Песня полной луны

Глава тридцать девятая

Найла вышвырнуло в его тело. Голова разламывалась на части. Он с трудом сел, сжимая ладонями виски. Последнее, что он помнил — шёл к дому братства, уже зная, что Оуэн и Уилл хотят устроить ему засаду. Потом его кинуло во тьму.

Холли предала его.

Откуда у неё вообще были силы, чтобы завладеть его телом?..

Впрочем, Найл догадывался, откуда. Ведь его сестра должна была стать ие наалдоши, а вовсе не он: его сила была дана ему взаймы, а Холли с ней родилась. Дед обучал её всю жизнь, и если от ужаса она не смогла воспользоваться своей магией, когда её насиловали и убивали, это не значило, что её знания и после смерти не остались при ней.

И она питалась страхом своих убийц, копила силы, чтобы напоследок использовать их… вот так? Впрочем, её возможностей всё равно не хватило бы, чтобы убить всех четверых, а вот натворить дел с Кэрри у неё получилось.

Идиот.

Он был полным идиотом, если не понял это. Ведь чтобы владеть силой Холли полностью, считалось, что он должен сам убить её. Так раньше делали колдуны его народа. Когда-то так поступил и дед, убив своего брата и пройдя инициацию до конца.

Это было необходимо, чтобы обуздать силу и контролировать её, как самого себя.

Холли пришлось бы убить деда.

Гибели того, кто обладал силой, было недостаточно. И обучения тоже было недостаточно, хотя дед говорил ему, будто насильственная смерть Холли в его случае была достаточной инициацией.

Дед ему лгал, пользуясь тем, что древние традиции порой могли быть вариативны.

Идиот. Какой же он идиот…

Он слишком хотел отомстить и не додумался, что ничто просто так не даётся. И что ему могли врать. И что Холли сумеет воспользоваться тем, что накопила, наблюдая за смертью своих мучителей, а потом — зачем-то использовать его тело и его силы.

Головная боль отступала, огрызаясь. Найл огляделся: Холли завела его далеко не в дом братства. Больше помещение напоминало старую заброшенную сторожку или что-то подобное. Мебели не было, стены шли широкими трещинами, рассхошийся деревянный пол скрипел под ногами. Похоже, университет не заботился о собственности, которую списал со счетов.

Зачем?

Из угла раздался тихий стон, и этот голос Найл узнал бы всегда.

Кэрри?..

Твою же мать!.. Какого хрена, Холли?!

Игнорируя отголоски боли в висках, Найл бросился к ней. Холли привязала Кэрри к трубе от батарей обрывком её собственной рубашки, и узлы были крепкими и путаными. Кэрри была без сознания, а, когда Найл приподнял её голову, вслушиваясь в неровное дыхание, то почувствовал под пальцами огромную шишку на её затылке.

Духи, Кэрри…

Это было неправильно. Найл не собирался делать ничего подобного! Он не собирался… не собирался…

«Прикрываться Кэрри, чтобы не дать этому парнишке-охотнику подстрелить его задницу?»

Кэрри пока не пришла в себя, но она была жива, и это было главным. Найл хотел было развязать её, однако чуткий слух койота уловил чужие шаги даже через звон в ушах.

Кто-то приближался к сторожке.

Из груди вырвалось животное ворчание. Койот внутри требовал крови и мести. Оставался последний рывок, и Холли будет отмщена.

Пусть дед и врал ему, но вины Холли в этом не было. И только смерть всех её убийц поможет ей уйти в долину предков. Найл должен был помочь ей. А потом он вернется и отомстит деду за ложь.

Это было просто. Нужно обратиться и наброситься на Оуэна Грина прежде, чем он успеет позвать на помощь своего дружка, наверняка околачивающегося где-то рядом. Вцепиться клыками в его горло, чтобы он захлебнулся собственной кровью, а крик забулькал в глотке. Содрать плоть с костей. Растрепать, растащить на куски, чтобы труп долго не опознали.

Тогда этот его дружочек точно сбежит. Он ведь ещё не настоящий охотник. Так, всего лишь вид делает.

Койот скребся о ребра, требуя выпустить.

Найл сжал кулаки, впиваясь начинающими расти ногтями в кожу и взрезая её до крови.

Он мог заставить Оуэна подставить горло под клыки самостоятельно, как и всех остальных. Человеческий разум — дверь, к которой легко подобрать ключи. Он мог накинуться на Оуэна прямо сейчас, но выбрал иное.

Нет. Оуэн должен знать, почему сдохнет. И сдохнуть в мучениях, как и его друзья. Найл никому из них не собирался облегчать участь и что-то внушать.

