он. — Ничего не случилось!

«Нет тела — нет дела». Даже полиция не сможет возбудить дело об убийстве, если нет подтверждения, что девчонка мертва. Да и подавала ли её семья вообще заявление в полицию?.. Индейцы не доверяли государственным правоохранителям и, быть может, были правы.

Дилан наконец-то повернулся. Его взгляд был непроницаем.

— Ты можешь пойти в полицию, — произнес он. — Даже показать то озеро. Только доказательств у тебя не будет. Твое слово против нас троих. Ты уверен, что выстоишь и сможешь что-то доказать?

— А вы уверены, что не свихнетесь к тому моменту? — огрызнулся Оуэн. Горечь от потери друзей, которую он осознал сейчас особенно остро, саднила в горле. — Вы её тоже видите!

Гаррет с силой встряхнул его.

— Ты охренел нести эту чушь! Вытащил меня из кровати, чтобы пиздеть, как ты пойдешь в полицию, рассказывать небылицы?!

— Да отпусти ты меня! — Оуэн оттолкнул его.

Горько. Больно. Мерзко. Не только от собственного поступка двухлетней давности, но и от того, что его друзья повернулись к нему спиной. Угрожали ему.

Гаррет провел рукой по волосам.

— Не неси херни, бро, — он глубоко вздохнул. — Это был несчастный случай. Ты что, хочешь расхерачить себе судьбу из-за какой-то пробляди?

— Перед нами лежит великое будущее, Оуэн, а эта сучка не заслуживает того, чтобы мы его принесли в жертву, — кивнул Дилан. — Да и с чего ты взял, что мы её тоже вспоминаем?

Он врал. Оуэн это чуял — они недаром были друзьями детства. Дилан врал, и Гаррет врал, и оба они прекрасно помнили, что случилось в Солт-Лейк-Сити два года назад. Это невозможно забыть.

Невозможно вычеркнуть из памяти, как они смотрели на её застывшее тело. Как Майлз опустился на колени и приложил два пальца к её шее, а затем покачал головой, и губы у него затряслись. Как Гаррет вцепился в волосы, причитая, что в тюрьму ни за что не сядет. И как сам Дилан сказал: у его отца есть лодка. Нужно отвезти девчонку на озеро.

Казалось, только Дилан из них четверых и сохранил какое-то подобие хладнокровия. Такого же, как сейчас. Но это не значит, что он тоже не боялся.

— А вы представьте, как всю жизнь будете трястись, что кто-то найдет её? Что всё узнается? — Оуэн сжал губы.

— Тайное не всегда становится явным, — пожал плечами Дилан. — Ты серьезно вытряхнул нас на это озеро, чтобы поговорить о прошлом?

Теперь Оуэн и сам об этом жалел. Он понимал, что его слово против троих ничего не стоит, и свалить, в случае чего, всю вину на него, будет проще простого.

— Сам не знаю, чего я хотел, — бросил он.

Очистить совесть.

Избавиться от глюков.

Дилан хмыкнул.

— Линда планировала поехать в парк развлечений на выходных. Вы с Беллой с нами?

Так, будто ничего не случилось.

Гаррет стоял, перекатываясь с пятки на носок.

Оуэн хотел бы отказаться. Просто порвать к чертям все связи с ними, ведь дружба уже и так держалась только на общей тайне и честном слове. Но подумал: поймет ли Белла? Что он скажет ей? А родителям, если они узнают? И что сделают Майлз, Гаррет и Дилан, если он пошлет их к Дьяволу?

Он кивнул.

— Вот и отлично, — Дилан сжал его плечо. — И купи валиум. Реально помогает.