За воротами сознанья
все едино, нету слов.
Обретают силу знанья
очертанья вещих снов.
И не нужен больше стих
и не важно, что случится.
Так блаженно нем и тих
сон, который мне не снится,
так доступно горячи
губы. Усыпляет нега.
Бьют горячие ключи
не со дна, а из-под снега.
Осознанье перемен
перемешивает зренье.
Обретаешь не взамен,
а в придачу обретенья,
ощущаешь не вослед,
а в предчувствии экстаза.
«В этом мире счастья нет!» —
глупая, пустая фраза.
Кто за вечностью бежит —
Умирает за мгновенья.
На поверхности лежит
бриллиант без обрамленья.
Кто посмотрит на стекло,
камешек в дорожной пыли?
Так по венам растеклось
все о чем нам говорили.
Растворилось, разлеглось,
как Чеширский кот на ветке.
Нам досталась только злость,
память, бьющаяся в клетке
безымянного вранья
и тупого сквернословья.
Просыпаешься с ранья
закрепленным за сословьем,
и сжигается любовь
в топке иллюзорной веры
что обрящешь статус кво.
За безбрежность – чувство меры,
за свободу – медный грош,
за покой кардиограмму
обретаешь и бредешь
в поисках дороги к храму.
Только в храме бога нет.
Умер бог в богатых ризах
и его святой завет
затерялся в книгах. Изо
дня в грядущий день
тянешь за собой усталость,
сознавая: только тень
от тебя еще осталась.
Память, что когда-то жизнь
в снах затерянного детства
как ответ могла сойтись
с уравненьем неизвестным.
За воротами вранья
зачастившего к причастью
понимаю: я – НЕ Я
научившееся счастью.
С. К.