Если его приятель попытается влезть, он помрет тоже. Если сообразит не лезть, то выживет. А потом Найл отнесёт Кэрри в медпункт и оставит там. Он умеет быть незаметным.

Верхняя губа дрогнула, обнажая удлинившиеся клыки.

Оуэн зашел в сторожку. Половица скрипнула под его ногами.

— Найл, чувак, ты где? — его тон был негромким, осторожным. Словно он подзывал агрессивную собаку.

Шагнув вбок, Найл загородил бессознательную Кэрри.

Оуэн выглядел помятым. В полутьме сторожки Найл отлично мог его видеть, а вот для самого Грина он наверняка был просто тёмным силуэтом.

«Броситься. Загрызть. Уничтожить»

Вспыхнул фонарик на мобильном, скользнул по стенам лучом, пока не наткнулся на Найла. Тот по-звериному мотнул головой. Светом выхватило и скорченную фигурку Кэрри на полу.

— Отпусти её, чувак, — тихо произнес Оуэн. Кажется, он этих словечек у своего нового друга нахватался. Не для богатеньких лексикон. Наверное. — Тебе же я нужен.

— И ты, наверное, догадываешься, почему? — ощерился Найл.

Он чувствовал страх Оуэна. Ощущал его кожей. Страх всегда пах чем-то кислым, как пот, и липким маревом повисал в воздухе.

«Загрызть. Сожрать плоть с костей лица. Убить»

Где-то там, снаружи, прятался его друг-охотник, этот Уилл. Его присутствие Найл тоже чувствовал, как животные чувствуют грозящую им опасность, и у него на загривке поднялись дыбом мелкие волоски.

Следовало не разводить разговоры, а прикончить Грина прямо сейчас. Дальше — будь что будет.

Он зарычал.

Оуэн вздрогнул, сделал шаг назад, но не попытался сбежать. Гулко сглотнул.

— Я не знаю, что тебя связывало с той девушкой, но я не хотел, чтобы так вышло.

В венах у Найла вскипела кровь. Не хотел?!

Он почувствовал, как трещат кости: койот рвётся наружу. Снова впился когтями в ладони.

— Вы убили её, — рыкнул он. — Мою сестр-ру! И утопили тр-руп!

Грин вздрогнул. От него отчетливо разило страхом, как мочой, хотя он ещё не обделался. Надо же, какой храбрец… Хотя ему есть что терять.

Холли тоже было.

Ярость клокотала внутри, требуя выхода. Нос забивало вонью чужого ужаса, смешивающейся с запахом собственной крови.

У Грина дрожали руки, когда он снова навёл фонарик на Найла. Он явно видел, как его лицо неуловимо меняется. Сдерживать койота становилось всё труднее.

— Я знаю, что должен был пойти в полицию. И я струсил. Мне правда… жаль.

Жаль. Жаль. Жаль.

Слишком поздно. Крупица правды среди моря лжи. Или попытка спасти свою задницу.

Найл тяжело дышал. Если Грин хотел заговорить его, задобрить, то у него не выйдет.

Нужно было покончить с этим… нужно было…

Он упал на четвереньки. Одежда затрещала на нём. Кости выворачивало. Грин, кажется, попятился, запнулся о собственные ноги, рухнул на пол и пополз назад. Кому есть дело до того, что он признал свою вину?!

Койот требовал мести. Холли нуждалась в возмездии…

Позади зашевелилась, застонала Кэрри. Она приходила в себя. Времени было мало.

Грин отползал прямо к дверям.

Сбежать? Ну уж нет! Найл встряхнулся, как пёс, повел головой и припал к полу, готовясь напасть. Вонзить клыки в горло. Попробовать крови.

— Где я… что… — Кэрри у стены села, потирая голову.

«Кэрри… Кэрри. Она очнулась. Она всё видит»

Нужно было закончить с этим.

Наверное, Кэрри увидела его. Наверное, она даже не поняла, что койот — это Найл. Она просто закричала, хрипло и громко, как сделала бы любая девчонка.

Найл прыгнул вперед, пригвождая к полу Грина всем своим весом, мешая освободиться. Оуэн пытался вывернуться, дергался, уперся ладонями в звериную морду — бесполезно. Найл клацнул зубами, проходясь клыками по чужой ладони. Грин коротко заорал.

Вкус крови опьянял. Слюна изо рта капала Оуэну на щеки, лоб, нос.

Кэрри кричала и дергалась, пытаясь освободиться, но Холли узлы вязала на совесть.

Оуэн попытался заслонить лицо и шею окровавленными руками. Найл снова щелкнул пастью, вцепился в его ладонь…

Боль молнией пронзила всё его существо.

Сначала он не понял, что произошло. Почему так больно, больно, больно… кости словно выворачивало наизнанку, как при обратном превращении в человека, но он не должен был…

Слишком рано. У него были силы.

Но он превращался обратно. Бесконтрольно, и не мог остановить это.

Найл слышал, как кто-то бежит, громко топая и тяжело дыша.

Бах!

Плечо полыхнуло огнём.

Он скатился с Грина по полу, воя от ненависти и злости, но скатился уже наполовину человеком. Его тело крючило и ломало, выгибало и корежило, и боль была его спутником. В глазах темнело. Найл чувствовал, как сила утекает, просачивается сквозь поры, испаряется.

Его стошнило на прогнивающие доски.

В голове, между яркими вспышками боли, билась лишь одна мысль.

«Холли…»

Холли мертва.

Холли больше нет.

И его силы больше нет…

Холли. Холли. Холли…

Горло раздирало криками. Он скорчился, схватившись руками — человеческими, блядь, человеческими! — за живот, а потом его сознание рухнуло во тьму.

Во тьме он увидел деда. Его древнее, испещрённое морщинами лицо. Седые волосы, заплетённые в косы.

— Холли ушла, — произнес дед. — Ты позволил ей умереть. И почти вся её сила ушла вместе с ней.

— Ты… лгал мне…

Он чувствовал, что его тело слабеет. Он знал, что проиграл. Не успел. Не добил. Холли ушла в темноту не отмщенной, и долины предков ей теперь не видать. Что будет с ним, его волновало мало. Быть может, он уже мертв. Или скоро будет мертв.

— Обманул меня один раз — пусть будет стыдно тебе. Обманул меня второй раз — пусть будет стыдно мне.

Дед был прав. Ослепленный местью был готов обманываться, чтобы помочь сестре. И теперь он потерял всё.

Он тоскливо завыл.

Уилл бросился к Кэрри.

Она съежилась у стенки, закрыв лицо руками, и тряслась. Он обхватил её, прижал к себе.

— Эй, эй, эй, ты в порядке?..

Она замотала головой, уткнувшись ему в плечо.

— Чт… чт… эт… было… — бормотала она. — Что… п-произошло?..

Если бы Уилл мог ей объяснить!

Мун рассказывала им — вкратце — кто Найл такой, но никто не готовил его к тому, что у него на глазах животное превратится обратно в человека. Он был готов ко всякой сверхъестественной дряни, мать многому обучила его и сестру, но Уилл ещё никогда не видел оборотней.

Что ж, теперь увидел.

Охренеть.

— Тш-ш-ш, тихо, тихо… — он гладил Кэрри по голове. — Твой дружок-навахо слетел с катушек, но мы его обезвредили… Теперь всё будет в порядке.

По идее.

Мун говорила, что, если выстрелить этим существам в сердце или в голову, они точно сдохнут. Как тот сосед в анекдоте, которому вбили в грудь осиновый кол, он взял и помер. Но Уилл не был уверен, что попал в сердце. Он вообще стрелял наугад и дико, до усеру боялся случайно попасть в Оуэна.

Палить по сверхъестественной хрени в жизни оказалось вовсе не так уж легко. У него до сих пор тряслись руки.

Кэрри рыдала ему в плечо. Уилл путался пальцами в её волосах, касался губами её макушки.

Он обязательно что-нибудь придумает, что-нибудь ей объяснит, но потом. Сейчас она не в состоянии слушать.

Где-то позади Оуэн поднялся на ноги. Его тоже, пожалуй, жизнь к такому дерьму не готовила. Впрочем, он видел полусгнившего призрака и заплатил за пакетик праха, так что, быть может, ему было куда проще, чем Кэрри.

— Он жив?.. — прохрипел Оуэн.

— Я не знаю, чувак, — мотнул головой Уилл. — Проверь сам!

Кэрри подняла на него заплаканный взгляд.

— Вы его, что… у-убили?..

— Что ты, — Уилл обхватил её лицо ладонями, осторожно отвернул её от лежавшего на полу Найла. — Я стрелял ему в плечо.

Положим, стрелял он не в плечо. И вообще сам не знал, куда стрелял. Всё было слишком быстро и сумбурно, чтобы он вообще хоть что-то понял. Зато почувствовал себя имперским штурмовиком, черт бы его побрал. Никакой Силы, зато пушкой махать во все стороны — это мы умеем…

— Жив, — Оуэн выдохнул, осел на пол. — Жив, засранец… Господи, чувак, я не… — и он тоже заплакал, глядя прямо перед собой.

Живой, и ладно. Хорошо, что он не Хан Соло по меткости.

В горле у Уилла тоже засвербило. Внутри его аж колотило от облегчения: Найл жив; они не стали убийцами; всё, кажется, хорошо, — если хорошо, — и это ощущение рухнуло на него с размаху. Он сильнее прижал к себе Кэрри, шмыгнул носом. Плакать было нельзя, и Уилл старался держаться. Хоть кто-то должен был соображать.

Хоть кто-то должен был сохранять ясность ума. У них тут раненый парень и полная неразбериха, и нужно придумать, что врать полиции, но…

Твою же мать!

Они смогли!

У них получилось!

Уилл верил этому и не верил. Он позволил себе подождать пару минут прежде, чем начать думать и действовать. Руки у него до сих пор подрагивали, но он думал: мы справились. И Мун справилась.

Опасность… миновала?

Кэрри всхлипнула ему в плечо. Казалось, она уже начала успокаиваться, но её по-прежнему колотило. Уилл осторожно высвободил одну руку, набрал сообщение Мун.

«Мы живы. Найл ранен. Я вызову университетскую охрану, уезжай. И спасибо тебе»

Всё-таки её план оказался не такой уж и задницей.

Уилл дал себе ещё минутку, чтобы окончательно успокоиться, а потом набрал 911.

Этой ночью студенческий городок не спал. Нагнали машин с мигалками, огородили сторожку жёлтой полицейской лентой. Студенты толпились за ней, силясь разглядеть происходящий кипиш, но их то и дело гоняли. Журналисты местных каналов тоже приперлись, куда же без них?

Так и не пришедшего в себя Найла увезли на «скорой».

Уилл ненавидел быть в центре внимания.

Полиция долго допрашивала всех: и Оуэна, и Кэрри, и самого Уилла, но в целом всё было ясно — парнишка-навахо слетел с катушек и зачем-то похитил студентку. Версия Оуэна подтверждалась смс-перепиской о принятии в братство, ведь всем было известно о строгих и порой жестоких студенческих отборах в сообщества. Уилла трясли куда сильнее, раз уж у него было оружие.

Но, пусть он и оказался никудышным стрелком, уж идиотом-то он не был.

Оружие, которое дала ему с собой мать, нигде не проходило и зарегистрировано не было. Серийный номер был тщательно стёрт, и отыскать владельцев было нереально.

— Значит, вы утверждаете, что этот пистолет принадлежал мистеру Куперу?

Уилл пожал плечами.

— Не удивлюсь. Он индеец, у них в ходу незаконный оборот оружия, разве нет? Я подобрал пистолет с пола и выстрелил. А вы бы не выстрелили?

Когда подъехала полиция, он уже обдумал, что будет им говорить. К счастью, Кэрри, которую допрашивали первой, а потом сразу же увезли в больницу, почти ничего не помнила и не видела, а истерика Оуэна прекратилась так же быстро, как и началась, и с ним можно было обсудить общую версию. Ничего трудного.

Оуэн собирался устроить Найлу испытание для вступления в братство, но тот не явился к назначенному времени, да ещё и прислал фотографию похищенной девушки. Любому было очевидно, что у него поехала крыша. Шишка на голове Кэрри и её слова, что, возвращаясь с вечеринки, она встретила Найла, были тому доказательством.

— Почему вы не вызвали полицию?

С виноватым видом Уилл почесал нос.

— Извините, сэр. Психанули, стало страшно. Нам совсем жопа?

Полицейский кивнул в сторону Оуэна с перевязанной ладонью.

— Это его мистер Купер так покусал?

Уилл кивнул. Ну, хоть тут врать не придётся.

— Совсем с катушек слетел. Я испугался, увидел на полу оружие, подобрал и пальнул.

Первое правило охотников: умей мастерски врать.

Второе правило охотников: не носи лицензированного оружия. Если его однажды придётся бросать, копы не смогут на тебя выйти, ведь для них любое убийство существа — это убийство другого человека. Их истинной сути им никогда не увидеть.

Даже Найл после потери своей силы обернулся самим собой.

Полицейский кивнул.

— Рот у мистера Купера был в крови, это верно. Мы ещё сверим образцы, но полагаю, это действительно кровь мистера Грина. Если подтвердится, то вы отделаетесь штрафом за самооборону.

Бросив взгляд на Оуэна, Уилл убедился, что его уже перестали пытать полицейские, и теперь он нервно расхаживал туда-сюда, названивая кому-то по мобильному. Наверняка в больницу. По крайней мере, Уилл на его месте поступил бы так же.

А на своем месте Уиллу придётся ещё какое-то время быть начеку.